Inspector Gadget

— Как внучка? Но у неё нет дочери или сына. — Карина нахмурилась, на мгновение перестав делать себе бутерброд. — Дочерей или сыновей нет, зато есть двоюродная сестра, у которой есть сын и внучка. И половина имущества убитой завещена этой внучке. — ухмыльнулась Василиса, наблюдая за искажёнными в непонимании лицах. — Никто о них не говорил потому, что они выехали в Питер ещё лет так шесть назад, а недавно приехали обратно. На завтра у нас будет чем повеселиться, ребят. — тихий хохоток слетел с губ девушки. Остальные устало вздохнули. *** У кого-то день начинается с того, что они доделывают домашнее задание в школу, техникум или универ, у кого-то — со спешки перед работой, на которую опаздывают. А у кого-то, например, с чашки кофе и сигареты стоя на балконе. Последний вариант щедро описывает то, чем занимается следователь Антон Борисович. Это утро солнечное, багатое на краски тёплых цветов, таких как красный, жёлтый, оранжевый и капельку малинового. Солнце медленно поднималось из-под верхушек многоэтажных домов, освещая ранее спящий город потеплевшими лучами. Когда оно поднималось месяца так два назад — было ещё холодно, но конец мая уже был насыщен теплом и настроен на его увеличение. Дым сигареты медленным шлейфом уплывал с окна куда-то в небо, рассыпаясь на сотни частичек и растворяясь в воздухе. Это зрелище немного успокаивало и давало передышку от работы в компании ноутбука, ручки и стопки бумажек. Эта ночь снова была бессонной. На сей раз его голова была забита не только тем, чтоб за время работы поскорее началось утро, но и тем, почему его приступы решили вновь вернуться. Раньше ведь всё было в порядке, он думал, что вылечился от своих припадков и может зажить прошлой, нормальной жизнью. Увы, продлилась эта жизнь лишь год и два месяца. Он помнит то время, когда раньше эти истерики были чуть ли не каждый день, а голоса и вовсе круглосуточно. Работать было невозможно, спать, собственно, тоже. Чужие разговоры иногда были и вовсе не слышны, из-за чего его вновь накатывала истерика. Да, он, вроде как попривык к этому, не так резко реагировал на внезапное исчезновение знакомых голосов во время обсуждения чего-то, но приступы были неподвластны его рассудку. Они просто были, даже без особо веской на то причины. Пение ранних птиц придавало небольшой бодрости и умиротворения. В такие моменты хотелось жить, слушая их щебетание и плывя по волне судьбы. Не хотелось никуда спешить или идти, вот только надобно бы. Петров уверен что Павлова уже на работе заваривает кофе Карине или Ваське, поскольку они всегда приходят самыми первыми на работу. У каждого из компании есть ключи от агентства, но, в особенности, никому кроме Вики их особо и не нужно, поскольку обычно именно она из их компании самая ранняя пташка. Иногда девушка напоминала Антону соловья. Такая же разговорчивая, так же нежно и громко щебечет и такая же энергичная, буквально летает по кабинетам как по небу на крыльях. Иногда парень даже завидовал лаборантке. Тёплая чашка от кофе немного согревала дрожащие руки, но совсем не помогала разлепить глаза. Может, это из-за того, что до этого он выпил ещё три чашки кофе, и будить организм больше было некуда, или, может, из-за такой сильной усталости, он не знает. В особенности парень пьёт кофе без сахара и молока, но иногда бывают моменты, когда хочется немного его подсластить. В один момент с этим помогла Оля. Когда он приехал к ней и матери сестра предложила налить в кофе сгущёнки. Один раз попробовав он удивился насколько вкусно вышло. С тех пор он обожает делать подобное у себя дома, держа бутылочку сгущёнки у себя в холодильнике. Об этом тайном пристрастии не знают даже его друзья, хотя, они просто не спрашивали, привыкнув