***
Се лянь с удивлением обнаружил, что дверь в их с Хуа Ченом комнату оказалась открыта. Приоткрыв еë, он остановился на пороге, недоумевающе поглядывая на незваных гостей. — О, Учитель Се! Хуа Ченджу! На кровати Се Ляня разместились Ци Жун и Лан Цяньцю. В ногах младшего брата, свернувшись клубочком, дремала Жое. Однако, почувствовав запах хозяина, тут же подскочила и выбралась и плена рук зеленоглазого парня. — Эй! Кошка полностью его проигнорировал и подбежала к Се Ляню. Юноша по привычке расставил руки и Жое белым вихрем залетела к нему на плечо и начала ластиться о его щёку и шею. На лице кареглазого парня расцвела мягкая улыбка. — Так, я не понял? — Хуа Чен недовольно вошёл в комнату. — Что это вы тут забыли? — А тебе жалко что ли?! — Ци Жун огрызнулся. — Супружеское ложе делить не хочешь?! — Жое не захотела сидеть у нас в комнате, поэтому мы пошли к вам, — Лан Цяньцю был куда спокойнее своего собеседника. Се Лянь понимающе кивнул. Прежде чем уйти, они оставили белую кошку под присмотром младшекурсников. Но никто не предполагал, что, оказавшись в незнакомой обстановке и без хозяина, проказница начнёт проявлять агрессию. После пары укусов и царапин парни решили, что лучше будет оставить её в комнате Се Ляня. Это и впрямь сработало. Попав на знакомую территорию, Жое тут же забралась на подушку хозяина кровати и, свернувшись клубочком, уснула. Лан Цяньцю и Ци Жун решили остаться, чтобы присмотреть за кошкой. — Не злись на них, Сань Лан, — Се Лянь мягко улыбнулся. — Жое и правда может иногда буянить. — О, я это знаю. — Ну вот и молчи, раз знаешь! — возмутился Ци Жун. — Учитель Се, — Лан Цяньцю привлёк внимание бывшего наставника, — как всё прошло? В мгновение ока выражение лица юноша с мягкого сменилось на напряжённое. Он, слегка прокашлявшись, выдал: — Кхм… Нормально. — Точно? — Ци Жун слегка поморщился, подойдя ближе к брату. — От тебя сигаретами несёт. Ты снова начал курить? — Нет, — буркнул Се Лянь. — Но, учитель, от вас и правда пахнет табаком, — Цяньцю тоже уловил этот запах. — Вы же говорили, что бросили. — Я не курю, — уже раздражённо выпалил кареглазый юноша, снимая белую кошку с плеча. — Я же был в баре. Там чем только не пахнет. Тем более от Ла Ита. В какой-то степени он и не врал. Се Лянь на себе убедился, что в одежде и на языке этого придурка есть огромное множество различных запахов. Большинство из них не самые приятные. — Так, что вы сделали с ним? — Ци Жун слегка свёл брови к переносице. — Я же вижу, что что-то пошло не так. — Да не, всё так, — отозвался Се Лянь. — Просто… Может быть я слегка перестарался. — Вы его убили?! — спохватился Лан Цяньцю. — Нет, я… Не успел он сказать и пары слов, как тут же в разговор вмешался Хуа Чен. — Он натравил на него Банду Сяо Пэна, — он предостерегающе посмотрел на возлюбленного. — Он и Уюн выловили их и заплатили за поимку. — Эти придурки его грохнули? — удивился Ци Жун. — Не ожидал, что от них есть хоть какая- то польза. — Как видишь, есть, — Хуа Чен пожал плечами. — Не болтайся об этом. — Я похож на идиота?! — Да. Пока Сань Лан пудрил мозги парням, сам Се Лянь никак не мог осознать суть происходящего. При чём тут Сяо Пэн и его банда? Это же он чуть не убил Ла Ита. На нём висит вина за содеянное. Хуа Чен заметил замешательство в янтарных глазах возлюбленного и выдал: — Я попрошу вас уйти. Нам понадобилось изрядно помотать нервы ради поимки Ла Ита. Гэгэ нужно отдохнуть. Парни переглянулись, но не стали спорить и покорно вышили из комнаты. Как только шаги стихли, Се Лянь в непонимании воскликнул: — Сяо Пэн?! Он то тут причём?! — Это план Уюна, — терпеливо пояснил Хуа. — Мы вместе придумали легенду и впредь собираемся её придерживаться. Ты вообще не будешь фигурировать в этой ситуации. Бай об