✧⥼◇⥽✧
На следующее утро в столовой воцарилась тишина, все были насторожены и сбиты с толку после суда над Акачи. Шёпотом делились теориями заговора, искоса поглядывая на своих одноклассников. Акачи не очень любили, но никто не думал, что он так закончит. «Чувак, это было просто безумно», — прокомментировал Сычен, жуя свой завтрак. «Да, чувак», — продолжил Юкхей, его близнец, — «Акачи просто рехнулся. Он хоть и был придурком, но это было… слишком». Джемин ковырялся в своём завтраке, притворяясь таким же сосредоточенным, но его мысли были где-то в другом месте, когда он оглядел окружающих его людей. Они стали довольно интересной группой за обедом. Хэчан присоединился к столу греков и скандинавцев из-за Марка, Джено присоединился к их столу из-за Хэчана, и затем Тэён тоже начал сидеть с ними, его близость с Джехёном стала очевидной. Доён тоже последовал за ними. Скандинавцы и греки были в хороших отношениях друг с другом, из-за чего за их столом было шумно и оживлённо. Египтяне были более тихими и сдержанными, но вскоре они почувствовали динамику, открылись и присоединились к компании. За исключением сегодняшнего дня, когда все они были поглощены мыслями об Акачи. «Я не могу поверить, что Акачи стал бы связываться с тёмной магией, это так запутанно», — добавил Доён к их разговору: «Он знает, насколько это опасно, не говоря уже о том, что это незаконно». «Джемин», — внезапно добавил Джено, привлекая к себе все взгляды, вырывая Джемина из своих мыслей, — «Если это была чёрная магия, как ты спас Хэчана? Типа, как ты это сделал?» Большинство людей слышали о том, что сделал Джемин, и большинство людей проигнорировали это. Но для Джено что-то не сходилось. Джемин просто беспечно пожал плечами, жуя кусочек дыни, когда все повернули головы в его сторону. «Я просто сделал то, что, как я думал, сработает, но если бы я знал, что это чёрная магия, я бы не стал рисковать. Прости, Чанни», — он виновато посмотрел на Хэчана, — «Но я не лезу в это дерьмо». Хэчан нервно улыбнулся, когда слова Джемина заставили Джено и Марка нахмуриться. «В конце концов всё получилось, так что больше не нужно беспокоиться», — прощебетал Тэн, пытаясь разрядить напряжение за их столом. Постепенно все снова начали расслабляться, переходя к более непринуждённой беседе. Но когда Джемин достал свой телефон и лениво пролистал Инстаграм, пока ел, он почувствовал, как глаза Джено прожигают его череп. После завтрака младшие и старшие попрощались, чтобы разойтись по своим занятиям, некоторое напряжение и неразбериха среди студентов ослабли, пока они ели и разговаривали. Джемину было всё равно, ни у кого ничего не было на него, даже если Джено и Марк казались подозрительными. Акачи был признан виновным, наказан и с ним разобрались, теперь Джемину нужно было двигаться дальше. Их первым занятием была Благодать, и Джемин задался вопросом, будет ли там снова Юта, когда следовал за Марком, Хэчаном и Джено, направлявшимися в лекционный зал. Коридоры были переполнены студентами, но это не помешало Марку бросать взгляды через плечо на Джемина или шарахаться от него за завтраком. Похоже, теперь их дружбе действительно пришёл конец. Что-то неприятное скрутилось в груди Джемина, когда он подумал о том, как напугал Марка, но он быстро отогнал это чувство прочь. Когда их класс, шаркая, вошёл в лекционный зал, Джемин удобно устроился сзади рядом с Хэчаном, игнорируя взгляды, которые Марк и Джено бросали на него по другую сторону от Хэчана. Он откинулся на спинку стула, ему было всё равно, поскольку он хотел быть где угодно, только не здесь. Все оживились, когда пришла женщина, стильно одетая в свободные брюки и туфли на каблуке, с медово-каштановыми волосами, собранными сзади в длинный хвост, который лениво покачивался при ходьбе. Джено знал её, её знали все. Боа Квон, дочь корейского бога творения Хванина, и одна из самых известных полубогов в истории университета. Джено не мог поверить, что кто-то вроде неё будет учить его, возможно, это был его шанс наконец-то проявить себя. «Доброе утро», — улыбнулась она им, чувствуя себя непринуждённо под взглядами стольких студентов, «Вы можете называть меня профессор Боа. Я буду вести ваши занятия по Благодати до конца этого года». Джемин заёрзал