***
Шерон действительно привезла его домой — Джейсон смутно помнил, как они заходили в подъезд, поднимались на лифте... Его пробитую ногу что-то сдавливало, и почему-то так ему было легче. Шерон трясла его, как смесь напитков в шейкере, безуспешно пыталась расспросить, но Джейсон не понимал, чего именно она от него добивалась — фразы разваливались на отдельные слова, которые моментально теряли смысл и превращались в пустые, ничего не значащие сочетания звуков. Оказавшись в своём временном бостонском убежище, он внутренне расслабился и позволил себе уснуть, рухнув пластом на привычный уже диван — даже резкая боль в боку и ноге не помешала. Но всё оказалось не так просто. Его всё время тормошили, разговаривали с ним, трогали; Джейсон раздражённо отмахивался и никак не мог сообразить, почему у него не получалось рявкнуть, как всегда — «да дайте, сука, мне поспать!» и спокойно отдыхать дальше. Когда в его раненую ногу что-то впилось так больно, что он буквально подскочил на матрасе, Джейсон вслепую ударил человека, который это сделал, второй ногой. Атака вышла неудачной — в цель он не попал, просто неловко мазнул по воздуху и тут же обмяк, потому что энергия внезапно закончилась. И вместо ласкового «тише, Крылышко» от Грейсона или успокаивающей речи Альфреда до него донеслось испуганное, неразборчивое девичье бормотание. Его навязчиво шевелили ещё некоторое время, а потом всё вокруг поглотила тьма. Джейсон, отчего-то завёрнутый в простыню, будто в саван, долго болтался в этой безликой бесконечности. Он не качался в ней, как на волнах, улавливая ритм, а просто висел, почти недвижимый, головой вниз. Его окружала только равнодушная чернота, и там он не видел вообще ничего — ни повторяющихся кошмаров, ни, наоборот, счастливых, приятных снов. Иногда из этого небытия его выдёргивало ощущение жара или холода, а ещё ему невыносимо — так, что горло больно сжалось — хотелось пить. Когда Джейсон ненадолго приходил в себя, он пытался позвать кого-нибудь, но у него получалось лишь едва слышное, нечленораздельное мычание. Тем не менее, в помещении он явно был не один. Периодически кто-то обтирал его лицо, шею, грудь и плечи прохладной влажной тканью, а когда Джейсона начинало трясти в ознобе, его сразу укутывали тёплым одеялом. Уличный шум то появлялся, то пропадал, и Джейсон подумал, что человек, который ухаживал за ним, открывал форточки, чтобы проветрить комнату, а потом закрывал их обратно. Когда Джейсон вдруг резко вынырнул из забытья, за окном стояла ясная, звёздная ночь. Он растерянно моргнул несколько раз, соображая, где находился; потом потёр лицо, поёрзал по дивану, опёрся на локти, приготовился сесть, как обычно... Левый бок сразу же отозвался противной тупой болью. Джейсон нахмурился в недоумении. — «Так, я, видать, что-то пропу...» — он мысленно оборвал предложение на полуслове, потому что воспоминания о последних неделях гигантской снежной лавиной обрушились на него. — Шерон! — позвал Джейсон вслух, но звук вышел слабым и хриплым, похожим на крик больной птицы. — Шерон?.. — тише повторил он. — Ты здесь?.. Ему не ответили, и Джейсон печально вздохнул. Проанализировав ситуацию целиком, он сделал вывод, что у него появилась новая, крайне необычная суперспособность — в минуты опасности он генерировал себе воображаемую подружку и перевешивал своё спасение на неё, а в итоге оказывалось, что никакой подружки не существовало. Иначе как объяснить, что уже второй раз Шерон вытягивала его из глубочайшей задницы и бесследно пропадала после этого? Джейсон скинул тяжёлое одеяло на пол и вытаращил глаза — его бёдра спереди были сплошь покрыты синяками, а правую голень, в которую попала пуля, кто-то не слишком технично перемотал медицинским марлевым бинтом. — «Синяки, наверное, после драки остались... А как и когда перевязывался, уже не помню. Странная хуета». На низеньком журнальном столике, который пристроился возле дивана, Джейсона дожидались целых две бутылки с водой. Он открыл ближайшую и залпом осушил её до самого дна. Его сразу же бросило в жар, спина и ладони вспотели. Джейсону очень хотелось вымыться, но когда он попробовал встать, то понял — водные процедуры на ближайшее время откладывались. Если, конечно, он не наступил бы на горло своей задетой гордости и не позвонил-таки Рою, чтобы попросить его о помощи. Терпеть дискомфорт от грязного тела становилось всё труднее, и через несколько часов Джейсон буквально пополз в душ, подволакивая за собой простреленную ногу. Там он, сняв вторую повязку, которая прикрывала его левый бок, сделал ещё одно неприятное открытие: длинную рваную рану от пули следовало промыть и зашить сразу, а потом установить в неё дренаж, чтобы она не загноилась. Теперь, несмотря на то, что активное воспаление уже спало, при заживлении она грозила превратиться в безобразно спаянный, уродливый рубец. После правильной обработки остался бы только тонкий след от аккуратного хирургического шва — на бледной коже Джейсона уже красовались десятки его собратьев, так что в этой теме он разбирался не хуже, чем