видеть Петрова исключительно с чернющим, крепким кофе без сахара. Докурив он выкинул бычок в окно, закрывая ставню и направляясь на кухню чтоб заварить ещё чашку, поскольку до работы ещё битый час, а бодрости ещё нет. Из радио доносилась приятная, не слишком громкая и пёстрая музыка. Кажется, это был один из зарубежных топов по популярности. Вроде бы Mika — Relax. Голос немного расслаблял, высокие ноты навевали на мысль о рефлексировании. Посидеть, повтыкать в одну точку, слушая мелодичный голос певца и думая о чём-то своём. Вот уже с кружки вновь небольшими клубами шёл пар, а аромат рассыпного кофе снова наполнил кухню что, кажется, уже давно пропиталась этим запахом. Небольшие глотки обжигали горло горечью и теплом. Он так устал. Одна песня сменялась другой, пока диктор что-то говорил перед началом новой. Парень не слушал о чём он там болтает, смотря в стену, на стыки плиток, что разными цветами создавали небольшую мозаику. Казалось, будто это одна из самых интересных вещей на белом свете. Оставив половину недопитой чашки Петров поднялся со стола направляясь в ванную. Ему было отвратно своё отображение в зеркале, но не смотреть в него не было возможности. Чистя зубы он разглядывал своё отображение. Такие уставшие глаза из-под полуприкрытых век наблюдали за синими кругами под глазами, губы бледны и обкусаны. Было чувство будто он ходячий мертвец, восставший из гроба и каким-то образом вылезший из-под трёхметрового слоя земли. Зелёные радужки совсем потухшие, и он в который раз удивляется, как его сестрёнке удаётся сохранять свои большие глаза такими яркими. Умывания не помогают взбодриться, поэтому он заканчивает с процедурами, вытираясь полотенцем и вздыхая. По возвращению на кухню к недопиому кофе по радио уже играет очень популярная зарубежом песня, что разлетелась по миру в считанные месяцы и играла с каждого чайника. Umbrella от Рианы хоть и была всемирным хитом в это время, на радио она все равно играла не часто. Антону она не сильно нравилась. По его мнению она не настолько мелодична и заработала известность каким-то неведанным чудом. Прошло немного времени до того, чтоб собираться на работу. И вновь сумка, вновь рубашка и брюки. Вновь сигареты в карман и таблетки в сумку на замочек. Он снова голодный, но вчерашний обед что отдала ему Вика ещё немного держал желудок в строю, пока тот снова не скрутиться в трубочку. В автобусе его встречают такие же мрачные лица, как и он сам. Все уставшие, такие нудные и до отвращения деловые. Такие же, как и он сам. Он сам одна большая, уставшая, деловая задница. Он соскальзывает на нужной остановке, проходя пешком ещё метров девятсот до момента, когда ты оказываешься напротив родных дверей. Они как всегда уже открыты, лишь приглашают зайти внутрь. Внутри родные тёмные стены и кабинеты со стеклянными дверями и наружными стенами. Каждый кабинет отделяют чёрные стены с оббивкой. Он проходит в конец коридора и поворачивает направо, заходя на кухню. Там уже сидят девчата распивая чай с тортом. — Антоша! Ходи, садись, вон, нам тортика принесли. — помахала ему Вика, улыбаясь и говоря сквозь набитый рот, уголок которого запачкан в креме. — По какому поводу празднуем? — он сел за стол, где парня уже ожидала его кружка с чаем и кусок торта. — Помнишь дело Николаевых? Это подарила мать погибшего за наши труды. — хмыкнула Карина пряча рот за кружкой с парующим тёплым напитком. Вся кухня приятно залилась запахом чёрного чая. — Стасик снова опаздывает? — Петров отломал небольшой кусочек торта ложечкой, закидывая его в рот. — Да нет, он пошёл к себе в кабинет, скоро должен вернуться, а Димка поехал узнавать за тех родственничков убитой. — Васька, запивая десерт довольно промычала, вздыхая от удовольствия