Вы
13:55
Доброе, прости, что раньше не отвечал. Нашли новый труп, щас в морг еду. У тебя как дела?
Тоша 13:57 жесть, удачи. ваш маньяк очень продуктивный. я нормально, сегодня даже работой не заваливалиВы
13:58
Тогда отдохни как следует, совсем тебя там не берегут. Я ещё чуть позже тебе напишу, хорошо?
Тоша 13:59 конечно. ты там тоже не забывай отдыхать, а то я тебя знаю. люблю***
В морге пахнет холодом и сыростью. Только вышедший из машины Арсений ёжится, сильнее кутаясь в пальто. Оксана ведёт его по длинным белым коридорам, выложенным плиткой, явно зная, куда идти. В маленькой комнатке с чередой серых холодильников, встроенных в стену, уже ждёт патологоанатом, стоя рядом с металлическим столом, где расположилось тело, накрытое синей простынью. Тот приветствует полицейских, а Попов, поздоровавшись в ответ, поправляет сползшую на глаза чёлку: — Как он умер? — От потери крови, — патологоанатом достаёт из-под простыни руку, демонстрируя на ней глубокий порез, окольцовывающий запястье, будто браслет. Кровь запеклась и теперь напоминает красное желе; над раной находится достаточно крупный синяк. — Убийца сделал порезы до кости, возможно, разделочным ножом или чем-то вроде этого, а потом стоял и ждал, пока вся кровь вытечет, несколько раз наступал на руку, чтобы этот процесс ускорить. Мужчина, положив руку обратно на стол, спускает простынь до середины груди, взглядам полицейских предстаёт бледное и худое тело взрослого мужчины. Внешне он очень похож на прошлого убитого, хотя черты лица различаются. Такой эффект создаётся засчёт точно такой же причёски и бороды. Врач раскрывает рот трупа, демонстрируя ряд желтоватых зубов, обломанных по краям. — В этот раз они или он вставили в рот кляп – твёрдый небольшой предмет. Может, деревяшку или, не знаю… металлический шарик. Убитый сжимал челюсть настолько сильно, что сломал зубы. — Почему он не пытался драться? Был связан? — девушка подходит к телу ближе, разглядывая его. — Вот тут не знаю. Следов от верёвки я не нашёл, но вряд ли он не пытался сопротивляться, пока умирал. — Хорошо, спасибо. Думаю, нам этого достаточно? — мужчина вопросительно смотрит на напарницу, та кивает. — Да. Поехали, место преступления осмотрим, может, там что-то интересное найдётся.***
Путь предстоит долгий, поскольку все убийства были совершены в лесу за городом. На шоссе местами лежит снег, а за окном пролетают деревья, запорошенные снегом; в свете холодного солнца он кажется волшебным. Если забыть, куда они едут, можно даже почувствовать атмосферу зимней сказки. В машине играет ненавязчивая музыка с какой-то Воронежской радиостанции, двигатель едва слышно мерно гудит. — Почему ты решила пойти работать в полицию? — ещё вчера вечером они перешли на ты, потому что оба не хотели общаться слишком официально. Суркова мельком кидает взгляд на него, не отвлекаясь от дороги: — Мой отец был следователем, я с самого детства часто тусовалась в участке, потому что меня было не с кем оставить. Вот и прониклась всей атмосферой, решила пойти по его стопам. А ты? — Мечтал о приключениях, думал, что буду спасать людей. Всё по классике. — Понимаю. Но реальность намного прозаичнее, — Оксана хмыкает. — А если бы ты в те годы знал, что будет на самом деле? Пошёл бы? Попов пожимает плечами, разглядывая проплывающие за окном однотипные пейзажи: — Не знаю, я никогда не думал об этом. Возможно, не пошёл бы. Хотя сейчас меня работа вполне устраивает, несмотря на то, что иногда бывает скучно. Они ненадолго замолкают, каждый думает о чём-то своём. Наконец Оксана говорит: — У меня из головы всё никак не выходит тот факт, что убитый не сопротивлялся. Врач даже следы борьбы не нашёл, это очень странно. — Может, его всё-таки связали, но он и не пытался выбраться? — Думаешь, его запугали, чтобы не дёргался? — А почему нет? Начали угрожать, что убьют его близких, он поверил. — А почему тогда при смерти не двигался? Вряд ли он хладнокровно выдержал такую ужасную боль. — От большой потери крови он отключился, умер уже будучи без сознания. — Да, как вариант. Когда Попов понимает, что разговор не продолжится, он достаёт телефон, открывая переписку. Связь ловит достаточно плохо, на отправку сообщений уходит по несколько минут.Вы
14:45
Привет, ты занят?
