i've got us

— Сони. Джисон хмыкает, поднимая руки вверх и скрещивает их под головой. Солнце сегодня приятное и теплое, оно каскадом льется на тело, придавая ему красивый золотистый загар. Он мысленно напоминает себе, что должен поблагодарить Чанбина за разрешение попользоваться бассейном пока тот на работе. Внутри Минхо что-то чешется. Хани чувствует, как его симбионт буквально пульсирует под кожей. — Джисон. Под солнцезащитными очками его глаза по-прежнему закрыты. — Да, детка? — Нам слишком жарко. Нам нужно охладиться. Джи на секунду задумывается над тем, что беспокоит Минхо. По виску скатывается капелька пота, и парень соглашается – стоит окунуться. Особенно если бассейн выглядит таким манящим и прозрачным, а по поверхности прохладной воды плавает смешная уточка. — Ты прав, — говорит Джисон, садясь и надевая солнцезащитные очки на волосы. Он встает с шезлонга и подходит к воде, погружая ногу в воду, оценивая температуру. — Холодная! Джисон хихикает. Он окончательно снимает свои очки и бросает их на стул, посылая своему симбионту извинения. Он отступает назад, отталкиваясь, и с писком прыгает в воду. В голове раздается пронзительный крик Минхо, и мгновенно после погружения в воду Сони чувствует, как его тело поднимается на поверхность. Снова оказавшись на воздухе, он делает вдох, и вдруг перед ним является Хо с расширенными от паники глазами и двенадцатью фиолетовых щупалец, обвивающих тело Джисона. — Ты... зачем ты это сделал?! — восклицает Минхо, обхватывая Сона за плечи. — Ты мог утонуть! — Минхо, — смеется тот, откидывая с лица мокрые волосы. — Это называется «бомбочка». Я не утону, я умею плавать. Старший недоуменно моргает. — Откуда я должен был это знать?! Джисон думает, что его симбионт очень, очень милый. Подплыв к старшему, он ловит влажные губы в поцелуе, не обращая внимания на привкус хлорки. Мин удивленно вздыхает, но быстро прижимается к Джисону, руки крепко держат его бицепсы. Он прижимает Минхо к стенке бассейна так, что пальцы их ног касаются дна, и ухмыляется, когда возбуждение Ли разливается по его телу. Оторвавшись от губ, Джи прокладывает дорожку поцелуев по его шее, засасывая кожу, даже зная, что след не останется. — Джисони... — пытается сказать Мин, но фраза обрывается дрожащим хныканьем, когда его парень покусывает ключицу. — Хочешь трахнуть меня? — спрашивает Сон, шаловливо ухмыляясь и возвращаясь за поцелуем к губам старшего. Тот лишь удивленно моргает, поднимает брови и оглядывается по сторонам. — Здесь? — спрашивает Минхо. — Я думал, сексом не занимаются в общественных местах. — Это не совсем общественное место, — улыбается Хан, проводя руками по торсу парня, прослеживая линии мышц и жира. — Мы в частном бассейне, нас никто не увидит. Минхо раздумывает, однако Джи быстро теряет самообладание: его член крепко стоит и упирается в живот симбионта. — Ну что? — спрашивает. — Хочешь сделать нам приятно, Мин? — Я… — тот облизывает нижнюю губу, после прикусывая. — Я всегда хочу делать нам приятно, Джисони. — Знаю, — Джисон снова медленно тянет их через воду, на этот раз к лестнице и плюхается на вторую ступеньку. Не сводя глаз со своего парня, он отжимает плавки предварительно сняв их, поднимает из воды и демонстративно бросает. Они громко падают на бетон. Минхо тут же опускает глаза и смотрит, как Джисон раздвигает в воде свои голые ноги, ждущий, пока с ним снова не установят зрительный контакт, а затем толкается языком во внутреннюю сторону щеки. — Сделай меня своим. Они связаны в лодыжке Хана, поэтому он чувствует голод, любовь и желание Ли. Эмоций так много, что они переполняют организм. Он посылает их обратно в тело старшего, наблюдая, как глаза Минхо закрываются