Третья жизнь

             Ни в одной из своих жизней Вэй Усянь ни разу не встречал отца своей второй половинки, Цинхэн-цзюня. До его затворничества ходили легенды о том, что он был великим лидером, намеревавшимся покорить мир совершенствования. Он был отмечен как добрый человек с железной волей. Он был великим бойцом, и хотя все отмечали его любовь к учёбе, в отличие от своего брата, это не было его самой большой страстью. Страстью Цинхэн-цзюня была музыка и музыкальное совершенствование, как и у его младшего сына.       Глава Ордена Лань уединился, когда женился на своей возлюбленной, чтобы спасти её после того, как она убила его учителя. Многие требовали её головы; однако Цинхэн-цзюнь защищал свою жену даже будучи в уединении. Чтобы избавиться от ворчания старейшин, они родили двух сыновей, дабы у Ордена появились наследники. Вэй Усянь всегда задавался вопросом, почему мать Нефритов убила учителя, но у него никогда не было времени расспросить об этом и выяснить настоящую причину её ужасного поступка. Ему всегда хотелось это знать, но в его жизни всё складывалось так, что постоянно появлялись более приоритетные вещи, которыми следовало заняться, как можно быстрее,       Возможно, в этой жизни у него появится шанс узнать правду.       Вэй Усянь подумал о том, насколько другими выросли бы оба Нефрита, если бы их воспитывал отец. Хотя у Лань Цижэня и Вэй Усяня было много разногласий, он должен был признать, что тот воспитывал мальчиков как мог. Лань Цижэнь никогда не думал, что будет растить двоих детей и руководить Орденом. Все понимали его страсть: учить, а не руководить. А ещё Вэй Усянь с годами осознал, что одержимость великого учителя правилами напрямую связана с уединением его старшего брата.       Демонический заклинатель понимал, что одна из вещей, которая больше всего повлияла на Лань Чжаня, заключалась в том, что он видел своего отца всего несколько раз в жизни. Для мальчика, который был неспособен проявлять эмоции и верил, что если бы он стал идеальным Ланем, его мать и отец вернулись бы к нему, реальность оказалась суровым испытанием. Вэй Усянь только надеялся, что на этот раз они смогут убедить главу Ордена, что время покаяния прошло и пора двигаться вперёд.       - Вэй Усянь, ты придёшь сегодня на лекции? Я заметил, что тебя вчера не было, – спросил Не Хуайсан, выглядывая из-за своего веера.       - Нет, у меня сегодня встреча с Лань Сичэнем, видимо, наказание здесь важнее лекций.       Вэй Усянь не любил лгать, но когда это было необходимо, он без труда делал это. К тому же, это была не совсем ложь: Близнецы-Нефриты решили, что ему не стоит пока посещать лекции, а лучший предлог для этого – отбытие наказания. И вопросов лишних не возникнет.       - Я говорил тебе, чтобы ты перестал вести себя глупо. Если ты продолжишь хулиганить, ты выставишь наш Орден на посмешище. - Цзян Чэн в последнее время почти не видел своего старшего брата. А накануне вечером тот и вовсе явился далеко за полночь, сказал, что устал, и завалился спать, так ничего и не объяснив.       Цзян Чэн видел, что с его братом что-то происходит, и начинал беспокоиться.       - Не волнуйся, А-Чэн, я бы никогда не сделал ничего, что могло бы опозорить Юньмэн Цзян. Как я могу быть главным учеником и навлекать на Орден позор?       Вэй Усянь знал, что ему придётся сообщить брату кое-что из того, что происходит; но просто не был уверен, как это сделать. У его брата всегда были проблемы с чувством неполноценности, и в первую очередь это было связано с его родителями. Вэй Усянь работал над тем, как он мог бы изменить свои отношения с братом в этом временном отрезке, но пока только в теории.       - Вэй Усянь, иногда мне интересно, знаешь ли ты границы скромности! - Цзян Чэн фыркнул.       - Зачем быть скромным, если ты гений? Ты, как никто, знаешь, что я преуспеваю во всех шести искусствах и занимаю четвёртое место в списке самых достойных молодых господ нашего поколения. - Вэй Усянь произнёс это, выпятив грудь колесом и подбоченясь, и Не Хуайсан звонко рассмеялся, пряча лицо за своим веером.       - Гений, моя задница… Ну, считай себя, кем хочешь, но тебе следует чаще быть рядом. Этот глупый Павлин игнорирует сестру, и, похоже, это её расстраивает. Ты же всегда заставляешь её чувствовать себя лучше, а она не видела тебя уже несколько дней. - Цзян Чэн знал: что бы ни происходило, чем бы он ни занимался, его брат всегда прибежит, чтобы утешить их сестру.       