на стуле, это было нехорошо. Одурачить Юту — это одно, но обмануть кого-то вроде Боа — это совсем другое. «Итак, я знаю, что начало вашего семестра было неидеальным в отсутствии Мэйя, поэтому мы сразу перейдём к хорошему». Все оживились от интереса. Кроме Джемина. «В конце следующей недели у вас будет первый экзамен, на котором я хочу посмотреть, насколько вы освоили то, над чем мы будем работать на этой неделе». Когда студенты разочарованно застонали, улыбка профессора стала только шире, поскольку она наслаждалась их реакцией. «Итак, кто может сказать мне, что такое вторичная магия?» Естественно, Джено поднял руку, чтобы ответить на вопрос, что заставило Джемина закатить глаза. Предсказуемо. «Мистер На», — она улыбнулась, когда она вместо этого обратилась к нему: «Не хотите поделиться?» Блять. Ему действительно не нужно было привлекать её внимание. «Первичная магия — это, как правило, ваша самая доминирующая магия, которая обычно связана с вашим божественным родителем. Вторичная магия уникальна для вас, но не обязательно менее могущественная», — категорично объяснил он, скрестив руки на груди, чтобы показать свою незаинтересованность. «Хорошо, спасибо», — она одобрительно кивнула, но от её острого взгляда Джемин почувствовал себя неуютно. «Вторичная магия — это ваша собственная, уникальная магия, не связанная с вашей божественностью», — она протянула руку, и на её ладони расцвела прекраснейшая белая лилия, созданная из ничего. «Если практиковаться и правильно укрепляться, ваша вторичная магия может быть намного мощнее, потому что она уникальна для вас», — свободной рукой она постучала по цветку, и он мгновенно превратился в пепел, рассыпавшись по полу облаком смерти. «На сегодня, давайте просто взглянем на состояние вашей первичной и вторичной магии. Если», — она посмотрела на Марка, — «Ваша магия не проявится, мы используем усилитель, чтобы сделать это», — она указала на один из артефактов в комнате, большой чугунный киликс. Джемину хотелось провалиться под землю. Она знала их класс, она знала о них. Что она знала о Джемине? Тщательное изучение профессором его вторичной магии могло нанести ущерб его планам. Собственная магия Джемина была нестабильной и непостоянной, могущественной, но он не мог её контролировать. Он задавался вопросом, было ли это как-то связано с его печатью, но он не знал. Именно поэтому он воздерживался от её использования. «Мистер Ли, не хотите ли начать первым?» — обратилась она к Джено, на что тот с готовностью откликнулся. Он поднялся на ноги и направился вниз по ступенькам туда, где стояла она. Джено овладел Благодатью, и теперь у него был шанс сделать себе имя, показав, на что он способен, перед своими одноклассниками и профессорами. На этот раз никто не будет издеваться над ним, и, возможно, он снова сможет почувствовать себя полезным. Глубоко вздохнув, он протянул руку и сосредоточил свою магию, принимая силу, которую ему дал отец. Сосредоточенно нахмурившись, он открылся своей силе. Джемин оживился при виде этого, он ещё не видел, как Джено использовал свою силу. Его красные волосы зашевелились, когда жар потрескивал вокруг него. Его золотистые глаза сияли, пока расплавленное золото бежало по его венам, украшая кожу узорами света и тепла. Джемин не мог не пялиться. Независимо от того, что он думал о Джено, в тот момент он был прекрасен. В его руке, парящей над ладонью, появилась ярко-красная точка. Она быстро увеличивалась, образуя шар света. Солнце размером с теннисный мяч, дополненное солнечными вспышками и собственным магнитным полем. У Джемина чуть челюсть не отвисла, количество чистой энергии, необходимое для создания грёбаного солнца, было немыслимым. Оно светилось в его руке, пульсируя и расширяясь, нагревая комнату, даже когда бумага и выбившиеся пряди волос начали шевелиться от его гравитационного притяжения. Искра магии и жар, который излучает Джено, демонстрируя свою магию, были чем-то таким, чего Джемин раньше никогда не видел и не испытывал. Он знал, что Джено был кандидатом в Лидеры, но теперь Джемин был в этом уверен. Джено сжал кулак, гася своё мини-солнце, прежде чем продемонстрировать свою вторичную магию. Жидкий свет вытекал из его ладони, густой и капающий, как ярко-белая