***
Первое, что сделал Джейсон, нормально отоспавшись — это отправил письмо Роуз. Он отослал его — обычное, бумажное — из почтового офиса маленького городка в соседнем штате, куда доехал на арендованном мотоцикле. В этом же письме он попросил не искать его — по крайней мере, до тех пор, пока основной конфликт не уляжется. Джейсон по привычке переживал за Дика и остальных, но упорно гнал эти мысли и ощущения подальше из своей головы. — «Сегодня ты волнуешься за Грейсона, а завтра опять просыпаешься в ебучем Готэме. Нет уж. Все взрослые и сильные, выгребут сами. Мелкого подтащит Брюс. Занимайся собой». Рою Джейсон пока не звонил — предположил, что в первую очередь его станут искать именно у близкого друга. К тому же, честно говоря, он слегка стеснялся повзрослевшей Лиан, не хотел попадаться ей на глаза. Девочка-подросток — опасный свидетель, способный нечаянно, без злого умысла, в беседе с приятелями выболтать кому-нибудь, что к папе приезжал подозрительный мужик. А ещё в глубине души он обижался. Конечно, семья важнее и дороже, чем друзья, да и Роя тоже основательно потрепало в последнее время, но тот мог бы, зная о катастрофе в Готэме, поискать его, Джейсона, выйти с ним на связь; предложить ему посидеть в баре или хотя бы просто поиграть в настолку, чтобы не подавать дурной пример Лиан... В общем, Джейсон шатался по Бостону, понемногу открывая для себя мир за пределами Готэм-Сити. Оказалось, что ради оружия совсем не обязательно было унижаться — «палёными» пушками торговали на каждом шагу, что уж говорить о травматических пистолетах с резиновыми пулями. Базы данных — да, добывались трудно и стоили дорого. Чтобы купить некоторые детали биографий, адреса и номера телефонов определённых людей, Джейсон подрабатывал на стройках, разгружал ящики в порту, караулил склады... Его физические возможности никуда не делись — Джейсон даже недоумевал. Ему было страшно интересно, снизилось ли содержание веществ из Ямы Лазаря в его крови после эксперимента со скоростью, но проверить он теперь не мог. Никаких изменений к худшему в самочувствии или нетипичной для него слабости он не замечал, и это его радовало. Джейсон был бы согласен заплатить за избавление от токсина своей повышенной регенерацией и физической силой, и буквально ликовал по поводу того, что ему не пришлось идти на такую страшную жертву.***
Несколько недель спустя, подкопив денег, он раздобыл адрес Уоллеса Рудольфа Уэста в Кейстоун-сити. Джейсона взбесил сам факт того, что ему пришлось платить за эту информацию — ещё недавно ему было бы достаточно позвонить Дику и попросить у него контакты его лучшего друга. Но так как он добровольно предпочёл оборвать связи с Бэт-семьёй и отказаться от помощи, последствия своих поступков Джейсон теперь разгребал в одиночку. Соваться в Кейстоун было почти так же опасно, как домой к Рою, но Джейсон не сосредотачивался на этом — у него просто накопилась куча вопросов, которые не давали ему спокойно спать по ночам, и ответить на них мог только Уолли. До Кейстоуна он добирался примерно так же, как и до Бостона — попутками, автобусами... Джейсон не хотел арендовать машину на постоянной основе, потому что это влекло за собой возню с документами. В Готэме фальшивые удостоверения запросто «прокатили» бы, но в более цивилизованном Бостоне с этим было чуть сложнее. По дороге Джейсон думал, не обрить ли ему голову налысо — предательская проседь упорно отказывалась держать краску и проявлялась уже после второго-третьего мытья головы. Раньше она так себя не вела, и Джейсону оставалось лишь догадываться, сколько ещё он протянет перед тем, как окончательно отправиться на тот свет. В Кейстоуне, в отличие от Готэма и Бостона, стояла солнечная, тёплая, ласковая погода; городок радовал глаз чистотой и порядком на улицах. Джейсон чувствовал себя лишним в этом месте — напоминал себе немытого, нечёсаного, больного бомжа, прорвавшегося через ряды охраны в дорогой ресторан, где все женщины были одеты в элегантные платья и увешаны драгоценностями, как рождественские ёлки, а мужчины носили костюмы, галстуки-бабочки и начищенные до блеска туфли. На его коже горело проклятое клеймо рождённого в Готэме, и поэтому, как считал Джейсон, он был обречён всю жизнь сидеть на берегу вонючего залива и есть дешёвый фастфуд; все его попытки хоть как-то улучшить ситуацию карались либо побоями, либо провалом. Он искренне полагал, что бродить по центральному парку с идеально, словно по линеечке выстриженными газонами и кустарниками, наслаждаясь красивыми пейзажами — это занятие для какого-нибудь добропорядочного и приличного гражданина, а не для него, Джейсона Тодда. Ему мерещилось, что пока он просто шагал по асфальту, никого не трогая, с подошв его ботинок сыпались ошмётки склизкой прибрежной грязи. Он постоянно оборачивался, чтобы убедиться — всё это было только в его голове, и на самом деле никаких следов он не оставлял. Сверившись с заметкой ещё раз, Джейсон замер у нужного дома — рассеянно топтался, как разбуженный медведь, на противоположной стороне проезда, не отваживаясь подойти и постучаться в дверь. Уоллес Рудольф Уэст, согласно полученным данным, проживал вместе с женой и тремя детьми. — «И почему всем вокруг меня срочно приспичило размножиться?..» — мысленно