какой-нибудь фельдшер из маленькой деревеньки. — «Теряешь хватку, Тодд», — отругал себя он. Джейсон мылся, сидя на дне кабинки — во-первых, адски кружилась голова. Во-вторых, наступать на пробитую ногу было очень больно, хоть кость и уцелела. Когда он выбрался в коридор, то внезапно понял, что голоден — ужасно, до дрожи и рези в желудке. В той же манере, как раненый боец, он подполз к холодильнику, привычным движением открыл дверцу, и у него вырвался нервный смешок. Абсолютно все полки, включая боковые, оказались не просто пустыми, а вылизанными до блеска. С них исчез и чеснок, который Джейсон любил добавлять в томатную подливку для спагетти, и сушёные травы, и половинка лимона — что уж говорить о молоке, сосисках, апельсиновом соке, яйцах и прочих аппетитных вещах. Он заглянул в морозильную камеру и обомлел: её тоже обчистили, соскребли даже снежный налёт со стенок. Холодильник был старый — старше Брюса, наверное, и его требовалось периодически размораживать. Джейсон ленился, откладывал это нудное мероприятие на потом, и, как оказалось, не напрасно. Кто-то — как он подозревал, рыжий, зеленоглазый и кудрявый — проделал всю работу за него. Зато вместе с лишним снегом в неизвестном направлении испарились и стратегические запасы Джейсона. Растерянный и сконфуженный, он закрыл обе дверцы и отправился на поиски телефона — смерть от голода в его планы не входила, благо, можно было заказать пиццу или список продуктов с доставкой на дом. Внезапно через распахнутую настежь форточку в комнату влетел вихрь, который спустя пару секунд превратился в Шерон, одетую во всё тот же супергеройский наряд. Заметив его, она осуждающе всплеснула руками и закричала: — Джейсон, ты чего! Зачем ты встал, тебе же нельзя! — ...ты настоящая, всё-таки?.. — потрясённо пробормотал он. — Не глюк?.. — Глюк?! — взвилась Шерон. — После всего, что я сделала, ты считаешь меня просто глюком? Я, значит, по твоей просьбе трупы в лесу закапывала — между прочим, даже не уточняла, чьи, за что ты убил тех ребят, а ты... Не говоря ни слова, Джейсон просто опустил голову. Он мог возразить, привести какие-нибудь аргументы в свою защиту, но не хотел тратить силы на глупые споры — по крайней мере, сейчас. — Как ты себя чувствуешь? — она присела с ним рядом и помогла ему подняться. — Уже не температуришь, это отлично. У тебя был такой жар! — Шерон округлила глаза. — Я боялась, что ты умрёшь. — Блядь, — Джейсон ругнулся, — вот про антибиотики я и не подумал, только обезболы привёз. — Зато я подумала, — она чуть склонила голову, — когда искала в Сети, как спасают людей, в которых стреляли из боевого пистолета. — Нашла примерный список, сбегала на склад и... — ...и? — он взглянул на Шерон так, что она вся съёжилась. — Украла эти лекарства! — выпалила она прямо ему в лицо. — Вместе со шприцами, марлей и прочими штуками. Только... вот... — она покраснела. — Только что? — Джейсон ощущал себя злым полицейским на допросе. — Я не умею делать уколы, вот что, — огрызнулась Шерон. — А ещё я стеснялась снимать с тебя трусы и пялиться на твою задницу. — О, так вот, откуда взялись синяки на ногах, — догадался Джейсон. — Ладно, ты реально не глюк. До склада я сам уже не дополз бы. — А до этого момента ты думал... — Что из-за яда, который сварганил Бэтмен, в моей башке завелось очень интересное альтер-эго. — Интересное?.. — Шерон смягчилась. — Угу. — Я прочитала, что можно колоть и в бедро, — пробормотала она. — Твои мышцы... достаточно внушительные для этого. Я старалась аккуратно, но никогда не занималась таким раньше, у меня руки дрожали, и... — Не трясись, рыжик, всё хорошо. Мне уже лучше. Ты молодец, не испугалась, — с её поддержкой он уселся обратно на диван, и в воздухе повисла неловкая тишина. Через приоткрытое окно с улицы долетал монотонный гул от проезжавших мимо машин и доносился запах переработанного бензина. Джейсон сделал глубокий вдох, чтобы привести мысли в порядок. Вроде бы, когда он прислушивался к интуиции, никакие внутренние противоречия его не терзали, однако он по-прежнему сомневался в реальности Шерон — с чего вдруг незнакомая девушка, имея невероятный потенциал сверхсил, так рьяно бросалась на помощь ему, убийце, да ещё и неоднократно? — Испугалась, — после длинной паузы она заговорила первой. — Но тебе было очень больно, я просто не могла смотреть, как ты мучаешься... — Смылась бы в свой параллельный Готэм, — фыркнул Джейсон, перебивая, — делов-то. — За кого ты меня принимаешь?.. — оскорблённо ахнула Шерон. — Рыжик, я тебе никто, левый хуй с горы. Ты не обязана была ради меня подставлять свою жопу под опасность и заниматься грабежами. — Я сама этого захотела! — она сжала руки в кулаки. — Сама, — повторил он, вдумчиво приподняв брови, как будто пробовал это слово на вкус. — Раны зашивать тоже не умеешь, да? — Не умею, — Шерон вздохнула, — с чего бы? Я даже близко не доктор. И я... крови боюсь! — Супергерой, который боится крови? — не поверил Джейсон. — Именно поэтому я живу с мамой в прошлом, а не с папой в будущем. У меня всего два костюма... и я стараюсь