i've got us

Забавно, но Джисон стал лучше спать, когда в его теле поселился паразит. — Я не паразит, Сони. Он закатывает глаза, даже не открыв их. — Да, да, — бормочет Джисон, потирая глаза и расчесывая волосы. — Хочешь есть? — Очень. А можно мы сегодня кого-нибудь съедим? Хан фыркает. — Нет, любимый. У нас же выходной, мне лень. Из-под одеяла выскальзывает чернильно-фиолетовое щупальце и пробирается под рубашку Джисона, прямо к его подбородку. Оно ткнуло в кожу, проскользнуло к шее и притянуло к себе. Рядом появился и сам Минхо: его фиолетовые волосы спадают на глаза. У Хана от этой картины перехватывает дыхание. Минхо не полностью отделился от своего парня, но его человекоподобная форма видна настолько, чтобы он мог находиться над младшим: темные глаза сверкают в лучах утреннего солнца. Ли ухмыляется. — Я могу тебя вылизать? Ресницы дрожат и Джисон вздыхает, когда щупальца скользят от его шеи к соскам. Он чувствует, как ноги старшего обретают форму, когда Ли полностью отделяется. Теперь их связывает только прикосновение отростков, все еще трущихся о грудь младшего, и вес уже твердого, материального тела Минхо на нем. Минхо голый, как и всегда. Пользуясь случаем, Хан заглядывает между их телами и видит, как член симбионта практически лежит на его животе. Минхо остается внутри него большую часть времени. Если они находятся на людях, он под настроение выходит наружу, чтобы пробежаться по коже Сони под одеждой – для него это действие аналогично держанию за руки. Иногда Минхо принимает половину своей человеческой формы, находясь на боку или на спине своего парня, реже на его бедрах. Но Хан больше всего любит лежать на спине, потому что Ли упирается подбородком в его плечо. Именно в такие моменты, когда они оба словно изголодавшие звери с переплетенными как клубок пряжи эмоциями, Хо выходит наружу. Полностью. Он формирует свое собственное тело. Джисон никогда бы не догадался кем тот является на самом деле, ведь выглядит Ли как самый обычный человек. Только когда живешь и любишь кого-то так долго, делишь с ним разум, тело и душу – ты можешь отличить его от своего вида, заметить детали, которые не может скрыть даже самая «человеческая» форма. Глаза Минхо черные. Зрачков почти не видно. Когда его организм в возбужденном состоянии, они светятся фиолетовым. Как и его волосы. Как и его щупальца. (Когда им нужно поесть, Мин берет это на себя и не подходит к отражающим поверхностям. Поэтому Джисон никогда не видел его настоящую внешность.) Его конечности выглядят обычно, кожа похожа на кожу любого другого человека, но она не краснеет, а приобретает фиолетовый оттенок. Этот цвет распространяется по груди, щекам и ушам. Но Хан считает это уникальной особенностью. Губы коснулись щеки младшего. — Прекрати думать о моем теле, извращенец. Хани улыбается. Он никак не определится, чтение мыслей друг друга – это благословение или проклятье. — Благословение, сладкий, — отвечает Минхо, чем застает того врасплох, отвечая на мысли вслух. — Итак, почему на тебе тысяча слоев одежды? — Потому что мы замерзли прошлой ночью, помнишь? — Хани смеется, позволяя щупальцам избавить его от пижамы. «Неординарные» органы выходят из спины старшего и вьются вокруг него, словно крылья. — Ах, точно, — хмыкает Минхо, наклоняясь и целуя обнаженную грудь под собой. Он проводит языком по впадине между грудными мышцами, и глаза Джи закрываются от приятных ощущений. Язык Минхо. Грубый и ребристый, как у кошки. Всегда мокрый от слюны. Фиолетовый, а не розовый. И такой, такой длинный. — Хочешь? — спрашивает, снова читая мысли младшего. Впрочем, ничего нового. — Вокруг твоего члена? Захныкав, Сони согнулся в спине, касаясь тела парня. Его живот гладят теплые и влажные отростки, это сводит с ума. Минхо приподнимается и прижимается губами к его уху, ведя ими по хрящу, заставляя прикусить губу. — Или внутри? — Да, — он кивает и лишь сильнее скулит. — Хочу его внутри. Пожалуйста. Один из щупалец проскальзывает промеж ног Джи, блуждает по его бедрам, раздвигая их. Минхо