вздохнул Джейсон. Входная дверь вдруг распахнулась, и из-за неё показалась черноволосая стройная женщина азиатской наружности. Она вывезла за собой коляску, поворковала с ребёнком, который, видимо, лежал внутри, после чего прикрыла створку, не запирая замок, и они с малышом направились куда-то вниз по тротуару. На Джейсона женщина не обратила никакого внимания — даже не взглянула туда, где он стоял. Тогда Джейсон решился. Он вынул из кармана заранее подготовленный шприц и прямо на улице, не боясь быть замеченным, вколол себе смесь из лекарств, которые в комбинации друг с другом ускоряли сердечный ритм. Находиться в таком состоянии было очень некомфортно, но он, помня о возможностях спидстеров, которые перечислила ему Шерон, предпочёл подстраховаться. — «Если Брюс прилетит и придавит его к стенке, то Уолли, честный до идиотизма, не сумеет отбрехаться. Признается — да, Джейсон приходил, трясся и нервничал. Этого хватит». — «Притворяйся!» — звонкий голос Шерон, раздавшийся внезапно в его голове, придал ему смелости. Джейсон, стараясь держать ровный шаг, пересёк улицу, поднялся на невысокое крыльцо и постучался. Он предполагал, что в это время суток старшие дети, скорее всего, сидели за партами в школе, а сам Уолли либо прохлаждался дома, либо тосковал на работе. Ему повезло — за дверью послышались лёгкие шаги, и она отворилась, являя взгляду Джейсона растрёпанного, одетого в перемазанный чем-то непонятным домашний костюм Уолли. — Дорогая, ты забы... э-э-э, — он осёкся, уставившись на Джейсона; его глаза округлились. Тот молча прижал палец к губам. — Ты же... разве ты не... — Уолли перешёл на шёпот. — Нам надо поговорить, — твёрдо сказал Джейсон. — Ну... у нас есть час где-то, но за это время я должен убраться в детской, ужин приготовить, ещё у Айри завтра... — Не пизди мне про то, что ты чё-то там не успеваешь, — он нагло впихнулся в коридор, и Уолли тут же запер за ним дверь. — Ты не офигел ли? — обернувшись так резко, что на ближайшем окне всколыхнулись шторы, тот упёр руки в бока. — Явился ко мне домой без спроса, требования выдвигаешь какие-то... Погоди, — Уолли встревоженно нахмурился. — Джейсон, с тобой всё в порядке? У тебя... — В полном, — он взглянул на него исподлобья, ощущая, как спина стремительно покрывалась гадким холодным потом, а пульс звонко резонировал в уши. — Это... Что-то насчёт Бэтмена, да? — предположил Уолли. — Давай сядем? Ты сейчас свалишься, — он попробовал тронуть Джейсона за плечо, но тот увернулся от его прикосновения. — Дальше пола не упаду. — Так, ну, я не знаю... Хочешь, я подогрею тебе молоко с мёдом? Успокаивает, по идее. Детям нравится. — Не хочу. — Джейсон, — они оба устроились на огромном диване в гостиной — истрёпанном, как будто его драли коты, и сплошь изрисованном цветными чернилами, — ты же не просто так пришёл, правда? Рой дал тебе мой адрес? — Нет. — Дик? — Нет. — Ты меня пугаешь, — пробормотал Уолли. — Скажи-ка мне, как спидстер, — Джейсон вытер взмокшие ладони о джинсы и наклонился вперёд, — ты умеешь скакать по параллельным мирам? — А это тебе зачем?! — тот опять вытаращил глаза, и Джейсон с опозданием подметил, что у Уолли они тоже были светло-зелёные, прозрачные, и расставлены довольно широко. Его затрясло сильнее, и он сжал кулаки, чтобы унять дрожь в теле. — Да или нет? — Ну, умею, — неохотно промямлил Уолли. — А по временной линии? — Да, — он кивнул. — Я как-то даже с динозаврами встретился! Но ненадолго. А что случилось? — У тебя есть дочь?.. — Джейсон терялся в собственных логических заключениях и всей душой жалел, что сделал себе этот проклятый укол — из-за подступающей волнами тревоги сформулировать цельную мысль и развить её было невозможно. — Есть, но при чём тут… — Сколько ей лет? — Это сложный вопрос, — Уолли потёр лоб ладонью. — Она такой же спидстер, как и я, время для нас... — ...относительно, — Джейсон договорил фразу за него. Уолли нервно сглотнул. — Зачем тебе моя дочь?! — он заволновался, засуетился, и в комнате сразу стало жарче. — Что ты задумал? — Она тоже бегает по мирам и периодам времени? — Джейсон игнорировал вполне обоснованную панику Уолли, потому что знал — стоит ему отвлечься, как из-за лекарств он в момент забудет, с какой целью вообще явился в Кейстоун. — Бегает, но пока только под моим руководством, — Уолли опасливо покосился на него. — Её зовут Шерон? — Шерон? Нет, почему?.. — удивился тот. — Рой разве не говорил тебе про неё? Хотя... вряд ли тебе было бы интересно слушать, — Уолли огорчённо ссутулился. — Айрис Уэст Вторая, в честь тёти. Для своих — Айри. Вот, мы на прошлых выходных выезжали за город, все вместе, — он открыл фотографию на своём телефоне и сунул её под нос Джейсону. С экрана на него, широко, счастливо улыбаясь, смотрела девочка, тоже пронзительно рыжая, но с прямыми волосами вместо буйных кудрей; она выглядела значительно младше Шерон, овал лица у неё был мягче, разрез глаз — круглее, скулы не такие резкие... На Шерон отлично ложилось определение «неземная», Айри же казалась простой весёлой девчонкой, что называется, «из соседнего квартала». Последняя наверняка занималась чирлидингом и была активисткой всех школьных мероприятий, многословной энтузиасткой с кучей идей, которую любили и одноклассники, и учителя. Айрис и