этом позаботился. — Но ведь это не справедливо! — у юноши спёрло дыхание. — Я это сделал! — Да, это сделал ты, — парень не стал отрицать подобного. — Но Ла Ит получил по заслугам. Бумеранг прилетел к нему и теперь все в расчёте. — Сань Лан, о каком расчёте может идти речь?! — тихо прошипел Се Лянь, припомнив, что за стеной живут его друзья. — Я чуть не убил человека! — А он чуть не убил тебя, — парировал Хуа Чен. — Гэгэ, ты имел право на месть и вот она свершилась. Теперь ты можешь оставить всё это в прошлом. — Какой от этого смысл, если я уподобился ему?! — на глазах выступили слёзы. — Гэгэ, ты не он! — Хуа Чен начинал чувствовать, что ещё немного и его возлюбленный совсем ударится в истерику. — Ты его не насиловал, а просто избил! Если смотреть на ситуацию полностью, то с твоей стороны это выглядело как акт милосердия. Се Лянь не нашёл, что ему ответить. Яростно вытирая глаза рукой, он проговорил: — Я в душ. — Гэгэ! — Мне нужно побыть одному, — оборвал его юноша. — Прошу… Хуа Чен отступился. Ему было невыносимо смотреть на то, как Се Лянь зарывает себя всё глубже и глубже в попытках собрать на свои плечи все смертные грехи. Но и сделать он ничего сейчас не мог. От этого было ещё хуже. Сань Лан со страдальческим выражением лица наблюдал за тем, как Се Лянь быстро собирает одежду и выходит из комнаты.***
По каштановым волосам быстро стекала горячая вода. Се Ляня колотила крупная дрожь. Он одной рукой тяжело опирался на стену, а другой прикрывал рот, с силой сжав ладонь на челюсти. Она отдавала тупой болью, но Се Лянь, казалось, и не замечал еë. В янтарных глазах стояли слëзы. Они смешались с водой и быстрым потоком стекали на пол, разбиваясь на сотни брызг. Се Ляня тошнило. От ситуации, то Ла Ита, от запаха крови, что застрял у него в горле. От самого себя. Девять лет назад он поклялся больше никогда не поддаваться эмоциям. Не вестись на поводу у желания мести. Не идти на риск ради риска. Юноша сильно сжал глаза, подавив всхлипы. Он вновь всех подвëл. Повëлся на соблазн и собственными руками чуть не отнял чужую жизнь. Перед глазами стояло окровавленное тело Ла Ита. Се Лянь взглянул на свою трясущуюся руку. На мгновение показалось, что она всë ещё измазана в чужой крови. Юноша сполз по стене на пол. Холодная плитка обожгла кожу, но Се Ляню было плевать. Желание разорвать себе глотку всплыло где-то в подсознании. Он неосознанно провëл рукой по шее. Длинные изящные пальцы наткнулись на уродливый шрам, что проходил ровно поперёк. Мерзко. Поверх рубца была выбита татуировка в виде шипованной лозы. Единственное решение, о котором Се Лянь не жалел. Она скрывала страшную ошибку молодости. Безумную ошибку.***
Хуа Чен вздёрнул голову, когда дверь комнаты открылась. В помещение вошёл мокрый Се Лянь, нервно озираясь по сторонам. Его взгляд упал на черноволосого юношу. — Гэгэ? — Хуа попробовал обратиться к возлюбленному, искренне надеясь, что на него не обиделись. Однако в ответ была тишина. Се Лянь тяжело смотрел на него, но ничего не говорил. В комнате царил полумрак, но он всё равно видел, как поблескивали янтарные глаза в свете лампы. У Хуа Чена упало сердце. Он прекрасно видел, как его принца мелко потряхивало. Как он безуспешно пытался сделать вид, что всё нормально. Как пытался спрятать заплаканные глаза. Вода каплями стекала с длинных каштановых волос. — Гэгэ, подойди, пожалуйста, — тихо попросил Хуа Чен. Се Лянь молчал. Он подошёл к столу. Жое, сидящая на нём, громко мяукнула, но юноша проигнорировал и её, выключая лампу. Теперь комнату освещал лишь холодный свет уличного фонаря. Хуа Чен беспомощно наблюдал за тем, как его возлюбленный ложиться в свою кровать и зарывается в одеяло с головой. У него внутри всё буквально изнывало от бессилия и желания обнять своего принца. Притянуть к себе и спрятать от всего на свете. Но сейчас, когда Се Лянь ясно дал понять, что не желает с ним разговаривать, такого варианта просто не было. Всё, что оставалось, так это просто смотреть, мысленно молясь всем богам, чтобы эта ночь прошла спокойно. Хуа Чен надеялся. Но Се Лянь нет.***
