Запертая комната

***

У бассейна есть краткий момент − очень краткий − когда Шерлок видит Джона в незнакомой куртке с капюшоном, руки того засунуты в карманы, и думает: «Как же я этого не предвидел?» Джон − его друг. Он может потерять самообладание, может быть выведен из себя решимостью Шерлока игнорировать чувства людей, но, тем не менее, он возвращается. Он не может... Нет, он не криминальный авторитет... Облегчение, а затем шок и ужас другого рода, когда он понимает, что это бомба, прикреплённая к груди Джона, и слышит насмешливые слова, голос Джона срывается, когда тот повторяет то, что ему приказали сказать. Его гордость за решение всех головоломок, за достижение финального уровня испаряется. Его уверенность в том, что у него был выигрышный ход, только для того, чтобы увидеть перевёрнутую игровую доску, съёживается и умирает. То, что они делают, опасно, и Джон был непоколебимым, надёжным товарищем в работе. Пострадать, быть похищенным преступниками, с которыми они имеют дело − такие вещи всегда были возможны. Но до сих пор он не думал, что значит потерять Джона. И он ясно видит, что это вот-вот произойдёт: Джон, обнимающий Мориарти за шею, уговаривает Шерлока бежать. Но он не может. Как Джон вообще мог подумать, что он достаточно социопат, чтобы с радостью повернуться спиной и убежать? О, точно. Он помнит выражение лица Джона, когда тот понял, что Шерлоку наплевать на людей, которые были взорваны. Джон был разочарован, но не удивлён, что Шерлоку было так легко наплевать. Он наконец-то увидел, кто такой Шерлок: социопат, который раскрывает преступления ради удовольствия. Тогда почему он остался? Потому что он надеется, что Шерлок лучше, чем кажется? Джон хочет верить в него как в героя, даже если их не существует. Есть люди, которых ты должен спасать. Он видит цинизм Шерлока насквозь, хочет, чтобы он был человеком, который спасает жизни, даже если это всего лишь головоломки, которые он любит. Задача Шерлока сейчас − бесславно проиграть и убедиться, что они смогут выползти отсюда живыми. У него нет уверенности, что он сможет это сделать, но он должен попытаться. В первые секунды после того, как Мориарти выходит из бассейна, оставляя их одних, в тот момент, когда он видит, что лазерные лучи исчезают, он срывает куртку с Джона. Они оба тяжело дышат. Руки Шерлока дрожат; он не может сообразить, что будет дальше. Джона тоже трясёт, но он шутит, теперь люди будут говорить по-настоящему. Они оба смеются, их дрожащие голоса эхом отражаются от высокого потолка. Когда они видят, как снова появляется луч снайпера, он понимает. Из этого нет выхода, живыми не выбраться. И если им придётся умереть, лучше сделать это, избавляя мир от криминального гения. Пришло время быть солдатами. К счастью, Джон тоже это знает. Их глаза встречаются. Не говоря ни слова, он умоляет Джона, извиняется перед ним, говорит ему всё то, что уже слишком поздно говорить. Джон кивает. Приняв решение, Шерлок направляет пистолет на куртку с бомбой и стреляет. Вспышка света, звуковое цунами, водный конец света. А затем тишина. Тишина настолько полная, что у Шерлока болят уши. Открыв глаза, он садится. Белая комната, свет проникает сквозь матовое окно. Две кровати, одно окно, одна дверь. На другой кровати спит Джон. У него мурашки бегут по коже от жуткого ощущения, что он бывал здесь раньше. Ну, он побывал во многих больничных палатах, как посетитель и как пациент. И он провёл время в реабилитационном центре, в таких же серых палатах, как эта. Его не должно удивлять, что он оказался здесь, в больнице... Нет, это не больница. Ничто на это не указывает. Больше похоже на тюрьму. Он не помнит, как оказался здесь. Тот факт, что Джон здесь, означает, что их схватили вместе. Вероятно, его