Шерон вполне сошли бы за сестёр или кузин, но за одного и того же человека — навряд ли. Даже с поправкой на разницу в возрасте и то, что с лица Айри ещё не успела окончательно сойти детская припухлость, можно было смело заявить: эта дочь Уолли совершенно точно не превратится в Шерон Мэри Страна-Чудес, когда повзрослеет. — «Долбоёб, с чего ты вообще прицепился к Уэсту?.. — Джейсон еле-еле сдержался, чтобы не выматериться. — Или хотя бы к этой версии Уэста? Шерон слишком взрослая, чтобы быть его дочерью!» — он сердито поёрзал по дивану, чтобы сбросить напряжение. — Так, ещё вопрос... — продолжил Джейсон уже вслух, — странный, наверное. — Ты в принципе странный, — пожал плечами Уолли. — Сегодня даже страннее, чем обычно. — Когда вы, нечисть суперскоростная, теряетесь между мирами, вы можете выплыть из той глухоперди обратно, представляя себе лицо любимого человека? — Откуда ты про это знаешь?! — ахнул он. — То есть, реально можете. — Да, но я... Дик тебе рассказал? — Отъебись от Грейсона, — Джейсон, борясь с дурнотой, встал, — он тут ни при чём вообще. — Ты что, получил сверхскорость?! — Уолли побелел и сдавленно всхлипнул. — Пресвятые печенюшки, почему именно ты… — Не ссы, — он попытался утихомирить его, — ничего нового я не получал, кроме отборных пиздюлей от Бэт-папаши. — Тогда я не пойму... — Тебе и не надо. Спасибо, что впустил и на хуй не послал. Увидишь Роя — привет ему передай. Я пошёл, готовь свой ужин. Трое мелких — это пиздец, моё уважение, без шуток. Я б от такой жизни ещё раз сдох. — А сам почему не передашь? Вы всегда дружили... — Я, типа, в бегах, — мрачно усмехнулся Джейсон. — Ты опять убил кого-то, и Бэтмену это не понравилось? — полюбопытствовал Уолли. — Поинтересуйся у Грейсона, — посоветовал Джейсон, — он тебе всё выложит, в подробнейших деталях и со слезами — для большей драмы. Думаю, бесполезно просить тебя, чтобы ты молчал о моём визите? — Тебе точно не нужна помощь?.. — тот скованно, излишне медленно для спидстера поднялся с дивана. — Ты... плохо выглядишь. — Нормально я выгляжу! Отвали со своей заботой, рыжий, — нарочито грубо огрызнулся он. — Джейсон... — робко начал Уолли. — Чё? — Если ты всё-таки получил скорость... Не пытайся изменить прошлое. Будет только хуже. Я не из зависти и не из вредности это говорю. У меня только раз в жизни получилось предотвратить потерю, и то — случайно. Это сложно, это огромный соблазн, но... оставь прошлое в покое. Позволь событиям идти своим чередом. — А какие последствия самые страшные? — Джейсон напрягся. — Я стирал себя из истории, — задумался Уолли. — Джей Гаррик, самый первый Флэш — тоже. Дядя Барри вообще устроил пространственно-временную катастрофу. Моя дочь чуть не умерла от старости за несколько часов, а сын мог стать злодеем. Мы с тобой не друзья, и, что уж там, — он махнул рукой и опять показался Джейсону очень похожим на Шерон, — ты мне не особо нравишься. Но пытаться изменить то, что уже случилось, опасно — не только для тебя, а для всех существующих миров. Подумай десять миллионов раз перед тем... — ...да не спидстер я, — устало перебил его Джейсон. От торопливых, пылких речей Уолли его укачало, как на корабле. — О, слушай, — уже стоя на пороге, он ухмыльнулся, — а ты в прошлом от жены не гулял разок-другой? С тёткой, у которой фамилия кончается на -«лэнд». Она — селебрити, кстати. Пишет песни и продаёт их всяким известным группам. — Как ты можешь говорить такое обо мне! — разъярился Уолли. — Во всей мультивселенной для меня существует только одна женщина — Линда! — Ладно, ладно, не кипишуй, — Джейсон поднял руки. — И последний вопрос на сегодня. У тебя есть знакомые синего цвета? — Ты имеешь в виду, в синих костюмах?.. — растерянно уточнил всё ещё румяный от гнева Уолли. — Нет, просто синие. — Эм, ну... Однажды я сам был таким. Не очень долго, но был. — За то время детей не наделал? Двух. Пацана и девчонку, пацан младше. С той же загадочной тёткой-селебрити. — Повторяю ещё раз: во всей мультивселенной… — снова завёлся Уолли. — О-кей, я понял, — Джейсон закатил глаза и промокнул вспотевший лоб рукавом, — ты у нас мальчик-колокольчик, образец примерного семьянина и вернейший муж века. — Тем более, в том состоянии мне было запрещено взаимодействовать с внешним миром, — снисходительно процедил Уолли, не обращая внимания на издевательские реплики. — Я наблюдал. — За кем? — За вселенными. — И чё там интересного? — Джейсону отчаянно хотелось узнать, убил ли Бэтмен Джокера ради него хоть где-нибудь, но он проглотил этот вопрос, не успев произнести ни звука. Он не настолько доверял Уолли Уэсту, чтобы раскрыть ему одну из своих главных слабостей. — Я видел все кризисы последних лет, но всё перемешалось между собой, как будто в кривые зеркала смотришь, — Уолли потёр глаза. — Временные линии сместились, параллельные миры слились в один… Бред. И мы теперь живём в этом хаосе, который создали сами. — Ты что, не мог вмешаться и распутать всё? Сделать, как раньше? — Нет. Только следить и анализировать. — И ты по-прежнему не допускаешь расклад, в котором посреди любого из этих кризисов ты внезапно поехал крышей и сгонял от жены налево — так, чисто для тонуса… — Джейсон!!! — окончательно вышел из себя тот. — Прекрати унижать меня в моём собственном доме! Я до сих пор тебя не выгнал только из-за того, что Дик — мой лучший друг! — Какой-то хуёвый из тебя наблюдатель, — он пожал плечами. — Надеюсь, тебя заменили потом, — на слове «заменили» Джейсон едва не хрюкнул от ироничности ситуации. — …примерно так и получилось, — пробубнил Уолли. — Между прочим, я оказался на том посту, потому что пытался переписать прошлое, спасти свою семью и... заигрался. Взял на себя слишком много. — ...спасибо, — с трудом выговорил он. Что-то невидимое стальной хваткой стиснуло его горло, и причиной этому были совсем не медикаменты. Джейсон накинул капюшон, вышел на крыльцо и, услышав чёткий щелчок замка за своей спиной, побрёл прочь от гостеприимного дома Уэстов — растворился в темноте, почти как Брюс.***