их беречь. Когда они сотрутся, взять новые будет негде. — А чего в будущем с супергероями не зависаешь? — не понял он. — У них же по-любому интереснее, чем в мире, где ни у кого нет способностей. Там даже Готэм без Бэтмена простаивает! — Папа меня сразу же ограничивает, — Шерон отогнула один палец, — это раз. — «Ловить ветер», — вспомнилось Джейсону. — Мне не нравится его новая семья, — она отогнула второй, — это два. — Хочешь, научу обрабатывать раны? — он опять перебил её. — Э-э-э... — замялась, нервничая, Шерон, — тебе надо ещё что-нибудь зашить? — Нет. Куплю нам колбасу, апельсины и виноград, а медицинские нитки с иголками у меня уже есть. — Колбасу? Апельсины? — оторопела она. — Что... — Ага, они по текстуре на разные человеческие ткани похожи. На них студенты иногда практикуются, — объяснил Джейсон. — Ну... — протянула Шерон, — если тренировка будет не на людях... то можно. Но предупреждаю заранее: у меня очень неловкие руки! Я ужасно шью и вяжу! Стоп, — выражение её лица внезапно поменялось. — Ты сейчас намекаешь мне, что пора идти в магазин?.. — с опозданием встрепенулась она. — Было бы неплохо. А то я, знаешь ли, есть хочу, — Джейсон одарил её как можно более выразительным взглядом. Эффект получился потрясающий. Шерон, услышав эту фразу, вздрогнула, покраснела, дёрнулась и раскалилась так, что Джейсону стало жарко. — П-пока ты лежал без с-сознания, я... — она заикалась от смущения, — налетела н-на твой холодильник. Я же долго не могу... без еды. Джейсон, — Шерон виновато посмотрела на него, — прости, я крала... не только лекарства. — Что ещё? — он помрачнел. — ...деньги, — кое-как выдавила из себя Шерон. — У кого? — У людей... на площади, — она закусила нижнюю губу, ожидая его реакции. — Почему не взяла мои? — рассердился Джейсон. — Твои жалко, — она выдвинула железный аргумент. — Шерон, — он нахмурил брови и сурово взглянул на неё, — я борюсь с преступниками, а не помогаю им. Ты в курсе, что в некоторых странах за воровство отрубают руки? Шерон побледнела и стиснула челюсти. — Нет, серьёзно, — недоумевал он, — что тебе мешало пошарить по моим карманам и поискать деньги? У меня нет банковской карты, но наличные есть, на еду бы тебе хватило... — Получилось бы, что я тебя граблю, — прошептала она. — Ну, а так каких-то посторонних чуваков обчистила. — Их не жалко, — твердила Шерон. Его желудок недовольно заурчал от голода, и Джейсон по инерции прижал ладонь к животу чуть ниже рёбер. Шерон сделала то же самое и тревожно сглотнула. — Жрать хочешь, рыжуля? — уже дружелюбнее спросил он. — Хочу, — тихо ответила она. — Тащи мой телефон, будем заказывать продукты и пиццу. Больше никакого воровства, поняла? — Поняла, — проворчала Шерон, поднимаясь на ноги.***
Вскоре явился курьер, привезя с собой набитые под завязку пакеты и целую стопку коробок с пиццами. Джейсон поспешно расплатился с ним и захлопнул дверь, чтобы тот не успел зацепиться любопытным взглядом за ярко-рыжую макушку Шерон. Она, тем временем, раскупорила первую попавшуюся коробку и жадно вгрызлась в пиццу, даже не разбирая, что было в начинке. Несколько ломтиков исчезли у неё во рту быстрее, чем Джейсон смог это заметить, а потом Шерон вернулась к своей смешной, беличьей манере поедания — скрутила сразу два кусочка в большой рулет, обхватила его руками и начала обгрызать, будто вместо пиццы ужинала гигантским орехом или сосновой шишкой. — Кто научил тебя так есть? — не утерпел Джейсон. — Как?.. — она моргнула и опять смутилась, поняв, что он имел в виду. — А, это... Когда я была маленькой, мы с отчимом часто ходили в парк — кормить бельчат. Я баловалась — говорила, что тоже белка, только побольше. У меня рыжие волосы, я быстрая, и поэтому как-то в нашей семье повелось... — Забавно, — хмыкнул он. Это было в Готэме или в Сиэтле? — Не там и не там. — В Бостоне? — Нет. Но близко. Штат тот же самый. — Почему ты просто не расскажешь мне?.. — Джейсона задела её неожиданная скрытность. — Что за шарады, как у Загадочника? — Чтобы ни ты, ни я не бросились искать версии людей, о которых я говорю, в этом мире, — Шерон проникновенно взглянула ему в глаза. — Пожалуйста... не надо. Так можно всё сломать. — Но разве ты не занята именно этим? — он собирался чуть позже покаяться ей в том, что навещал Уолли Уэста и тиранил его расспросами, но резко передумал. — Джейсон, я пытаюсь исправить положение, а не усугубить, — её лицо стало совсем грустным. — И ты всегда так ешь? — он сменил тему, потому что обстановка из весёлой превращалась в напряжённую, и Джейсону это не нравилось. — Нет, — Шерон заправила прядку волос за ухо, и та тут же упрямо выскочила обратно. — Только если мне хочется, чтобы человек, который сидит напротив, улыбнулся. — Подожди, — он отчего-то похолодел. — Значит, там, на берегу ебучей готэмской бухты... — Ты был такой потерянный, — пробормотала она, — замёрзший, испуганный, весь дрожал... Не думаю, что я могла многое сделать в тот момент. — И ты заметила, что я… — Я тогда ещё не знала, что тебя отравили. Подумала, что тебе просто плохо, и попыталась хоть как-то поднять тебе настроение. — Ты видела, что я улыбался, как дебил, — Джейсона одолевали смешанные чувства. — Это проблема?.. — Шерон отстранилась, и тепло, которое исходило от её кожи волнами, ослабло. — Нет... нет, — неуверенно пробормотал он. — Всё хорошо. — ...