и потягиваясь за вторым куском. Вышло как раз так, что каждому достанется по два кусочка. Девушка вспоминала дни одного из увольнений в армии, когда она с сослуживцами ходили к одному из парней на день рождения. Ужрались они тогда до свинного визга, все поголовно проблевались, парочка подрались, и после всего этого они дружно пошли пить чай с тортиком. Цирк там был то что надо, и она этого, наверное, никогда не забудет. Вообще, в армии было много весёлых моментов, которые, скорее всего, даже на пальцах не посчитать. Иронично было, что она служила единственной женщиной в их роте. К ней относились как к младшей сестрёнке, а она в свою очередь была им как вторая мама. То помочь воротник подшить, то то, то сё. Ещё в их роте все любили, когда на вылазках девушка играла на гитаре старые песни, распевая своим баритоном заученые до дыр слова. Её друзья так же обожали когда она поёт — так душевно и нежно, как, наверное, никто другой. Голос девушки всегда был довольно ласковым когда она пела свои любимые песни, прямо как мать вещает ребёнку колыбель перед сном. У неё в ассортименте были разные песни — начиная от армейских, заканчивая хитами 80-х и 90-х, на которых она росла. В кухню ввалился уставший Щербаков. Бледный как мел, с мешками под глазами и немного подпухшим лицом. — А что это с ним? — шёпотом спросил Антон обращаясь к рядом сидящей Вике. — А это у них был праздник — первый экзамен что они сдавали у себя в шараге. Вся группа получила по четвёрке и некоторые по пятёрке. Вот и отмечали. — тихо хохотнула девушка, наблюдая за тем, как Стас подставил графин под кран, набирая воды, а потом залпом выпил больше половины. — Какой ужас... — приложил руку ко рту следователь, не без улыбки наблюдая за бедным коллегой. Они-то когда пьют с ним пытаются контролировать пацанёнка, чтоб не напивался до ручки, а тут, видимо, тормоза сдали. — Стасик, малыш, иди к нам, поешь хотя бы. А то я на тебя смотреть не могу. — пригласила Василиса сесть рядом. Он молча опустив голову сел на указанное место, пока сама девушка поднялась и пошла к шкафчику, доставая оттуда тарелку, ложечку и чашку, наливая в неё чай. Четская поставила всё это перед пареньком, ложа на чёрную тарелку два кусочка торта. — Спасибо... — тихо и медленно промычал Стас, принимаясь есть десерт. Он блаженно вздохнул когда распробовал его, с каждым кусочком поглощая еду всё быстрее. Девушки и Антон на это лишь тихо посмеялись. — Приятного аппетита, прожора. — потрепала программиста по волосам Вика. — Чья бы корова мычала. — немного улыбнулся Щербаков, говоря почти нечленораздельно из-за набитого рта. Это было не обидно, наоборот даже позабавило Павлову, что подперла голову рукой и наблюдала за едящим парнем. Для их компании Стасик был как непутёвый ребёнок, который вытворяет что-то редко, но метко, из-за чего приходилось постоянно его вытягивать из каких-то авантюр и подчищать следы проделок. Потом он, конечно, по возможности получал выговор, но никто не был строгим к нему. Они лишь давали небольшие советы как справиться с тем или этим. Максимальное наказание которое он мог получить — гиперактивная Вика, что брала его за шею и трепала кулачком по волосам как в последний раз или начинала щекотать, что вызывало в парне лишь смех. — Мне кажется, что это было убийство абы получить наследство. — сказала Карина допивая чай и наливая новый. Горячий напиток приятно согревал не только руки, но и душу, маня своим ароматом и сладостной горечью, поскольку пила она его без сахара. — Ага, только вот кто из них всех до этого додумался. — вставил слово Щербаков отставив чашку и жестикулируя ложечкой в воздухе. — Ставлю ставку на сыночка этой женщины. — Сколько ставишь? — ухмыльнулась Василиса, с гаденьким