Спустя несколько часов Джейсон сидел в какой-то придорожной забегаловке и бездумно смотрел через окно на огни ночного города. Иногда он по инерции помешивал деревянной лопаточкой кофейный осадок, который медленно засыхал на дне картонного стакана. Действие лекарств уже закончилось — тревога схлынула, уступив место отупляющей усталости, тело отяжелело, заболела голова. По сути, он узнал от Уолли всё, что было нужно, вот только легче ему не стало. Шерон не соврала — она действительно не принадлежала их миру. Да, между ней и Уолли угадывалось довольно сильное внешнее сходство, но, с точки зрения Джейсона, большинство рыжих людей со светло-зелёными глазами изрядно смахивало друг на друга. Издалека Уолли можно было перепутать с тем же Роем или Джимми Олсеном — фотографом, который работал в «Дэйли Плэнет». Конечно, Джейсон ругал себя за то, что полез к правильному до зубовного скрежета Уолли с вопросом, не затесалась ли у того где-нибудь в прошлом внебрачная дочь — на мысль, что Шерон могла бы быть его прямой родственницей, Джейсона натолкнуло внезапное появление Лиан. Логическая цепочка, которую он выстроил, была простой и прозрачной: раз Лиан вдруг воскресла и вернулась в свой мир, превратившись из младшей школьницы в подростка, то нечто подобное могло случиться и с Шерон? Он бы не обиделся, если бы Уолли влепил ему пощёчину и выставил его из дома за наглость. Но тот неожиданно пошёл навстречу, показал фото своей настоящей дочери, Айрис; отчаянно попросил не вмешиваться в течение истории, чтобы не спровоцировать новый кризис, потому что вокруг и так царил хаос... Джейсон и сам это чувствовал. Наверное, нынешние конфликты в Готэме тоже были следствием тех безумных кризисов или слияния событий, которые по каким-нибудь сложным законам мироустройства никогда не должны были пересечься, но всё сломалось, и они перетасовались, будто карты в колоде. Джейсон с силой помассировал виски — он ненавидел карты. От одного их вида, даже мысленного, его начинало мутить. — «Стоит ли мне сказать спасибо Грейсону? Или Рою... или обоим... В любом случае, спидстерских пиздюлей от Уэста я не получил, и это уже хорошо». Когда его пульс замедлился до обычного, и искусственная паника рассеялась, Джейсон понял, что окончательно запутался. Робкая надежда на то, что разговор с Уолли прояснит ситуацию, оказалась напрасной — в голове, наоборот, возникло ещё больше вопросов. — «Шерон сказала, что живёт в Сиэтле — ей было очень плохо в тот момент, она бы не сумела намеренно соврать. Почему тогда она ищет своего маленького синего брата в Готэме? Это буквально противоположный конец страны! На вид ей максимум двадцать, а то и меньше, но брат, как она говорила — ребёнок... Уэст не смог бы жить на две семьи столько времени. Или смог бы? Спидстеру как раз ничего не стоило бы сжульничать, но на кой ему целая орава детей от разных тёток? Переписать историю семьи... что конкретно Шерон имела в виду? Предотвратить развод мамы с папой? В насколько далёком прошлом она родилась и в какое будущее её закинуло в первый раз? Блядь, почему я сам не спидстер? Я хочу сбегать и посмотреть, что за хуйня творится! Куда надо встать, чтоб меня тоже молнией ёбнуло?» Всю обратную дорогу до Бостона Джейсон не мог прекратить думать о Шерон и строить гипотезы по поводу её происхождения — размышлял так интенсивно, что к концу пути его голова раскалывалась до звона в ушах. Бостон ему не нравился — напоминал более пресную версию Готэма, но строить далеко идущие планы и перебираться куда-то ещё было пока опасно. Каждый день Джейсон тщательно проверял, не прослушивали ли его телефон, не выслеживали ли его по пути с подработок до комнаты, которую он снимал... Иногда на него неожиданно накатывала тоска по Готэму, и в такие моменты он пугался. Успокаивал Джейсон себя тем, что скучать по родине — вполне нормально, что его фактически вынудили покинуть место, где он когда-то появился на свет, вырос, куда первым делом рванул после воскрешения... — «У тебя не получится просто проснуться одним прекрасным утром и забыть все предыдущие годы своей жизни. На твоём теле шрамов больше, чем веток на схеме блядского нью-йоркского метро! Вот и представь, что Готэм — это один из них. Как сказал Уолли Уэст, менять прошлое — всё равно, что ссать против ветра. Конечно, он — так себе авторитет, но у него есть опыт в этом вопросе, а у меня нет». Джейсон, никуда не торопясь, приспосабливался к жизни без плащей и масок, терпел и выжидал. Его дни были до тошноты похожими друг на друга — работа, поход в какой-нибудь бар, спортивный зал, компьютерные игры и сон. Такое амёбное существование не пришлось ему по вкусу — Джейсон словно покрывался плесенью от скуки, и даже лихие пьяные драки не спасали положение. Ему хотелось чего-то большего — напасть на след какого-нибудь опасного преступника, выловить его и зверски убить. За ним самим никто так и не пришёл — отчего-то этот факт заставил его не расслабиться, а впасть в меланхолию. — «Брюс приказал мне начать новую жизнь в Метрополисе. Я действительно занялся этим, пусть и в другом месте. Что, если я не встречал никакую Шерон? Она мне тупо привиделась, пока действовал яд. Рыжая, кудрявая, с зелёными глазами... Подсознание нарисовало мне красивую девку, вот я и поплыл. Я же из-за неё делаю то, что от меня хотел Брюс — молча сижу дома и не высовываюсь. Нет уж, пора это менять».***
Создавать принципиально новую личность у Джейсона не было желания, а вот энтузиазм и жажда справедливости никуда не делись. В отсутствие яркого героя вроде Бэтмена или Флэша преступники тоже были блёклыми, прятались по норкам, проворачивали все свои схемы тихо, без пафоса. Джейсон сдал полиции местоположение парочки борделей, выловил одного наркодилера и сломал некоторое количество конечностей уличным грабителям. Но этого ему было мало. Он привык к гораздо более масштабным преступлениям: массовым захватам заложников, укладке бомб по всему городу в определённом порядке — чтобы найти их и обезвредить, требовалось совершить ещё кучу действий... Изнывая от тоски, Джейсон пристрастился к распитию пива по вечерам. Он забирался на крышу многоэтажки, в которой снимал комнату, садился на самый краешек, открывал бутылку и медленно потягивал пиво, любуясь закатом. Постепенно, копаясь в себе — что раньше было ему не свойственно — он стал подозревать, что в криминальном Готэме его привлекала именно постоянная активность, возможность проявить себя. — «Хм, а если я легально воскресну, меня возьмут работать в полицию, как Грейсона?» Идею официального возвращения в мир живых он отмёл быстро — прикрываться чужими удостоверениями было куда удобнее, это раз. В процессе воскрешения ему пришлось бы взаимодействовать с Брюсом, потому что по документам тот когда-то числился его опекуном — это два. Хотя... Джейсон прожил в Бостоне уже несколько месяцев, но и Бэт-семья, и Рой продолжали хранить молчание. Телефон лишний раз не звонил, и в дверь не стучал никто, кроме коменданта — Джейсон не пользовался доставкой продуктов, предпочитая ходить в магазины самостоятельно. — «Я хотел бы думать, что хорошо спрятался, но, по-моему, всем просто похуй. Или пасут потихоньку, так, чтобы я не заметил — Супермен, например... Рой... Бля, не ожидал от него, конечно. Может, ему сказали, что теперь я насовсем сдох? Отвели на кладбище, мордой в памятник ткнули...» Отгонять глухую печаль становилось сложнее и сложнее — соблазн перейти с пива на нечто более крепкое и менее законное усиливался с каждым днём. Джейсон так жаждал этой свободы, независимости, мечтал начать всё с нуля... Но он не учёл того факта, что с самого детства вёл далеко не самый обыкновенный образ жизни, и это не могло не наложить отпечаток на его личность. Шерон не возвращалась, и со временем Джейсон окончательно убедился, что она была лишь галлюцинацией, «костылём», в котором в тот момент так сильно нуждалось его сознание. Когда он по-настоящему прочувствовал это, одиночество слизнуло его с рыхлого берега, как мутная ледяная волна, и сомкнулось над его головой. Джейсон не собирался прощать Брюса ни за бэтаранг в шее, ни за побои, ни за новый токсин, но ощущал, как «клеймо Готэма» иногда — с пугающей периодичностью — звало его домой. Робкие советы самому себе из серии «заведи друзей в Бостоне, идиот, и не ной» с треском разбивались о стену апатии. Джейсон плавно погружался на дно, и подать ему руку было совсем некому. Он уже почти решился приобрести билет на самолёт до Готэм-Сити, но его удержало одно обстоятельство: привычка Джейсона ошиваться по вечерам на крыше внезапно обернулась расследованием нового дела. Однажды он поймал себя на мысли, что всё чаще выхватывал краем глаза одетых в лёгкие ярко-голубые куртки волонтёров — они ходили по кварталу, где Джейсон снимал комнату, и расклеивали какие-то листовки. Как назло, на него навалилось столько работы, что по вечерам Джейсон, проклиная всё на свете, едва доползал до дома на свинцовых от усталости ногах. Когда он всё-таки смог выделить день на то, чтобы целенаправленно прогуляться по улицам, и пригляделся к объявлениям внимательнее, с его языка сорвалась длинная непечатная фраза. Оказалось, что в его районе одна за другой пропадали девочки школьного возраста — всем жертвам было около двенадцати лет. Листовки, в основном, пестрели фотографиями белых девчушек, но среди пропавших встречались и африканки, и азиатки. Джейсон моментально переключился в боевой режим, его кровь словно вскипела, а перед глазами, как в старые добрые времена, промелькнула пара зелёных вспышек. Он отчаянно хотел верить в то, что интуиция его обманывала, что он себя накручивал, но исчезновения малолетних девочек, как правило, означали лишь одно. Джейсон тут же забросил все свои хобби и принялся внимательно следить за учителями местных