накачали наркотиками, хотя голова у него совершенно ясная. − Джон. − Он говорит тихо, чтобы не напугать его. Ему отчаянно нужен Джон прямо сейчас, его обычный мозг, который всегда показывает Шерлоку, чего ему не хватает. С Джоном, должно быть, всё в порядке, иначе ничего не будет в порядке. − Пожалуйста, Джон. Проснись. − Х-м-м... − Джон шевелится, а затем потягивается. − Что случилось? Где мы? − Я не знаю. − Ему больно признавать это. − Я думаю, нас накачали наркотиками. − Мы занимались каким-то делом? Я не могу вспомнить. − Моргая, Джон садится. − С тобой всё в порядке? − Думаю, да. Я тоже ничего не помню. Как ты себя чувствуешь? Джон потирает затылок. − Я в порядке. − Он продолжает потирать шею, хмурясь. − Чем это пахнет? Шерлок принюхивается. − Хлоркой? − Бассейн. Он был у бассейна, ждал Мориарти, а потом там появился Джон... О Боже. − Я кое-что помню, − говорит Джон. − Я собирался к Саре. Я планировал порвать с ней. − Почему? − Потому что. − Джон слегка краснеет. − Ну, это становилось слишком серьёзным. − Его глаза расширяются. − И ты... ты планировал встретиться с ним один на один. Снова оставив меня позади. − Пытался обезопасить тебя, − бормочет он. − Ой? Что ж, мы можем видеть, насколько хорошо это сработало, не так ли? − Не нужно сарказма, Джон. С моей стороны было ошибкой предполагать, что он не пришёл бы к выводу... − К какому выводу? Шерлок не отвечает. Сейчас не время для признаний; у них сейчас есть более насущные проблемы. По крайней мере, Джон что-то помнит, и это вызвало его собственные воспоминания. Но Шерлок всё ещё не может ответить на слишком много вопросов, главные из которых: где мы? Кто нас сюда поместил? Как нам выбраться? Шерлок встаёт и подходит к двери, берётся за ручку. − Заперто. Джон проверяет окно. − Шерлок, я думаю... − Он поворачивается и смотрит на Шерлока с выражением зарождающегося узнавания. − Я чувствую, что мы... − Мы были здесь раньше, − заканчивает Шерлок. − О Боже, − говорит Джон. − У тебя была передозировка. − И в тебя только что стреляли. Ты думал, что находишься в Афганистане. − Ты был уверен, что Майкрофт похитил тебя и отправил на реабилитацию. В последовавшей за этим долгой тишине Джон начинает хихикать. В их ситуации нет ничего смешного, но Шерлок присоединяется. Это немного нехорошо − хихикать, когда они вот-вот покинут свои бренные тела, но что ещё остаётся делать? Джон приходит в себя, вытирает глаза. − Ну, и что теперь? − Я не уверен, что мы в состоянии что-либо сделать, Джон. − Нет, должно быть. Мы уже выходили отсюда, не так ли? Шерлок кивает, вспоминая поцелуй. Это произошло здесь, в этом ограниченном пространстве. Они стояли на пороге, ни внутри, ни снаружи. Умирали, но ещё не умерли. Комната ожидания загробной жизни. По правде говоря, они никогда не целовались. Было несколько моментов, когда он думал, что это может случиться, но он всегда боялся заходить на эту территорию с Джоном, которому неудобно называть себя геем. Он говорил это не раз. Но если им всё равно суждено умереть... − Мы поцеловались, − говорит он. Джон поворачивается и смотрит на него так, словно пытается прочитать его мысли. − Мы сделали это, не так ли? Ты... − Он облизывает губы, всё ещё глядя на Шерлока. − Я имею в виду, ты... Шерлок улыбается. − Это не сказка. Поцелуй нас не разбудит. Джон качает головой. − Что плохого в том, чтобы попытаться? Подойдя ближе, Джон смотрит на него взглядом, который Шерлок не может истолковать. С надеждой? С грустью? Когда они прижимаются друг к другу, Шерлок закрывает глаза, обнимает Джона. Он мечтал об этом много раз, но у него не так много опыта в поцелуях. Однако в тот момент, когда их губы соприкасаются, это знакомо. Джон не отстраняется. Он расслабляется, кладёт руку Шерлоку на