Покушение на свободу

      В машине было тихо. Се Лянь сидел на переднем сидении, бездумно смотря в лобовое стекло. За окном мелькали огни фонарей, освещающих дорогу. Ехать было ещё долго.       На заднем сидении расположились Пэй Мин и Ши Цинсюань. Парень облокотился на мужчину, утроившись по удобнее. Он задумчиво смотрел в затылок лучшего друга, закусив щёку. Пэй старший же просто наблюдал за дорогой, размышляя о чём-то своём, не обращая внимание на тяжесть на правом плече.       Хуа Чен вёл машину. Он изредко поглядывал на Се Ляня, что равнодушно смотрел в окно. Давящая тишина начала нервировать.       Кареглазый юноша сунул руку в карман куртки. Пальцы нащупали картонную упаковку сигарет. Се Лянь чуть поморщился. Внезапное желание закурить вновь появилось где-то глубоко в сознании. Юноша прикусил язык.       Раньше бы он без раздумий достал сигарету и зажёг её. Но сейчас… Се Лянь увёл взгляд в сторону Хуа Чена, что сосредоточенно следил за дорогой. Юноша задумался. Они столько всего прошли ради этих трёх лет свободы от зависимости.И сейчас это всё должно полететь коту под хвост? Нет. Он не намерен просто так перечеркнуть всё, чего они добились.       Выудив пачку из кармана, Се Лянь с ненавистью посмотрел на неё и сжал в ладони. Картон податливо смялся в его руке. Юноша ослабил хватку и негромко окликнул водителя, прерывая давящую тишину. — Сань Лан?       От внезапного звука вздрогнули все. Хуа Чен слегка повернул голову в сторону, не отрываясь от дороги. — Что такое, Гэгэ? — Забери их, — Се Лянь не смотрел на него, протягивая сигареты. — Забери и выкинь.       Хуа удивлённо вскинул брови. Последнее, что он ожидал, так это то, что возлюбленный сам отдаст ему отраву. В груди стало тепло. — Конечно, — парень без промедления забрал у него пачку и засунул к себе в карман. — У тебя есть мятные леденцы или жвачка? — глухо поинтересовался Се Лянь.       Хуа Чен пошарил по карманам. Только-что вложенная пачка сигарет, телефон, кошелёк и пара фантиков. — Прости, Гэгэ, нету, — он виновато поник.       Се Лянь пожал плечами, не ответив. Ему нужно было отвлечься. За спиной послышалось шебуршание, а потом его не сильно похлопали по плечу. Юноша обернулся, встретившись лицом с Ши Цинсюанем.       Юноша смотрел на него с мягкой улыбкой, держа в руках пару конфет. — Держи, — он вложил леденцы Се Ляню в ладонь. — Они с перечной мятой. Должны помочь.       Кареглазый парень свёл брови к переносице, слегка удивившись. Но конфеты принял, поблагодарив друга кивком. Он развернул одну и сразу закинул себе в рот. Слегка горчащий обжигающий нёбо и горло вкус тут же заполнил всю ротовую полость. Знакомый вкус мяты потихоньку прояснял сознание, возвращая мысли в нужное русло. Подальше от сигарет.       Се Лянь не знал, действительно ли мятные конфеты помогают при курении. Возможно, это лишь самовнушение. Ему помогло и хрен с этим. — Зачем тебе леденцы с перечной мятой? — это были не обычные конфеты. Они отдавали лекарством. — У меня немного горло приболело, — Ши Цинсюань пожал плечами. — Решил купить. Кто ж знал, что пригодятся.       Се Лянь не ответил. Ши младший с секунду помолчал и внезапно выдал: — И давно ты куришь?       В его голосе не было упрёка. Лишь желание посодействовать и, может быть, чуточку любопытства. — Я не курю, — сухо бросил парень. — По тебе видно, — к разговору подключился Пэй Мин. — Ты с такой неохотой брал сигу в зубы. — Завались, — Хуа Чен рыкнул.       Се Лянь проигнорировал высказывание Пэя старшего. — Я не курил уже три с половиной года, — с нажимом пробормотал юноша, не оборачиваясь.       Их лица одновременно вытянулись. — А… — Цинсюань подбирал слова. — А до этого сколько?       Юноша ненадолго затих, подсчитывая года. — Около пяти. Может, чуть больше, — Се Лянь пожал плечами. — Пяти лет? — Пэй Мин нахмурился. — Это получается примерно в… семнадцать-восемнадцать лет? — Возможно. Я точно не помню.       Повисла тишина. — И ты смог завязать? Как? — Ши младший слегка качнул головой. — За пять лет я много раз пытался. Но в одиночку для меня это стало непосильной задачей. Я просто смирился с тем, что никак не могу это исправить. А потом в моей жизни появился Сань Лан.       На лице Се Ляня появилась слабая улыбка. — Он помог мне выбраться из этого круговорота. Сам бы я так и сидел, сложа руки, убивая самого себя.       