Тоша 14:46 неа. хочешь поболтать?Вы
14:48
Да. Мы едем на место преступления, дорога ещё долгая.
Тоша 14:48 ты меня вчера очень заинтересовал, поэтому я погуглил про эти убийства. я так и не понял, почему их связывают. и что на этот раз?Вы
14:50
Почерк один и тот же. Да, методы разные, но все тела нашли голыми в одном лесу, вряд ли это совпадение. Новый труп это мужчина, у него порезаны запястья и вся кровь вытекла.
Тоша 14:53 ужас какой. надеюсь ты быстро найдёшь убийцуВы
14:54
Ну, я же не один над этим делом работаю.
Тоша 14:55 я уверен, что ты там самый лучшийВы
14:56
Ой, смущаешь
Тоша 14:57 Какой скромник))) Несмотря на то, что на улице идёт снег, в теплице до безумия душно, а яркий электрический свет режет глаза. Это одно из немногих мест, где присутствует нормальное освещение, потому что в ином случае весь урожай погибнет. Серёжа сегодня ответственен за помидоры: он подсыпает к ним удобрения, протирает листья и пока ещё зелёные плоды. Делать это достаточно трудно, потому что нельзя опуститься на колени, ведь балахон испачкается, поэтому приходится стоять, согнувшись. Ему совершенно не хочется работать, но от усилий каждого жителя общины зависит благополучие остальных. Матвиенко откровенно плевать на них всех, но от этого зависит и его питание тоже. Если погибнет урожай — они будут вынуждены голодать. Прямо как в средневековье каком-то. Магазинная еда здесь считается запретной, потому что, как говорит один из проповедников, «за воротами не осталось ничего искреннего, человеческого. Вся еда в магазинах состоит из химии», их же еда дарована самим Богом. Как бы она появилась на грядках, если бы Бог не захотел, чтобы его дети были сыты? К тому же, Матвиенко только недавно узнал, что местные жители также считают дьявольским орудием все штрих-коды, которыми помечены магазинные товары. На почти каждом из них расположены шесть стоящих парами длинных полосок, каждая из них обозначает цифру шесть. Получаются три шестёрки, а это, как известно, число Зверя, число дьявола. Мужчина старается не засмеяться, когда представляет, как разверзается земля, прямо из Ада вылезает огромный красный Сатана с длинными рогами и перепончатыми крыльями за спиной и идёт в ближайшую Пятёрочку клеить штрих-коды на макароны по акции. Ну ничего, зато Матвиенко на натуральных продуктах здоровье поправит. Когда вернётся, гастроэнтеролог его за это расцелует, хотя вряд ли ему понравится, что Серёжа за несколько месяцев не съел ни куска мяса. Нет, в общине нет вегетарианцев, просто денег на разведение животных пока не хватает, так что приходится довольствоваться овощами. И их становится на один меньше, потому что Сергей, не заметив куст, наступает прямо на него, поломав стебель. Воровато оглянувшись по сторонам и поняв, что никто этого не заметил, он старается поднять ствол, сломанный пополам, и когда тот отказывается стоять прямо, осторожно привязывает верёвкой к деревяшке так, чтобы он выглядел вполне живым. Другие помидоры тоже подвязаны, так что этот не бросается в глаза, если к нему не приглядываться. Закрыв бумажный пакет удобрений — настоятели наверняка пересыпали в него удобрения из обычного полиэтиленового мешка со штрих-кодом, — он походит к главному. — Я закончил, можно идти? Хочу успеть перед обедом помолиться. Настоятель одобрительно хлопает его по плечу: — Иди, брат Сергий. Ты сегодня отлично поработал. Серёжа, стараясь не показывать своей радости, выходит из