школ. Он упрямо твердил себе, что преподаватели чисто физически не могли не замечать пропажу такого количества учениц. Опираясь на эту мысль, он пришёл к выводу, что в махинации с похищением детей был вовлечён и педагогический состав. К сожалению, Джейсон оказался прав. Во время допроса его передёрнуло от отвращения — нет, не потому, что директор школы, взрослый мужчина, обмочился на пол, когда волнистый нож Джейсона угрожающе скользнул по увядающей коже его шеи, а из-за того, что у самого директора, как выяснилось, подрастали две дочери. Джейсону даже не понадобилось использовать нож по назначению — директор выложил ему всё, что знал, а потом захрипел, закатил глаза и обмяк в его руках, как тряпичная кукла. Джейсон разжал пальцы, и мужчина грузно шлёпнулся на пол — прямо в лужу. Он просто перешагнул через него, брезгливо вытер руки о штаны и поспешил к месту, которое директор упомянул в процессе допроса. Робкие надежды Джейсона вмиг раскололись о суровую, омерзительную реальность — девочек похищали, обездвиживали медикаментами, сажали целыми группами на корабли и переправляли через океан на Восток. Узнать конечную цель этих мероприятий он ещё не успел, но ни один из вариантов не внушал ему оптимизма — сексуальное рабство, донорство органов, какие-то религиозные ритуалы... В мрачном, скудно освещённом закутке на окраине города, куда привезли очередную одурманенную седативным средством девочку, Джейсон действовал осторожно. Он тихо «выключил» водителя грузовика уколом мощного снотворного в шею, а потом грубо, не церемонясь, прижал к стене обшарпанного, давно заброшенного здания женщину, которая сопровождала ребёнка. — Ты ей кто? — прямо спросил Джейсон. — Я... — женщина выглядела уставшей, но молодой, не старше тридцати пяти. — Мать? Тётка? Сестра? — ...няня, — выдавила из себя та. — Няня, в рот тебя ебать! — Джейсон в гневе стукнул её затылком об исписанный матерными словами бетон, и та рефлекторно охнула. — Ты, ваще, в курсе, что ты делаешь, не? — Спроси об этом у её матери! — неожиданно громко выкрикнула женщина и разрыдалась. — Я... я до последнего пыталась... но кто я такая... — Давай-ка отсюда поподробнее, — он тряхнул её и грозно взглянул ей в глаза через маску. Торопливый, сбивчивый рассказ женщины заставил Джейсона содрогнуться. Мысль о том, что нечистая на руку няня могла бы избавиться от надоевшей воспитанницы и скрыть следы преступления, злила, но не пугала — ребёнок чужой, его не жалко, такова жизнь. Однако всё оказалось в разы страшнее, грязнее, противнее. Родная мать девочки встретила богатого мужчину, который, вроде бы, согласился взять её в жёны — да только дочь мешала будущему семейному счастью, раздражала самим фактом своего существования. Вот дама и решила убрать собственного ребёнка чудовищным способом — ещё и списать всё на похищение, представить, как трагедию, чтобы в итоге оказаться в роли жертвы! Поле зрения Джейсона полностью заволокло мерцающей фосфорно-зелёной пеленой — он уже и забыл, сколько лет минуло с тех пор, когда он в последний раз впадал в такое бешенство. — «Если бы я до сих пор работал в команде Бэтмена, — внятно рассуждать под влиянием Ямы Лазаря было трудно, — я бы сдал няню с девчонкой Робинам, чтоб они организовали им убежище и новые документы. Сейчас я один, и прятать их мне некуда. Тётка уже взрослая, она сама выбрала этот путь. Мне на неё, в общем-то, плевать — раз дошла до такого, пусть теперь выкарабкивается, как хочет. А вот с мелкой... надо подумать». Бить нерадивую няню он не стал, просто посоветовал ей бежать как можно дальше и залечь на дно — если она, конечно, не планировала суицид. После этого Джейсон отвёз девочку в социальный приют для жертв домашнего насилия, пока та не успела проснуться и запаниковать, и вызвал полицию на её домашний адрес. Он догадывался, что это будет бесполезно — мать просто предпримет ещё одну попытку избавиться от дочери, но, опять же, теперь его возможности были сильно ограничены. А ещё, когда приступ гнева утих, в голове Джейсона прочно поселилась мысль: «раз эта парочка уродов решила убрать девчонку таким способом, то они оба — и мужик, и баба — знали о схеме». Это стало новой зацепкой. Джейсон быстро учился на ошибках — своих и чужих, но по привычке переоценивал собственные возможности. Да, он по-прежнему был сильным, выносливым, умел терпеть боль и в одиночку вести детективные расследования. Но теперь его не страховали Брюс, Альфред и компания Бэт-ребятишек; голос Барбары, которая координировала бы его и предупреждала об опасностях, не звучал из передатчика. Не было рядом и Роя, готового ночами напролёт корпеть над какой-нибудь безумно важной технической штукой. Оставались только боевые пистолеты, волнистый нож, монтировка, маскировочный костюм, злость и желание наказать преступников любой ценой.***
