***
После музыкальной стычки университетов прошло недели две, может меньше, не суть. Как прошли эти недели? Да довольно обыденно, хотя была небольшая странность. Из хорошего: я сдала все экзамены и уехала домой, где меня уже дожидалась Нобара и родители. После своего одиночного образа жизни, где я питалась тем, что под руку попадется, особо не заморачиваясь, и живя впроголодь, я, на контрасте с родительским холодильником, отключила тормоза и начала поглощать все что там было. После того как я наедалась и как мячик выкатывалась с кухни, ко мне прилетала Нобара, и мы вместе бежали на улицу покорять местные ледовые горки, строить снежные замки и кататься на папином снегоходе. Из плюсов все. Так в чем была странность? Временами мне писал Сатору. Ну, как писал… Он присылал мне какие-то смехуевочки, на которые я не знала как реагировать. Ну и что это… Открыв сообщение, я увидела картиночку с «высокоинтеллектуальным юмором». Я ему отвечала как могла. Ну, что-то по типу: «пиздец», «охуеть» и временами «ахахвхаха». Что еще хочется отметить во всей этой ситуации… В связи с тем, что я была дома, я часто была занята выполнением родительских наказов: иди помой посуду, помой пол, помой все что видишь, иди на улицу почисть снег, иди на юг вдоль воды… Из-за этого у меня не получалось отвечать ему сразу. Иногда сообщение я видела лишь спустя несколько часов, а бывало и через день… Ну, я думаю, что ему все равно, наверное. Как-то, в очередной раз открыв его сообщение с какой-то картиночкой, я начала раздумывать о том, как мне стоит ответить, но тут мне начала кричать мама откуда-то с кухни сердитым тоном и с требованием, чтобы я пришла к ней немедленно. Оставив сообщение прочитанным, я отключила телефон с намерением ответить после того как вернусь. Придя на кухню я обнаружила маму, которая копается в подполе. — Дочь! А ну залазь в подпол! — сердито командует она. — Зачем мне лезть туда? — скептически произношу я. — Лезь я сказала! — грозно сводит брови. Ничего не поделаешь, пришлось лезть в подпол. Спустившись вниз, я поежилась от холода. — И чё делать дальше? — кричу я, смотря наверх. — Доставай банки! — снова командует она. — Да их же тут намеренно! — оглядываюсь по сторонам на множество закруток, — Зачем их доставать?! — Не перечь матери! А то ремень возьму! — грозится она. Как придумает что-то, хоть стой, хоть падай. Смирившись, я начала подавать ей банки, одну за одной, одну за одной. Все это действие заняло несколько часов. Мама проверяла каждую банку и записывала что-то в своем блокноте. Закончив, она повернулась ко мне с улыбкой. — Ну все! Теперь назад! Смотрю на нее, пытаясь уловить хоть каплю шутки в ее тоне, но нет, она была серьезна. — Что ещё за взгляд! Давай лезь в подпол! — возмущается она. Годы научили меня, что с ней спорить абсолютно бесполезно. Просто составлю банки и уйду в свою комнату. Повторяя как мантру эти слова, я снова полезла вниз. — Вот был бы у тебя жених, мы бы его заставили лазить! Но ты же вон какая вредная! Теперь сама лезь! — причитает она. — Так вам беслатный батрак нужен получается? — отвечаю ей, уже находясь внизу, ожидая банку. — Ну какой батрак, помогал бы он нам. Вот папа давно хотел построить гараж! Да только один он не справится! Да и ты не одна бы была в этом городе! Замуж бы вышла, внуки были бы… — Гараж вам надо построить? Ну с этим то помогу, а остальное мимо! — отрезаю я. — Посмотрите, вырастили, дикарку! Говорила я отцу, чтобы перестал тебя как пацана растить, так ему как об стенку горох! Ты посмотри на себя! Как ты одеваешься! Ты же девочка! Что это за балахоны на тебе! Какой тут жених, они поди все шарахаются от тебя! — прерывается, чтобы втянуть воздух, — А про характер я вообще молчу! Слово ей не скажи! Она тебе руку откусит! Ну началось, старая пластинка снова заиграла. Как только мне исполнилось восемнадцать, у моей матери вдруг появилась бзик-идея, что мне срочно нужно выйти замуж. Каждый раз, когда я приезжала домой, она заводила этот разговор, капая мне на мозг все сильнее и сильнее. Ну когда-то