прищуром смотря на парня. Он задумался. — Пятьдесят. — на этот момент это были действительно стоящие деньги, так что долго думать не пришлось. Девушка робко пожала программисту руку, выдвигая ставку. — Пятьдесят на то, что это сделала её сестра. — она, ухмыляясь, была всецело уверена в своей победе. — Вик, разбей. Девушка немного наклонилась над столом, дотягиваясь до рук ребят и разбивая их крепкое рукопожатие. Конечно, крепкое оно только в силу похмелья Стаса. После они решили, что если проиграют оба, то ребята отдадут свои ставки и их разделят между Викой, Антоном, Кариной и Димой. В скором времени вернулся и Дмитрий, вздыхая и молча проходя к шкафчику. Он взял себе тарелку и налил вместо чая кофе, садясь к ребятам. — Ну? Что там? Чего воды в рот набрал? — Вике всё не терпелось услышать версию оперуполномоченого, что молчал хуже рыбы. — Внучку тоже убили. Воцарилось молчание. Каждый перерабатывал это в голове по своему, пытаясь прийти к одному цельному выводу. — Так... Смотрите. Если наша первая жертва, допустим, была убита где-то в городе, по следам асфальта, то никто её насильно из квартиры не тянул. Это значит, что она знала с кем идёт и доверяла этому человеку. — немного нахмурился Антон нервно отпив чая. — Нужно осмотреть тело девочки. Наличие сопротивления, следов чего-либо, всё нужно обыскать до мельчайших деталей. Немедленно. Карин, отдай приказ санитарам чтоб привезли тело к нам. — Так точно. — женщина поднялась со стола, почти убегая с кухни и направляясь в один из самых дальних кабинетов их агентства. — Если на теле малышки тоже ничего не будет, значит это кто-то из близких. Сестра погибшей, её сын, не важно кто. У этого сынка есть жена? — Она выехала в Красноярск года так четыре назад. Сейчас они с ним в разводе. — сказал Дима надламывая кусочек торта. — Отлично, минус один. Значит подозреваемых осталось двое, потому что я уверен что это из-за наследства. А поскольку один из наследников мёртв — оно всё перейдёт в руки её племянника. Вась, займись ими и привези их сюда. — Будет сделано, Шерлок. — она похохотала вылезая со стола и направляясь на выход. — Дим, ты, желательно, тоже с ней поедь. — Эхх... Только приехал, а уже обратно отправляют... — он драматично скорчил грустную рожицу, на что Вика тихо посмеялась. — Давай-давай, ленивая задница, вперёд. — Антон тоже усмехнулся с актёрского мастерства Шиндера, на что он вздернул голову и показушно стал уходить со словами "не любят меня!". Через несколько минут вернулась Карина, садясь обратно и принимаясь доедать десерт. — Всё, они поехали. Ваську с Димкой тоже запряг? — Вольнина хмыкнула отпивая теперь тёплый напиток. — Пришлось уж. — следователь пожал плечами. Следующее мгновение прошло в тишине и обдумывании всего ранее сказанного. Каждый думал о своём, но все сходились к одному итогу — скорее бы закончить расследование и уйти в отпуск. Через неделю у Димки день рождения, и он заранее всех приглашает к себе на праздник, поэтому нужно думать что бы подарить такому парню как он. Антон уже приблизительно накинул идею того, что бы ему подарить, осталось только сделать покупку и скинуться вместе с остальными на торт и алкоголь. Шиндер, конечно, говорил что сам будет проставляться, но просто так, без ничего, идти не хотелось. Петров не знал что подарят Диме остальные, из-за чего хотелось подарить что-то особенное, к чему ребята не додумаются. *** — На теле девочки нет никаких следов сопротивления. Умерла от удушия. На шее найдены образцы ткани, они отправлены Вике на осмотр. — Карина сняла свои перчатки, вздыхая и накрывая тело ребёнка простынью. — Нет сопротивления и удушие значит... А где тело нашли? — Петров поправил очки наблюдая за судмедэкспертом. — За школой. Учась