Даже с таким набором Джейсон ухитрился добраться до главаря. Он кожей чувствовал, что за ним следили, но отступать было уже некуда и незачем. Уворачиваясь от пуль, он хвалил себя за то, что догадался снова надеть шлем — то, что он на какое-то время отказывался от боевых патронов, совсем не означало, что противники равнялись на него и повторяли эту тактику. Разделавшись, как поспешно посчитал Джейсон, с охраной, он увёз раненого главаря в заранее оборудованный подвал, где долго и болезненно выпытывал у него все подробности. Мужик в слезах клялся, что девочки просто попадали в гаремы, и что жили они там прекрасно — купались в золоте и красивых платьях, объедались восточными сладостями... — Ты сам-то в это веришь, мудак ссаный? — Джейсон пнул его ногой по рёбрам, и тот взвыл. Джейсон мог бы не заниматься самосудом, а банально сдать урода федералам — того и так, скорее всего, ждала бы смертная казнь или пара сотен лет тюремного срока. Но бурлящая в крови ярость взяла верх над здравым смыслом. Джейсон бил противника, выкрикивая всё, что о нём думал, до тех пор, пока тот не перестал шевелиться, а потом пустил ему пулю в лоб — сделал контрольный выстрел. Выдохнув и успокоившись немного, Джейсон тщательно зачистил за собой следы, упаковал тело в мешок, чтобы транспортировать его, и выбрался на улицу. План он составил незамысловатый: намеревался спрятать труп в багажнике, отвезти куда-нибудь в глушь, расчленить и утопить по частям в Атлантическом Океане. Джейсон огляделся, оценивая обстановку, и поёжился от холода. Единственный тусклый фонарь моргал, издавая при этом тревожное жужжание, поредевшие кроны деревьев осуждающе трепетали. Джейсон сделал шаг в сторону своей машины, и тут прямо рядом с его ухом просвистел выстрел — судя по звуку, пистолетный. Он рефлекторно упал на землю и перекатился, чтобы спрятаться за угол здания, но не успел сгруппироваться — следующая пуля угодила ему в ногу. От обжигающей боли из его горла вырвался вопль, а перед глазами вспыхнули искры. Тяжело дыша и матерясь, Джейсон всё-таки дополз до угла и дрожащими руками перезарядил пистолет. Теперь он думал, что не отказался бы от поддержки какого-нибудь Грейсона... или даже Замены. Из-за боли концентрироваться было крайне сложно, его трясло, но он заметил движущуюся фигуру среди увядающих деревьев. Джейсон выстрелил в неё дважды — промазал, и фигура исчезла, слилась с тенями. Он выругался и попытался рассмотреть, насколько серьёзно его ранили. В темноте было похоже, что пуля пролетела насквозь, пробив мышцы. Джейсон закусил губу и с подобием облегчения констатировал, что ему достался не самый плохой вариант — если бы он смог добраться до дома, то залатал бы себя самостоятельно. Он попробовал встать, опираясь на здоровую ногу, когда противник внезапно атаковал снова. Джейсону повезло — он пошатнулся, балансируя, и пуля не вошла ему в живот, а лишь ощутимо царапнула по левому боку. От усталости, злости, отчаяния и боли он взревел, как дикий зверь, и высадил всю обойму куда-то практически наугад. В ответ до Джейсона донёсся чей-то приглушённый вскрик и звук падающего на землю тела. После этого воцарилась тишина, которая изредка прерывалась отголосками шума проезжающих где-то вдалеке автомобилей и тоскливыми завываниями ветра. — «Попал, вроде, — он, измученный, сполз по стене обратно на асфальт. — Всю точность растерял, сука. Надо было в тир записываться, а не штанги тягать». С неба закапал мелкий дождь. Джейсон продолжал лежать на спине, неловко подогнув простреленную ногу и зажимая ладонью распоротый бок. Даже через перчатку он чувствовал, как по его пальцам стекала, сворачиваясь тут же, тёплая кровь. Он опять жалел, что пустился в свободное плавание — с опозданием костерил себя за недостаточную подготовку, за невнимательность, за горячность... Тёмно-серое небо над его головой покачивалось туда-сюда, и от этого ощущения Джейсона начало подташнивать. Ему не хватало сил, чтобы подняться — он тут же заваливался обратно, как примагниченный, и каждая попытка давалась всё тяжелее. Промелькнула вспышка молнии, и за ней раздался раскат грома; дождь усилился, к падающим с неба каплям присоединились острые ледяные градины. Джейсон понимал, что ему следовало бы как можно скорее убраться с места преступления — кто знает, вдруг ему снова повезло бы, и кровавые лужицы размыло бы достаточно для того, чтобы из них нельзя было выделить образцы ДНК. Он перевернулся на здоровый бок, аккуратно опёрся на ладони, но опять рухнул вниз, стукнувшись плечом об асфальт — голову, к счастью, защищал шлем. — «Ладно, значит, здесь и сдохну», — от этой мысли Джейсон почему-то не запаниковал, а расстроился. Его руки по-прежнему тряслись, когда он перезаряжал пистолет и отстёгивал крепления шлема. Ему не хотелось долго и мучительно истекать кровью — он знал, как закончить всё гораздо быстрее. В небе промелькнул целый каскад новых вспышек, и от этой слепящей яркости Джейсон инстинктивно зажмурился. Когда он открыл глаза, то подумал, что больше ему сегодня стрелять не придётся, потому что он уже умер. Над ним склонилась Шерон, перепуганная и побледневшая. Её фигуру, как и в прошлую их встречу, облегал эластичный бордовый костюм с серебристыми светоотражающими вставками. Часть её лица, которая виднелась из-под домино-маски, была белой, словно снежный островок. — Дж...