от переизбытка всего. — Возьми меня, — низко произносит Джисон, проводя кончиками пальцев по собственной груди и обводя один из сосков. — Мне нужен мой большой и сильный симбионт, чтобы он показал, кому я принадлежу. Глаза Минхо вспыхивают фиолетовым, и Джисон понимает, что победил. Его бедра захватывает пара тентаклей, которые раздвигают их еще шире, прежде чем проникают внутрь и тут же начинают двигаться. Сон задыхается, глядя под воду и видя пурпурные лианы между ног. Щупальце внутри него идеально наполняет, входя и выходя, разрабатывая место для Минхо. Хани поднимает голову, встречаясь с ним взглядом, и сглатывает, с поразительной легкостью подставляя шею своему любимому. — Ты сводишь меня с ума, Джисони, — рычит Минхо, вылизывая его шею. Младший хнычет и извивается в его руках, пытаясь добиться хоть какого-то трения, но безуспешно. — Ты чертовски вкусный. Я хочу сожрать тебя. — Ох... — Сон задыхается, когда язык Минхо возвращается к его соску. Это больно в самом лучшем смысле. Как проводить наждачной бумагой по ране. Как самый обжигающий огонь. — Иногда мне так трудно сдерживать себя, — говорит Минхо таким хриплым голосом, что у Джисона закладывает уши. Он возвращается к лицу Хани и лижет его щеку, заставляя хныкать от этой шершавости. Следующие слова Хо звучат в голове. — Моментами я просто хочу вонзить в тебя свои гребаные зубы и взять. Вода вокруг внезапно нагревается на миллион градусов. Хан нагнетает напряжение, пытаясь уговорить Минхо наконец-то трахнуть его. — Я бы позволил тебе, — ноет Джисон, запрокидывая голову. Волосы снова окунаются в воду. — Бери от меня столько, сколько хочешь, М-Минхо. Я весь твой. Я твой, я твой, я... Минхо входит в него одним грубым толчком, заставляя парня напротив вскрикнуть. Щупальца скользят по его груди и обвивают шею, сдавливая ее так сильно, что дышать становится труднее, чем раньше. Он открывает глаза и сквозь дымку видит Мина. Мокрые волосы прилипли ко лбу, на скулах и кончиках ушей горит лавандовый румянец. Он смотрит на Джисона сверху вниз, словно хочет поглотить, хочет сожрать. Как животное. Как монстр. Хныканье Сона стало захлебывающимся и невнятным из-за ограничения, сковавшего его горло. Вода вокруг них плещется от каждого жесткого толчка Хо, а спина второго больно трется о шершавую лестницу бассейна. Руки Минхо запутываются во влажных волосах Джисона и тянут вперед, так что рот младшего оказывается в нескольких сантиметрах от его. Сквозь туман Хани видит, что у Ли текут слюни. Почти что с пеной у рта. Его радужка из темно-фиолетовой превратилась в молочно-лавандовую, с каждой секундой белея, в глазах чистая похоть. Руки в волосах стали меньше похожи на человеческие, они стали когтями. Они волочатся от его волос вниз по ноющей спине, и Джисон вскрикивает, чувствуя, как когти Хо спиваются в кожу. В этот момент он понимает, что человеческая сущность Минхо слабеет – он приобретает свою истинную форму, которую так долго скрывал. Минхо все еще входит в его задницу, тело дергается при каждом толчке, а спину жжет, когда хлорка попадает на раны. Он увеличивается в размерах. Джисон чувствует, как тело Мина растет под его руками, превращаясь в сборище мышц, в нечто хищное. На ощупь его кожа напоминает раскаленный металл. — Мой, — от глубокого голоса Хо по позвоночнику пробегают мурашки. От его грубости тоже. Сейчас он звучит иначе. Голос – чистый голод. — Мой Джисон. Мой хозяин. Мой. Мой. С последним толчком Джисон кончает, пачкая воду в бассейне. Вслед за ним следует и Минхо, их возбуждение связано, словно нитью. Кончая, его парень рычит, как самый настоящий зверь; он погружается внутрь до упора, заполняя Хана до такой степени, что тот