она не подвергалась издевательствам со стороны детей. — Карина пожала плечами, всецело доверяя дедукции Антона и лишь спокойно рассказывая факты. — Хорошо, у её отца были враги? — Он чист как белый лист, товарищ следователь. — Что ж... Хорошо, зайду к Вике, а там разберёмся с родственниками. — он неспешно ушёл засунув руки в карманы. Проходя по коридорам у него начала кружиться голова. Парень оперелся о стену нервно доставая нужные таблетки. Он проглотил одну без наличия воды, вздыхая и сползая по стенке. Проходящая мимо стажёрка заметила состояние следователя, убегая куда-то и возвращаясь с Кариной, так как её кабинет был ближе всех. — Эй, малой, не вздумай впадать в истерику, слышишь? — она села перед Петровым, у которого всё плыло перед глазами. Женщина легонько била его по щекам, заставляя смотреть на неё. — Давай, тряпка, приходи в себя. Давай. Вольнина уже держала подле себя аптечку на всякий случай, надеясь на то, что Антону повезёт и приступ отойдёт в сторону, не взяв всю ситуацию на свои лыжи. Просидев так ещё минут десять Вольнина уже принялась доставать шприц и ампулу, но следователь успел очнуться и глянуть на Карину. — Всё нормально... Не нужно... — его голос был дрожащим, а глаза совсем устало смотрели на женщину. Она отложила аптечку и молча обняла парня, на что он со вздохом ответил взаимностью. Петров был на грани сорваться и заплакать. Глаза уже были на мокром месте, и один неправильный вздох или движение позвали бы за собой неминуемый плач. Недолго сидя на полу Карина помогла следователю подняться, давая возможность просто постоять и не двигаться. — Идём к Вике? — тихо предложила она, зная, что после подобного лучше не создавать шум. — Да... Пошли. — они постояли ещё мгновение, после чего направились в кабинет лаборантки и программиста. Карина так же продолжала поддерживать Антона под руку, чтоб он, в случае чего, не свалился на пол. Когда Петров лучше оклемался, в помощи Вольниной он больше не нуждался, но женщина всё равно провела его до конца. По приходу в кабинет Стасик сидел со льдом возле виска, а Павлова что-то разбирала наблюдая за пробирками. — Вик, что там по образцам которые я дала? — Карина подошла, опираясь о край стола лаборантки и скрестла руки на груди, пока бледный следователь поправил очки и смотрел на девушку. — Похоже на пряжу. Скорее всего это была вязаная вещь, по видимому шарфик. — она пожала плечами продолжая наблюдать за метаморфозами цвета в одной из пробирок. — Ясно... Антош, говорить можешь? — спросила женщина смотря на измученного на вид парня. — Смогу. Где там эти родственники? Они уже в переговорной? — Да, там пока сидит та сестрица. Удачи. — Карина немного улыбнулась перед тем, как Петров удалился. *** — Какие у вас были отношения со своей сестрой? — следователь сложил руки на груди, из-под очков наблюдая за женщиной лет сорока. — Да к чему тут сестра... Внученька моя... Кровиночка... — она еле сдерживала слёзы прикрывая глаза платком. — Меня пока что не волнует вопрос вашей внучки, об этом потом. Какие у вас были с ней отношения? — снова повторил он, на что женщина нахмурилась и ударила кулаком по столу. — Да вы бессердечный! У меня умерла единственная внучка, а его этот вопрос "не волнует"! — На то я следователь. Мне повторить вопрос снова? — он поправил оправу очков, наблюдая за немного успокоившейся женщиной. — Да какие отношения были... Хорошие были. Мы с детства росли вместе, так как её мама и моя мама были родными сёстрами и жили на одной улице. С тех пор прошло достаточно времени, но мы всё равно не переставали общаться и помогать друг другу... — на последних словах её голос дрогнул, а с глаз полились слёзы. Петров отошёл от стола, наливая женщине воды из графина и ложа его