шею. Это не поцелуй типа «поцелуй или умри». Это то, чего он хотел, предложение, которое он мог бы получить, если бы только набрался смелости попросить. Наконец, они отстраняются друг от друга. Они всё ещё в комнате. Шерлок вздыхает. − Очевидно, это не сработало. − Он ненавидит констатировать очевидное. − Я всегда хотел это сделать, − говорит Джон. Его взгляд непроницаемый, непостижимый. Шерлок хочет поцеловать его снова, что он и делает. Этот поцелуй длится дольше и намного слаще. Когда они отстраняются друг от друга на этот раз, глаза Джона наполняются слезами. − Мы умираем, − шепчет Джон. − Боже, если бы я только знал... − Это был не поцелуй, − говорит Шерлок, прищуривая глаза. Сконцентрируйся. Что ещё мы делали в прошлый раз? Джон обнимает его. − Боже, Шерлок. Я не хочу, чтобы мы умирали. Я люблю тебя... − Да, да, − рассеянно отвечает Шерлок. − Я тоже тебя люблю, но давай сосредоточимся на текущей задаче. Есть способ пройти через эту запертую дверь, и мы можем его найти. Что мы сделали в прошлый раз такого, чего не сделали в этот раз? Он хмуро смотрит на Джона, пытаясь вспомнить. Джон улыбается ему. − Что? − огрызается он. − Почему ты улыбаешься? − Потому что ты любишь меня. Ты никогда не говорил. Я собирался сказать Саре, что не могу ни на что решиться. Чего я не мог ей сказать, так это того, что я уже посвятил себя тебе. Я люблю тебя, ты нужен мне, и я был уверен, что ты не чувствуешь того же, но ты чувствуешь, и... Фрагменты головоломки встают на свои места. − О, Джон! Ты потрясающий! Это было то, что ты сказал! − Что я сказал? − Мы нужны друг другу. Ты сказал, не умирай, Шерлок. Мы дали обещание, Джон − жить! Ты сказал, что Вселенная снова сведёт нас вместе. И это произошло! − Но мы не помнили, − говорит Джон. − Мы упустили возможность. − Нет, мы это забыли. Ещё есть шанс, ещё есть время − пообещай мне, что ты не умрёшь! − Я не хочу умирать, но, по-моему, мы только что пережили взрыв, − говорит Джон. − Бассейн. Ты помнишь? Запах хлорки. Ты выстрелил в бомбу, и она взорвалась. Он прижимается лбом к лбу Джона. − По ту сторону этой двери нас ждёт целая жизнь. Есть вещи, которые нам суждено сделать. Зачем ещё Вселенная свела нас вместе, если мы просто собирались вот так умереть? Обещай мне, Джон. Я люблю тебя, и если ты не выживешь, я точно умру без тебя. Обещай жить. − Я был готов умереть с тобой, − говорит Джон. − Что, если мы не будем помнить? Шерлок целует его так, словно от этого зависят их жизни. − Обещаю. Джон выдыхает. − Да. Я обещаю тебе всю свою жизнь, отныне и навсегда. − И я тоже. Моя жизнь принадлежит тебе. Они ждут. Тогда внутри Шерлока начинается боль. Ощущение такое, будто острые края раздирают его сердце, его костный мозг. Но теперь он знает: это можно вылечить. Они будут вылечены. − У тебя сотрясение мозга, − говорит Майкрофт. − В твоих словах нет никакого смысла. Неудивительно, учитывая, что ты только что пережил взрыв, который чуть не разрушил здание. Шерлок пристально смотрит на своего брата. − У меня нет сотрясения мозга. С другой кровати Джон хихикает. − Ну, у тебя небольшое сотрясение мозга. − Тем не менее, я помню, что произошло. Мы оба могли бы умереть, если бы Джон не сбросил нас в бассейн. Майкрофт вздыхает. − Я буду вечно благодарен ему за это, но это не меняет того факта, что ни один из вас не в форме для свадьбы и не будет в ближайшее время. И есть период ожидания, ты знаешь, тридцать дней. Более того, ты не должен даже думать о свадьбе, не посоветовавшись с мамой. Она всю твою жизнь ждала, чтобы спланировать твою свадьбу, разочаровавшись в моих перспективах, когда мне было шесть. Джон смеётся. Сломанные рёбра болят, когда он это делает, но наркотики сводят его с ума, и всё это слишком забавно, чтобы не