нормально ты улыбался, — она произнесла эту фразу так тихо, что он засомневался, прозвучали её слова в самом деле или же он их себе нафантазировал. Остаток пиццы Шерон доела обыкновенно — без беличьих повадок и в медленном, почти человеческом темпе. После совместного ужина Джейсона внезапно начало клонить в сон — потолок будто бы накренился, веки стали неподъёмными, голова закружилась... Он упорно сопротивлялся этим ощущениям, но всего через несколько минут начал заваливаться набок, как подпиленное дерево — тело буквально отключалось против его воли. Шерон подхватила его, чтобы он не шлёпнулся с дивана на пол, и, забавно кряхтя, помогла ему улечься удобнее. — ...что ты... подсыпала мне... в еду? — прохрипел Джейсон и крепко вцепился в её воротник. От неожиданности Шерон взвизгнула, задёргалась, попыталась вырваться, но у неё не получилось, и она просто застыла в некомфортной позе, смотря на Джейсона округлившимися от ужаса глазами. Где-то на задворках его сознания мелькала мысль о том, что Шерон берегла каждый свой костюм, так что вряд ли она стала бы спасаться бегством — свобода стоила бы ей супергеройского облачения из особой ткани. Одного из двух. — Н-ничего! — пролепетала она. — Ничего! Я клянусь! — Что за... нахер со мной творится? — он моргнул и сглотнул вязкую слюну, потому что фигура Шерон вдруг раздвоилась в его глазах — его мутило. — Ты потерял очень много крови, — она, не сводя с Джейсона пристального взгляда, подняла вверх обе руки. — Полведра, наверное. Я попробовала сделать тебе капельницу с солевым раствором, чтобы дополнить объём, но не попала в вену. Ни на локте, ни на запястье. Джейсон вспомнил, что видел синяки и на руках, пока мылся, но не придал им особого значения — тоже посчитал их результатом долгой массовой драки. — Ты был обезвожен до предела, хоть я и пыталась тебя поить. Я говорю «пыталась», потому что ты отбивался, бодался, махал ногами и не давал к себе притронуться. На вторые сутки у тебя начался адский жар, и сопротивляться ты прекратил, — монотонно, чтобы успокоить его, твердила Шерон. — Я могла бы охладить тебя, замедлить твой пульс, но специально не стала. Иначе твой организм не справился бы с инфекцией. Поэтому я просто выгребла всё из морозильника в этой комнате и в прямом смысле слова обкладывала тебя продуктами вместо льда, чтобы твой мозг от перегрева не запёкся внутри черепа. Они быстро таяли, и тогда я сразу их ела. Ещё на дверце было немного снега — я использовала его тоже. Когда твои запасы кончились, я замораживала воду сама. Для этого мне было нужно много сил, и так я пошла воровать деньги на еду. Если честно, я ужасно хочу спать. Надеялась вернуться и лечь... но так тоже неплохо. За исключением... — она поёрзала на месте и показала на свою шею, намекая на то, чтобы Джейсон ослабил хватку. — Шерон... — он, ошарашенный её рассказом, моментально разжал пальцы. Она шумно выдохнула с облегчением и выпрямилась, растирая кожу под воротником. — Сколько... сколько времени ты просидела у меня в квартире? — Пять дней, — ответила она. — Это вместе с вылазками в город и одним прыжком домой, чтобы мама не сошла с ума. — Шерон, — неразборчиво повторил он, понимая, что вот-вот отключится, — извини, я... Ты не... я не... — он не сумел мысленно закончить фразу и замолчал. Шерон, как будто ни капельки не обидевшись, вдруг наклонилась и жарко прошептала ему на ухо: — Ты пока не в себе, Джейсон. Тебе надо соблюдать постельный режим. И после этого всё вокруг снова исчезло.***
Той ночью Джейсону снились времена, когда он ещё носил костюм Робина — далёкие, туманные и относительно счастливые. Брюс ещё не превратился в непосредственную угрозу из ворчливого приёмного папаши; рядом постоянно ошивался неугомонный Рой, с которым можно было тайком покурить под какой-нибудь особенно страшной горгульей, выпить дешёвого пива, отдающего спиртом, посплетничать и поделиться секретами... Ощущение безопасности, защищённости и того, что впереди Джейсона ждало яркое, полное радостных приключений будущее, было таким сладким, что он попросту не хотел выныривать из этого рая в беспощадную реальность. Но его организм, кажется, отдохнул достаточно — все попытки снова задремать не принесли результата. Джейсон, кряхтя, перевернулся на спину и уставился в потолок, оклеенный потрёпанными панелями. Ему опять захотелось есть, и стремительно заживающие раны страшно чесались, вынуждая его извиваться на диване и раздражённо материться себе под нос — ускоренная регенерация, которую ему подарила Яма Лазаря, к счастью, никуда не делась. В этот раз встать на ноги Джейсону удалось гораздо быстрее и легче. Пол уже практически не шатался под ним, стены не уплывали вдаль, гул в ушах притих. Джейсон зевнул, очень осторожно потянулся, подошёл к окну и