теплицы. На улице появляется ощущение, будто он сразу после бани окунается в снег. Крупные белые хлопья оседают на деревьях в лесу, что совсем не придаёт ему меньшей зловещности. Матвиенко почему-то всегда пугает этот лесок, хотя он и прекрасно понимает, что опасаться стоит местных поселенцев, чем каких-то деревьев. Как минимум, деревья не станут выставлять на мороз за провинность. Около хорошо знакомого жилого домика мужчина замечает Позова и понимает, что не видел его в теплице. Где он опять ходил? Тот, из-за того, что белоснежный балахон Матвиенко сливается со снегом, не замечает его, но вздрагивает, как только слышит знакомый голос. — Что это ты всё от работы отлыниваешь? Мужчина, дёрнувшись, щурится в его сторону, узнавая соседа. — Я не отлыниваю. — Да? А чем же тогда занимаешься? — Делами. — Какими, если не секрет? Вообще, Серёжа допрашивает его уже второй день не столько ради информации, сколько ради того, чтобы позабавиться, наблюдая за волнением мужчины. Дима пытается сбежать, но собеседник ловко ловит его за руку и, притянув обратно к себе, шепчет на ухо, поддавшись внезапному порыву: — Случайно это не те дела, в которых замешано полотенце? — и кто его тянет за язык? Да, глупо рассказывать о такой важной улике, но сейчас азарт и веселье бегут по венам, перекрывая весь здравый смысл. Дмитрий, пытавшийся отпихнуть его от себя, едва не подскакивает на месте от негодования: — Ты рылся в моих вещах?! — Наших, — Серёжа имитирует голос брата Антона, цитируя то, что сам слышал в первый день здесь, — «В общине нет ничего твоего или моего. Всё общее». Так что, откуда полотенце? А точнее то, что на нём. — Ниоткуда. Я порезался, пока подравнивал бороду, — мужчину прочитать легче, чем открытую книгу для шестилетних детей. — Где? — Что «где?», — карие глаза смотрят с непонимаем. — Порез где? — Чего ты прицепился? Дима, не дав ответить, заходит в здание, громко хлопнув дверью.***
Серёжа выходит из бани, которая является пристройкой к жилому дому, с одним полотенцем на бёдрах. Он забыл взять с собой сменный балахон, поэтому решает дойти до кельи так. Всё равно некого стесняться, как говорится, все свои. Прошлёпав мокрыми ногами по ледяному полу до своей комнаты, Матвиенко открывает дверь, сразу входя внутрь. Его взору предстаёт интересная картина: Дима, сидя на корточках, пытается вытащить ящик тумбочки. Видимо думает, что Серёжа спрячет важную улику в то же место, где её нашёл. — А что это ты тут забыл? — Я… Ящик чиню. Меня настоятель попросил, — мужчина испуганно оборачивается, сразу поменявшись в лице. Серёжа, сделав пару шагов к нему, ловит себя на мысли, что со стороны это очень похоже на дешёвое порно. Дима вскакивает на ноги, вероятнее всего, решая, каким образом лучше сбежать, но мокрое и крепко слаженное тело, которое является самым точным олицетворением слова «шкаф», преграждает все пути к отступлению. Матвиенко берёт его лицо за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. — Давай договоримся так: ты не ищешь полотенце, я молчу о том, что на нём. Все в плюсе. Идёт? — И ты перестаёшь ко мне приставать со своими расспросами. — Договорились. Всё, свободен. Серёжа отпускает его, проходит к тумбочке, откуда достаёт чистый ночной балахон. Позов не двигается с места, а мужчина оглядывается на него с хитрой улыбкой: — Шалунишка. Стоит ему начать раскрывать полотенце на своих бёдрах, думая о том, что это точно порно, Диму как ветром сдувает.