Хуа Чен резко открыл глаза, когда Жое внезапно укусила его в нос. Он приподнялся и тихо прошипел: — Дура! Совсем ненормальная?! Кошка яростно зарычала. Её жёлтые глаза поблескивали в свете фонаря. — Да что?! — он замолчал, услышав тихое поскуливание со стороны кровати Се Ляня. Вскочив, он быстро подошёл к нему, аккуратно касаясь плеча. — Гэгэ? Кареглазый юноша крупно дрожал. Его дыхание было сбито, а пулс учащён. Глаза плотно зажмурены. Сам он сжался, тихо что-то себе нашептывая. Хуа Чен смог разобрать лишь «Нет!», «Я не хотел…», «Убейте…» и «Сань Лан!». Парня буд-то током прошибло. Возлюбленный звал его. И этот зов был пропитан такой болью и отчаяньем, что у него встал ком в горле. Снова кошмар. Хуа Чен несильно потряс юношу, зовя того по имени. Это не дало результатов, как и в прошлые разы. Присев на край кровати, он развернул Се Ляня к себе и слегка похлопал его по плечу. Не помогла. — Гэгэ, — тревога начала медленно поглощать Хуа Чена. — Гэгэ, проснись! Гэгэ! Се Лянь! Юноша резко распахнул глаза. Его расфокусированный взгляд бешено забегал по комнате и тут же наткнулся на знакомый силуэт. Хуа Чен поражённо вздохнул, когда Се Лянь в место того, чтобы придвинуться к нему — как он всегда это и делает — внезапно отстранился, схватившись за грудь. Дыхание хриплым свистом вырывалось из лёгких. Парень сжал руку на футболке. — Я… Я не… — слова довались ему с огромным трудом, — не могу… д… дышать! Се Лянь зашёлся кашлем, тут же повалившись обратно на постель. В янтарных глазах проступила паника. Горячая слеза скатилась на подушку. Хуа Чен быстро взял руки парня в свои и спокойно проговорил: — Гэгэ, выдохни полностью, слышишь? Выдохни! От резкого звука Се Лянь на мгновенье перестал метаться и перевёл затуманенный взор на возлюбленного. Собрав остатки здравого смысла, он всё же повиновался. Воздух с тихим свистом вылетел из лёгких. — Хорошо, — Хуа мерно поглаживал его по ладони. — А теперь слушай мой голос. Помнишь, как мы учились? Вдох. Давай, Гэгэ, ты сможешь. Так, правильно. Молодец! И выдох. У тебя всё получается. Хуа Чен продолжал мягко и размеренно говорить с юношей, помогая ему и отвлекая, когда поника вновь завладевала его сознанием. Это был не первый раз, когда Се Лянь не мог сделать вдох после кошмара. Такое с ним происходит после особо травмирующих событий. Когда дыхание юноши относительно выровнялось, а взгляд приобрёл ясность, Хуа Чен медленно положил руку на дрожащую спину, мерно поглаживая. Се Лянь, придя в себя, тут же метнулся к возлюбленному, яростно вцепившись тому в футболку и тихо надорванно прошептав: — С-Сань Лан… Горячие слёзы потекли по щекам, спускаясь вниз и падая на красную ткань одежды. Хуа тут же затянул его в свои крепкие объятия. Ему было стыдно за чувство облегчения, что он испытал, когда юноша ответил на них. Они ругались не часто, но каждый из них невероятно тяжело переносил ссоры. Было страшно, что это навсегда. Его ладонь легла на каштановые волосы. Всхлипы усилились. Хуа Чен не спешил их прерывать. Слова тут не помогут. Он уже давно это понял. Незаметно для самого себя, парень стал напевать какую-то незамысловатую мелодию. Вроде от неё он слышал от своей матери, когда точно также рыдал на её коленях. На лице проступила непрошенная улыбка. спустя достаточно долгое время, хуа заметил, что в комнате стало тихо. Всхлипы прекратились. Се Лянь не двигался. Опустив взгляд, он наткнулся на слегка прикрытые