Пэй Мин слегка присвистнул. — Вот это я понимаю, сила любви, — он ойкнул, когда Цинсюань отвесил ему подзатыльник. — Да за что?! — Языком меньше трепать будешь, — буркнул Ши младший.       Он вздрогнул, когда услышал тихий смешок с переднего сидения. — К слову о любви, — Се Лянь повернул голову в их сторону. — Спустя месяц после того как я на совсем завязал с куревом, я признался, что Сань Лан мне не безразличен. — Если честно, это было последним, что я ожидал от тебя услышать, — Хуа Чен хохотнул. — Сначала даже подумал, что ты насмехаешься. — Это больше по твоей части, — кареглазый юноша чуть прищурил глаза. — Не ты ли в первый год нашего знакомства предложил мне сыграть свадьбу? — Это была шутка, — парень расхохотался. — Однако сейчас я могу сказать это вполне серьёзно. — Да иди ты, — Се Лянь отмахнулся. — Дважды я на это не поведусь. — Ай-яй-яй-яй, Собиратель цветов, — Пэй Мин фыркнул от смеха. — Дошутился ты. Если предложишь такое взаправду, тебе ведь не поверят. — Да я уже понял, — в голосе Хуа слышалось едва различимое недовольство. — Нашлась сваха, — Ши Цинсюань закатил глаза. — Зато какая, — с гордостью заявил мужчина.       Се Лянь лишь улыбнулся. На смех не было сил. Да и желания, в принципе, тоже. Наврядли ему удаться расслабиться в ближайшие пару недель. Выражение на его лице снова стало меланхоличным. Цинсюань первым заметил это и слегка похлопал его по плечу. — Хэй, дружище, — он мягко положил ему руку на плечо, — не зацикливайся на том, что случилось. Ты делал то, что должен был. — Ты когда-нибудь убивал людей? — внезапно холодно проговорил Се Лянь, не смотря на него.       Повисла тишина. Однако юноша и не нуждался в ответе. — Не зацикливайся? Сложно это сделать, когда чужая кровь находится на твоих рука, — он мрачно усмехнулся. — Боюсь, лицо Ла Ита ещё долго будет сниться мне в кошмарах.       Никто больше не отважился задевать тему избиения Ла Ита. Даже Пэй Мин. Се Лянь и так находился на грани. Усугублять ситуацию не хотелось. — Кстати, — тишину прервал, на удивление, Хуа Чен, — Гэгэ, ты говорил про Духа поветрия и Белое бедствие. Я слышал легенды про них, но более ничего. Не расскажешь?       Се Лянь непонимающе уставился на возлюбленного. Они же договорились не говорить никому про Безликого. Так почему же…       Юношу осенило, Сань Лан говорит не про человека, что скрывается под маской, а про самого духа. — Белое бедствие или же Несущий беду в белых одеяниях, — начал он. — В мифологии говориться, что это злобный демон, что несёт горе земле и способен уничтожать целые государства. В книгах его описывали как высокого юношу, облачённого в белые одежды с широкими рукавами и белой маской. Наполовину смеющиеся, наполовину плачущей. В руке он также описывался с матерчатым флагом Вызова Духов. Это лишь описание, на деле же нет чёткого изображения Безликого.       Это было правдой, ведь, как выяснилось позже, Уюн сам придумал этот образ. Да, по описанию, но придумал. — Легенда гласит, что под маской спрятано обезображенное лицо, поражённое Поветрием ликов. — Поветрием ликов? — Ши Цинсюань с упоением слушал рассказ друга. — Болезнь, поражающая человека, — пояснил Се Лянь. — У страдающего этим недугом на теле развиваются кожные деформации. Вначале они проявляются в виде маленьких темных бугорков. Постепенно они меняются и, будучи полностью развитыми, выглядят как лица страдающих в агонии людей. Отсюда и название болезни.       Юноша прервался, переводя дыхание. — Лица пугали своей живостью, оттого и выглядели невероятно омерзительными. Она могли кричать, говорить, плакать. Распространялись по всему телу. По описаниям, весьма жуткое зрелище. — Погоди, если это болезнь, значит и лечение от неё тоже было? — предположил Пэй Мин. — Было, — согласился Се Лянь. — Однако не такое гуманное как хотелось бы. — В смысле? — Долгое время считалось, что от болезни нет лекарства. Ничего не могло помочь. Один из богов, по совместительству принц государства, поражённого Поветрием, пытался спасти свой народ, но не смог. Он был бессилен. Однако в какой-то момент раскроется, что есть способ предотвратить болезнь. Нужно убить другого человека. Тогда она естественным образом исчезнет или вообще никогда не появится. — Убить ? Но как они смогли это выяснить? — шёпотом спросил Цинсюань. — Безликий привёл их к ответу, — Се Лянь взглянул на свои руки. — По легенде, в то время шла война между двумя фракциями государства. Это и стало ключом к разгадке. Как вы думаете, почему солдаты не заражались Поветрием?       