Last chance to love you

      Жан, спасибо всем богам, молчал почти всю операцию. По её окончании Эрен посмотрел на себя в зеркало. На нос была наложена повязка, а в ноздрях ощущалось гадкие ватки с антибиотиками.       Собственный вид заставил сморщиться, а ладони по инерции сжались в кулак от обиды и самых противных ощущений в мире.       — Помнишь, как тип повязки называется, медик-педик? — Жан снова смеётся, а в ушах Эрена звенит, каждый звук отдаётся в голове пульсацией.       На лбу появляются капельки пота, и Йегер быстро выходит из кабинета, накидывая капюшон на голову.       Где-то там бежит Армин, что-то спрашивая, но Эрен не слышит. В глазах темнеет, снова. Почему вдруг стало так плохо? Разве анестезия не должна заглушить боль? Чёрт. Всё плывёт. Сильно плывёт. Кажется, Эрен падает. А может, не падает. Он не понимает. Приходится опереться на стену, присесть, перевести дыхание.       — Эрен? Эрен. Ты чего? Всё хорошо? Давай такси вызову. Что случилось? Ты весь бледный, — Армин похлопал Йегера по щекам, заглянул в его глаза, осторожно придерживая за плечо. Эрен молчал, а если молчал, это значит, что он либо зол, либо ему трудно даже рот открыть. Уж слишком хорошо Армин знает про то, насколько у Йегера развязан язык.       — Армин, — Эрен судорожно хватает его руку, пытаясь встать, но ноги не держали, он лишь беспомощно хватается за Арлерта, сжимая его руку до посинения.       Второй рукой Йегер пытался стереть капли пота с висков, лба и щёк. Сердце бешено колотилось, а мысли уносили всё дальше, давая осознать в сотый раз всё то, что произошло. И вот, он уже снова прокручивает моменты студенчества, детства, школьные времена.       Всё эти мысли лишь усугубляли ситуацию. Конечно, Эрен и до этого момента понимал, что ведёт себя, словно конченый кретин. Даже не «словно». Он им всегда был. Но Йегера это не особо тревожило. До сегодняшнего вечера.        Неужели просрать всё нажитое было так легко? Почему его никто не предупредил? А вдруг всё могло быть по-другому? А что делать сейчас? А куда идти? А за квартиру чем платить? На карте нет ни цента, он еще позавчерашним утром на зарплату кинул несколько донатов в разные игры. В этом и заключалась вся финансовая грамотность Эрена.       А с Работой что делать? Он же должен выйти завтра. Но желания идти туда совсем нет. А что делать? Откуда брать деньги? Отец отказался даже звонить ему. Забрать свои документы и уволиться? Зачем он тогда занимался всем этим с двенадцати лет? Для отца. Куда идти сейчас? Видимо, дальше. Йегер не хочет дальше. Дальше, значит хуже. А куда еще хуже, если сейчас он и так в полной заднице? Ох. Если бы он знал, что та задница, в которой он находился сейчас — просто цветочки.       Армин легонько потряс Эрена за плечо, смотря на его лицо. Он противный, грубый и лицемерный. С ним не получается нормально общаться. Так почему Арлерт сидит с ним, пытаясь помочь? Почему они вообще сидят в коридоре больницы, и ни один из врачей даже не поинтересовался тем, что происходит с Эреном?..       — Эрен, успокойся. Давай выйдем на свежий воздух. Давай, пожалуйста, вставай.       Армин вздохнул. Он помнил, что когда-то давно, года два назад Эрен жаловался, что часто ловит панические атаки. Но Арлерт особо не вдавался в подробности. Можно сказать, что в те времена он не хотел влезать в проблемы Йегера, ибо у самого проблем было выше, чем крыша у всех корпусов «Майо» вместе взятых.       —Давай мы медленно встанем, хорошо. Пол холодный, и это очень странно выглядит со стороны, я тебе клянусь, Эрен. А на улице уже светло. Представляешь. Мы чуть ли не до утра просидели тут. Я тебя очень долго ждал. А ты помнишь, что сегодня обещали ливень? Надо быстрее идти домой, иначе не успеем. Промокнем. А помнишь, что мы с тобой на первом курсе все тетради вымочили под дождём? Надо будет погулять с тобой под дождём. Опять. Будет классно. Ты только вставай.       