янтарные глаза. Юноша не спал, но определённо был вымотан. Истерика отняла у него последние крупицы сил. Се Лянь хранил молчание, нервно закусив нижнюю губу. Хуа Чена начало это напрягать и он первым решил разорвать возникшую тишину: — Гэгэ, тебе лучше? — он взмолился все известным богам, чтобы его вопрос не проигнорировали. И, видимо, высшие силы были к нему благосклонны, ведь Се Лянь теснее прижался к нему и прошептал: — Нет… Казалось, это был самый честный ответ, что Хуа слышал от возлюбленного за последнее время. Сердце Хуа Чена болезненно сжалось. Он плотнее сгрёб юношу в свои объятия, прижавшись губами к макушке. — Гэгэ не расскажет, что ему снилось? — … Се Лянь молчал долго. Будто пытался понять, стоит ли вешать на плечи возлюбленного то, что он видел в своих тёмных снах. Напряжённо выдохнув, юноша уткнулся носом куда-то в складки красной футболки и прохрипел: — Я видел Ла Ита. Вернее, нет… Я видел тот момент, когда он сбросил меня с моста, — Се Лянь сглотнул. — Это… Это было безумно страшно. Чувствовать, как вода заполняет твои лёгкие, а мышцы сводит судорога. Одежда тянет на дно, а глаза невозможно открыть из-за бьющей в неё воды… Он прервался, переводя дыхание. — Я на мгновение будто оказался там… — на глазах вновь выступили слёзы. — Было больно и… страшно. Медленно умирать в полном одиночестве… Хуа Чен аккуратно провёл ладонью по бледной щеке, утирая слезу. — Ты сейчас в безопасности, Мой Принц, — он попытался выдавить мягкую и уверенную улыбку. — Здесь, со мной. В нашей комнате. С Жое. Ты в тепел, а не под водой. В моих руках. Я не позволю подобному вновь повториться. Никогда. Парень наклонился и поцеловал Се Ляня в лоб. Юноша чуть прищурился, смаргивая слёзы. — Сань Лан, — он крепче прижался к возлюбленному. — Ради всего, прости меня пожалуйста! — Гэгэ, — Хуа Чен растерялся, — за что ты извиняешься? — Я не должен был кричать на тебя и игнорировать, — Се Лянь крепче сцепил зубы. — Прости меня! Прошу! Прошу! Не уходи! Парень совсем растерялся. Почему он должен был уйти? Что именно произошло во сне его Принца, раз у него последовала подобная реакция? Нетрудно догадаться. — Гэгэ. Се Лянь, — Хуа Чен тихо и мягко позвал его. — Это был лишь сон. Я не брошу тебя. Никогда. Я готов повторять это до тех пор, пока ты не поверишь мне. Я люблю тебя и никогда не покину. Он принялся зацеловывать заплаканное лицо. Се Лянь сначала пытался уворачиваться, но потом просто отдался во власть тёплых и нежных рук возлюбленного. Когда Хуа Чен задел ушиб на челюсти, он резко отстранился и зашипел. Черноволосый парень тут же встрепенулся. — Гэгэ, тебе больно?! — он аккуратно взял лицо любимого в свою ладонь, нежно проведя ей по линии скулы. Дотронувшись до болезненного участка, Хуа с тревогой взглянул на Се Ляня. — Это Ла Ит? — Да, — юноша нехотя сознался. — Не беспокойся. Это обычный ушиб. Ничего серьёзного. Хуа Чен не поверил ему на слово. Ещё несколько раз досконально проверив, что внешних повреждений, кроме несильного покраснения, нет, он шумно выдохнул и взглянул в покрасневшие от слёз глаза. — Если будет болеть, то, прошу тебя, не молчи. Мне больно видеть, как ты страдаешь, игнорируя собственный дискомфорт. — Я… — Се Лянь не хотел лгать. — Я постараюсь. Сань Лан был доволен и этим. Слегка откинув одеяло, он забрался на кровать с ногами и пристроился у стены. Се Лянь прильнул к нему, утыкаясь носом в ключицы. Где-то на подушке появилась белая шерсть. Жое подползла ближе к голове юноши и свернулась клубочком у задней части его шеи. Послышалось приглушённое мурчание. Хуа Чен не смог сдержать ухмылку. Устроившись по удобнее, он положил голову на подушку и закрыл глаза. Однако сон не шёл до тех пор, пока где-то снизу не послышалось спокойное и размеренное дыхание.