же она опустит руки, да? — Бесполезно что-то говорить тебе! Давай! Ставь нормально! Накидала как попало! — наконец сдавшись причитает она. Сдерживая свой дергающийся глаз, я принялась переставлять банки. Отвечать ей смысла не было, ей что угодно говори, она только свою точку зрения видит, а мои слова для нее пустой звук. В целом я не жаловалась на свою маму, она была хорошей, но временами… Потратив на это дело ещё добрый час, я хотела было уже идти в свою комнату, как мне сказали идти в магазин, а затем ещё куда-то, и ещё… Вот так и получилось, что я не ответила на сообщение Сатору, и вспомнила об этом только через два дня. Я прочитала и ничего не ответила… Блять… Стоит ли мне что-то писать ему? «Ебать я разбирала банки, и совсем забыла про твое сообщение» Ну херня какая-то. Да и вообще может ему похуй. Да похуй короче. Из странностей на этом было все. Также из хорошего могу отметить то, как я встретила Новый год. Сначала я наелась салатов в кругу семьи, а потом отправилась к Нобаре. Там мы с ней пригубили вина, созвонились по видеозвонку с Мивой, слишком поздно поняв, что надо было ее тоже привезти к нам. Что плохого? У меня закончились деньги. Дело в том, что когда мне исполнилось 18, родители сказали, что я теперь взрослая, и могу зарабатывать сама, поэтому они не будут давать мне деньги. По-началу я выживала на стипендию, но мне категорически не хватало этих копеек. В связи с этим я устроилась на первую попавшуюся работу. Совмещая работу и учебу, прилично прогуливая, я чуть не вымерла, но зато заработала денег. Работала я официанткой в какой-то ебаной кафешке, но чаевые там были хорошие. Подкопив какую-то сумму, я ушла оттуда нахуй. Затем я жила несколько месяцев не работая, при этом жёстко экономя на всем. Эта схема работала на протяжении двух лет. Я работала месяц, забирала зарплату и сваливала оттуда, сверкая пятками. Таким образом, я работала и кассиром, и бариста, и сборщиком заказов, и в фастфуде. Но знаете в чем дело сейчас? В том, что мне нужно было оплачивать квартиру, которую мы снимали вместе с Нобарой, а у меня совершенно не хватало денег. Нужно было срочно искать работу. Как-раз на каникулах поработаю полный день без ущерба учебе. Зайдя в приложение, я начала изучать вакансии. Официант? Ну нахуй, я уже сыта этим по горло. Сотрудник пвз, пеший курьер, кассир… Блять. Если не найду ничего, то придется идти сюда. Пролистав ещё ниже, я зацепилась за интересненькую вакансию. «Продавец в кондитерский магазин» Зарплата неплохая, да и думаю, что нагрузка не слишком большая. График тоже неплохой 2/1. Ехать, правда, 50 минут, ну хоть не с пересадкой. Кидаю отклик, и ещё паралельно кидаю отклик на какие-то другие вакансии, в случае если в кондитерскую меня не возьмут. Ну все, теперь ждать сообщения или звонка. Ждать долго не пришлось. Буквально через час мне звонит какой-то номер. Сначала я не хотела брать, но потом вспомнила, что вообще-то я наоставляла откликов, и теперь мне надо отвечать на незнакомые номера. Лишь бы кондитерская. С такими мыслями я ответила на звонок. На той стороне я услышала приятный женский голос, что пригласил меня на собеседование в кондитерскую!!! Настроение было на высоте. Собрав все свои пожитки, я на следующий же день поехала в город и уже сидела на собеседовании. Услышав про мой опыт работы в сфере обслуживания, меня тут же взяли, предварительно объяснив, что мне вообще нужно делать. Работа была не сложная: продавай всякие вкусняшки, да делай кофе, ну ещё там веди учёт и так далее. Довольная, я вышла из кондитерской и поскакала на остановку. Мне не придется работать официанткой! Вот уже на следующий день, рано утром, я стола за прилавком. Моя начальница ещё раз проинструктировала меня и уехала, оставив кондитерскую на меня. Людей не было, поэтому я могла вдоволь изучить всю аппаратуру, потыкать куда надо, прощупать все что можно. Ещё раз прокрутив все названия выпечки и все места хранения, я успокоилась. Ближе к часам 10 пришел первый покупатель. Я встретила его с лучезарной улыбкой, проявила все