Всю свою речь Армин пытался вытрясти Эрена из состояния оторванности, отвлечь его, но получалось плохо, хотя Йегер даже голову на Армина повернул. Уже прорыв.       — Давай мне руку. Делай глубокий вдох, окей? Спокойно. Смотри, вдох, — Арлерт делает глубокий вдох, наблюдая за Эреном, который сбивчиво пытался повторить за ним.       — Так. Еще раз. Смотри, спокойно. Хорошо? — он снова делает вдох и выдыхает, поглаживая руку друга, когда к ним наконец подходит Жан, который, видимо, закончил свою смену.       — Что происходит? — спрашивает он, оглядывая Эрена и рядом сидящего Армина, усмехаясь.       Арлерт хмурится, не отвечая, и продолжает медленно дышать вместе с Эреном, который потихоньку начал приходить в себя, вытирая мокрыми руками такое же мокрое лицо, стараясь не задеть нос. Жана очень быстро выводит из себя динам со стороны сидящих на полу людей, и он развернулся, шумно вздыхая, а затем уходит к выходу из клиники.       — Помощник нашелся, — бубнит Армин, наконец поднявшись с пола.       Эрен поднялся с ним, всё так же опираясь на стену. Взгляд его был потерянным, пустым. Кажется, именно в этот день он полностью утратил себя. Казалось бы, не произошло ничего критичного, но для Йегера, который привык везде получать всё то, чего он хочет — это была катастрофа.       — Иди умойся. Выглядишь крайне… Не очень, — последнюю фразу Армин будто под нос сказал, так, чтобы Эрен не услышал. Но он слышит. Кивает и медленным шагом направляется к туалетам, где несколько минут стоит у зеркала неподвижно, будто статуя.       Мысли ушли на второй план, теперь в голове успокаивающая пустота. Лишь бы снова не загнать себя в эту панику. Главное, не думать, что будет дальше. А если не думать… то как справляться с горой проблем, которая накатилась на него? Нет. Никаких мыслей про проблемы. Не сейчас. Не время об этом думать.       Завтра утром всё станет ясно. Наверное.       Леви за это время, пока Эрен и Армин сидели на полу и дышали, успел приготовить сестре ужин, накормить её, успокоить и уложить спать. Сейчас он сидел на кровати, думая, стоит ли ему продолжать этот тупой спор с Гришей.       Отказываться от своих слов глупо и неприлично, но действия Эрена были непростительными для Леви. Измены — худшее, на что способен человек, который состоит в отношениях. Аккерман понимал, что вся семья Йегеров — лживые твари, но даже от Эрена не ожидал такого. Очень зря.       Тихо вздохнув и потерев переносицу, он всё же лёг на кровать и закрыл глаза, представляя уже знакомых лес, где только он один. Его окружают деревья. Они были хвойными. Возможно, сосны. Запах был бы сладким, а под ногами слышался хруст от сломанных веток. Красиво. Свежо. Хотелось бросить всё и отправиться на поиски этого места, но, к сожалению, завтра на работу к девяти утра. А время уже шестой час. Нужно было заставить себя уснуть. Но сейчас даже самые успокаивающие мысли не могли утихомирить всю агрессию, что пылала где-то внутри, разъедая душу, словно кислотой. Противное чувство. Казалось, что Эрен ещё мало получил. Нужно было бить сильнее. А лучше просто выкинуть его с больницы. Но сейчас уже поздно что-либо предпринимать? Да. Скорее всего.       Медленный поток мыслей утомлял, веки всё тяжелели, а тело постепенно расслаблялось, позволяя Леви провалиться в трехчасовой сон. Утро будет тяжёлым. Он это чувствовал.       И Леви, как всегда, был прав. Встать с кровати было самым трудным делом.       