магма, он падал на пол, прожигая дыры в дереве. Их класс и профессор похвалили Джено, полубог остался доволен своей демонстрацией. Даже Джемин должен был признать, что он был впечатлён, и он хотел посмотреть, что ещё он может сделать. Но теперь планка была установлена, и всем, кто будет за Джено, придётся приложить много усилий. Джемин откинулся на спинку стула, отчаянно думая о способе побега. Джено обладал превосходным контролем, а Джемин — нет. Профессор Боа призывала студентов одного за другим продемонстрировать свою первичную и вторичную магию, тщательно отмечая, кому какие виды практики нужны. Хэчан продемонстрировал свою магию огня и света, солнечных вспышек и геомагнитных бурь. Даже Марк смог показать свою магию через артефакт, его первичная магия проявлялась в виде сияющего шара разноцветного света, в то время как его вторичная магия проявлялась в виде тёмного кольца густой полуночи, похожего на чёрную дыру, пульсирующую и тающую. Джемин не знал, что это значит, он даже не подозревал, что Марк с самого начала обладал вторичной магией. Вскоре все продемонстрировали свою магию с разной степенью успеха, некоторые были более сильными и стабильными, чем другие. Пока никому не удалось превзойти Джено, но затем настала очередь Джемина. И он не мог довести это до конца, это было слишком ненадёжно. Раскрытие его вторичной магии было верным способом отстранить его от должности — никто за пределами его семьи не знал, что он был сыном Аида, но подобная демонстрация, несомненно, могла выдать его. Поэтому, когда он поднялся на ноги, делая вид, что направляется вниз, туда, где его ждала профессор, он пробормотал себе под нос короткое заклинание. Прежде чем он смог начать свою демонстрацию, сработала пожарная сигнализация. Все немедленно поднялись на ноги и начали выходить, как того требовали правила, Джемин последовал за ними, изображая удивление и замешательство, как и все остальные, делая испуганный вид. Больше никто, казалось, не заметил, что он не провёл свою демонстрацию, когда они направились в залы, теперь заполненные студентами. Но он почувствовал, что профессор Боа пристально смотрит на него.✧⥼◇⥽✧
«Хорошо, я пойду оденусь и встретимся в тренировочном зале через несколько минут». Джемин моргнул, когда Марк заговорил с Джено, тренировочный зал? «Да, мы собираемся немного попрактиковаться с помощью Джено», — Хэчан мягко улыбнулся Джемину, удивив его. Он не понял, что произнес это вслух. Джемину хотелось придушить Джено, когда он наблюдал, как они втроем покидают столовую, остальные за их столиком продолжали ужинать. Он намеренно напугал Марка, плохо с ним обращался, чтобы тот держался подальше от неприятностей, и теперь Джено собирался помочь ему. Это означало, что Джемин запугал и причинил боль Марку без какой-либо грёбаной причины. У него был самый дерьмовый день, занятия были скучными и долгими, ему не нравился ни один из его профессоров, и у него было так много дел и забот, а теперь вдобавок ко всему появился кто-то вроде Боа Квон, угрожающая всему, чего он достиг до сих пор. Всё это, разочарование и тревога, навалившиеся друг на друга, просто вывели его из себя. Резкими сердитыми движениями он встал и тоже направился в свою комнату, чтобы переодеться. Джемин знал, что ему не следует вмешиваться в дела Марка и Хэчана, только не снова, но он не мог оставить это в покое и позволить Джено из всех людей втянуть их в неприятности.✧⥼◇⥽✧
Джено был удивлен, когда Марк попросил его помочь попрактиковаться в спарринге, он не думал, что это было важно для Марка или что-то, что его интересовало. Ему не особо нравился Марк, он всё ещё думал, что его близнец ведет себя глупо, но, проведя так много времени с ним и Хэчаном за последние несколько дней, он должен был признать, что тот не так уж плох. И когда Марк объяснил, что хочет научиться правильно драться из-за того, что случилось с Акачи, он не мог не согласиться. Однако он по-прежнему презирал греков, и это не скоро изменится, независимо от того, сколько раз они вместе будут обедать. Одетый в спортивный костюм, потягиваясь и разминаясь в пустом тренировочном зале, Джено ждал, когда Марк и Хэчан присоединятся к нему. Когда дверь открылась, он поднял голову с того места, где