Хуа Чен знал ответ, однако решил дать возможность остальным выдвинуть предположения. — Они сражались на поле боя, — рассуждал Пэй Мин, — а значит ранили вражеских солдат. Цена кровью? — Почти, — поправил его юноша. — Ранить было не достаточно. Нужно было убить. — Простые люди это тоже делали? — удивился Ши младший. — Это… жестоко. — Люди были в отчаянии, — заметил Хуа Чен. — Они были готовы пойти на всё, лишь бы выжить. — И как? — спросил Пэй Мин. — Это решение спасло государство от Поветрия? — Нет, — Се Лянь отрицательно покачал головой. — Оно перестало существовать. — Понятно, — протянул мужчина. — А кто, в таком случае, Дух поветрия? — Это слуга Белого бедствия. Тот самый принц павшего государства. — В смысле? — удивился Ши Цинсюань. — Он служил тому, кто уничтожил его же народ? Но зачем? — Как только люди поняли, что его божественные силы бесполезны, они стали наседать на принца, ведь он обещал помочь им. Но он не смог. Всё, что он делал, было бессмысленно. Это стало первым толчком к падению, — продолжал говорить Се Лянь. — После падения государства его низвергли с Небес. Когда-то всеми любимый принц стал посмешищем. Его стали называть Духом поветрия. Все считали, что именно он принёс заразу в земли. — Но ведь это сделал Безликий, — возмутился Пэй Мин. — С чего они решили, что это был принц? — Люди готовы обвинить кого угодно, когда находятся на грани гибели, — сухо ответил кареглазый юноша, продолжив. — Ну так вот. В какой-то момент времени, Безликий поймал его в ловушку. Заточил в храме с огромным количеством людей. И дал им меч. — Он хотел, чтобы они его убили? — Ши Цинсюань поражённо пробормотал. — Не убили бы, — Се Лянь пожал плечами. — Он бывшее божество с печатью бессмертия. И люди воспользовались этим. Они сотню раз проткнули его мечом, превратив тело в рваный кусок мяса.       Пэй Мин и Цинсюань вздрогнули после его слов. Юноша не обратил на это внимание. — После этого принц потерял всякую веру в людей. Стал более жестоким. — Кто бы не стал, — пробормотал Пэй старший. — Решающим шагом стала смерть родителей принца. После бывший бог совсем сошёл с ума. Стал чуть ли не копией Белого бедствия. — Какой ужас, — Ши Цинсюань помотал головой. — А чем оканчивается легенда? — Принц вознёсся вновь. — Как? — удивился Пэй Мин. — После того, как принц собирался наслать Поветрие на людей, он засомневался в Безликом, — объяснил Се Лянь. — Желая дать им и себе последний шанс, он проткнул себя мечом и, улёгшись посреди улицы, стал ждать. Долгое время он там пролежал. Никто не хотел ему помогать. И когда принц уже совсем отчаялся, один единственный человек накрыл его доули, скрывая от дождя. Этого хватило, чтобы он восстановил веру в людей и пошёл против Безликого. Это и помогло ему вознестись вновь. — Ты столько знаешь об этом, — поражённо воскликнул Ши Цинсюань. — Я просто раньше увлекался мифологией, — смущённо отмахнулся от его похвалы Се Лянь. — У отца была целая библиотека. Я оттуда не вылезал дни на пролёт. Да и мой наставник рассказывал много легенд. — Да уж, на историческом тебе самое место, — усмехнулся Пэй Мин. — А как звали того принца? Я бы прочитал про него и то павшее государство. — Честно сказать, я не помню, — юноша неловко прокашлялся. — Много времени прошло с того момента, когда я в последний раз видел эту легенду. Извини. — Ничего страшного, — чуть разочарованно проговорил мужчина. — В таком случае, расскажешь ещё что-нибудь?       Се Лянь облегчённо выдохнул. Сложно представить, как парню пришлось бы выкручиваться, если бы Пэй старший начал давить. Не мог же он им сказать, что имя принца павшего государства абсолютно идентично его собственному. И ладно бы это. Такую схожесть можно было бы спихнуть на банальное совпадение. Но как только они услышат название государства и титул павшего божества, определённо начнут думать дальше.       Сяньлэ. Уюн постоянно его так называет, так что сопоставить будет не трудно. А вот объяснить, почему Бай Усян это делает будет несколько сложнее. И оправдания в духе «Просто понравилось» не спасут. За несколько месяцев общения с этим странным человеком все уже давно поняли, что Уюн не делает ничего просто так. А значит и прозвище дано с подтекстом. Только вот никто пока не может его понять.       