Мягкая кровать так и просила вернуться к ней, пока не поздно, а соблазнительно скомканное одеяло манило тело к себе. Но Леви не такой. Он быстро взял с полки полотенце и ушёл в душ, дабы хотя бы на долю процента быть похожим на нормального человека, который высыпается по ночам.       Душ — это быстрое для Леви дело, он справился с ним за каких-то минут пять и обворачивает свой торс в полотенце. В дело идёт чистка зубов и укладка волос. Здесь уже пришлось задержаться, ибо не хотелось идти на работу в образе чупакабры.       И вот, более-менее нормальный человек идёт завтракать на кухню, где его уже ждали оладушки, которые испекла сестра перед уходом на работу. Приятно. Даже очень.       Аккерман сел за стол, перед этим поставив чайник кипеть, и открыл телефон, где принялся читать рабочие чаты и прогноз погоды.       За окном лил дождь, а это значит, что Рочестер снова окутают тучи и огромные лужи. Мерзость. Снова вся машина будет в грязи. Тут только на одной мойке авто можно было разориться, что говорить о других затратах, связанных с «чудесным» климатом Миннесоты.       Конечно, работа мечты могла заслонить собой все недостатки этого места, но, всё же было обидно отваливать ежедневно восемь долларов за то, чтобы какой-то чёрный пацан протёр авто от грязи и песка, который намотался на диски. А если не ездить на автомойку, то машина на следующий день будет выглядеть так, будто её где-то по лесам гоняли, проверяя, выйдет ли она из вязкой грязи.       Закончив с завтраком и выпив чай, Леви направился одеваться, попутно заглядывая в заметки телефона, проверяя свои планы на день. Сегодня у него был первый день с резидентами. Интересно, они тупее предыдущих, или, может быть, смогут хоть как-то удивить своими знаниями?       Конечно, он сам отбирал самых лучших по результатам обучения и практики в клинике, но, кто знает, правда ли они такие умные, коими кажутся на первый взгляд? В прошлый раз ни один из обучающихся не смог удовлетворить Леви. Это очень расстраивает. Но, надежда умирает последней.       В его команде нет Эрена, это уже делает её на процентов восемьдесят сильнее, чем она могла бы быть.       Наконец собравшись, Леви спустился в гараж, завёл машину и включил радио с какой-то унылой песней.       — Чёрт. Зонт, — прошипел Аккерман, быстро выходя из авто и направляясь в уже закрытый дом. День явно начался не с самой лучшей ноты.       И если у Леви день начался хреново, то у Эрена он ещё даже начаться не успел. Ночью он предупредил своего «куратора» о том, что заболел и завалился спать, перед этим закинув в рот таблеточку снотворного, дабы его уж точно никто не смог разбудить и помешать его сладкому и изумительному сну.       По окнам барабанил ливень, оставляя мокрые дорожки на стекле. Тучи лишь пуще прежнего сгущались по небу, создавая темно-серую мантию, что закрывала собой яркое солнце, которое так и норовило пробраться своими длинными лучами через всю чёрную пелену туч и осветить мокрую землю, высушивая её от столь долгих и проливных дождей Миннесоты.       В квартире было довольно прохладно, но бездвижное тело Эрена никак не реагировало на температуру в помещении, продолжая свой беззаботный сон.       Боль в носу совсем не беспокоила, но, поверьте, как только Йегер откроет изумрудные очи — сразу поймёт всю прелесть этой жизни.       А вот, кажется, он и проснулся, недовольно жмурясь и потягиваясь на кровати, а затем закутываясь в одеяло, отброшенное куда-то в другой угол кровати.       Холод пробрал до самых костей. Тело покрылось мурашками, а Эрен продолжал через силу закрывать глаза, в надежде поспать хотя бы ещё немного подольше.       Но боль была настолько сильной, что даже глаза закрыть получалось с трудом. Кажется, не только у Леви день предвещает быть веселым.