сидел, но его лицо сразу же стало хмурым. Джемин подошел к нему, непринужденный и уверенный, как всегда, его длинные ноги упирались в землю, руки в карманах. Джено сглотнул, когда красно-оранжевый свет заката упал на его лицо, подчеркнув белые волосы и резкие черты лица. «Какого хрена тебе нужно?» — огрызнулся Джено, раздражённый тем, что он лежит на полу, в то время как Джемин возвышается над ним. Это заставило его задуматься о вещах, о которых он не должен был. Джемин легко пожал плечами, его острая ухмылка стала шире, а тёмные глаза озорно заблестели. «Просто любопытно, полагаю», — он наклонил голову, изучая Джено, заставляя старшего чувствовать себя незащищённым и неуютным. Не желая больше смотреть на Джемина снизу вверх, он поднялся на ноги, чувствуя себя более непринужденно теперь, когда у него было небольшое преимущество в росте. Прежде чем Джено успел огрызнуться на него снова, дверь снова открылась, и вошли Хэчан и Марк, разговаривая и сталкиваясь плечами, как всегда, в своем собственном мире. Но как только они увидели Джемина и Джено, Марк заметно напрягся и заколебался, вызвав хмурый взгляд Хэчана. Джено переводил взгляд с кузена на кузена, задаваясь вопросом, не произошло ли что-то между ними. Они, казалось, были не в лучших отношениях. Интересно. Джено задавался вопросом, что же произошло. «Просто… не валяй дурака и не беспокой меня», — Джено повернулся, чтобы свирепо посмотреть на Джемина. Беловолосый полубог усмехнулся тем приводящим в бешенство способом, который Джено ненавидел, подняв руки, изображая невинность. Джемин отошёл от него, чтобы плюхнуться в сторонке, подальше от матов, чтобы наблюдать. Джено хотел, чтобы он ушёл. Повернувшись к нему спиной, изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, как солнечный свет падает на его кожу цвета слоновой кости, он поприветствовал своего близнеца и Марка. Они начали с разминочных растяжек и легких движений, чтобы подготовить свои тела к тренировке. Джемин наблюдал за работой троих, Джено объяснял важность мобильности и диапазона движений, с чем Джемин согласился, хотя на самом деле не слушал. Он откинулся назад, небрежно вытянув ноги и заложив руки за спину, наблюдая за движениями Джено, пока тот объяснял основы атаки и защиты. Пока он наблюдал, его разум был заполнен двумя мыслями: Джено был бы идеальным Лидером, идеальным для плана Аида, и то, каким чертовски сексуальным он был. Джемину он не нравился, ему не нравилось в нём всё — он был слишком страстным и решительным, он был слишком волевым и праведным. Он был хорошим, и Джемин ненавидел это. Но вид Джено, наполненного магией, золотом и блеском в венах, настолько запечатлелся в сознании Джемина, что он, вероятно, не смог бы заснуть этой ночью. Вдобавок к тому, что у него был ужасный день, Джемин был просто взбешён. Белый шум, шипел у него под кожей, когда он стиснул зубы. «Ты оттягиваешь удары», — съязвил он сбоку, намеренно раздражая и перебивая Джено. Они начали спарринг, и Джено инструктировал их обоих, пока они тренировались, но он был с ними мягок, что вряд ли хоть как-то помогло. Джемин увидел, как напряглась челюсть Джено, когда он стиснул зубы и проигнорировал его. Марк сделал то же самое, но Хэчан быстро понял, что что-то не так, и растерянно надул губы, переводя взгляд с одного на другого. «Как я и говорил…», — Джено продолжал обучать их двоих, объясняя определённые движения и ключевые маневры. Он был хорош, должен был признать Джемин, наблюдая, как его мускулистое тело изгибается и подтягивается при движении. Джемин задавался вопросом, почему он смог так легко победить Джено в их первом спарринге, когда тот был явно лучше. Он эмоционален. Джемин знал, что Джено был эмоциональным, экспрессивным и ярко реагирующим. Джемин мог использовать это, манипулировать им. Он мог обжечься в процессе, но Джемин знал, что это того стоило. «Если быть с ними помягче, то они погибнут», — снова вмешался Джемин, делая вид, что изучает свои кутикулы. Конечно же, этого было достаточно, чтобы добиться реакции от Джено: когда он повернулся к Джемину, его золотистые глаза были горячими и свирепыми. «И я полагаю, ты думаешь, что сможешь сделать лучше». «Да», — Джемин легко поднялся на ноги, приближаясь к троице. Марк