Вы:
Здравствуй, Саньлан. Нет, сегодня я совершенно свободен. А что, есть предложения?
Саньлан: Да, не желаешь ли познакомиться с моим питомцем, гэгэ?Вы:
Конечно! С удовольствием бы познакомился!
Саньлан: Прекрасно. Тогда я заеду за тобой через час. Одевайся теплее.Вы:
Жду тебя!
Отложив в сторону свой старенький смартфон, Се Лянь расплылся в глупой улыбке. Весь вчерашний день они с Хуа Чэном проговорили обо всём на свете и так увлеклись беседой, что не заметили, как за окном начало темнеть. Когда Хуа Чэн уехал, Се Ляню показалось, будто дом его опустел. Но тепло, разливавшееся на его сердце после их неожиданного воссоединения, не позволило парню долго грустить. Хуа Чэн был подобен огню, на свет которого Се Лянь летел, подобно мотыльку. И он знал, что огонь этот не обожжёт и не ранит, не причинит боль, не опалит его крылья. Огонь этот согреет теплом и укроет от стужи его хрупкое тело. Ровно через час Се Лянь услышал, как у его калитки остановился автомобиль. К тому времени на часах был уже полдень. Выглянув в окно, парень увидел яркий алый внедорожник Хуа Чэна и поспешил открыть дверь своему гостю. Сегодня Хуа Чэн выглядел как-то иначе. Он был одет в простые чёрные штаны и такую же чёрную куртку. Волосы его были наспех убраны в высокий хвост простой резинкой без единого украшения. На ногах вместо дорогих туфель были обычные высокие сапоги до колена, и вид обувь имела весьма поношенный. Всё это несколько расходилось с ожиданиями Се Ляня, у которого сложилось представление, будто его друг предпочитает исключительно стиль гуфэн. — Ты готов, гэгэ? — с улыбкой спросил Хуа Чэн. — Да, — чуть замешкавшись, ответил Се Лянь, — скажи, пожалуйста, сколько времени займет знакомство с твоим питомцем? — Сложно сказать, — задумался Хуа Чэн, — у тебя появились дела? Можем перенести встречу на другой более удобный день. — Нет, всё в порядке. Просто тогда… можно взять с собой Жоэ? — попросил Се Лянь, — она будет в переноске и не доставит хлопот. — Конечно, гэгэ, — кивнул Хуа Чэн. Се Лянь тут же поспешил собрать всё необходимое для прогулки и отправился на кухню, чтобы захватить пару пачек корма и гигиенические принадлежности. Хуа Чэн приметил белый сугроб по имени Жоэ, притаившийся на диване, и присел рядом. Почувствовав чьё-то присутствие, кошка навострила ушки и повела бледным носиком в сторону незнакомого запаха. Гость протянул кошке руку, чтобы та обнюхала его и не испугалась. Издав тихое утробное мурлыканье, Жоэ ткнулась лбом в тёплую человеческую ладонь, ожидая ласки. Хуа Чэн осторожно почесал её за ушком, но той было недостаточно. Жоэ деловито прошагала к гостю и забралась на его колени без всякого смущения. Хуа Чэн усмехнулся и запустил пальцы в белую пушистую шёрстку точно так же, как это делал Се Лянь. Всё необходимое для поездки было собрано за пару минут. У Се Ляня на отдельной полочке были сложены вещи для Жоэ: переноска с мягкой подстилкой, набор впитывающих пеленок, салфетки, дорожная кормушка и поилка. Перед каждым выходом из дома с Жоэ Се Лянь надевал на её шею тоненький ошейничек с медальоном, где было указано имя кошки и контактные данные хозяина на случай, если Жоэ вдруг потеряется. — Гэгэ, ты часто путешествуешь вместе с Жоэ? — спросил Хуа Чэн, когда они наконец загрузились в автомобиль. Алый внедорожник тронулся с места и покатил по узким улочкам Каштановой