устраивается между них, его член упирается в твердый член младшего. Что-то влажное находится у его дырочки, и Хани сильнее прикусывает нижнюю губу, пытаясь удержать в себе неловкие звуки. Хо улыбается, целуя его тело, и проводит языком по основанию члена. — Хочу... — сглатывает. Джисон всегда чувствует себя так странно, прося об этом. Даже если Минхо будет делать это ежедневно. — Хочу, чтобы часть тебя была во мне. Мин, пожалуйста? Глаза сверкают фиолетовым. Кончики ушей лавандовые. Не говоря ни слова, Сони чувствует, как тело Ли погружается обратно в него, до тех пор, пока не остается только торс, сформированный на ноге младшего. Когда Минхо внутри, это ощущается иначе. Это как знать, что кто-то находится с тобой в комнате, а не за закрытой дверью. — Я рядом, любимый, — шепчет голос Мина внутри его головы. Его рот закрыт. Он опускает голову и принимается вылизывать дырочку своего парня. Тот вскрикивает, выгибает спину. Шершавость языка Минхо идеальна. Несколько секунд он слюнявит его задницу, а затем кончиком медленно проникает внутрь. — Б-блять! — Джисон забывает, как дышать; бедра пытаются сомкнуться, но влажные щупальца обхватывают и удерживают их в раздвинутом состоянии. — Ты такой вкусный, Сони, — его голос снова звучит в голове, словно это единственный существующий звук. Низкий и грубый, заставляющий член подпрыгивать. — Глубже, п-пожалуйста, Минхо... — Джи давится очередным стоном, когда язык проникает глубже, извиваясь внутри и касаясь его простаты острым кончиком. Бедра вздымаются вверх, а руки в отчаянии сжимают простыни. Он бросает взгляд вниз. Глаза Ли направлены точно на него, радужка окрасилась в пурпурный цвет от возбуждения. — Ты очень красивый. Хан вздрагивает и разводит дрожащие пальцы в стороны. Минхо все понимает, он всегда понимает. Из запястья Сона вылазит маленькое щупальце, которое разделяется на пять частей, прямо как настоящая рука, и переплетается с его пальцами. Он сжимает их, и от этого ощущения начинает хныкать. На этот раз язык Минхо практически бьется о его простату, вырывая из горла Хани громкий крик. Он чувствует улыбку Ли на своей коже. Член болит и истекает смазкой, но все в порядке, он уже кончал нетронутым и повторит этот опыт не один раз. — Хочешь большего, детка? — Минхо вскидывает бровь все еще находясь между его ног. — Хочешь, чтобы я тебя трахнул? — В принципе, ты уже, — задыхается он, насаживаясь задницей на язык Мина. Тот снова задевает простату, чем вызывает хныканье. — Ты знаешь, о чем я, Джисони, — раздается веселый голос Минхо. — Мой член. Хочешь, чтобы я трахнул тебя им как следует? Не успев ответить, язык выскользнул из него, а Мин поднялся на ноги, оттолкнувшись от тела под собой. Их лица снова оказываются на одном уровне. — Позволь мне, — говорит Минхо, в этот раз вслух. Он наклоняется и целует Хани в губы, а того даже не смущает, где до этого побывал язык его парня. Ли просовывает язык в его рот, и он пользуется возможностью пососать его, чувствуя, что тот влажнее и толще, чем его собственный. Щупальце нащупывает его дырочку и проникает внутрь, заполняя пустующее пространство. Джисон ноет в его рот, а потом отстраняется и безостановочно кивает. — Трахни меня, пожалуйста. Мин, пожалуйста, выеби меня. — Люблю, когда ты умоляешь, — говорит старший перед тем, как снова прижмется к губам своего парня, после проводя языком по его щеке. — Самый красивый. — Пожалуйста, — хнычет Сони. Он чувствует, как Минхо вздрагивает, и понимает, что они все еще соединены в лодыжке Джи. Минхо все еще внутри его тела. Минхо все еще чувствует его желание. Хан приподнимается и целует его. — Трахни меня, любимый. Хочу, чтобы мы кончили. Мы. Они часто это говорят. На самом деле нет ни меня, ни тебя. Не тогда, когда они вместе, как сейчас. Не когда Минхо в теле Джисона. Есть только «мы». Наше тело. Наш разум. Наше удовольствие. Все это общее, когда делишь душу с другим. Минхо – симбионт Джисона. Так же, как и любовь всей его жизни. Мин подносит руку к лицу Хани, поглаживая его по влажной