Азбука любви

      Эбардо был одним из самых опасных преступников этой мультивселенной, если не самым опасным. По дурости, пьяни и самоуверенности его отправили в прошлое, а он почти уничтожил Междумирье и чуть не стал богом, причём он явно бы был более коварным, злым и безжалостным, и было бы жалко тех существ в его "новой" вселенной, которой он бы управлял, разве что их бы даже и не существовало. В принципе, кто знает.       А Смотрящий знал. Увы, ему постоянно приходилось краем уха слушать его бредни, в основном когда находился в своей камере, в своём укромном уголке, где он мыслит, работает, наблюдает за всем в любой части вселенной, ибо, ради безопасности, чтоб он не сбежал из Тюрьмы Времени, он поставил его камеру буквально в этом месте! Пожалел ли он? С одной стороны, да. Уж лучше бы походил по другим камерам с другими существами, чем слушал этого поганца. С другой же стороны, нет, так как, опять же, он всегда у него на глазах. Да, цепи из скинтонита продолжают его удерживать на месте, но меры предосторожности всегда нужны, даже если ты Бог.       Сегодня было что-то на подобии выходного у него. Сидя на призрачном стуле, он с иголкой и в ней же чёрной нитью в руках зашивал некоторые дырки в своём плаще. Увы, несмотря на частичное восстановление порядка во вселенной, что-то осталось. Как обычно скучающий Эбардо безразлично смотрел на в пол, после чего заметил чужую занятость и усмехнулся.       - Рукоделием решил заняться, недобожок, тот, кто зародился с самой жизнью? Нечем заняться больше? - засмеялся, чуть прищурившись, а Смотрящий, будто этого человека тут нет, не обращал внимания на его слова или же делал вид. - А я-то думаю, чего такую обширную часть, как Междумирье, и некоторые другие миры было так легко уничтожить? А наш всемогущий божок вместо своего предназначения занимается таким бестолковым делом! - улыбка расцвела от уха до уха.       Но на этом бог остановился, и он медленно, почти устрашающе, повернул голову в его сторону.       [Взгляд Смотрящего нечитаемо просверливал в Эбардо дыру.]       Эбардо взвизгнул от смеха, откинув голову назад. Иногда Богу казалось, что этот преступник начинает сходить с ума. Впрочем, в этой Тюрьме такое часто, учитывая, что время тут не читаемо почти полностью, и потерять мысленный счёт времени проще, чем сделать тут даже шаг.       Парень в цепях издал последний смешок, вытирая слезу от смеха о своё плечо.       - Ты такой смешной, - в ответ ему снова промолчали. - Аж раздражаешь.       Посмотрев на него ещё пару секунд, он отвернул голову обратно к плащу, продолжая его зашивать. Боковым зрением он видел, как на него хитро смотрели. Через где-то минуту, Эбардо подал голос:       - Эй, можешь подойти? - в речи слышалась ухмылка.       Белые глаза раздражённо сверкнули, но он всё же еле слышно вздохнул и встал, перед этим убрав предметы в сторону, подходя к нарушителю спокойствия и вставая прямо напротив сидящего на коленях в цепях на руках.       [Взгляд Смотрящего выражает ожидание.]       Шатен усмехнулся и, на сколько позволяли ему цепи, придвинулся ближе, из-за чего его голова была чуть ниже живота Смотрящего.       - Неужели, ты слушаешься какого-то смертного, да ещё и преступника? - мгновенно набрав слюны во рту, он плюнул прямо на обувь бога. - Не удивительно, что ты идёшь на поводу у этого павлина. Небось, ещё чем-то "экстравагантным" занимаетесь... - не успев договорить, он чувствует крепкую хватку в нижней части лица.       [Взгляд Смотрящего выражает что-то между раздражением и гневом.]       А это лишь вызывало радость у того, кто явно не в том сейчас положении, чтоб дерзить. Но не плевать ли ему?       - Ах, злишься, значит? Всё же вам есть, что скрывать, "голубки", - он прижался к его руке, чуть ли не ложась на неё подбородком. - Интересно, чем же именно вы занимаетесь? Ласка и прелюдия? Может, что-то с проникновением? Или садомазо?       По камере раздался шлепок, и Эбардо ахнул от удивления, широко раскрыв глаза. На его левой щеке распространилось красное пятно от пощёчины, а также появилась царапина, из которой хлынула кровь. Когда нужно, у данного Бога рука тяжёлая и может оставить после себя синяк. Он вновь взял его за подбородок, до боли сжав.       [Взгляд Смотрящего ощутимо выражал гнев.]       - Ох, так всё же садомазо предпочитаешь, - зеленоглазый усмехнулся и, высунув язык, лизнул место между большим и указательным пальцами, и то через перчатку, из-за чего рука в ней дрогнула. Усмешка. - Или, может, не даёт? Слишком горд для этого, к примеру? Или ты слишком горд, чтобы упрашивать кого-то быть с тобой? Хах, - он с ног до головы разглядел Смотрящего, остановившись на паху. Он вжался в чужую руку сильнее, придвинувшись. - Знаешь, - взгляд поднялся на белые глаза, - могу предложить свою кандидатуру, - улыбка расцвела на устах, заметив чужой взгляд.       [Взгляд Смотрящего выражает смятение и недоумение.]       - Меня обычно не привлекают те, кто слабее меня, и зачастую я не хотел бы с ними оказаться в нижней роли. Но, знаешь, ты прям идеален, и тебе готов я отдаться, - тихий ехидный смех.       Смотрящий в отвращении посмотрел на него и отцепился, взмахнув почти залатанным плащом и испарившись в чёрной дымке. Самодовольство и радость резко пропали с лица закованного в цепи, и он, клацнув языком, опустил голову, поёрзав.       - Мда уж... Думал, с тобой будет интересно, - язык провёл по верхней губе.       Раздражение охватило его, место пощёчины горело всё ещё, а хмурый взгляд зелёных глаз был направлен на ненужный сейчас стояк.