Аллеи куда-то в сторону Лицзяна. Мимо проносились невысокие домишки и дворики, украшенные новогодними декорациями и фонариками. Изредка попадались встречные автомобили. В праздничные дни люди отдавали предпочтение пешим прогулкам, да и в этой небогатом посёлке далеко не у каждого имелся автомобиль. Многие жители годами не покидали пределов Каштановой Аллеи. Инь Юй вёл машину плавно, то набирая скорость, то сбрасывая, когда впереди показывался перекрёсток или светофор. — Только до ветеринарной клиники доктора Чана. Он сказал, нужно показывать ему Жоэ раз в пару месяцев, — поведал Се Лянь, поудобнее размещая переноску со своей любимицей, — при ветеринарной клинике находится приют для бездомных животных и гостиница-передержка для животных, которые находятся на лечении или реабилитации. Я договорился с доктором Чаном, что буду помогать по мере сил с уборкой и мелкими поручениями, а он в благодарность проводит для Жоэ бесплатные осмотры. Доктор Чан и сам заинтересован в наблюдении за Жоэ, ха-ха! — Доктор Чан? Ты говоришь о Чан Цзыане? — переспросил Хуа Чэн. — Да, о нём. Саньлан, ты тоже его знаешь? — удивился Се Лянь. — Разумеется. Не так много в Лицзяне хороших специалистов, — заметил Хуа Чэн, — доводилось приглашать доктора Чана, чтобы он осмотрел моего любимца. У Эмина паршивый характер. Никто кроме Чан Цзыаня не смог подойти к нему ближе, чем на чжан. — Его зовут Эмин? Красивое имя. А кто он, твой любимец? — полюбопытствовал Се Лянь. — Угадай, гэгэ, — во взгляде Хуа Чэна блеснула задорная искорка. — Хм-м-м, — Се Лянь в задумчивости потёр точку меж бровей, — по твоим словам, это кто-то очень большой и сердитый. У меня сложилось впечатление, будто Эмин — это пантера или волк, а может, огромная птица вроде грифа или стервятника. — Ах-ха-ха! — Хуа Чэн покатился со смеху, — гэгэ не так далёк от истины. Впрочем, скоро сам увидишь. — Я только беспокоюсь о Жоэ, — с тревогой произнёс Се Лянь, — Эмин ведь не навредит ей? — Не волнуйся, гэгэ, — прозвучал в ответ негромкий уверенный голос Хуа Чэна, — Эмин не любит людей, но к другим животным относится вполне терпимо. И он никогда не обижал маленьких. Кстати, о Жоэ, не хочешь выпустить её из переноски? Путь предстоит неблизкий. Сколько нам добираться, Инь Юй? — Дорога займёт около двух часов, господин Хуа, — отозвался водитель Инь Юй, глядя на экран навигатора. Се Лянь решил, что будет лучше послушаться совета Хуа Чэна и открыл решёточку на кошачьей переноске. Он протянул руку и дотронулся до лапки Жоэ, чтобы та поняла, что путь ей открыт. Вскоре из переноски показался любопытный бледный кошачий носик. Жоэ водила мордочкой из стороны в сторону, чутко принюхиваясь к обстановке. Немного освоившись, она грациозно покинула свою скромную обитель и без зазрения совести залезла на колени Хуа Чэна. — Ты ей нравишься, Саньлан, — улыбнулся Се Лянь. — Она мне тоже нравится. Славная девочка… Не успел Хуа Чэн договорить фразу, как Жоэ забралась ему на плечо, а потом свернулась вокруг шеи, точно пушистый белый меховой воротник. Длинный хвост Жоэ свисал ему на грудь. — Эй! Она только на меня так забиралась! — от всей души возмутился Се Лянь, — Жоэ — предательница! — Гэгэ ревнует? — самодовольно ухмыльнулся Хуа Чэн, — или тоже хочет на ручки? — А можно? — у Се Ляня вспыхнули щёки. — Нужно, — Хуа Чэн протянул к нему руки, — иди ко мне. Се Лянь, дико смущаясь, придвинулся чуть ближе. Автомобиль вдруг подскочил на кочке, и Се Лянь упал прямиком в объятия своего спутника, оказавшись прижатым к крепкой груди. — Ты не ушибся, мой принц? — шепнул Хуа Чэн ему в макушку. — Нет, — мотнул головой Се Лянь, покрепче прижимаясь к Хуа Чэну, — так хорошо. — Да, так очень хорошо, — согласился Хуа Чэн, вдыхая нежный цветочный аромат волос Се Ляня.***