щеке. — Я люблю тебя, — говорит Мин, и его щеки сиреневеют от румянца. Джисон помнит, как учил Минхо всему, что касается людей. Он помнит, как впервые принимал душ, когда Минхо был в его теле, и объяснял своему симбионту все, что делал. Он объяснил, что такое еда и питье и почему нельзя есть прохожих на улице. Он помнит, как объяснял Минхо, что такое любовь. — Любовь. Это когда люди в мигающей коробке... целуются? Так вы это назвали? — Да, это поцелуи. И это называется телевизор, Мин. Но... любовь – это нечто больше, чем просто поцелуи. Помнишь... помнишь, как мы вместе смотрели тот фильм? «Ходячий замок»? С волшебником и ходячим домом? — Конечно, это твой любимый фильм, значит и мой любимый. — Да, мой любимый фильм. Но Хаул и Софи, два главных героя – они влюблены. Это о связи, о партнерстве. Знать, что другой человек сделает для тебя все. Знать, что он никогда тебя не бросит, всегда будет рядом. Чувствовать, что тебе лучше, когда он рядом. Минхо? — Разве это не мы? — А? — Мы связаны. Мы партнеры. Ради нас я готов на все. Я никогда не оставлю нас. Мне лучше, когда я здесь. С тобой. — Ох. — Мы влюблены? Джи улыбается, прижимаясь щекой к руке Минхо. — Я тоже тебя люблю, дорогой. Минхо осматривает их тела, вытягивает из ладони щупальца, собирая с них немного смазки, и покрывает ею член. Он опускается ниже, двигается между бедер Джисона, а щупальце, бывшее внутри, выскальзывает. — Ненавижу пустоту внутри, — скулит Сони, покачивая бедрами. — Наполни меня, Мин. Прошу. Ухмыляясь, Хо закатывает глаза от нетерпения Хани. — Такой нуждающийся, — поддразнивает он, прижимая головку к дырочке Сона. — Я собираюсь... — Да, пожалуйста, — перебивает тот, пытаясь насадиться на член самостоятельно. Он чувствует, как тентакли обхватывают его за талию и удерживают на месте. — Не извивайся, красавчик, — говорит Мин с ноткой умиления в своем низком голосе. — Позволь мне позаботиться о нас. Он входит одним толчком, а Сон отправляется в рай. Как бы забавно это ни было, но Джисон показывал Минхо много гейского порно, когда они только начинали... развлекаться. Конечно, Мин не знал, как люди занимаются сексом. Он «становился человеком» только с Хани, потому что это было возможно благодаря Хани. Без него, Хо бы многое не понял. Однако в настоящее время, когда волосы падают ему на глаза, а на груди расцветают лавандовые поля, Минхо крепко сжимает его бедра и вбивается в него, заставляя изголовье кровати ударяться о стену при каждом толчке. Боже, как Джисон благодарен гейской порнухе. — Т-ты так хорошо меня т-трахаешь, ах... — слюна оказывается на подбородке, голова откидывается в сторону, пока его втрахивают в матрас. — Знаю, — ворчит Минхо, закатывая глаза. — Ты уже близко, Сони. Я чувствую это. — М-м-м, — хнычет Джи, кивая. — Так близко. Влажность обволакивает его член, и он смотрит вниз, видя фиолетовое щупальце, окружившее его. Оно сжимается и ритм дыхания Сони сбивается: кончик прошелся по заднице. Это касание доводит до пика, и парень кончает прямо на отростки Минхо и на свой живот. Удовольствие пронзает их обоих. Хо задыхается и опускает голову, его бедра замирают пока он находится внутри, член пульсирует и старший кончает следом. С Минхо всегда все слишком. Все щупальца дрожат, как будто они тоже кончают. Как только Джи распластался на постели, а Минхо отошел от оргазма, он потянулся, и все тентакли вернулись в тело. — Сони, — мягко произносит Мин. — Хочешь, я разделю нас и уберусь тут, или тебе нужно, чтобы я остался? — Останься, — тут же отвечает Джисон. Он тянется к старшему, притягивая его к себе, прижимая к боку. — Останься, пожалуйста. Нижняя половина Минхо снова погружается в тело Хана, и тот выдыхает, чувствуя, как они соединяются в единое целое. Остальная часть тела Хо остается прижатой к боку, рука обхватывает талию Джисона, рисуя маленькие круги по его раскрасневшейся коже. — Я люблю тебя, — повторяет Минхо. Он говорит это в разы чаще, чем кто-либо из жизни Джи. Младший закрывает глаза и глубоко дышит. — Я тоже тебя люблю.