рассмеяться. − Твоя мать решила, когда тебе было шесть лет, что у тебя нет перспектив на брак? Майкрофт выглядит обиженным. − Мама очень проницательна. Мы называем её Оракулом, потому что она почти всегда права. Когда она сообщила мне, что мой младший брат уже в пути, она объяснила, что рождение ещё одного ребёнка − это единственный способ спланировать свадьбу. Я не обиделся; она очень разумно подстраховывала свои ставки. − Нам не нужна вся эта чепуха, − рычит Шерлок. − Только юридическая часть. Ты ведь справишься с этим, не так ли? − Увы, свадьбы − это не по моей части. И я всё ещё убежден, что вы оба в каком-то бреду. Раньше у тебя не было даже случайных отношений. Вы даже не спите в одной постели! Да, я проверяю систему наблюдения, доктор Ватсон. Когда я заглядывал в последний раз, вы встречались с женщиной. − Да, я собирался порвать с ней. − Даже в этом случае, я не вижу никаких доказательств того, что вы двое хоть немного привязаны друг к другу. Джон приподнимает изголовье своей кровати. Они оба в беспорядке, покрыты синяками, у Шерлока сломана правая рука, у Джона левая нога. Эта психосоматическая хромота может стать реальной, думает он. Впереди у них недели физиотерапии. К счастью, ни один из них не был задет летящими обломками. − Мориарти действительно мёртв? − спрашивает он. − Его тело было найдено, − говорит Майкрофт. − Мы положили глаз на нескольких его сообщников. Не то чтобы вы двое были в состоянии что-либо с этим поделать. Я разберусь с этим. Джон кивает. Мориарти был ядом, и он рад, что Шерлок не примет его просто для того, чтобы доказать, что он умный. Но будут другие Мориарти, другие искушения, с которыми столкнётся Шерлок, и Джону, возможно, придётся вытянуть из Шерлока кое-какие обещания, ради всего хорошего, что из этого выйдет. − Итак, ты займёшься юридической частью? − Шерлок на самом деле улыбается своему брату. Джону интересно, они всё ещё в коме, или что бы это ни было. Майкрофт вздыхает, смотрит на Джона. − Доктор Ватсон? Вы согласны с моим братом? − Ну, на самом деле он не делал мне предложения, − невнятно отвечает Джон. − Хотя я припоминаю, что он говорил что-то о любви. Шерлок стонет. − Джон, конечно, я люблю тебя. Я сказал, что моя жизнь принадлежит тебе. Разве ты не помнишь поцелуй? − Поцелуй − это не предложение. − Ну, ни один из нас не в том положении, чтобы опускаться на одно колено. − Он выпрямляет здоровую руку, тянется к кровати Джона. − Я не могу даже прикоснуться к тебе. Но, полагаю, придётся обойтись этим. Ты принимаешь моё предложение руки и сердца, Джон? Джон улыбается и закрывает глаза, представляя, на что будет похож брак с Шерлоком. Скучно точно не будет. − У меня есть пара условий. Ты не можешь снова сбежать, не сказав мне чего-то важного, например, что я собираюсь встретиться с Мориарти в бассейне и, возможно, погибну, но всё это будет стоить того, если он тоже умрёт. Прости за твоё разбитое сердце, Джон. − Тогда тебе придётся перестать позволять похищать себя, − отвечает Шерлок. − Это случилось только один раз. − Нет, дважды. Китайский цирк, помнишь? − Ну, ты уже дважды убегал. Ты сел в кэб с водителем-убийцей. И ты назначил свидание Мориарти. Я не могу точно предсказать, когда преступник собирается меня похитить, так что никаких обещаний. − Он зевает. − Но я полагаю, мы квиты. Майкрофт нетерпеливо вздыхает. − Все ли эти условия будут в клятвах? Моя рекомендация заключается в том, что, если вы собираетесь это сделать, вы оба должны помнить, что это будет к лучшему или к худшему. Вы должны не только ожидать лучшего, но и быть готовыми простить худшее. − Он встаёт на ноги, сурово смотрит на брата. − Подумай об этом хорошенько. И прислушайся к тому, что сказал Джон. Его сердце будет разбито не только у