Кровавые земли

      Обычный вечер в Малом Дворце. Такой же, как и раньше, разве не так? Нет. После того дня, когда Тенистый Каньон поглотил Новокрибирск, ни один житель Равки не мог чувствовать себя как прежде. В воздухе день за днём витала бесконечная скорбь и горе, пронизывающие тело до костей диким холодом. Уже слишком привычное чувство. В очередной раз наблюдая, как солнце заходит за дома, за горизонт, освещая небо и его комнату последними багровыми лучами, Иван много думал о совсем недавних, как ему казалось, событиях. О Каньоне, о генерале, с которым они вытаскивали друг друга из пасти тьмы. О тех гришах, которых Вторая Армия потеряла, но не тех, что погибли, а тех, кто разочаровался. Их было много, очень. Среди них были Давид, Женя, Зоя… многие из тех, кого сердцебит знал и уважал. Но ранило его только одно имя — Фёдор Каминский.       С тех пор, как Дарклинг и его заместитель вернулись в Малый Дворец, прошло уже полтора месяца. И за всё это время Иван не видел Фёдора. Он до боли хорошо помнил, как, очнувшись, словно в бреду раз за разом спрашивал сквозь дикую боль: «Где он?! Где Фёдор?!». И ещё лучше помнил ужас, что пришёл с ответом: «Его нет». Фёдора нет… но где он? Жив ли? Куда он ушёл после того, как, возненавидев Киригана, покинул всех? Это было неприятно признавать, но Иван надеялся, что Каминский сейчас с Алиной Старковой. Где-то далеко, в скрытном убежище, вместе с нею думает, как порвать генерала на тряпки. Да, это предательство, и одна только мысль о том, что Фёдор, один из лучших солдат, так поступил со Второй Армией вызывала гнев… но вместе с этим гневом приходило и совсем иное чувство — надежда. Если Фёдор с Заклинательницей Солнца, то, значит, он в безопасности. Значит, он не останется неизвестно где, одинокий и никому не нужный. Значит, они ещё встретятся.       «И он ужаснётся, увидев меня» — привычная мысль, посещавшая Ивана каждый раз, когда он смотрел на старое, кривое и совсем не подходившее тёмной комнате белое зеркало, когда-то очень давно прикреплённое на стену просто, чтобы было. Теперь же корпориал жалел об этом решении, ненавидел его… а заодно и то, что сделал с ним Каньон. Он почти не помнил, как они с Дарклингом выбирались и как волькры нападали на него, но, посмотрев на своего генерала позднее, мог сказать, что ему относительно повезло — Кириган восстановился быстро, обрёл новую силу, а из видимых Ивану напоминаний получил только относительно аккуратные шрамы на лице, которые, в каком-то смысле, даже украшали. Сердцебиту же досталось куда хлеще — помимо выстрела в плечо, помимо открытого перелома нижней челюсти, после которого весь его подбородок теперь был кривым и покрытым выпуклыми уродливыми полосами от когтей волькры, он потерял два пальца на левой руке. Что, как ни крути, отразилось на его способностях, хоть и не слишком сильно. Иван всё ещё мог воевать, но всё же вместе с этими пальцами от него отгрызли и кусок того потенциала, которым он владел раньше. Хотя… сейчас об этом можно было особо не беспокоиться, потому что война резко застыла, и сражаться было не с кем. Возможно, оно и к лучшему.       Внезапно сердцебита что-то вырвало из мыслей. Шаги, и чьё-то приближающееся сердцебиение. Человек подошёл к двери и громко постучал в неё. Нехотя, Иван поднялся с кресла и вскоре открыл дверь. Перед ним стоял совсем молодой опричник. — Извините, если потревожил, сэр. — слегка неуверенным голосом произнёс тот. — Но вас хочет видеть генерал.       Мельком оглядев парнишку, гриш кивнул и, обойдя его, направился к кабинету генерала Киригана. Так как, будучи заместителем своего командира, он жил совсем недалеко, путь занял меньше двух минут. Вежливо постучавшись, сердцебит вошёл и, как бы невзначай, спросил: — Вызывали, генерал? — Да. — Александр мрачно кивнул, затем указал взглядом на стул напротив своего письменного стола. — Присаживайся, Иван. Разговор будет долгим.       Иван напрягся, но послушно сел и внимательно взглянул на Дарклинга. — Что произошло?       Тот же резко прищурился, и оглядел его. — Ты не слышал последние новости?       Нет, не слышал. Все эти полтора месяца он был глубоко в себе, отвлекаясь только на целителя и на Женю, которая рассказала ему правду о Фёдоре буквально за ночь до того, как сама исчезла. После он никем и ничем не интересовался. Поняв это, Кириган глубоко вздохнул. — Недавно на границе с Шуханом произошла вспышка новой болезни. Оружия, созданного шуханцами. — неторопливо начал он, не отрывая взгляда от своего заместителя. — Многие сначала решили, что это лишь слух, созданный для розжига ненависти к Шухану, но сейчас уже погибло слишком много гришей и отказников, чтобы так думать. У нас намечаются серьёзные проблемы, Иван. — А что за болезнь? — напряжённо поинтересовался сердцебит. — Она заражает только гришей-корпориалов. — голос Дарклинга похолоднел, но по его сердцебиению Иван точно мог сказать, что ему не было всё равно. — Превращает их в мало контролируемых монстров, которые нападают на людей и выпивают их кровь. Гриши других орденов и отказники не выживают даже после малейшего укуса, а корпориалы неизбежно обращаются, сходят с ума и становятся намного сильнее физически. Пока что это — всё, что известно.       Сердце гриша пропустило сразу несколько ударов. Корпориалы, неминуемое обращение от укуса, отсутствие контроля. Мало что заставляло его нервничать так сильно, как эта чертовщина. Голова сразу же загудела от мыслей о Фёдоре, но Иван держал себя в руках. — Но я полагаю, этого достаточно для того, чтобы ты понимал, насколько всё плохо. — вдруг добавил генерал, глядя подчинённому в глаза. — Более, чем. — тот кивнул. — Хорошо. Завтра планируется миссия в одном из районов вспышки, цель — поймать хотя бы одного заражённого и изучить. — Кириган снова прищурился, и его взгляд стал особенно твёрдым. — Я думаю, ты понадобишься там, Иван. — Как скажете, генерал. — ответил Иван. Издавна будучи преданным своему командиру, он всегда был готов выполнить любой приказ. — Я сделаю всё, что от меня потребуется. — Я уверен в тебе. — Дарклинг кивнул. — На тебя можно положиться в абсолютно любом деле. Эта миссия должна пройти успешно и дать нам как можно больше данных о болезни и заражённых. А пока что ты можешь быть свободен.