Одиннадцатый постулат

Следующие дни были загружены так, как никогда за время ее работы в Содействии. Сверкая роскошными украшениями и фальшивой улыбкой, Лу каждый вечер чувствовала в воздухе что-то такое… что просто не давало выдохнуть хотя бы на время. Лу злилась, что не понимает, какие дела ведутся и интриги затеваются, но оставалось надеяться, что хотя бы Иво обо всем догадывался. У него всегда был план. По ночам она печатала свой отчет о поездке, периодически вычеркивая «длинные описания и отступления, которые можно сократить». Иногда ей в голову лезли ненужные размышления о словах и поведении Марка, но она их отгоняла — сейчас было не до того. В итоге Лу закончила отчет в пятницу, перед этим показав его Даниэль: та, конечно, лучше разбиралась в составлении всяких документов. — Ты свой уже сдала? — Угу. Еще позавчера. Лу вздохнула, но потом подумала, что, так как Вейсс не ходила и на половину мероприятий из расписания Приора, ничего страшного, что она закончила раньше. Через десять минут Даниэль вернула ей текст. Как ни странно, почти без правок. — Очень хорошо составлено, Лу. У тебя талант к написанию отчетов. — Упаси Единый, — закатила глаза девушка, — я лучше поучаствую в паре перестрелок в Термитнике. — Ха-ха, надеюсь, не придется. Она с сомнением хмыкнула: ситуация в самом проблемном районе даже не собиралась стабилизироваться. Местные банды, судя по всему, почувствовали себя вольготно — она уже перестала вздрагивать, когда слышала выстрелы из своего жилого блока. — Хочешь, я сама отнесу Жонсьеру? — спросила Даниэль. — Мне все равно надо на его этаж. — Что? Да, конечно, — отстраненно сказала Лу, — спасибо. Что ж, не придется идти к Марку самой. Это хорошо, верно? Она представила его кабинет: цепи, веревки и пособие «как связать петлю» на столе. Псионичка фыркнула своим мыслям. Пару раз они встретились на приемах, ограничиваясь подчеркнуто вежливыми приветствиями и замечаниями о погоде. Марк был в сопровождении своей изящной жены, и Летиция не должна была заподозрить, что им было, о чем говорить. Что у них было дело. Хотя, конечно, это не значило, что, не будь ее рядом, они бы тут же вступили в оживленный разговор. Эти двое, как известно, питали друг к другу неприязнь с самой первой встречи. Впрочем, она не могла лгать себе — между ними что-то изменилось. Пару раз она ловила на себе его взгляд — задумчивый, изучающий. Как будто Лу была особенно сложной задачей по математике, которую он никак не мог решить. Что ж, Марк и сам был человеком противоречий. Прежде она легко могла делить людей на своих и чужих, почти сразу определяя, по пути ей с кем-то или нет. Здесь же… все было по-другому. В восьмидесяти процентах случаев ей хотелось его придушить. Но ведь были и те двадцать… «Идите осторожно» «Отличная работа» «Вы как? Глаза?» «Расслабьтесь, мне сложнее, когда вы напряжены». Лу тряхнула головой: ну и к чему это вообще сейчас? У нее есть вещи, о которых действительно стоит подумать: Мартен сказал, что отданные в лабораторию контейнеры не то что ничего не прояснили — подкинули больше загадок. А они, вместо того, чтобы их решать, ходят по именинам, как светские дамочки. Лу понимала, что это лишь затишье перед бурей, но все равно злилась, что не занимается ничем стоящим, а только ходит и улыбается всяким мразям на приемах. Она переодевалась в своей комнате после очередной вечеринки, когда пришло сообщение: Ирма Бэр: у Йонаса был обыск. Вот так, без приветствий и пояснений. Черт. Она тут же написала хилеру: Лу Рид: ты ок? Йонас Бэр: да. Лу вытащила последнюю шпильку, позволив локонам беспорядочно разметаться по плечам, и вышла из комнаты. — Он у себя? — спросила Лу у Даниэль. — Да, но не… Она не дослушала, уже стуча в двери Мартена. — Войдите. Приор был не один: в кресле сидел Марк с какой-то толстой папкой — видимо, их общий отчет. Он приподнялся, здороваясь с псионичкой: — Добрый вечер, мадемуазель Рид. — Добрый вечер, — сказала она и повернулась к Иво, — месье Мартен, извините за вторжение, нам нужно поговорить. Иво доброжелательно предложил: — Может, присядешь? Лу потопталась на месте, но в итоге села на диван. Тянуть не стала: — У моего друга был обыск. Зовут Йонас Бэр. Мартен кивнул, став серьезнее. — Хилер, я помню. Про обыск мне известно, не беспокойся. Я прочел отчет Гюлера — у месье Бэра не нашли ничего противозаконного. Волна облегчения, накрывшая ее после этих слов, быстро сменилась волной негодования: Гюлер, значит? — Что