Когда человечность необходима — ты со мной

Все было нормально. На крыше полуразрушенного склада оставалось не так много укрытий, а вот пуль, адреналина и тупости у истеричного парнишки было ого-го. Гэвин Рид подтянулся повыше и тут же пожалел об этом. Ладно, плечо. У маленького ублюдка был маленький пистолет, и тут ему повезло. Не Гэвину, а ублюдку. Потому что Гэвин Рид выживет в любом, мать его, случае, и к статье о распространении наркотиков добавится только причинение легкого вреда полицейскому (вранье). А не убийство. Рука немела. Гэвин стиснул зубы и саданул кулаком — здоровым кулаком — по полу. Ладно, он что-нибудь придумает. Всегда получалось. Ублюдок стоял на самом краю и дрожал вместе с пистолетами. Серьезно, кто, мать его, стреляет одновременно из двух стволов? Это неэффективно, неудобно и вообще — дурь. Гэвин ткнул пальцем пониже пулевой дыры. Хотелось заорать, и это было хорошо. Если есть боль, значит есть и жизнь. — Не подходи! Я, — противно завизжал пацан, — прыгну! — Прыгнешь, оторву голову, — рявкнул Гэвин и наконец-то поднялся на ноги упрямым рывком. Пуля взвизгнула над ухом еще противнее. Пришлось чуть наклониться, но боль повела в сторону и усадила жопой вниз. Если и этот погибнет — дело опять встанет. Гэвин никогда не был хорошим переговорщиком с вот такими, напуганными и стрессовавшими. Проще было рвануть вперед, обезвредить, схватить, и передать тем, кто разберётся с их нежной душонкой. Но — дело. И простреленное плечо, которое уже не реагировало на прямые тычки. Сука. — Слушай, — крикнул Гэвин, — нам с тобой тут еще долго торчать. Пацан опять выстрелил. Да сколько у него патронов еще?.. А. — А у меня кошка жрать хочет. Такая рыжая, с тремя лапами. Красоткой зовут. Я бы вот хотел прежде чем сдохнуть, ее увидеть. Очередной выстрел. Ещё один. Гэвин продолжил: — А ты что хочешь перед смертью сделать? За паузу удалось переползти к другому краю контейнера. И выглянуть. Пацан стоял, прижав оба пистолета к вискам. Гэвин подумал о том, что от этого склада до шоссе ехать минут пятнадцать, до ближайшего поста — еще столько же, а на крыше они торчат уже добрых полчаса. Ну нет. Это его, Гэвина, дело, и он его закроет сам. Прямо сейчас.