выглянул наружу. Погода на улице портилась — лучи солнца из последних сил пробивались сквозь густеющие облака, горизонт постепенно наливался грозовой чернотой. Джейсон развернулся и медленно направился в сторону кухни, но остановился на полпути. В углу комнаты — на надувном матрасе, который он машинально прихватил с собой из готэмского подземного убежища вместе с остальными полезными вещами, смешно посапывая, крепко спала Шерон. Одна её рука трогательно свешивалась вниз, волосы спутались, на щеке отпечатался чёткий розовый след от подушки. Джейсон улыбнулся, но уже в следующий момент его захлестнуло чувство стыда. Шерон трижды спасала его, едва знакомого ей человека, прыгала между мирами, воровала у людей деньги... Конечно, никто не заставлял её этим заниматься, она сама принимала решения, но Джейсону очень льстило то, что кто-то — тем более, симпатичная молодая девушка — шёл на такие риски ради него. Он подметил, что Шерон весьма точно сравнивала себя с белкой. Тем зверькам предложишь угощение пару-тройку раз — и всё, они готовы залезть беспечному добряку за шиворот и вытряхнуть из него душу, ворча: «почему так мало? мы хотим ещё орехов! живо неси нам орехи, человечишка!» Джейсон снова взглянул на неё и подумал, что мог бы, пожалуй, спилить целую сосну и притащить её в квартиру, чтобы Шерон ни в чём не нуждалась. Разумеется, это была метафора. Завтрак он готовил сидя, придвинув стул вплотную к рабочей поверхности — экономил энергию. Его руки словно бы сами собой нарезали овощи, сыр, обваливали кусочки курятины в сухарях и клали их на нагретую сковородку; мыслями же Джейсон унёсся куда-то в тёмные закоулки своего сознания. Он думал о многом — о Брюсе, Дике и остальных членах Бэт-семьи, о Роуз и Рое, об Уолли и параллельных вселенных... Джейсону понадобилось заполучить два пулевых ранения и заражение крови, чтобы до него дошло: он никогда по-настоящему не работал в одиночку. В детстве у него были друзья, пусть и не слишком близкие, потом его подобрал Брюс; после воскрешения, пока Джейсон реабилитировался, его страховала Талия... Ещё позже он выступал в собственных командах — они формировались спонтанно, их появление Джейсон не планировал. И, когда оба состава Отбросов распались, Бэт-семья снова принялась вербовать Джейсона, «обтачивая» под коллектив, навязывая ему свои правила, выставляя рамки. Даже несмотря на то, что Брюс чуть не убил его. Дважды. А на третий раз едва не сломал ему всю оставшуюся жизнь одним уколом. Все члены Бэт-семьи вели себя так, как будто ничего не произошло. В их речи мелькали фразы вроде «да, Брюс поступил нехорошо, но он ведь желал тебе добра, он любит тебя, как родного сына». Что при этом ощущал сам Джейсон, нужны ли ему были подобные благодеяния, не интересовало никого из них. Поспешные и неискренние перемирия длились недолго — старые обиды и невысказанные эмоции, как ядовитая чёрная плесень, упрямо сжирали хрупкое равновесие. Обе стороны вновь и вновь теряли терпение, срывались, после чего опять просили прощения друг у друга — скомканно, вскользь. А вскоре — через возмутительно короткий срок — всё возвращалось в исходную точку. Этот адский круговорот напоминал известный фокус с лентой Мёбиуса — на первый взгляд, плоскостей и сторон у неё несколько. Но, если взять маркер и провести длинную непрерывную линию, то можно выяснить, что путь всего один, и он зациклен, конечен, а остальное — иллюзии. У конфликта между Джейсоном и Брюсом не было иного решения, кроме как разойтись и больше не пересекаться друг с другом. Разрезать проклятую математическую ленту ножницами, разжать насильно челюсти змее, кусающей собственный хвост. — «Может, мне и хуёво в Бостоне, но я хотя бы не паникую от каждого ебучего шороха. Интересно, если бы Шерон тогда миры не перепутала, где бы я сейчас был?..» Джейсон положил испачканный нож на столешницу и задумчиво посмотрел в окно. Куриное мясо, поджариваясь, шипело под крышкой, иногда громко выстреливали капельки масла — приятное бытовое шуршание успокаивало. Наверное, он погорячился с тем, чтобы вмешиваться в настолько масштабные преступные махинации, не имея вообще никакого подкрепления. Теперь у него было два пути: собирать очередную команду — здесь возникал вопрос, кто в неё войдёт — или поумерить свои амбиции по отношению к борьбе с преступностью, охотиться за бандитами помельче. Он пошевелил куски курицы деревянной лопаточкой, выключил огонь и уронил голову на руки, чтобы передохнуть. В этот же момент Джейсон услышал звук лёгких шагов за спиной. Обернувшись, он увидел, что на пороге кухни застыла Шерон, одетая в длинную, почти до колен, майку с нарисованной на ней ёлкой. — Привет, рыжуля, — Джейсон вспомнил про сосну для белки и с трудом сдержал смех. — Как спалось? Где майку взяла, тоже спиздила? — Хорошо, — она с наслаждением зевнула и смело пошлёпала в его сторону. — Нет, я её купила в стоке. Не в костюме же спать... — Почему с ёлкой? — веселился он. — Потому что она зелёная, а я люблю зелёный цвет. Что тут у тебя? — она по-хозяйски подскочила к плите, сняла