свое дружелюбие и даже смогла втюхать ему дорогущий эклерчик. Покупатель покинул кондитерскую довольным и пообещал, что он будет приходить каждое утро. Надеюсь, я не перестаралась с дружелюбием. В течение следующих часов были редкие посетители, но в основном была тишь да гладь. Я даже как-то заскучала. Взглянув в окно, я отметила, что район, в котором была кондитерская, является довольно богатым. Дома тут были новенькие, да и магазинчики напротив — брендовые. Чего уж говорить, стоит посмотреть на цены в кондитерской и сразу все становится ясно. Странно, что меня сразу же взяли в такое место. В обед произошел некоторый аншлаг. Даже очередь образовалась. Мне к такому не привыкать, я и не такие очереди разгребала пока работала в фастфуде. Спокойно, без всякой суеты, и главное с улыбкой — я обслужила каждого покупателя. Так и прошел мой первый день. Если подводить итоги: трое мужчин пообещали приходить каждую мою смену; я смогла им втюхать больше, чем они планировали; я ничего не сломала. С чувством выполненного долга, предвкушая свои деньги, я вернулась домой. Поела какой-то херни, которую соорудила из того что было да завалилась спать, завтра мне снова идти работать. На второй день я притащила с собой скетчбук, чтобы коротать время, когда никого не было, за рисованием всяких чепушил. День проходил спокойно. Утром снова пришел тот мужчина, снова сделал мне кассу; я ему поулыбалась, и он довольный ушел прочь. Ну пока номер не просит, значит все ок. Ближе к концу смены я уже вовсю расслабилась и рисовала инфернальных чудищ, сидя под прилавком. Дело в том, что здесь совершенно негде было сесть, да и по правилам нельзя было, но я не привередливая, могу и на полу посидеть, тем более на двери висит звоночек, предупреждающий о заходящем покупателе, так что если что, я тут же встану. Прорисовывая когти на лапах, я представляла как он будет ими разрывать неугодных ему личностей, ехидно хихикая. Ну че за красота. — Есть тут кто живой? — вдруг как гром среди ясного небо раздалось сверху. Твою мать, почему я не слышала колокольчик. Подскакиваю, предварительно натянув свою лучшую улыбку. — Добрый вечер, вам что-нибудь подсказать? — на автомате выдаю я, не особо всматриваясь в человека напротив. — Здравствуйте, раф, будьте добры. — Будет сделано! — молниеносно начала готовить напиток. От шока я даже забыла предложить ещё что-нибудь сверху взять. — Что-нибудь ещё? — поставив готовый кофе, спросила я, наконец, собравшись. — На этом все, спасибо, — ответил мне очень знакомый молодой человек. Где-то я его видела. — Прикладывайте, пожалуйста, — ответила я забив заказ в систему. Точно! Это же тот, что с Сатору. Чего?! Чё он тут делает. Если он здесь, то был ли где-то рядом Сатору? — Ты здесь недавно работаешь, верно? — вдруг спросил он, улыбаясь. — Верно, — осторожно отвечаю я. — Знаешь, что один наш знакомый ходит сюда каждый день? — вкрадчиво говорит он. — Я его здесь не видела, — отрезаю я. — В этом то и проблема, — заключает он. — Почему? — непонимающе смотрю на него. — Сатору живёт в пяти минутах ходьбы отсюда и это его любимая кондитерская. Ну пиздец.Че мне так везет на него. Куда не пойду — он там! Скоро и в моем доме будет что ли? — Только вот последние несколько дней он прекратил выходить на связь, так оказывается ещё и не ходит в свою любимую кондитерскую… Ты случайно не знаешь что случилось? — мягко интересуется он. — Я вообще без понятия, — пожимаю плечами. — Не хочешь проведать его со мной? — вдруг неожиданно предлагает он. — А! Что! У меня смена ещё не закончилась, — наспех выкручиваюсь я. — Я подожду тебя. — Не думаю, что я буду к месту… Я всего лишь какая-то знакомая, думаю, что его друзья с радостью окажут ему поддержку, — отвечаю я с сомнением, смотря куда-то в сторону. Он многозначительно молчит, смотря на меня, затем снова улыбается. — Ты, наверное, думаешь что у Сатору немеренно друзей? Это не совсем так. Знакомых у него много, даже слишком, но друзей, — выдерживает паузу, — скажем так, не каждый готов возиться с ним, и не каждому он