Тоже самое и с Ци Жуном. Бай тоже называет его не по имени. Сяоцзин. Титул князя младшего двоюродного брата наследного принца. Се Лянь не знал, как его звали. Однако Уюна это не смущало. Он просто взял этот титул на вооружение. И всё.       Да вот только под этим «и всё» скрывалось нечто большее, чем просто красивое слово. История принца и Се Ляня до ужаса совпадала. Он так же был слишком наивен, чтобы здраво оценивать свои возможности. Так же допустил огромное количество ошибок. Так же был брошен. Так же был взят под крыло дьяволом. Так же отрёкся от него и направился скитаться по свету.       Прочти эту историю один раз и в подробностях — стразу найдёшь сотни параллелей в их судьбах. Но были и различия: родители Се Ляня живы, Ци Жун не прекратил с ним общение. На счёт Уюна было сказать трудно. Вроде и помогает, но с корыстными целями.       В общем, Се Лянь не хотел, чтобы друзья начали рыться в истории. Сначала они перероют биографию того Се Ляня, принца падшего государства Сяньлэ, а потом уже возьмутся и за него.       Хуа Чен был единственным, кто знал всю подноготную. От него юноше было нечего скрывать. Ну… почти ничего.       Повернувшись всем корпусом к Пэй Мину, Се Лянь спросил: — Что вы хотите услышать? — Ну, — мужчина задумался. — Я слышал о Четырёх прекраснейших картинах. Ты знаешь о них? — Конечно, — юноша кивнул. — Четыре легенды о жизни четырёх небожителей до их вознесения. Одним из героев является и тот самый принц павшего государства. — А кто были остальные трое? — заинтересовался Хуа Чен. — Я расскажу, — пообещал Се Лянь. — Этим четырём историям были даны названия: «Наследный принц под маской Бога», «Молодой господин проливает вино», «Генерал ломает меч», «Самоубийство Принцессы». Расскажу, пожалуй, с принца, раз уж начали мы именно с него.       Все затаили дыхание, приготовившись слушать. — В семнадцать лет во время церемониального шествия на празднике принц спас упавшего со стены ребенка, и в этот момент с него упала золотая маска. Юноша отличался невероятной красотой, но редко показывался перед простым народом. Оттого люди и были очарованы его внешностью.       Се Лянь на секунду прервался. — Дальше идёт «Молодой господин проливает вино». — Немного нелепое название, — отметил Цинсюань. — Ситуация ещё более нелепая, усмехнулся Се Лянь. — Легенда гласит, что до вознесения будущий Повелитель Ветров любил выпить вина между духовными практиками. Как-то раз под башней, где тот сидел, проходил местный тиран, что принижал простой народ. Заметив его, заклинатель заколдовал вино и выплеснул его прямо на того человека. Оно прилетело ему на голову, оглушив и пригвоздив к земле. — Забавная легенда, — посмеялся Пэй Мин. — Что дальше? — «Генерал ломает меч», — Се Лянь чуть прокашлялся, прочищая горло. — Эта легенда про генерала, что был любим многими. Однажды его соратники решили устроить государственный переворот и поставить его во главе. Но генерал был верен своей стране и собственноручно убил предателей, а потом сломал меч, напитавшийся кровью бывших соратников. — Какое благородство, — заметил Цинсюань. — Пусть легенда и окроплена кровью, генерал поступил по совести. — Гэгэ, а какая последняя? — спросил Хуа Чен. — «Самоубийство Принцессы». — Звучит мрачно, — Ши младший поёжился. — О чём она, — спросил Пэй Мин. — Она про девушку, что была одной из принцесс государства, но не была признанна даже собственным отцом. Когда случилось нападение на страну, генерал, о котором говориться в третьей легенде, приказал правящей семье выйти и раскаяться в притеснении собственного народа, после чего совершить самоубийство. И девушка предложила передать ей престол, после чего вышла и перерезала себе горло, спасая собственное государство. — Легенды и впрямь захватывающие, — сам себе кивнул Пэй Мин. — Но почему ты не сказа ли одного из имён? — Я их не помню, — в этот раз Се Лянь не лгал. Имя принца он знал по понятным причинам, а вот имена остальных участников легенд совсем выпали из головы. — А можешь ещё что-нибудь рассказать? — не унимался Ши Цинсюань. — Тебя так интересно слушать! — Давай потом, — голос юноши слегка охрип. — Я чуток подустал. — Да, конечно, — друг не стал настаивать. — Но потом ты просто обязан ещё что-нибудь мне рассказать! — Хорошо-хорошо! — Се Лянь не мог сдержать мягкого смешка.       Остальную часть времени парень провёл в молчании, вслушиваясь в разговор друзей, что обсуждали услышанные легенды. Заслушавшись, он и не заметил, как провалился в сон.