И тогда, вероятно, они смогут провести некоторое время вместе. Он надеялся, что во время их пребывания здесь, когда над ними не тяготеет давление его матери, они смогут расслабиться вместе, все трое.       - Ты прав; возможно, сегодня вечером, вместо того, чтобы есть в трапезном зале, нам следует поужинать вместе в павильоне. Только втроём. - Вэй Усянь решил, что это будет отличным началом для создания чего-то нового в отношениях со своим братом. - Я скучаю по готовке шицзе.       - Хм, ладно, а сейчас тебе лучше идти; если ты опоздаешь на наказание, кто знает, когда мы увидим тебя в следующий раз. - Цзян Чэн фыркнул и вместе с Не Хуайсаном поспешил на лекцию.       Вэй Усянь задумчиво смотрел им вслед. Порой становилось трудно быть таким старым душой, но молодым телом в этой временной линии. Одна часть его понимала, что нужно многое сделать, но другая – рвалась на свободу, веселиться со своими друзьями, просто наслаждаться жизнью рядом со своей семьёй.       Демонический заклинатель вздохнул и, развернувшись, зашагал прочь. Он очень надеялся, что сможет укрепить свои отношения с братом. И хотя определение того, как это должно выглядеть в этой временной линии, всё ещё оставалось для него загадкой, он не собирался отступать, понимая, что всё обязательно нужно изменить, иначе прошлое может повториться.       Вэй Усянь прекрасно знал, где располагался дом уединения, в котором столько лет обитал Цинхэн-цзюнь. Этот дом находился не так уж далеко от дома с горечавками, в котором мать Близнецов-Нефритов провела последнюю часть своей жизни. Это была хорошо оборудованная, красиво выглядящая тюрьма с цветочными клумбами, садом и домом, который выглядел мирным и аскетичным, как и принято в Облачных Глубинах. За исключением того, что посещать этот дом никто не мог.       Вэй Усянь никогда не понимал смысла уединения. Он знал, что Лани смотрели на него как на способ расти, учиться и развивать золотое ядро, и всё же годы изоляции казались ему пыткой. Вэй Усянь ценил дружеское общение, и ему всегда казалось, что оставаться наедине со своими мыслями в течение длительного времени – плохая идея. После своего перерождения он научился лучше осознавать себя, обрёл больше уверенности. Однако было легко нырнуть в пропасть, когда рядом не было никого, кто мог бы тебя вытащить.       Даже в те годы, когда он жил в Могильных Курганах, и у него были Вэни, которые поддерживали его в здравом уме; если бы он был один, он мог бы стать той безумной легендой, которой его выставляли другие.       Было странно вернуться в это место до всех катастроф его предыдущей жизни; в место, которое в его второй жизни Лань Ванцзи переделал под лабораторию для Вэй Усяня.       Вэй Усянь был в целом принят в Облачных Глубинах, однако его репутация человека, который взрывает всё подряд, когда работает над новыми идеями, была небезызвестна, что привело Лань Ванцзи к выводу, что ему нужно собственное пространство, где он мог бы экспериментировать и быть таким громким, каким ему хотелось. Эта область внутри Облачных Глубин, дала демоническому заклинателю свободу быть тем, кем он был, не нарушая покой остальных обитателей Облачных Глубин.       Вэй Усянь был наконец-то счастлив после всего, что произошло в его последней временной линии. Он с удовольствием экспериментировал в своей новой мастерской, пока Лань Ванцзи занимался делами Орденов, или отправлялся вместе с ним навестить своих многочисленных друзей и семью. Он с нетерпением ждал наступления мира и начала обучения нового поколения. До распространения проклятия он планировал работать с учениками Лань над талисманами - область, в которой он, как известно, преуспел. Его А-Юань и Лань Цзинъи с нетерпением ждали начала занятий. Они все так многого ждали.       Добравшись до уединённого дома, Вэй Усянь увидел Лань Ванцзи и Лань Сичэня. Близнецы-Нефриты стояли перед крыльцом и выглядели так, будто потерялись. Хотя чему тут было удивляться? Они так много всего пережили за последние сутки, а теперь им предстояло ещё и поговорить с отцом, которого они в своей жизни видели всего несколько раз. Вэй Усяню оставалось надеяться, что они всё же убедят его выйти из уединения. Хотя бы ради своих сыновей.