Два часа спустя Инь Юй припарковал автомобиль у невысокой одноэтажной постройки, спрятанной в глуши где-то далеко за городом. Это было длинное бревенчатое здание с узкими продолговатыми оконцами и покатой деревянной крышей. Справа ровной стеной стоял заснеженный сосновый лес. Слева к зданию примыкал участок, огороженный высоким частоколом. — Господин Хуа! Как хорошо, что вы приехали! — из дверей здания показалась невысокая темноволосая женщина средних лет, одетая в джинсовый комбинезон и тёплую жилетку, подбитую мехом, — о, вы сегодня со спутником! — Здравствуй, сестрица Линь. Позволь представить тебе моего спутника, Се Ляня, — поприветствовал женщину Хуа Чэн, покинув салон автомобиля, и обратился к Се Ляню, — гэгэ, позволь рекомендовать тебе Линь Юэ, она заведует административными делами этого небольшого поместья. — Рад знакомству, госпожа Линь, — Се Лянь учтиво поклонился, — вы можете обращаться ко мне по имени. — Взаимно, братец Лянь. Айя, господин Хуа, ваш Эмин опять устроил переполох. Представляете, какая-то девушка захотела сделать с ним селфи, а он возьми, да и ухвати её за волосы! Каким-то чудом он не откусил ей ухо. Но выдрал целую прядь волос. Ох и крику было! Девушка требует, чтобы вы возместили ей ущерб, — громогласно вещала Линь Юэ, — ну вы представляете! Хуа Чэн оставался абсолютно невозмутимым. Он даже бровью не повёл, услышав новости. А вот у Се Ляня холодок пробежал по позвоночнику. Что же там за чудовище такое?.. и страшно, и любопытно до жути. — Вы же установили заградительную ленту за чжан? — холодно спросил Хуа Чэн, — и повесили табличку «не приближаться»? — Да, господин Хуа. Всё было сделано, как вы приказали, — отчиталась Линь Юэ. — Значит, она сама зашла за ограждение, думая, что предупреждения тут висят для забавы. И поплатилась за собственную глупость. Какой ещё ущерб? Смешно. Это мне в пору подавать на неё в суд, что без дозволения к моей собственности полезла. Не так ли? А если бы Эмин начал буянить и поранил себя? Ей пришлось бы заложить нечто крайне ценное, чтоб со мной расплатиться. Впрочем, нужно сделать эту историю достоянием местной общественности, чтоб другим неповадно было, — Хуа Чэн улыбнулся каким-то своим мыслям. — По всему выходит, что это вовсе не Эмин, а та девушка устроила переполох, — заметил Се Лянь, покрепче прижимая к груди переноску с Жоэ. — Истинно так, гэгэ, — согласился Хуа Чэн. Линь Юэ провожала двух своих спутников внутрь постройки. Се Лянь оглядывался по сторонам, смутно догадываясь о назначении здания. До обоняния доносился аромат свежей древесины, влажной земли и прелой травы. Когда спутники вошли внутрь здания, Се Лянь заметил большой деревянный стеллаж, в котором лежали веревки, цепи и кожаные стропы. В углу на изогнутом железном крючочке висели стэки и длинные кнуты. Хуа Чэн вскоре отпустил Линь Юэ и повёл Се Ляня за собой внутрь здания. Преодолев несколько поворотов, спутники вышли к длинной