позволяет войти в свой близкий круг, — снова прервавшись, он многозначительно взглянул на меня, — кажется, что тебя он как раз готов впустить. — Меня? Почему меня? — непонимающе возражаю я, стряхивая с себя невидимую пыль. Он молчит, неприкрыто сканируя меня. Скрещиваю руки, поднимая брови в немом вопросе. — Знаешь, — закончив свой скан-анализ, продолжает он, — Сатору рассказывал мне про тебя, а он, обычно, не рассказывает мне про каждого с кем общается. — И что же он рассказал тебе? — интересуюсь я. — В основном он пищал от восторга, расхваливая тебя, только я тебе это не говорил если что, — улыбается он. — Эээмм? Все время, что мы с ним общались, я вела себя максимально отталкивающе, — мрачно заключаю я. — Я не в курсе как ты вела себя на самом деле, я лишь знаю все события с его слов. А по его словам он в тебе ну очень сильно заинтересован, понимаешь? — щурится он. Делаю крайне скептическое лицо. — Чем я его могла заинтересовать? Тем как отвесила ему пиздюлей или тем как послала его нахуй, — хмуро отвечаю я. — Ну, это мне неизвестно, возможно, он увидел в тебе то, что ты не видишь в себе сама, — делает паузу, — он ведь не такой плохой как ты могла себе надумать. Смотрю на него нахмурившись, пытаясь сопоставить факты. — В любом случае, думаю, что он будет рад видеть тебя сегодня… А ещё он будет очень рад видеть вон те вафли и тот рулет, - добавляет он, указывая на прилавок, — я подойду когда ты закончишь. Сказав последние слова он, махнув на прощание, вышел из кондитерской на этот раз прогремев колокольчиками. ААААААААААААА. Взявшись руками за голову, я отказывалась принимать информацию, что мне только что выдали. А вдруг это все подстроено? И это ловушка, и меня щас заведут куда-нибудь, а потом туда-сюда и в овраг! Немного поразмыслив я поняла, что он не знал, что я была здесь, и Сатору не знал, значит это не может быть сговором. Получается, он действительно оказался здесь, потому что недалеко живёт Сатору, а тут вдруг я. В мысли закрался ещё один вопрос. Что же случилось с Сатору? Я за два дня и подозревать не могла, что он сюда любит захаживать. Пропал и не выходит на связь.. Вспомнила, что в последний раз я ему даже и не ответила. Черт. Если предположить, что у него действительно не было никаких умыслов, то я вела себя как… Не заставляйте меня чувствовать себя виноватой! Я всячески пыталась забыть слова о повышенной заинтересованности во мне Сатору, но как-то не получалось. Как только я прокручивала их в голове, меня пробивало на хохот. Возле него столько милейших девиц, а я чё? Тумба-юмба чистой воды. Че за херня блять. До конца смены оставалось 40 минут. Я, прокручивая в голове ворох мыслей, потихоньку начала подготавливать все к закрытию. Посмотрев на вафли, а затем на рулет, которые как оказалось очень любит Сатору, я опустила взгляд на цену. Это же мои последние деньги, на которые я планировала жить до получения аванса… С раздирающей печалью подумала я. Ну, если они уж очень ему нравятся… Ниче, как-нибудь проживу… Оплатив вафли и рулет, и, положив их в фирменный пакет, я в мыслях уже составляла стратегию выживания. Закончив со всеми делами, я, переодевшись, вышла из кондитерской. На улице уже было темно, хотя фонари прекрасно освещали местность. Оглядевшись по сторонам, я заметила, что меня ожидают. Заметив меня, Сугуру Гето, вроде так его зовут, подходит ближе. — Ну что, идем? — с улыбкой спрашивает он. — Веди, — отвечаю я, прижав к себе пакет с выпечкой, на который ушли все мои оставшиеся деньги. Одобрительно кивнув, он развернулся и начал идти в неизвестном направлении. Я шла позади, осматривая улицу, по которой мы шли. Как я и говорила ранее, райончик был богатым. Снимать тут хату, по моим меркам было неимоверно дорого. Не удивительно, что именно здесь живёт Сатору Годжо. Завернув несколько раз в какие-то подворотни, мы оказались возле входа в одну из высоток. Я даже опомниться не успела, но что мне сразу бросилось в глаза, так это то, что тут были панорамные окна во всю стену. Охуеть, я когда-то в детстве мечтала жить в