него, если ты снова поведёшь себя так безрассудно. Шерлока выписывают раньше Джона, его рука всё ещё в гипсе и перевязи, но он в состоянии справиться с ушибами. На самом деле, Джону было намного хуже, и он пробудет в больнице немного дольше, в основном потому, что из-за сломанных рёбер ему трудно пользоваться костылями. Он врач, худший из пациентов, и ворчит о своих ограничениях. Через семь дней он сможет вернуться домой, даже если Шерлоку придётся нести его вверх по лестнице. − Ты не понесёшь меня, − говорит Джон. − Я могу подняться по лестнице. − Но не на два пролёта. Ты будешь спать в моей кровати. В нашей кровати. И Джон улыбается. − Вероятно, какое-то время я буду ужасным соседом по квартире. − Я был ужасен дольше, − указывает Шерлок. − Ты имеешь право. Ты действительно спас мне жизнь. Он смотрит, как Джон спит, и думает о той запертой комнате. Он никогда не верил в загробную жизнь, но теперь у него есть причина пересмотреть своё мнение. В его научном сознании нет логического объяснения тому опыту, которым они поделились − дважды. Когда Джон дома, 221Б снова чувствует себя почти нормально. Тот факт, что Джон растянулся на диване с поднятой ногой, утомляет. Нет никаких дел, нет причин носиться по Лондону, потому что Лестрейд недоволен им по той же причине, по которой раздражён Джон. Итак, Шерлок слоняется поблизости, заваривает чай, приносит печенье и предлагает взбить ему подушки, пока Джон не велит ему перестать суетиться. − Мне жаль, что тебе скучно, − говорит Джон. − Похоже, мы оба выбыли из строя на несколько недель. Возможно, Лестрейд поручит тебе раскрыть несколько нераскрытых дел. − Я не ворчу, потому что у меня нет дела, − отвечает он. − Меня это не волнует. Я просто ненавижу видеть тебя таким, зная, что это моя вина. Что бы тебе ни было нужно, позволь мне сделать это для тебя, пожалуйста. Джон озадаченно улыбается ему. − Ты такой милый − это просто немного странно. Можешь немного оскорбить меня, чтобы я знал, что это не сон? При этих словах голос Шерлока покидает его. Его глаза наполняются слезами. Это было бы неожиданностью − узнать, что он был в коме, в то время как Джон... Джон уже сидит, вид у него испуганный. − Прости. Я не имел в виду − мы всё ещё не там, Шерлок, мы не в той запертой комнате. Мы чувствуем боль, верно? Это значит, что мы настоящие, это реально, и мы не вернёмся туда. − Он начинает с трудом подниматься на ноги. − Не вставай. − Садясь рядом с Джоном, он обнимает его. − Иногда я просыпаюсь ночью, думая об этом. Статистически совпадения неизбежны. Но у нас было два, и это статистически снижает вероятность того, что у нас будет третий шанс. Вот и всё, Джон. Это должно сработать. Но я облажался в прошлом и уверен, что сделаю это снова. Я не знаю, как обезопасить тебя. − По статистике, − говорит Джон, − такого понятия, как безопасность, не существует. Единственное, о чём я прошу, это чтобы ты не строил тайных планов сбежать, подвергая себя опасности, пока я сижу дома и думаю, что всё хорошо. Как только ты это сделаешь, я последую за тобой. Я не буду доверять тебе и никогда не спущу с тебя глаз. Ты не можешь помешать мне попытаться спасти тебя, так что тебе просто придётся держать меня в курсе. − Я буду держать тебя в курсе, Джон. Я обещаю. − Может быть, ты не принимаешь меня во внимание, потому что считаешь меня идиотом... − Нет, Джон, ты не идиот. Ты часто во всём разбираешься, в то время как я всё ещё в неведении. У тебя есть интуиция в отношении вещей, которые часто оказываются верными. Вот почему мне нравится, когда ты со мной во время расследований. Ты помогаешь мне быть правым. − Тогда почему ты пошёл в бассейн один? Он глубоко вздыхает. − С тех пор, как я был маленьким ребёнком, я отталкивал людей. Я никогда