случилось? Почему Гюлер проводил обыск? Он же хакера ищет. На каком основании пристал к Йонасу? — она хищно прищурилась. — Напрямую не получилось, так теперь через моих друзей пытается напакостить? — Зачем Гансу вам «пакостить», Рид? — вмешался Жонсьер, скептично смотря на нее. — Лу, я чего-то не знаю? — спросил Иво. Девушка прикусила губу, покосившись на Марка — она не планировала рассказывать… тем более, в присутствии Жонсьера. Тот, заметив ее взгляд, спокойно встал, положил папку… «Доверие не бывает односторонним, мадемуазель Рид». — Вы можете остаться, — поспешно сказала она. Инквизитор сел обратно в кресло. Лу повернулась к Приору. — В общем… у меня с ним был конфликт. — Серьезный? — Относительно. Предлагал карьерный рост через постель. Я не оценила. Он очень обиделся. Лу передернуло от воспоминаний. — Вы сказали, напрямую напакостить не получилось, — цепкий взгляд Жонсьера прошелся по ней, останавливаясь на лице. — Но попытки были? — Гюлер обещал устроить мне неприятности на работе, сказал, что я вылечу из Корпуса, — она посмотрела ему прямо в глаза, — вот почему он дал мне отрицательную рекомендацию, когда я поступала в охрану Приора. Мужчины переглянулись. — Хм. Спасибо, что поделилась, Лу, — сказал Иво, пока молчание не затянулось. — Касательно обыска… полагаю, личная неприязнь ни при чем. В больнице, где работает твой друг, были найдены пачки листовок с текстом антиправительственного содержания. Лу похолодела. Крэп, Йонас, не может быть! — … А недавний взлом проекторов рассматривается как возможный призыв к неповиновению. Такова версия Совета, и Викарий тоже на это упирает. Она попыталась успокоиться — у друга ведь ничего не нашли. Девушка посмотрела на Жонсьера — тот что-то быстро печатал у себя в телефоне. — Понятно, и листовки, и голограммы показывают недовольство властью. Значит, могут быть связаны. Значит, дело закономерно попало к Гансу Гюлеру, — заключила Лу. — Верно. Проекторы показывали «пси». Бэр — псионик, которого не так давно задерживала полиция. Само собой, его решили проверить. «Черт», — подумала Лу. Хилеру повезло, что дальше разговоров у него дело не пошло. Зато у кого-то, блин, пошло, и этот кто-то не нашел лучшего места, чем больница? — А эти листовки… Выяснили уже, чьи они? — Нет. Были в розовой сумке с желтыми «смайликами». Довольно приметная, и тем не менее никто не видел, кто принес ее в больницу. — Смайлики… по камерам тоже не обнаружили? Иво отрицательно качнул головой: — Нет. То ли знали о глухих зонах и так обошли, то ли просто повезло. Взгляд мужчины на мгновение застыл на девушке. Затем он кивнул Марку. — Словосочетание «Манифест крови» вам о чем-нибудь говорит? — вкрадчиво спросил Жонсьер, поставив локти на колени и сцепив вместе пальцы. — Впервые слышу, — честно ответила Лу. Мужчины уставились на нее пристальными инквизиторскими взглядами. — Я правда не знаю, — сказала она. Марк кивнул: — Похоже, что так. Лу раздраженно посмотрела на Жонсьера. Иво спешно пояснил: —Текст листовок подписан как «Манифест крови». Это свод заявлений, принципов, выдвигаемых на замену деклараций и постулатов. Лу чуть не присвистнула, вовремя себя одернув. Крэп, замена деклараций и постулатов? Кто-то явно хочет получить льготные девять грамм свинца в голову. Главное, чтобы этим кем-не не оказался один из ее друзей… — К Йонасу еще есть вопросы? — Нет, но если ты все же волнуешься, поезжай, проведай друга. На сегодня свободна. — Спасибо, — кивнула Лу, — тогда до свидания. — До свидания. — До свидания, мадемуазель Рид, — сказал Марк. — И, Лу, — окликнул ее голос Мартена, — мы с этим разберемся. *** Когда за Рид закрылась дверь, Иво пошел к своему столу. — Выпьем? Марк вздохнул: — Давай. Вообще-то, он сегодня не планировал, но тут что ни день, то повод. Да и оставлять друга пить в одиночестве нехорошо. Иво разлил по бокалам грушевый о де ви и протянул один Марку. Несколько минут они молча смаковали напиток. Потом друг тихо сказал: — Ганс Гюлер… — его глаза опасно сузились. — Понимаю. Я и сам удивлен. — Что ж, у него есть вкус, да? — мрачно усмехнулся Приор. Марк ничего не ответил. Молча сделав глоток, ощутил, как терпкая сладость постепенно согревает его внутренности. Иво продолжил: — Лу смелая и может за себя постоять, но ведь не все в Корпусе такие, как она. «Это точно», подумал Марк. — Я не хочу, чтобы Инквизиция ассоциировалась с домогательствами и угрозами. Ты помнишь наш девиз, когда мы учились? — Стоим за правое