чувствует, как его живот сжимается от давления. Когда разнообразные тентакли, обвившие тело Сона, исчезают, он открывает отяжелевшие веки и видит перед собой Хо, в ужасе стоящего перед ним, вернувшего себе человеческую форму. Его широко раскрытые глаза осматривают тело Джисона, покрытое синяками и кровью, которые нанес сам Минхо. — Ох, — произносит старший неуверенным тоном. Слабым тоном. — Любовь моя, что я с тобой сделал? Джисон моргает, качая головой. У него болит шея. — Все хорошо. Мне понравилось. — Я сделал тебе больно, — шепчет Мин, протягивая руку и нежно проводя кончиками пальцев по шее Хана. — Мой Джисони, я сделал тебе больно. Он сказал, что сделал больно тебе. Не нам. — Ты можешь излечить это, — возражает Джи, пытаясь усесться поудобнее, но все его тело словно желе. — Я в порядке, детка, мне понравилось. По лицу Минхо бежит слеза, и сердце Сона разрывается на части. — У тебя тут синяк, — говорит он, виновато глядя на горло своего парня. — Я... — Минхо, — прерывает его Хан. — Прекрати. Глаза его симбионта смотрят прямо в душу. Собрав все оставшиеся силы, Джи тянется погладить его по щеке. — Я в норме, — снова повторяет. Он правда имеет это в виду. — Мне нравится, когда ты делаешь мне больно. Когда мы близки. Потому что, если бы я сказал остановиться, ты бы остановился. Логично? Нижняя губа Хо дрожит, когда он еще раз решается посмотреть на покрытое синяками горло Джисона. — Ты... Хани наклоняется вперед и сталкивается носом с носом Минхо. — Мы. У меня есть мы. Вина его симбионта ощущается как ушат холодной воды. — Ты никогда, никогда не причинишь мне боль. Только если я сам этого не захочу. — Почему? — спрашивает Мин. — Почему ты этого хочешь? — Потому что люди несносные, любовь моя, — усмехается тот, позволяя их влажным губам встретиться в непорочном поцелуе, на вкус напоминающий хлорку и медь. — Иногда мы любим причинять боль. Руки Минхо осторожно поднимаются к горлу Джисона. Он проводит подушечками пальцев по коже, прослеживая контуры собственных щупалец, и Сон довольно откидывает голову назад. — Оставь их, — просит Джисон через мгновение. — Пусть все видят, как хорошо ты меня трахаешь. Хо вздрагивает от этих слов. — А... а твоя спина? — Надо принять душ и привести ее в порядок, — хмыкает младший, его ресницы трепещут от нежных прикосновений, все еще ласкающих шею. — Отнесешь меня? — Я... хорошо, — вздыхает Мин, поднимая Джисона из воды. Он несет его вверх по ступенькам и в дом, хмурясь, когда тот смеется над тем, что теперь пол будет мокрый. Как Сон и просил, его отнесли в ванную комнату Чанбина. Смотря на свое отражение в зеркале ванной, младший удивляется тому, как пострадала его шея. Вокруг горла тянется широкая полоса фиолетового цвета, будто щупальца Минхо поселились под кожей. Он потянулся потрогать ушибы большим пальцем и почти застонал. Как же чертовски приятно болит. Повернувшись, он начал осматривать и спину: на ней виднелись красные порезы, кожа раздражена от хлорки, но, боже, она такая разгоряченная, что его член начинает наливаться кровью. Минхо виновато стоит в дверях и смотрит, как его любовь разглядывает себя. Джисон смотрит на своего симбионта и не может не улыбнуться. — Иди сюда, детка. Мин отводит глаза и подходит ближе, позволяя Сони прижаться к своей груди. Руки инстинктивно обхватывают за шею, и он наконец поднимает голову, встречаясь взглядом с младшим в зеркале. — Посмотри на меня, — улыбается он, откидывая голову на плечо Минхо. — Ты так хорошо меня разрисовал, Мин. Все будут знать, что я твой, это без сомнений. Мне чертовски нравится. Это как клеймо. Все тело Мина охватывает дрожь, его руки крепче сжимают Джисона. — Ты не можешь говорить об этом так