со сковородки крышку и втянула носом аромат свежеприготовленной курицы. — Ой, как вкусно пахнет, поделишься? Пожалуйста!!! Джейсон мысленно вздохнул, потому что запасы его метафорических орехов начали потрошить раньше, чем он предполагал. — Будешь трогать мою еду без спроса, — угрожающе проворчал он, — получишь в нос. Ещё и волос насыпала, поди. Шерон побелела, дёрнулась, выронила крышку, и та со звоном рухнула обратно на сковороду. — Рыжик, ты чё, я ж шучу, — пробормотал Джейсон, не ожидая, что Шерон так отреагирует. Он постоянно, например, грозил Рою, что отстрелит или открутит ему какую-нибудь часть тела, но тот только смеялся в ответ. — «Придурок, она закапывала трупы людей, которых ты грохнул своими руками. Естественно, она тебя боится!» — Извини, — Шерон расправила плечи и сцепила руки на животе в «замок». — У меня нет большого опыта... ночёвки в чужих квартирах. Я не знаю, что можно делать, а что нельзя. Расскажешь мне? — Подойди-ка сюда, рыжуль, — он, не вставая со стула, жестом подманил её к себе. Шерон шла медленно и опасливо, словно пол внезапно превратился в лёд, а ей забыли выдать коньки. — Открыть тебе секрет? — спросил Джейсон, когда она оказалась совсем рядом с ним. — Какой? Он сгрёб её в охапку настолько яростно, что Шерон пискнула от неожиданности, будто настоящая белка; чмокнул, повинуясь необъяснимому эмоциональному порыву, её в кудрявую макушку, а потом усадил к себе на колени и развернул так, чтобы они смотрели друг на друга. Одной рукой Джейсон приобнял Шерон за плечо — жилистое и жёсткое, а второй схватил её за запястье. Она густо покраснела, но взгляд не отвела — с любопытством ждала ответа. Её сердце колотилось часто и отчаянно, в каком-то нереальном ритме — будь Шерон обычным человеком, то уже упала бы в обморок от перегрузки. Джейсон попробовал сосчитать количество ударов в минуту, пока держал её за руку, но почти сразу сбился и оставил эту затею. — Какой... секрет? — дрогнувшим голосом повторила Шерон. — Ты, мать твою, спидстер, — он слегка встряхнул её. — У тебя есть скорость! Ты не должна меня бояться, ты гораздо сильнее меня! — Но я тебя и не боюсь, — она чуть замешкалась, подыскивая нужные слова. — То есть, боюсь, но не того, что ты причинишь мне какой-то физический вред. Ты меня не догонишь, если всерьёз соберёшься сделать что-то такое. — В чём тогда проблема? — растерялся Джейсон. — Я боюсь... разочаровать тебя. Испортить впечатление. Вот, ты уже считаешь меня невоспитанной, и... — Рыжуля, — почти ласково протянул он и крепко обнял её обеими руками. Шерон не сопротивлялась, но была по-прежнему излишне скована; Джейсон чувствовал напряжение в её плечах. — Я до тринадцати лет с помоек жрал! Какое воспитание, какие впечатления, о чём ты вообще? Я пошутил — тебе не зашло. Давай просто забудем об этом? — То есть, всё нормально?.. — осторожно уточнила она. Джейсон кивнул и зачем-то потёрся щекой о её пушистые волосы. Мелкие, буйные кудряшки щекотно коснулись его носа, и от этого ощущения он внезапно чихнул. Шерон коротко хихикнула и прикрыла рот рукой. — О, нет, — театрально пробормотала она, — кажется, у тебя аллергия на спидстеров. — Или на бéлок. — Правда? — расстроилась Шерон. — Нет, это тоже шутка, — Джейсон не привык оправдываться за такие фразы, но Шерон почему-то верила всем его словам. — Я очень плохо понимаю сарказм, — она нахмурилась и прижала ладонь ко лбу. — Не разбираю, когда говорят серьёзно, а когда нет. — А какой в сарказме смысл, если его объяснять приходится? — растерялся Джейсон. Шерон виновато пожала плечами и погрустнела. Из-за живой и динамичной мимики все её эмоции считывались элементарно, как детская книжка. — Я какой-то дефективный спидстер, — пожаловалась она, — соображаю медленно. — По-моему, тебе просто надо поесть! — Джейсон ободряюще хлопнул в ладоши. Шерон тут же спрыгнула с его колен и сняла тарелки с полки быстрее, чем он моргнул. Расставив посуду, она села напротив него, подпёрла подбородок кулаком и мечтательно заулыбалась — как тогда, около фонтана. Джейсон разделил еду на две части — думал отдать Шерон три четверти, но его агрессивное восстановление тоже требовало большого количества калорий. Скручивать в рулет оказалось нечего, и она пользовалась, как нормальные люди, ножом и вилкой. После завтрака Джейсон хотел разобраться с грязной посудой сам, но Шерон остановила его — сказала, что ему стоило поберечь силы. Пока она, демонстрируя свои навыки, мыла тарелки на сверхскорости, Джейсон обратил внимание, что Шерон тоже мускулистая, рельефная — просто не массивная, как он сам, а сухая. Закончив с посудой, она утёрлась полотенцем и посмотрела в окно — на горизонте промелькнула первая вспышка молнии, и следом за ней прогремел далёкий ещё раскат грома. Шерон застыла на несколько секунд, думая о чём-то своём, а потом вдруг швырнула в Джейсона клочок мыльной пены. — Эй! — возмутился он. — Шерон! За что? — Я нарушила правила твоего дома, — в её глазах заплясали искры. — Накажешь меня, Красный Колпак? Джейсон хмыкнул. Шерон будто стеснялась заводить