Джейсон?.. — она запнулась на его имени. — Ты... ты... — от страха её губы стали совсем бесцветными. — Чё, как дела, рыжик? — еле слышно прохрипел он и попытался ухмыльнуться. — Я исправлю... — залепетала она, пятясь назад, — я всё исправлю! — Стоять! — Джейсон собрал в себе последние крупицы сил, чтобы прозвучать достаточно грозно. — Нельзя... Шерон. Нельзя менять прошлое. — Но, как же тогда... — она шлёпнулась рядом с ним и принялась судорожно ощупывать его. — Так, у тебя нога пробита насквозь... И тут, на боку, ещё... — Да херня, прошло по касательной, — он облизнул пересохшие губы, — но сосуд задел, сука, кровь не останавливается... надо прихватить. А инструменты... дома. — Я не умею, — растерянно пробормотала Шерон. — Я умею, — заверил её он. — Ты мне поможешь? — Джейсон отдавал себе отчёт в том, что, скорее всего, на полном серьёзе беседовал с галлюцинацией, но выбора у него не было. — Да, — хоть Шерон тряслась, как под током, на её лице всё ещё виднелся отпечаток решимости. — Зашибись, — приободрился он. — Мне нужно утилизировать два трупа. Срочно. — Джейсон, — её глаза округлились, — ты переживаешь не за то... — Я проебался и наследил, — он лихорадочным движением вцепился в её руку. — Один кадр уже упакован, лежит в мешке, в подвале. Второй тут где-то, в посадке — не могу встать и поискать, но он недалеко, это точно. Надо запихнуть обоих в мою машину и доехать, куда я скажу. Водить умеешь? — ...средне, — замялась Шерон. — У меня, конечно, есть права, но ты понимаешь... — Рыжик, времени на болтовню нет. — Хорошо, я... согласна, — она поправила маску и встала. Шерон двигалась стремительными прыжками, и её силуэт, молниеносно перемещаясь в пространстве — в здание, из здания, в машину, к Джейсону — сливался в бордово-серебристый смерч. Шуршал дождь, ворчали деревья, наперебой свистели ветер и сквозняки, что создавала Шерон... Среди всей этой какофонии иногда слышалась её лёгкая поступь — в те моменты, когда она переходила со сверхскорости на обычный человеческий темп бега. От потери крови Джейсон ослаб настолько, что ему было тяжело удерживать глаза открытыми. Спустя какое-то время — он не знал, как долго успел пролежать на мокром асфальте — Шерон снова склонилась над ним. Джейсон искренне радовался, что перед смертью его мозг опять сгенерировал ему такую приятную галлюцинацию. Отправляться в ад в компании Шерон было веселее, чем в одиночку. — Ну... давай же! — она упорно тянула его за руки, чтобы усадить. — Джейсон! Соберись! — Нет, рыжик, без меня, — пробубнил он, устало свешивая голову вниз. — Я уже умер. — В каком смысле?! — ахнула она. — Ты ранен, да, но ты ещё жив! Ты позвал меня! — ...позвал? — не понял Джейсон. — Да! И прекрати, кстати, красить волосы! Я из-за этого столько времени не могла тебя найти! — ...волосы?.. — Джейсон просто повторял отдельные слова, как попугай, потому что забыл, как думать. — Встава-ай! — она отчаянной, железной хваткой впилась в его предплечья и потянула его вверх. Кое-как, припав на одну ногу и навалившись на Шерон всем своим немаленьким весом, Джейсон наконец-то сумел принять вертикальное положение. Его мотало по сторонам, как сигнальный флажок на ветру, голова страшно кружилась, мышцы превратились в напитанную водой вату. — Идём! Сам путь до машины он не запомнил, но в его сознании чётко отпечаталась картинка: вот Джейсон, пытаясь удобно зафиксировать пострадавшую ногу, бестолково возился на заднем сиденье собственного автомобиля, а рядом с ним застыл, пристёгнутый зачем-то ремнём безопасности, труп совершенно незнакомого белого парня в грязной одежде. — Куда мы едем? — голос Шерон выдернул Джейсона из коварно подкрадывающегося небытия. Путаясь в названиях и проглатывая целые слоги, он примерно обрисовал ей маршрут. Она торопливо завела мотор, и машина тронулась с места. Водила Шерон и вправду неважно — осторожничала, медлила, нервничала на поворотах и во время обгона... Джейсона утешало только то, что по пути им не нужно было заезжать в центр города, где их точно остановил бы первый попавшийся патрульный полицейский. Дорога до ближайшего заповедника заняла около часа. Кровотечение ослабло, но так и не прекратилось полностью — Джейсон с ужасом осознавал, что в таком состоянии не сможет сам расчленить тела. Поручать эту работу Шерон, с его точки зрения, было попросту бесчеловечно. — Шерон, — начал он, когда она заглушила двигатель; в его исполнении это прозвучало, как прерывистое, неразборчивое «Ш-рон». — Я д-думал... по частям их... но... — Я не буду этого делать! — она вытаращила глаза. — Даже не проси. — А... а просто... просто... зарыть если? Поглубже... пока я не... — Зарыть, — Шерон, нахмурившись, хмыкнула, — можно. Они точно мёртвые, — это был не вопрос. — И я их не убивала, — сказала она сама себе. — Хорошо, Джейсон, я закопаю их где-нибудь здесь. Лопата мне не нужна, если что. Он едва уловимо кивнул и прикрыл глаза. Боль отказывалась притупляться, и борьба с ней высасывала из Джейсона жалкие остатки энергии. Пока он упрямо пытался не терять сознание, с улицы доносились странные звуки, будто кто-то внезапно посреди ночи бросился ремонтировать несуществующий асфальт заповедника. Потом дверь машины опять хлопнула, и в салон влетел мощный поток воздуха. Шерон, тяжело дыша, шлёпнулась на водительское сиденье и чем-то захрустела. — Где ты живёшь? — после нескольких секунд молчания поинтересовалась она. — Комнату... снимаю... в... — язык уже практически не подчинялся ему, заплетался и немел. На последнем всплеске адреналина Джейсон кое-как назвал ей свой адрес в Бостоне и тут же отключился, несмотря на все старания.