таком, на самом верхнем этаже, чтобы смотреть на ночной город с бокалом вина в руке. Пока я дивились панорамным окнам, Гето нажимал что-то на домофоне, пытаясь дозвониться до квартиры Сатору. — Не отвечает, — говорит он, повернувшись ко мне. — Ждём пока кто-нибудь зайдет или выйдет, — говорю я, раскачиваясь. Он кивает мне, и мы начинаем ожидать, осматривая всех проходящих мимо людей. Я понимаю, что мы так можем и час потратить, а мне ещё надо было успеть уехать на автобусе. — Однажды я так громко слушала музыку, что не слышала как мне названивает подруга, — вдруг начала я, — она в итоге простояла час возле подъезда, пока ее не впустил какой-то человек, — стыдливо отвожу глаза, — набери ему ещё раз. Развернувшись, он снова начал набирать номер квартиры, и снова безуспешно. — Такое было когда-нибудь? — интересуюсь я, подходя ближе. — Бывало. Он либо не слышит, либо что-то с домофоном. Ну или его нет дома, — заключает он. — Ну-ка в сторону, — говорю я, начиная набирать рандомный номер квартиры. Интуиция мне поможет. Слышу, что мне ответили. — Здравствуйте, почта! — дружелюбно говорю я. — Какая почта, уже 9 вечера! Жулье! Пошла вон! — отвечают на той стороне. Блять, точно. — Какие недоверчивые, — возмущаюсь я, смотря на товарища Сатору. Он лишь усмехается. — Ну ничего, ща… — говорю я, снова набирая номер квартиры. Слышу, что мне ответили. — Здравствуйте, я не могу дозвониться до своей бабушки! — всхлипывая, начала я, — боюсь, что с ней что-то случилось, помогите мне, прошу вас, откройте, пожалуйста, дверь, — вытирая невидимую слезу, шмыгаю я. — Сейчас, сейчас, деточка, заходи скорее, — отвечает мне голос на той стороне. Слышу сигнал, говорящий об открытии двери. Злобно хихикая, открываю дверь, поворачиваясь к своему сообщнику. Он, кажется, в легком удивлении. — На секунду, даже я поверил, что у тебя там бабушка живёт, — усмехаясь, говорит он. Я лишь самодовольно улыбаюсь, быстро поднимаясь по лестнице. Затем понимаю, что я не знаю куда идти дальше и пропускаю Сугуру вперёд. Молча мы подходим к лифту и встаём в ожидании. Пока мы ждали, я успела осмотреть дом изнутри. Подъезд тут конечно… Не воняет. Как наш. Чистый, светлый. Даже светлее чем наша квартира… И чище чем наша квартира… Зайдя в лифт, я вижу, что Сугуру нажимает на 52 этаж. Охуеть высоко. Скрывая свое удивление, поворачиваюсь к идеально чистому зеркалу. В отражении на меня смотрело, уставшее нечто, с торчащими в разные стороны волосами. Наспех начинаю приглаживать их. Я как-то совершенно не вписываюсь в местное окружение… Пока я боролась с отражением, мы уже приехали на нужный этаж. Выходя из лифта, я снова отметила простор и уют, царивший повсюду. — А если он не хочет никого видеть, — предполагаю я. — Перехочет, — отвечает Сугуру, подходя к одной из дверей, и нажимает на звонок. Я стою позади него, рассматривая дверь. Вдруг мое сердце начало стучать быстрее. Я блять чё тут делаю вообще. Он снова нажимает на звонок, но безуспешно. Затем начинает громко стучать и звать Сатору. Спустя какое-то время, слышу щелчок открывающегося замка. Пиздец, че мне так страшно вдруг стало. Пытаясь справиться с накатившим страхом, я вижу как открывается дверь и прячусь за спиной Сугуру. — Ты чё не отвечаешь мне, — говорит Гето. — Настроения не было, — холодно бросает Сатору, — чего тебе? Услышав его тон, я еще больше чувствую свою неуместность нахождения здесь. — Мы пришли проведать тебя, — говорит Гето. — Тц, я же говорю не сегодня, отьебитесь, — недовольно вздыхает он, закрывая дверь, но Сугуру задерживает ее. Ну вот, щас он увидит меня и скажет: «Ну и чё, идите нахуй». Ну и ладно, пойду, чё мне. — А ты подожди, — говорит Сугуру, открывая дверь шире, а затем, поворачивается, тем самым, открыв мое присутствие Сатору. Я смотрю на него, неловко улыбаясь, прижимая к себе пакет с выпечкой. Он смотрит на меня в удивлении. Волосы его были растрёпанны, а одет он был в широкую футболку, да шорты, в общем, очень по домашнему. — Добрый вечер? — прерываю молчание я, улыбнувшись и помахав ему в приветствии.***