галерее шириной в чжан. С обеих сторон на неё выходило множество деревянных дверей. Се Лянь наконец-то увидел обитателей поместья. Это было ни что иное, как денник, где содержались лошади всевозможных мастей и пород. Се Лянь в прошлом бывал в подобных местах, и всегда полагал, что лошадиный денник легко узнать по весьма характерному запаху. Но здесь же было чисто, тепло и светло. Животные содержались в просторных комнатках, где несколько раз в день проводилась уборка. По пути Се Ляню и Хуа Чэну то и дело встречались люди в рабочей униформе. Работники приветствовали их учтивыми поклонами. — Саньлан, твой Эмин это… — начал было Се Лянь, но тут они вышли к комнатке, отделённой от прочих чёрно-жёлтой заградительной лентой. На ленте висела красная табличка с надписью «Не подходить! Животное кусается!». В комнатке, за деревянным заграждением, Се Лянь увидел поистине прекрасное создание! Это был высокий и статный конь вороной масти. Его длинная роскошная грива ниспадала чёрной волной почти до самой земли. Из-под угольных прядей на Се Ляня смотрел чёрный, словно бездна, единственный правый глаз. Левый глаз отсутствовал, и о том, что он когда-то был, напоминал только тонкий едва заметный шрам на впалой глазнице. Конь изредка взмахивал великолепным чёрным хвостом, и пряди со свистом рассекали воздух. Его крупные массивные копыта были покрыты густой чёрной шерстью. При каждом движении под кожей перекатывались рельефные мышцы. — Позволь представить тебе моего Эмина, гэгэ, — произнёс Хуа Чэн с некоторой торжественностью. Но Се Лянь и без его слов всё понял. Он не мог отвести взгляда от этого прекрасного совершенного существа. — Это же… чистокровный фриз, — завороженно прошептал Се Лянь, — чёрное золото Голландии. — Отрадно видеть, что гэгэ разбирается в лошадях, — удовлетворённо кивнув, Хуа Чэн зашёл за ограждение и потрепал Эмина по пушистой чёлке. Конь в ответ довольно фыркнул и качнул головой, приветствуя хозяина. — Не теряй бдительность. Хуа Чэн достал из сумки, притороченной на поясе, яркое красное яблоко и протянул Эмину. Конь одним махом с хрустом расправился с угощением, а Се Лянь невольно вспомнил историю с селфи и возблагодарил небеса, что Эмин не сожрал глупую девчушку целиком. Своей хищной грацией конь походил на демона, и если б в этот момент у него выросли кровавые клыки и витые рога, а глаз заблестел алым пламенем, Се Лянь нисколечко бы не удивился. — Можно я тоже угощу его? — завороженно спросил Се Лянь. — Это опасно, гэгэ. Я говорил, что у Эмина паршивый характер, — предупредил Хуа Чэн, — с ним работали лучшие берейторы, но никто так и не смог его оседлать. Эмин не шёл под седло и сбрасывал всех, а одного чуть не затоптал насмерть. Оголовье с трензелем на него тоже надеть невозможно, он скорее откусит палец, чем это позволит. Единственное, что он позволяет — это недоуздок с поводом, но не более того. — Ты рождён быть свободным, Эмин, — тихо сказал Се Лянь, не сводя взгляда с вороного коня, и улыбнулся. И тут случилось нечто неожиданное. Услышав своё имя, слетевшее с уст Се Ляня, конь вдруг встрепенулся, обернулся к нему и потянулся длинной массивной мордой. Ровно настолько, насколько позволял загон. Се Лянь в ответ медленно протянул к Эмину свободную руку и сделал шаг вперёд. Потом — еще один шаг, и ещё, пока между ним и Эмином не оставалась пара жалких