явно опасался его, отчего что-то уродливо скрутилось у него в груди. «Джем… Я имею в виду, мы просто тренируемся, верно? Так что… это не так серьёзно», — сказал Хэчан, нервно потирая руку, ощущая напряжение. «Если Джено будет сейчас с тобой помягче, что произойдёт, когда ты встретишь кого-то, кто на самом деле попытается тебя убить?» — многозначительно спросил Джемин. Может быть, он поступил глупо, снова вмешиваясь в дела Марка и Хэчана, но, по правде говоря, он просто злился на Джено и в тот момент не мог мыслить здраво. «Ну, я имею в виду -» «Джемин, это не имеет к тебе никакого отношения», — перебил Марк, его лицо потемнело от гнева, когда он посмотрел на Джемина. «Верно, но я всё равно здесь. Всегда пожалуйста». «Почему ты такой мудак?» — спросил Джено, складывая руки на своей мощной груди. «Потому что могу себе позволить», — он беспечно пожал плечами, испытывая некоторое удовлетворение от того, как челюсть Джено задвигалась от злости, — «Но дело не в этом». «Тогда к чему ты клонишь?» «Скажи мне, Ли, ты когда-нибудь встречал демона? Вампира? Оборотня? Бога, который на самом деле пытался убить тебя?» Джено молчал, Джемин знал почему. Каким бы хорошим бойцом ни был Джено, он был обучен своим отцом в безопасности своего божественного дома в Каире. Тщательным обучением, а не необходимостью выживания. «О, я предполагаю, что тогда ты встречал?» — возразил он. «Сколько раз ты уже называл меня мудаком? И ты действительно думаешь, что кто-то ещё не попытался меня убить?» — Джемин усмехнулся, умело уходя от вопроса. «Практика здесь сильно отличается от осознания собственной смертности перед лицом более сильного противника». «И что, ты собираешься попытаться убить нас? Да?» — огрызнулся Марк. «Боги, нет», — усмехнулся Джемин, — «Ты можешь попытаться убить меня», — он отступил назад, оставляя некоторое пространство между собой и Марком. «Давай, братик, не сдерживай себя». И Марк не сдерживался, Джемин умилялся с того, как сильно старался его кузен. Он явно злился на Джемина из-за того, как тот тянулся к нему, изо всех сил стараясь одержать верх. Умело поставленной ногой, быстрым ударом локтя и шлепком по затылку Марк оказался на полу. «Умер», — констатировал Джемин, но Марк не остался лежать, он быстро вскочил на ноги и снова бросился на Джемина. Снова несколько быстрых ударов ногами и вращения, за которым последовал резкий тычок, и Марк снова оказался на своей заднице. Его лицо раскраснелось от напряжения и разочарования, когда он пытался отдышаться. Джемин даже не вспотел. «Поздравляю, ты умер дважды». Ради всего святого, Марк, не вмешивайся в это, почему ты просто не можешь понять? Джемин откровенно издевался над Марком в этот момент, но его упрямый кузен, похоже, просто не понимал, что он был не в своей тарелке, держаться поближе к Джено и пытаться научиться драться было верным способом умереть. «Хватит», — сказал Джено, вставая между ними, чтобы помешать Марку повторить попытку: «Это не поможет, Джемин». «А то, что ты обходишься с ними помягче, помогает?» — Джемин нахмурился, глядя на него: «Скажи мне, Акачи сдерживался? Колебался ли он перед тем, как чуть не убил Хэчана? Ему было их жаль?» «Джемин -» — Джено угрожающе шагнул на него. «Ты бы колебался? Если бы тебе пришлось убить кого-то, чтобы защитить своего брата? Ты бы смог это сделать?» «Какого хрена мне нужно кого-то убивать?» — потребовал Джено. «Не будь таким чертовски наивным, Джено. Ты серьёзно позволишь Хэчану умереть, потому что не хочешь делать то, что для этого требуется?» — огрызнулся Джемин, окидывая Джено оценивающим взглядом. «Джем -!» — Хэчан попытался вмешаться, успокоить Джемина и Джено. Но с Джемина было достаточно. Джено станет Лидером, он позаботиться об этом. Но для этого ему нужно было избавиться от его детских иллюзий об их мире. «Это мир, в котором мы живём, такова реальность этого грёбаного места», — набросился Джемин на Марка. «Я говорил тебе не идти по этому пути, у тебя нет того, что нужно, чтобы делать то, что требуется, и твой страх убьёт тебя». И с этими словами Джемин повернулся и направился в раздевалку, чтобы принять душ и остыть, оставив их позади. Ему не нужно было всего этого говорить, он не должен был злиться. Но теперь они были