разговор в таком ключе, и ей совсем не шёл этот вульгарный, дешёвый тон — вместо того, чтобы возбудиться, он отчего-то представил себе школьницу, которая тайком надела мамины туфли на гигантской платформе и похромала в магазин, пока никто из домашних не хватился пропажи. Диссонанс между невинной внешностью Шерон и внезапной сменой её поведения был таким сильным, что Джейсон предпочёл уточнить: — Рыжуль, а ты точно совершеннолетняя? — Я... это... это сложно, — весь её эротический запал погас в один миг; она опять побледнела и съёжилась. — По документам я родилась в девяносто пятом, — Шерон старалась говорить спокойно, но на её шее под тонкой кожей часто-часто забилась жилка. — Ты что, старше меня? — он чуть не подавился остатками кофе. — ...родилась в девяносто пятом, но в две тысячи восьмом получила скорость и убежала в тридцать второй год и параллельный мир, — она разочарованно плюхнулась на выцветший местами от старости линолеум. — Там я провела два с половиной года, я рассказывала тебе — меня специально отрезали от спидфорса, чтобы я не умерла. Потом, когда я подросла и узнала, что случилось с моей семьёй, то захотела попасть в тринадцатый, чтобы всё изменить, но промазала и оказалась в две тысячи одиннадцатом году своего мира. Там и осталась... до официального совершеннолетия. С тех пор я бегаю по вселенным и разным временным отрезкам. То есть, мне где-то двадцать один... но я не уверена. Может, уже целых тридцать. Смотря как измерять... — Стой, стой, у меня ща голова лопнет, — взмолился Джейсон, — так, погоди. То есть, ты просто проебалась на три года, если за точку отсчёта брать мир, где живёт твоя мама? — ...да, — Шерон обхватила колени руками. — И как отреагировала твоя семья? Тринадцатилетняя девчонка пропала неизвестно куда... — перед его глазами запестрили развешенные по кварталу листовки, и ему стало не по себе. — Мама всё вспомнила. Она подождала год, а потом мне поставили памятник и объявили мёртвой. — Ёба-боба, — Джейсон пожалел, что бросил курить — сигарета сейчас пришлась бы очень кстати. — То есть, ты легально восставала из могилы? — Да, — повторила Шерон и кивнула. — А что ты имеешь в виду под «мама всё вспомнила»? И почему всего год — по закону пять же положено, разве нет? За окном опять громыхнуло, капли дождя маленькими молоточками застучали по стёклам. Шерон, пошатываясь, как после долгой болезни, поднялась на ноги. — Я собиралась сбегать домой, — пробормотала она, — пока погода позволяет. Расскажу, когда вернусь, ладно? — Ага, а вдруг ты застрянешь в своём спидфорсе и ещё на десять лет где-нибудь проебёшься? — Джейсон, позабыв о боли, выскочил из-за стола и вцепился в её руку. — Шерон, я не имею права тебя останавливать, но... — Ты... ты на самом деле хочешь, чтобы я побыла с тобой?.. — она в растерянности приоткрыла рот. — Ну... да, почему нет?.. — пожал плечами Джейсон. — Я, если чё, ждал тебя несколько месяцев, пока не убедил себя, что ты — просто глюк, и не успокоился. — А всего-то надо было перестать красить волосы, — она постучала указательным пальцем по его лбу, и в этот раз жест был искренним, не наигранным. Джейсон перехватил её запястье и укусил за этот палец. Шерон звонко расхохоталась, и повисшее в комнате напряжение рассыпалось на мелкие кусочки. — Мне встречались Джейсоны Тодды... которые не ты. — Ты же шутишь? — похоже, наступила его очередь вытаращивать глаза. — Нет. — Как ты определяла... — ...они меня не узнавали, очевидно, — усмехнулась Шерон. Она опять приглашающе вильнула бёдрами, взглянула на него исподлобья, и Джейсон не сдержался — притянул её к себе и впился в её губы требовательным, жадным поцелуем. С новым порывом ветра оконная створка распахнулась, рама хлопнула о край проёма, и в комнату ворвался свежий, резко пахнущий озоном холодный воздух. Шерон пахла свободой. Шерон пахла этим ветром — неудержимым, могущественным, сметающим всё на своём пути. Артемида была сильнее Джейсона и гордилась этим. Шерон была сильнее их обоих, но почему-то этого стыдилась. Они целовались до тех пор, пока у Джейсона не закружилась голова, и он не пошатнулся. Через открытое настежь окно на пол уже успела натечь целая лужица мутной дождевой воды. Они оба вступили в неё босыми ногами — Джейсон чертыхнулся, а Шерон вскрикнула и подскочила на месте. Он хмыкнул и успокаивающе потрепал её по волосам — чмокнул бы в лоб, но мешала разница в росте: макушка Шерон находилась на уровне плеч Джейсона. Она закрыла окно, провернув ручку вниз, и вытерла воду бумажными полотенцами. — Я же попросила тебя беречь силы, — промурлыкала Шерон, прижимаясь к его груди, — а ты меня не послушал. — Шерон... — Я не доктор, — напомнила она, — но всё ещё спидстер. Тебе надо прилечь, иначе кровь сейчас отольёт от твоей головы, и ты упадёшь. У тебя спазм сосудов. — Откуда ты... — Джейсон притих, потому что перед его глазами начали мелькать чёрные точки, а в теле возникла подозрительная слабость. Он схватился за холодный подоконник, чтобы сохранить равновесие, и нахмурился, сосредотачиваясь на внутренних