цуней. — Се Лянь, гэгэ, осторожно, — вновь предупредил Хуа Чэн. В это мгновение Се Лянь коснулся прохладного носа Эмина, мягко и плавно провёл кистью вдоль его гладкой морды и запутал пальцы в шелковистой чёлке, потом — ласково потрепал по щеке и огладил длинную волнистую прядь гривы. Конь в ответ широко лизнул Се Ляню руку горячим шершавым языком. — Будь я проклят, кто подменил Эмина?.. — просипел Хуа Чэн не своим голосом. Сделав шаг назад, он осторожно перехватил у Се Ляня переноску с Жоэ, и вместо неё вложил ему в руку спелое сочное яблоко. — Какой ты красивый мальчик, Эмин, какой совершенный, — шепнул Се Лянь, поднося на раскрытой ладони угощение к морде коня. Эмин превосходил Се Ляня почти на две головы и высился над ним, словно тёмная гора с чернильным водопадом. Конь мягко снял угощение с ладони Се Ляня одними губами и тут же прожевал, издав довольное фырканье. Се Лянь больше не волновался. Их с Эмином притянуло друг к другу, как магнитом. Хуа Чэн просто дар речи потерял, глядя, как его спутник ласкает обеими руками этого неуёмного демона! Се Лянь был заворожён. Все мысли и предупреждения разлетелись прочь. Он не мог себе даже представить, что этот великолепный, деликатный и послушный конь мог оказаться сущим монстром во плоти. Он гладил Эмина по голове обеими руками, не ощущая ни малейшей опасности. Конь вдруг склонил голову пониже, подставляясь под ласку. Тогда Се Лянь сделал ещё один крошечный шажок навстречу, оставил на лбу Эмина короткий поцелуй, прямо между глаз, и прильнул щекой к его горячей морде, мягко поглаживая линию челюсти. В этот час Се Лянь ощущал тепло и умиротворение, словно от встречи с родственной душой. Ещё несколько дней назад он испытал подобное, встретив Хуа Чэна. — Кхм, — Хуа Чэн прокашлялся, нарушая воцарившуюся идиллию, — вот же спелись, ха-ха! Я думаю, он тебя покатает. Хочешь? — А можно? — воодушевился Се Лянь, оборачиваясь к Хуа Чэну. — Только не быстро, чтобы ты не поранился, мой принц. И нужно взять вальтрап, он не даст себя оседлать. С этими словами Хуа Чэн передал Се Ляню переноску с задремавшей Жоэ, ловко надел на Эмина оголовье и прицепил поводья. Потом взял со стеллажа серый стёганый вальтрап, набросил его на спину Эмина и закрепил парой элластичных лент. Они преодолели галерею с денниками и вышли на крытую площадку наподобие манежа, где в зимнее время обычно проводились занятия с лошадьми. По пути Хуа Чэн и Се Лянь вновь встретили госпожу Линь. Заметив, что они направляются на площадку вместе с Эмином, Линь Юэ участливо предложила позаботиться о Жоэ и забрала переноску у Се Ляня. Женщина отнесла дремавшую кошку в свой тёплый кабинет. В новогодние праздники редко кто приезжал на конюшню, и в этот час тренировочная площадка пустовала. Она имела форму круга и действительно очень напоминала цирковой манеж, с тем только отличием, что была раз в пять шире. Пол площадки был покрыт мягким упругим грунтом, смешанным из текстиля и песка. Хуа Чэн вывел Эмина под уздцы, а потом при помощи монтуара помог Се Ляню устроиться верхом. Конь был совершенно не против нового наездника и словно бы присмирел, стараясь показать себя хорошим и культурным питомцем. — Тц, пойдем, Эмин, — Хуа Чэн слегка дёрнул поводья, и конь медленно зашагал рядом со своим хозяином, бережно неся на себе драгоценную ношу. — Саньлан, а что случилось с