предупреждены, и если с кем-то из них что-то случится, Джемин может умывать руки. Им нужно было понять, во что они ввязываются, он никогда не смог бы пойти против Аида и защитить своих кузенов, но он, по крайней мере, мог предупредить их. «Какой же ты мудак, какого хрена ты так строг к ним?» — потребовал Джено, следуя за Джемином в раздевалку. Дверь с грохотом открылась и закрылась. «Они слабы, им нужно учиться», — легко ответил Джемин, доставая из сумки полотенце, чтобы вытереть лоб, вспотевший от гнева. «И ты взял на себя смелость сделать это?» «Что ж, ты проделал дерьмовую работу», — Джемин обернулся, чтобы направить свирепый взгляд на разъярённого полубога, — «Из-за тебя их убьют». Джено двигался так быстро, что Джемин даже не успел среагировать. В размытом красно-золотом свете Джемина резко прижали к шкафчикам, металл громко стукнулся, а боль разлилась по спине. Джено был у него перед носом, рычащий и разъярённый, его предплечье жёстко сдавило горло Джемина. «Ты тот, из-за кого их убьют, из-за того, что ты вмешиваешься туда, куда не следует». Джемин ухмыльнулся ему, несмотря на то, что поток воздуха был ограничен, боги, как же ему нравилось получать взбучку от кого-то, кто должен быть таким праведным и совершенным. Его вспыльчивость и гнев на Джено внезапно переросли во что-то иное. «Я думаю ты тот, кто хочет повеселиться», — прохрипел Джемин напряжённым голосом. Джено наблюдал, как его лицо меняло цвет от недостатка кислорода, он задыхался, но, казалось, наслаждался тем, что его прижимают к холодным шкафчикам. Он неловко переступал с ноги на ногу, почувствовав, как кровь прилила к голове, близость Джемина и его реакция привели его чувства в смятение. «Чт-» Чтобы ещё больше проиллюстрировать свою точку зрения, он крепко прижал ладонь к теперь уже очевидному возбуждению Джено, поглаживая его по всей длине. «Убери от меня свои руки!» — сплюнул Джено, отталкивая Джемина. Но у Джемина явно были другие планы, поскольку он быстро опустился на колени, его руки резко схватили бёдра Джено, прижимая его к себе. «Тогда как насчёт того, чтобы вместо этого я воспользовался своим ртом?» — его голос был низким и хриплым, практически мурлыкающим это предложение. Джено замер, дыхание сбилось, а мышцы напряглись в предвкушении. Его гнев не исчез, вместо этого вместе с ним возникло что-то горячее и обжигающее. Время, казалось, замедлилось, когда он с абсолютной сосредоточенностью рассматривал каждую деталь. Большие тёмные глаза Джемина, смотрящие на него снизу вверх, розовый язык, чувственно облизывающий губы, трепетание его невероятно длинных ресниц. «Джемин -», — прорычал Джено, но не сдвигаясь с места. Он знал, что должен уйти, не должен сдаваться, не должен позволять этому случиться. Но он остался на месте, как вкопанный. С дьявольской ухмылкой на своём красивом лице Джемин стянул с Джено спортивные штаны и нижнее бельё, освобождая его ноющий член. «Блять», — выдохнул Джемин, он был огромным, длинным и неприлично толстым, с выступающими венками, от которых у него потекли слюни, он жаждал провести по ним языком. Покрасневшая головка была уже влажной, перламутровый предэякулят вытекал из щёлки. Собственное тело Джемина отреагировало на это зрелище, побуждая его наклониться. Джено ухватился руками за шкафчик над головой Джемина, пошатываясь на ногах, когда Джемин обдал тёплым дыханием его чувствительную кожу, отчего у Джено закружилась голова. Он снова посмотрел на Джено, вопросительно изогнув бровь, но Джено ничего не сказал, прикусив нижнюю губу, краска залила его щёки. Наконец-то. С мучительной медлительностью Джемин впервые попробовал его на вкус, прижимая кончик языка к основанию и облизывая его по всей длине, пробуя на вкус каждый миллиметр этих пульсирующих вен. С нежным стоном он обвёл языком головку, прежде чем слизнуть влагу, собравшуюся там. Джено низко и хрипло застонал от ощущения горячего сколького языка Джемина на себе. Все сны и фантазии, которые преследовали его в последнее время, не могли сравниться с реальностью. Все логические размышления и колебания, которые у него были, испарились при виде этой потрясающе красивой занозы, стоящей перед ним на коленях. Джемину нравился его вкус, то, как он ощущался горячим и тяжёлым