не выглядел должным образом и не вёл себя должным образом ни в одном случае. Но я был умён, и я научился использовать это. Люди, которые отвергали меня, могли быть впечатлены. Я думаю, это стало рефлексом − сдерживать события до тех пор, пока я не смогу раскрыть решение и получить восхищение. Мне не нравится, когда люди видят, как я спотыкаюсь. Джон кивает. − Я понимаю. У тебя склонность к драмам. Но ты не обязан делать это со мной. Если мы собираемся пожениться − да, я действительно этого хочу − ты должен перестать думать обо мне как о ком-то, на кого можно произвести впечатление. Я люблю тебя, я восхищаюсь тобой, независимо от того, делаешь ли ты блестящие выводы или эпически облажаешься. Я люблю тебя не потому, что ты гениален. Я люблю тебя, потому что ты − это ты. Он прислоняется головой к Джону, глубоко дышит. От Джона всё ещё пахнет больницей − антисептиком, дезинфицирующим средством и плохим кофе. Когда он впервые очнулся, Джон всё ещё был в операционной, и он подумал, что ему лгут, что Джон на самом деле мёртв. Ему пришлось дать успокоительное, чтобы он не вырвал себе трубки. Майкрофт был рядом, когда он снова проснулся, и сказал ему, что с Джоном всё будет в порядке и он скоро его увидит. Тогда он плакал из-за всей боли, которую причинил Джону. − Спасибо, − говорит он. − Я не очень хорош в этом, но я действительно люблю тебя. Джон прижимается губами ко лбу Шерлока. − Не волнуйся. Мы с этим разберёмся. Когда Джон вспоминает их свадьбу, он не помнит всех суетливых деталей − цветы, фотографии, сервировку стола. Это ужасно пышная свадьба, почти такая же изысканная, как коронация. Благодаря миссис Холмс и её армии консультантов у них есть тысяча фотографий этого дня, почти каждый момент запечатлен в мельчайших деталях. Что он запомнит лучше всего, так это Шерлока, красивого в своем смокинге, стоящего перед всеми, кого они знают, и говорящего им, что он обещает любить, почитать и повиноваться Джону. − Что это было? − спрашивает его Джон, когда они заканчивают свой путь по проходу и стоят у входа в святилище. − Повиноваться? Это скорее... устаревшее. Супруги не обязаны подчиняться друг другу. Шерлок улыбается и целует его. − Я хочу, чтобы ты знал, я уважаю твои желания. Что ты можешь доверять мне. Ты не предъявляешь необоснованных требований, и я сделаю всё, о чём ты попросишь. Это моя клятва тебе. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но слова не идут с языка. Гости начинают следовать за ними в холл, и вскоре мама указывает им, где встать и принимать поздравления от их друзей и семьи (и здесь довольно много незнакомых людей, которые, как предполагает Джон, являются друзьями мистера и миссис Холмс). Остаток дня проходит как в тумане. Пожелания загаданы, поздравления получены, ужин подан, тосты произнесены, речи произнесены. Джон улыбается и целует своего мужа и думает о том, как ему повезло. Когда начинается музыка, он берёт Шерлока за руку. − Давай, муженёк, − говорит Джон. − Мне хочется потанцевать. Шерлок смотрит скептически. − Ты всё ещё хромаешь. − Верно. Не уверен, что это когда-нибудь пройдёт, не совсем. Тогда я полагаюсь на то, что ты поведёшь. Я всегда буду следовать за тобой. Они двигаются под музыку, которую Шерлок записал для их первого танца, его собственную композицию. Джон слышал отрывки из неё поздно ночью, когда Шерлок не ложился спать, сочиняя музыку. Это мелодия, которая парит, не сентиментальная, но в чем-то интимная, страстная. Это Шерлок, и это он. Им двоим лучше вместе, чем поодиночке. Шерлок наклоняется к Джону, когда мелодия заканчивается. − Даже смерть, − шепчет он, и Джон понимает, что он говорит. Даже если то, что лежит за гранью, − тайна, вселенная всегда будет сводить их вместе. − Отныне и навсегда.