перед плачущей родственницей. Она сделала несколько глотков, после чего со вздохом продолжила. — Я не знаю кто сделал это с ней, но я надеюсь на то, что вы как можно скорее найдёте виновника в этом всём... Антон пристально наблюдал за эмоциями женщины, и либо она очень хорошо играет непричастного, либо действительно до этого дела не относится. Что ж, есть ещё её сын, которого завели к допросу после его матери. — Какие у вас были отношения со своей тётей? — честно говоря Антону уже самому надоело задавать один и тот же вопрос, но выбора у него не было. — Отношения как отношения... Хорошая женщина была... Были времена когда она мне второй матерью ставала. Я так сожалею о её смерти... — парень не сильно старше самого Петрова вздохнул опустив голову. Было видно что он устал от смертей в его семье. — Тогда как вы смотрите на то, что после смерти вашей дочери всё наследство перейдёт к вам? Мне кажется это довольно веская причина устранить конкурента. — Серьёзно? Моя дочь — конкурент? Вы в своём уме? Даже если бы она была жива всё равно наследство в наших руках, мне просто не было бы смысла убивать свою кровь. — парень стал возмущаться, но его пыл быстро притих когда он увидел на себе холодный взгляд следователя. — Не я это сделал... Я не смог бы... Ох, простите, жена пишет. — он достал телефон что-то быстро печатая. — Жена? — Петров нахмурился. — Да, жена. Она примерно месяц назад переехала сюда, к нам. Хотела чтоб мы восстановили отношения ради малышки. — его взгляд опустел после последних слов, на что он вздохнул и выключил телефон. — Я так скучаю... — Хорошо. Можете быть свободны. *** В его голове медленно стал складываться паззл. Непричастные родственники, возвращение жены. Осталось только подтвердить его догадки и поймать девушку с поличным, поиском которой уже занялись Вася и Дима. Мозги кипели во всю, что немного выбивало из колеи, поскольку такое количество мыслей просто разрывали голову следователя. Он, заметив что-то не то, быстро нашёл таблетки в сумке, запивая водой. В руках снова не унималась дрожь, поэтому он захватил с собой плеер и сигареты, выходя на чёрный ход на ступеньки. Там уже сидела Карина попивая кофе и тоже куря. Парень молча сел возле судмедэксперта, прикуривая и выпуская табачный дым из лёгких. С ней они знакомы больше всего. Именно с её помощью агентство начало свою жизнь и стало на ноги, помощи которому он был безумно благодарен. Они все дорожили отношениями друг с другом, но с судмедэкспертом они были самыми близкими, ведь именно Карина знала Петрова даже лучше его самого. Молчание между ними стало каким-то неловким. Первой решила его прервать Вольнина. — Снова плохо? — она понимающе положила свою руку на плечо следователя, наблюдая за его почти безжизненным лицом. — Есть немного... Спасибо что волнуешься. — он затянулся потупив взгляд куда-то в кусты. На душе было снова непривычно пусто, что заставляло его снова чувствовать что-то... Странное внутри себя. — Эй, ты молодец. Ты снова почти раскрыл дело. Множество таких дел. Не стоит волноваться о чём-то, ведь ты знаешь, что ты большая умница. — она, правду говоря, не знала, что вновь вызвало у его друга апатию, но старалась приводить в пример всё что есть. — А забрать эту работу у меня? Кто я без неё? — с его губ слетел небольшой нервный смешок, а окурок полетел на землю. — Отличный друг и такой же хороший человек, как и с этой работой, так и без. Ты, вон, и художник, и следователь, и певец какой-никакой. И швец, и жнец, и на дуде игрец. — она немного улыбнулась похлопывая его по плечу. — Ну давай, не раскисай. Пойдём, вон, чаю тебе сделаю, твоего любимого, с ромашкой, ммм. И с печеньем. — она хитро усмехалась растягивая последнее слово, зная чем подманить