на языке, то, как его толстые бёдра дрожали под его руками. Он едва прикоснулся к нему, но Джемин уже мог представить, как было бы здорово на самом деле трахнуть его. «Если ты не прекратишь дразнить меня, клянусь богами, я убью тебя нахрен», — пригрозил Джено сверху, его голос был хриплым и напряжённым. Ухмыляясь сквозь ресницы красноволосому полубогу, Джемин обхватил губами его головку, нежно посасывая её, чтобы разозлить старшего ещё больше, но в тот момент, когда Джено открыл рот, чтобы снова пригрозить ему, Джемин расслабил челюсть и полностью взял его длину. Он не был ни нежным, ни медленным, его язык двигался по нижней части ствола, когда он брал его всё глубже и глубже в рот, его губы растягивались вокруг Джено, пока его головка не коснулась задней стенки горла. Он хотел закатить глаза, когда почувствовал, как сильно напряглась челюсть, когда он едва не подавился членом Джено, изо всех сил пытаясь дышать. Ощущение было неописуемым: никто никогда не был настолько вкусным, не ощущался так приятно у него во рту. То, что Джемиин уступал ему, тяжело дыша и шипя над ним, заставляло его чувствовать себя могущественным, заставляло желать гораздо большего. Джемин отстранился, сильно посасывая Джено, как будто его рот не хотел отпускать его, заслужив глубокий довольный стон парня над ним. С громким влажным хлюпом член Джено освободился; нитка слюны, смешанной с предэякулятом повисла между его головкой и пухлыми губами Джемина, которую он разорвал движением языка. Он обхватил пальцами основание теперь уже влажного члена, крепче сжимая его кулаком, которым поглаживал вверх и вниз по всей длине, наклонив лицо, чтобы охватить нижнюю часть головки губами, словно она была самым сладким лакомством, лаская чувствительную область, заставляя предэякулят вытекать ещё больше. Жемчужные капли стекали по его покрасневшим губам, которые он облизывает дочиста с бессмысленным стоном. Вкусно. Джено не мог перестать пялиться, загипнотизированный этим зрелищем, зачарованный видом Джемина, наслаждающегося своим желанием, наслаждающегося телом Джено вот так. Его охватили ощущения и похоть, настолько тёмные и опасные, что ему казалось, что у него вот-вот треснут кости. Джемин снова запрокинул голову, чтобы как следует рассмотреть член Джено, и взял его в рот ровно настолько, чтобы заполнить его, покачивая головой вверх-вниз, а его кулак продолжал дрочить остальную часть большой длины. Джено запустил руку в волосы Джемина, резко дёргая за пряди, пока тот отсасывал ему, его красивые щёки впали, пока он двигал головой. Джено чуть не откусил себе язык: ощущение губ Джемина на нём, вид его стоящего на коленях было достаточно, чтобы свести с ума. В его венах горел живой огонь, расплавленное золото горело под кожей. Джемин снова резко впивается руками в бёдра Джено и опускает рот так глубоко, как только может, до тех пор, пока не заглатывает его в горло, глотая только для того, чтобы Джено почувствовал, как он сжимается вокруг его горячего члена, и Джено с гортанным проклятием хлопает одной рукой по шкафчику, а Джемин не в силах удержаться от ухмылки, довольный реакцией. Джемин наслаждается тем, каким наполненным он себя чувствует, как протестующе ноет челюсть, как временами он не может удержаться от удушья, непристойные влажные звуки громко звенят у него в ушах, поэтому он сильнее сжимает бёдра Джено, оставляя синяки, и продолжает глубоко трахать себя снова и снова. Когда умелые действия Джемина подвели Джено ближе к концу — он больше не мог усидеть на месте, дёрнув Джемина за волосы, он начал трахать его в рот, грубо и настойчиво, постанывая и проклиная то, как сводяще с ума охватывает его, каким влажным и тёплым ощущается его рот, таким тугим и потрясающим. Джемин почувствовал, что вот-вот потеряет сознание, не в силах дышать, поскольку толщина Джено терзала его горло. Но ему это нравилось, он наслаждался болью и кайфом, вызванным недостатком кислорода. Одна из его рук тянется к собственному горлу, и он стонет рядом с Джено, чувствуя, как тот так глубоко проникает в него. «Джемин, я сейчас -» Он отпустил Джено с непристойным хлюпом, рука на его горле метнулась, чтобы сжать пульсирующий член Джено в кулак и быстро довести его до конца, лаская языком