глазом Эмина? — просил Се Лянь, покачиваясь на мощной шелковистой спине. Он ощущал, как перекатываются под ногами сильные мышцы коня. — Подрался с несколькими жеребцами, будучи ещё жеребёнком. Вот и пострадал. Он всегда был невыносим, — поведал Хуа Чэн, — и кроме меня никому не давался в руки. Изводил своего заводчика, лягал всех, кто ему неугоден, и не шёл под седло. Мне его почти задаром отдали; старина Сюй, бывший владелец, был готов даже приплатить, чтоб избавиться от этого смутьяна. С таким увечьем его никто бы не купил за большую цену, даже несмотря на то, что он чистокровный фриз. Но мы с ним как-то сошлись характерами, и даже обошлось почти без драк, хе-хе! Се Лянь попытался представить, как бы выглядела драка Эмина с Хуа Чэном, и рассмеялся от нелепости ситуации. — Эмин, ты прекрасен, — с восхищением произнёс Се Лянь, поглаживая густую волнистую гриву цвета безлунной ночи, — и никакой ты не смутьян. Это всё наветы. Словно в подтверждение его слов, Эмин издал утробное ржание и сильно дернул поводья, едва не вырвав их из рук хозяина. Се Ляню казалось, что Эмин с трудом сдерживается, чтоб не продемонстрировать собственную мощь. — В прошлом я занимался конным спортом, — сказал Се Лянь, — пока однажды… пока матушка и отец были живы. Саньлан, можно я попробую пустить Эмина рысью? Как бы то ни было, тело помнит. — Гэгэ, я не уверен, что это хорошая идея. Тем более, что ты без седла, — насторожился Хуа Чэн. — Я уверен, что смогу, — заверил его Се Лянь. — Ох, гэгэ, ну и как я могу отказать тебе?.. только прошу тебя, заклинаю всеми богами, не быстрее рыси, — обреченно вздохнув, Хуа Чэн передал спутнику поводья. Се Лянь ощущал, словно жизнь и силы вновь наполняют его. Немного натянув поводья, он склонился к уху коня и шепнул: — Эмин, давай немного ускоримся. С этими словами он чуть сильнее сжал ногами шелковистые бока и дёрнул за поводья. — Вперёд! Эмин сделал ещё с десяток шагов, вздрогнул и послушно перешёл на рысь. «И кто сказал, что ты — неугомонный демон…» вновь подумал Се Лянь. В Эмине ощущалась огромная сила. Так ведут себя только те, кто знает, что не имеет себе равных. Се Лянь, конечно, обещал Хуа Чэну не ускоряться быстрее рыси, но как же не распробовать это великолепие?.. Се Лянь проехал рысью один круг, потом другой и третий. Эмин шёл ровно и плавно, с горделивой осанкой и редкостной изящностью. Его прекрасная грива и хвост чуть развевались от лёгкого бега. Парень почувствовал себя как никогда уверенно. И в Се Ляне проснулось нечто давно забытое. Азарт от бега, адреналин погони! — Мой прекрасный Эмин, покажешь мне, что ты можешь? — громко спросил Се Лянь, похлопывая коня по мускулистой шее, — держать взаперти и неволе такую красоту и силу — истинное преступление. Эмин, словно понимая его слова, громко фыркнул и заржал в ответ. Тогда Се Лянь схватил покрепче поводья и с силой вдарил ногами по блестящим бокам, пуская Эмина в галоп. — Эхэй! Эмин, лети! Лети, как ветер! Конь встрепенулся и перешёл в галоп, мгновенно набирая скорость. Ветер засвистел в ушах Се Ляня! Грунт площадки обратился в единое полотно. Тяжелые копыта Эмина подбрасывали клочья грунта, Се Лянь слышал размеренное частое дыхание коня. Он склонился ниже к холке и словно слился с Эмином в единое целое в бешеной скачке! Конь развил какую-то невероятную скорость. Се Лянь то и дело подгонял