ощущениях. — Поверь мне, — Шерон моргнула своими широко расставленными глазами. Джейсону на ум вдруг пришло определение — «инопланетными». — Ты точно не воруешь мои силы? — когда она проводила его до дивана и подождала, пока он уляжется, Джейсону сразу же стало легче. — Могла бы, — загадочно хмыкнула Шерон, — но не ворую, — она примостилась около него. — В тебе две дырки от пуль, они никуда не делись, как и кровопотеря. К тому же, ты не получил нормальную, адекватную медицинскую помощь. — Моя регенерация быстрее человеческой. Я тебе тоже рассказывал, когда мы сидели под мостом в Готэме. — Я помню. Именно поэтому ты не умер, — согласилась она. — Блядь, вот как будто в первый раз... Шерон посмотрела на него пару секунд, а потом они опять синхронно расхохотались. Снаружи бушевала гроза, ветер бился в стёкла и трепал деревья, лампочка под потолком периодически моргала — наверное, где-то на линии электропередач надорвался провод. — Рыжуль, я хочу, чтобы ты... — начал Джейсон и тут же исправился, — я прошу тебя — не убегай навсегда, ладно? — За первый год моего отсутствия, пока меня держали в будущем, — она наклонилась к нему и ласково, практически невесомо поцеловала его в лоб и обе щеки, — мама успела надумать, что я останусь в другом мире, потому что у супергероев мне понравится больше. И заказала мне памятник. С узором из цветов, которые меня бесят. — Не понял, а я тут при чём? — удивился он. — Джейсон, — она обхватила его лицо горячими ладошками, — ты ведь уже в курсе, что я ненавижу, когда за меня решают. И меня нет там, где я не хочу быть. А ещё я не умею врать. И если я говорю, что скоро вернусь — значит, так и есть. — Шерон, — с новым раскатом грома он вцепился в подол её майки. — Не заставляй меня воровать твои силы, — от её шёпота по спине Джейсона пронеслись мурашки. Вот такие угрозы ей подходили, и сейчас, не будь он так ослаблен недавней кровопотерей, он бы действительно возбудился. Хрупкая и беззащитная с виду Шерон была способна убить его за долю секунды — остановить его сердце, даже не прикасаясь к нему, или замедлить его пульс настолько, что Джейсон провалился бы в кому от недостатка кислорода. — «Что, если Грейсон терпит все идиотские и опасные выходки Уэста по той же причине — тупо восхищается его способностями?» — Я скоро буду, — Шерон сжала его ладонь, — а тебе нужно отдыхать и поправляться. Жди. Он зажмурился, чтобы не видеть, как она молниеносно облачалась в костюм и утекала серебристо-бордовым сквозняком через кухонное окно. У неё не получилось сделать это тихо — рама опять грохнула о стену. Джейсон вздохнул и медленно, чтобы от резких движений не закружилась голова, встал. Он подошёл к окну, закрыл его и по инерции посмотрел вниз. По улицам, словно отряды муравьёв, методично маршировали людские силуэты и скользили автомобили — жизнь продолжалась. От скуки Джейсон послонялся по комнате, включил телевизор и плюхнулся обратно на диван. На экране разворачивалось какое-то спортивное состязание, но Джейсону было лень вникать в суть. Вместо этого он закатал штанину и размотал повязку, которую нужно было сменить. Рана на ноге выглядела не так плохо, как ожидал Джейсон — он подумал, что уже на следующей неделе вернётся к работе, если скорость регенерации не снизится. Та, что на боку, тоже затягивалась, пусть и медленно. Внезапно трансляция соревнования прервалась — в неё вклинился экстренный новостной репортаж. Джейсон насторожился и прибавил громкость. Молодая журналистка с жаром тараторила, что несколько часов назад был пойман последний помощник организатора ужасающей преступной схемы с похищением маленьких девочек. — И как я его проебал?.. — расстроился Джейсон. — Нет, пахать в одиночку — точно херота какая-то. Или надо тренироваться больше? Его обрадовало то, что дело получило огласку, что историю не замяли, но он злился на себя — упустил, распыляясь на всё подряд, важного фигуранта, и это могло стоить ему жизни. — «Брюс всегда пафосно говорил, якобы он работает один, — Джейсон наложил новые повязки, переключился на случайный музыкальный канал и уселся как можно удобнее. — Но у него есть Альфред, это раз. Комиссар Гордон и Бабс, это два и три. Куча денег — это четыре! Сука, я б на него глянул, если бы он весь день разгружал ящики в порту, а потом ночью надевал костюм и без всяких там бэт-приблуд гонялся за злодеями. Прям интересно, сколько он продержался бы в таком режиме!» В итоге Джейсон задремал — ритмичная поп-музыка не расшевелила его, а убаюкала. Проснулся он только ближе к ночи — один. Сидеть в комнате становилось всё тоскливее, и он, накинув куртку, потопал в магазин, хотя продуктов в холодильнике хватило бы ещё на несколько дней. Джейсон долго смотрел на прилавок с сигаретами, но в итоге не стал покупать их — он переборол зависимость от табака ещё в ранней юности, и возвращаться к ней, как он посчитал, было глупо. Вместо этого он заглянул в кондитерский отдел и приобрёл там симпатичный тортик. — «Если рыжуля прибежит, то ей, наверное, понравится. А если нет — сам сожру, я тоже люблю тортики».