дело, — отрапортовал он. — Вот именно. А данный инцидент бросает тень на всю Инквизицию. На тебя. На меня. Иво был прав, и Марк понимал это, но наружу свою злость, вопреки обыкновению, не всплескивал: он размышлял. — Ты знаешь, чем я сейчас занят, Марк… — Конечно. Я все сделаю, — он показал Иво экран телефона. За восемнадцать лет дружбы начинаешь понимать человека без слов. Приор одобрительно кивнул, посмотрев на его заметки. — Да. Масштабная проверка. Анонимные опросы. Гарантированная безопасность. Если пять, десять лет назад имели место быть подобные случаи — я хочу знать. Жонсьер понимал чувства друга. Как и Иво, он гордился своей черной формой и не мог позволить какому-то Гансу Гюлеру запятнать ее. — Я разберусь, Иво. — Спасибо. Я знаю, что и так слишком много на тебя взвалил, но… — О чем разговор. — …Только тебе я и могу доверять. Мужчины помолчали. Такие моменты случались не часто, но порой одни слова должны быть произнесены и услышаны. Просто должны. — Я это ценю. Особенно после того, что сделала Летиция… Марк замолчал. Унижение от предательства и того, что о нем узнали третьи лица, до сих пор жгло душу. Приор перевел тему: — Ты уже выбрал новое место для нашего приятеля? — Да. Лаграс, говорят, хорош в это время года, — он зловеще улыбнулся, — и требует особенного контроля Инквизиции. — Я подпишу любое назначение, это на тебе, — Иво подлил им еще, — ну а про Лу что скажешь? Марк пожал плечами: — Думаю, она правда никакого отношения к «Манифесту» не имеет. — Это и так понятно. Я о другом. Инквизитор приподнял брови, не понимая, куда клонит Мартен. — Что вообще о ней думаешь? Кажется, вы сработались. Марк покрутил бокал в руке: — Что ж, можно сказать, я к ней привык. — Хм, да, — сказал Иво, с прищуром глядя на него, — видимо, она к тебе тоже. Хотя раньше имени твоего произнести не могла, не скривившись. Марк усмехнулся. Забавно. — Кстати, ты мне так и не сказал, почему дал ей отрицательную рекомендацию. Когда она поступила ко мне в охрану, я имею в виду. — Я понял. Он задумчиво посмотрел на фонтан в центре кабинета. — Дерзкая, непокорная… еще даже жетон не получила, а уже посмела инквизитору перечить. Я приверженец дисциплины, сам знаешь. К тому же… — Да? — Буду с тобой откровенен, Иво. Тогда у фермы под Ле Лож я видел, как ты на нее смотришь. Не хотел, чтобы ты повторил мою историю. Мартен подозрительно посмотрел на него, одним махом допил свой о де ви и произнес: — Главное, чтобы ты сам не повторил свою историю. Громко поставив бокал на столик, Приор поднялся с дивана и ушел к себе. Марк недоуменно смотрел ему в след. *** К Йонасу она прибыла своим ходом: как знала, что сегодня пригодится мотоцикл! Вряд ли друг был бы в восторге от машины Корпуса под его окнами. — Проходи. Есть будешь? — Нет, спасибо. Лу внимательно посмотрела на хилера: уставший, но в целом выглядит, как обычно. — Успел прибраться, — заметила она. — В смысле?.. а, после обыска. Да. Лу кивнула. — Твои коллеги тут такое шоу устроили. Натоптали, раскидали все, на пол поплевали… Скоты, в общем. Как ты с такими работаешь? Она пропустила вопрос мимо ушей. — Приор сказал, к тебе вопросов нет. — Я счастлив, — зло бросил Йонас. Представив, как противно и унизительно, когда кто-то чужой переворачивает твой дом вверх дном, Лу покачала головой. Хилер щелкнул зажигалкой. — А чего вообще хотели, твой босс не сказал? Инквизитор, который припёрся с обыском, объяснить не удосужился. Лу скривилась, отгоняя дым сигареты ладонью. — У тебя в больнице нашли какую-то сумку. Розовую, крэп. А в ней — антиправительственные листовки. Друг потер лицо, сделал очередную затяжку. — Ого. Твою мать. Висельное дело. — Вот именно. Йонас… — она сделала значительную паузу, глядя прямо в глаза хилера, — ты же не при делах? — Конечно, нет… Лу, сдурела что ли? Я не самоубийца. — Прости, — сказала она и внушительно зевнула. Друг улыбнулся. Обстановка разрядилась. — Извини, устала очень. Спать хочу. — Поздно уже. Останешься у меня? Лу задумалась. — Не-а, спасибо. Домой поеду. — Ну, как знаешь. Йонас проводил ее до прихожей. — Догана давно видела? — спросил он уже в дверях. — Хм… кажется, последний раз был, когда у меня сидели? — Точно. Надо собраться всем вместе, а то… Друг замер. Побледнев, странно уставился на девушку. — Ты чего? — Ты сказала, розовая сумка? — Ага, со смайликами, — медленно ответила Лу. — С яркими такими? Желтыми… — Да. Йонас?.. Друг обреченно посмотрел на нее: — Я помню, у кого видел такую.