его. Тело парня вспомнило всё, что прежде было забыто. Он умело управлял невероятной мощью и силой чистокровного фризского скакуна, истинным чёрным золотом! Се Лянь пронёсся в галопе ещё пять кругов и понял, что начинает уставать. Он плавно потянул поводья на себя, и Эмин медленно сбросил скорость, перешёл на рысь, потом — на шаг, и наконец медленно остановился. На Се Ляня и Эмина с ужасом смотрел побледневший до синевы Хуа Чэн. Как только Эмин остановился, Хуа Чэн опрометью бросился на площадку. В этот момент Се Лянь спускался со спины коня. Он перебросил ногу и вдруг понял, насколько устал от неожиданной скачки. Ног подвели Се Ляня, и он соскользнул с коня прямиком в объятия к подоспевшему Хуа Чэну. Они вдвоем повалились на мягкую землю манежа. Хуа Чэн прижимал к себе Се Ляня, так, как утопающий держится за последнюю спасительную тростиночку. Сердце его было готово выпрыгнуть из глотки. — Кажется, меня ноги не держат, хи-хи! — Се Лянь крепко обнял Хуа Чэна, — Эмин просто невероятен! — Се Лянь, мой принц, — с трудом произнёс Хуа Чэн, — ты… ох… заставил меня поволноваться. Боги, я от страха чуть не сдох. Ох, гэгэ… — Прости. Прости, Саньлан, я не сдержал обещание, — Се Лянь стал успокаивающе поглаживать спутника по волосам. Дыхание Хуа Чэна постепенно становилось ровнее. — Как я могу держать на тебя обиду… хорошо, что ты цел. Главное, что ты цел, — Хуа Чэн невесомо поцеловал его в лоб и снова прижал к своему заполошно колотящемуся сердцу. — Спасибо тебе. Я… я давно не был так счастлив, Саньлан. Всё благодаря тебе. Ты делаешь меня счастливым, Саньлан, — Се Лянь безудержно улыбался, глядя на спутника. Они смотрели в глаза друг другу, и весь мир словно замер, когда Се Лянь вдруг подался вперёд и коснулся тонких прохладных губ Хуа Чэна своими разгоряченными губами. — Я… п-прости, Саньлан, — всю эйфорию скачки на сердце Се Ляня словно смыло ледяной приливной волной. Отчего-то сегодня действия его бежали впереди мыслей… что же он натворил! — ты… должно быть теперь посчитаешь меня отвратительным. Надо было сразу сказать тебе, что я… — Гэгэ, мой принц, — перебил его Хуа Чэн, — ты никогда не станешь для меня отвратительным. И в небесном великолепии, и упавший в грязь — ты всегда будешь единственным в моём сердце. Не важно, какой ты. Главное, что это — ты. С этими словами Хуа Чэн сам сократил расстояние между ними до невозможного и коснулся мягких тёплых губ Се Ляня своими. Се Лянь ответил, углубляя поцелуй. Сначала — осторожный и бережный, изучающий. Спустя пару ударов сердца — более смелый и распаляющий. Казалось, что весь мир вокруг исчез и схлопнулся. Остались лишь они вдвоем, разделяющие одно дыхание на двоих. — Фррр! — вдруг что-то горячее и мокрое опалило шею Се Ляня. — Хаха! Щекотно! — Се Лян вздрогнул и оторвался от губ Хуа Чэна. По его спине пробежал целый табун мурашек. — Эмин, ты сущий демон, — прошипел Хуа Чэн, — такой момент испортил. — Саньлан, не сердись на него, — Се Лянь протянул руку и погладил коня по длинной гриве, — мне кажется, Эмин просто вспомнил о приличиях то, о чём мы с тобой позабыли в порыве страстей. — Мой принц предлагает продолжить порыв страстей в более подходящем месте? — лукаво улыбнулся Хуа Чэн. Щёки Се Ляня вспыхнули как маков цвет. Встретившись взглядом с Хуа Чэном, он прикусил свою нижнюю губу и несколько раз уверенно кивнул.