Антошу. Вольнина понимала его ситуацию с едой и бессонницей, и чай с печеньем или кофе было его спасением, поскольку из можно съесть чуть-чуть, и не хотеть спать. И желудок сытый, и в сон не клонит. — Иногда мне кажется что ты слишком хорошо меня знаешь. Мне стоит к тебе обращаться "мам"? — Петров немного улыбнулся, заглядывая в тёплые карие глаза. — Лучше на "вы" и шёпотом. — она тихо засмеялась. — Пошли уже. — она потянула следователя за собой, держа своего "ребёнка" за ручку. Иногда Карина действительно напоминала Антону его маму. Такое же имя, такая же стрижка, такой же упорный характер. Вот только его настоящая мать была намного строже по отношению к Антону, намного требовательней и недовольней. А вот Вольнина, хоть и любила строгость и ответственность, была мягкой к Петрову. Она одновременно была как мать и как друг. Ей можно было всецело доверить всякий секрет, свое состояние. Всё. Не успели они дойти, как Вася и Дима уже вели подозреваемую по коридоре в комнату допроса, пока сама она чертыхалась и в попыхах пыталась выбраться из крепкой хватки двух оперов. — Я на вас в суд подам! В чём вы меня уже обвинить решили, а, менты вонючие?! — всё не унималась девушка, на что Четская и Шиндер лишь зачивали глаза и молча вели в переговорную. — Видимо чай с печеньем будет потом? — спросила Карина, когда трое молодых людей отошли дальше. — Видимо потом. — он вздохнул направляясь за коллегами. *** — Вы знали о смерти тёти вашего мужа и дочери? — Я ни о чём говорить с вами не намерена. — девушка сложила руки на груди отворачивая голову от следователя. — Хорошо, если я скажу, что все подозрения в убийствах пали на вас, как вы будете это отрицать? — Антон холодно, спокойно поговорил это, отчего по спине у девушки прошли мурашки, а глаза её мало не вылезли из орбит. — Я?! Убийца?! Вы совсем с дуба рухнулись?! За кого вы меня принимаете?! — её голос был звонким, она своими криками почти доходила до высшей из октав, на что Петров лишь закрыл глаза и молча слушал это, пока девушка не подуспокоилась. — При обыске у вас нашли шарф, пряжа которого была найдена на месте удушия вашей дочери. В квартире также обнаружился пёс, укус которого был на ноге первой жертвы, сделан за день до её убийства. — он сложил руки за спиной спокойно наблюдая за бегающими глазами подозреваемой. — Это. Не. Я. У разных людей бывают псы, а шарф я купила на секонде. Вы не можете обвинить меня в смерти моей же дочери! — она тяжело дышала от криков и возмущений, на что следователь лишь вздохнул. — За чистосердечное признание суд посмотрит на более снисходительное решение в сторону вашей вины. — повисло молчание. Девушка, с нахмуренными бровями и искажённой в неприязни лицом сначала буравила своим взглядом глаза Петрова, но спустя мгновение задумалась и вздохнула. — Ладно, вы меня раскусили, следователь Как-то-там Батькович. Это я сделала. Довольны? — она сложила руки на груди с прищуром смотря на Антона. — С какими целями вы это сделали? — У этой старой шалавы были две квартиры и куча дорогих украшений, что передавались бы по завещанию моему бывшему муженьку и его дочке. — по словам отвращения было видно, что она не сильно любит о них говорить, особенно называть дочку мужа и своей тоже. — Поэтому я сначала устранила эту каргу, а потом, когда эти двое по завещанию получили все ништяки я убила дочку, чтоб её половина наследства перешла единственному оставшемуся наследнику. Я планировала снова с ним сойтись, а потом, через годик-второй отсудить у него его имущество. Хотя бы половину. — она откинулась на спинку стула с презрением наблюдая за спокойным лицом Антона. — Ну и че ты ещё от меня ожидаешь? Всё, наслушался? — Достаточно. Вась, Дим, забирайте её. А ваши слова рассмотрит суд.