непринужденно. Это... это делает меня... — Возбужденным? — поддразнивает Хан, игриво приподнимая бровь. — Одержимым? Я тоже хочу это чувствовать. Глаза Минхо блестят под светом лампы. — Обладать тобой – единственное, что я хотел с самого начала. Ты мой хозяин, для меня это самое главное. Сони мурлычет, поворачивается в объятиях Ли и прижимается к его щеке влажным поцелуем. — Обожаю принадлежать тебе, любовь моя. Мой большой и сильный симбионт. Минхо открывает рот, чтобы ответить, но его перебивают три гулких удара во входную дверь и крик «Это полиция!» Глаза Джи расширились. — Какого хуя? — Что... — Хо удивленно моргает, когда Джисон выбегает из ванной и направляется в спальню Чанбина. Он в бешенстве бежит за ним, обескураженный внезапным страхом парня, и получает по лицу большой толстовкой и шортами. — Надень это, — говорит Сони, поднимая с пола рубашку и мешковатые шорты Бина. Одевшись, он помогает Минхо, которому с трудом удается надеть на себя одежду. Конечно, он всегда голый, зачем ему закрывать свое тело чем-то? Они же всегда находятся вместе, и Хан предпочел бы, чтобы его дурак-красавец-симбионт все время был голым. Спасибо за внимание! Джисон спускается на первый этаж, слыша продолжительные стуки полицейских, и открывает дверь с широкой улыбкой на лице. — Ого! Здравствуйте, офицеры! Офицерша моргает, слыша тон голоса человека перед собой, но ее взгляд тут же падает на бесчисленное количество синяков на его шее. О чем Джи успешно забыл. И это выглядит, мягко говоря, странно. — Нам сообщили о шуме в этом доме, — говорит офицер рядом, перед этим прочистив горло. — Сэр, вы в порядке? Соседи, звонившие нам, сказали, что слышали крики. И ваша... ваша шея. Лицо заливает румянец. Мин не спеша подходит к нему, босые ноги мягко ступают по деревянному полу. — Сони? Младший неловко смеется и смотрит на своего парня, делая глаза, которые говорят: «это пиздецки неловко, ты виноват во всем», а затем снова поворачивается к офицерам. — Ох, мне так жаль,... Понимаете, мы с моим парнем... мы... ну, вы понимаете... Офицеры непонимающе смотрят. Джисон хочет пробить головой стену. — Мы занимались сексом, — пролепетал Хо, не стыдясь обсуждения такой личной темы с представителями закона. Глаза Сона вылазят из обрит. — О милостивый, — бормочет офицер, неловко отводя взгляд. — Ну что ж, — говорит женщина, смущенно улыбаясь. Она поправляет пояс и кивает. — Если все в порядке, то мы будем считать это ложной тревогой. Правильно? — Правильно, — соглашается Джисон. Лицо у него горячее и красное, как помидор. — Еще раз простите. — В следующий раз занимайтесь этим немного тише, — просит мужчина, скорчив гримасу. — И, эм, полегче с... шеей. Джисон смущенно закрывает глаза. — Ага. Принято к сведению. Спасибо, офицеры. Двое офицеров на крыльце кивают, затем быстро поворачиваются и уходят с территории, возвращаясь к машине. Хан захлопывает дверь и поворачивается к Хо, все еще стоящему на месте, будто ничего не произошло. — Боже мой! — скулит Джи, закрывая покрасневшее лицо ладонями. — Кто-то вызвал полицию, потому что я, блять, слишком громко стонал. Это ты виноват! — Виноват?! — спрашивает Минхо, надувшись. — Это ты у нас громкий! — Да, потому что ты слишком хорошо меня трахаешь! — возражает тот. — Как же унизительно. Я хочу умереть. Минхо морщит лицо. — Не говори так. — Это сарказм, Мин, — хмыкает Джисон, подаваясь вперед и падая лицом в шею парня. — Мы обкончали бассейн Бини. За дверью раздается негромкий писк, и Сони, обернувшись, рассматривает систему видеонаблюдения в доме. Из динамика доносится тихий голос. — Ты только что сказал, что кончил в мой бассейн? И почему здесь полицейские? Джисон жалобно застонал.