его чувствительную головку, страстно желая ощутить его обжигающий оргазм. Джено не потребовалось много времени, чтобы кончить, молочно-белые струйки забрызгались по лицу и шее Джемина, тёплые и такие липкие. Джено уставился на него сверху вниз, его блаженный мозг не воспринимал то, что он видел. Джемин с растрёпанными волосами, розовыми и припухшими губами, тяжело дышащий, он удовлетворённо улыбался, пока с него капала сперма. Он почувствовал, как его член в последний раз нерешительно дернулся, он был самым горячим существом, котрого когда-либо видел Джено. Он был уверен, что его мозг вытекал из ушей. Джемин задрал штаны Джено, пряча его подальше, всё ещё облизывая свои губы, наслаждаясь вкусом. Прежде чем он успел встать, Джено схватил его за футболку и рывком поставил на ноги, прижимая спиной к шкафчикам, в его золотистых глазах горел вызов. «Тебе нравится быть таким чертовски грязным, не так ли?» — его большой палец жесткого ощущался на его щеке, пока он вытирал сперму, которая украшала его кожу. «Я -» Джено просунул два пальца между губ Джемина, его влажный горячий рот немедленно откликнулся и начал посасывать его пальцы. Вращая языком вокруг и между ними, Джено притянул его к груди, грубо раздвигая его ноги. Джемин схватил его за плечи, впиваясь ногтями в толстые бугры мышц, чтобы не растаять на полу под этим горячим взглядом. Он наслаждался жестоким обращением, желая, чтобы Джено мог быть с ним ещё грубее — он хотел увидеть, как красноволосый окончательно сломается и целиком уничтожит его. «Такая шлюха», — зарычал на него Джено, его рука переместилась, чтобы крепко сжать его бедро, тёплое дыхание коснулось липкой кожи Джемина, — «Тебе нравится быть покрытым моей спермой, не так ли? Ты так легко раздвигаешь для меня ноги. Скажи мне, Джемин, тебе нравится, когда тебя вот так используют и разрушают?» Он убрал пальцы ото рта Джемина, заставив его жалобно заскулить. Его мокрая рука скользнула Джемину под рубашку, скользкие от слюны пальцы скользнули вниз по спине к поясу спортивных штанов, заставив его вздрогнуть. Джено, наконец, просунул руку под резинку и потянулся, чтобы подразнить его дырочку. Колени Джемина подогнулись от внезапного ощущения. " — блять», — выдохнул он, удерживаясь в вертикальном положении только благодаря сильной хватке на бедре и собственным ногтям, впившимся в толстые плечи Джено. Когда палец Джено потёр его дырочку, его колени чуть не подогнулись. Поправив хватку, Джено схватил Джемина за задницу, такую мягкую и упругую, на которую он пялился больше, чем хотел признавать. Она идеально подходила его руке, когда он грубо сжал её. Какая-то тёмная, звериная часть его хотела отметить её, укусить, увидеть синяк на коже. Зацепив своими чистыми пальцами спортивные штаны Джемина, он стянул их ровно настолько, чтобы его задница оказалась на открытом воздухе. Взяв Джемина за зад, он тянет, чтобы раздвинуть его, а затем, не тратя больше времени на бессмысленные поддразнивания, просовывает один слишком сухой палец ко входу Джемина, в его бархатистое тепло. Его зубы нашли мягкую кожу горла Джемина, наслаждаясь тем, как пульс Джемина подскочил под его губами, ощущая вкус собственной спермы на его коже, когда он отметил мягкую плоть. Он резко прикусил безупречную кожу, посасывая и облизывая, оставляя свой след. Джемин почувствовал, как плавится его позвоночник, как он дрожит, прижимаясь к Джено, всё больше и больше наваливаясь на него своим весом, когда старший нашёл комок нервов и безжалостно дразнил его. Джемин снова поддался его дразнящим прикосновениям, желая большего, задыхающиеся тихие звуки вырывались из его горла при каждом резком толчке, заставляя его откидывать голову назад, к шкафчику, к которому его так жестоко прижимали. Джено прикасался к себе подобным образом много раз за последние несколько недель, но видеть реакцию Джемина было приятнее, чем когда-либо делать это самому. «Грязная маленькая шлюха, так жаждущая моих пальцев», — Джено зарычал, его голос был глубоким и резким на коже Джемина, когда он добавил ещё один палец, заставив Джемина ахнуть, его ногти впились в кожу Джено, когда его ноги начали дрожать под ним. Джемин горячий и такой тугой вокруг его пальцев, сжимает шелковистыми стенками пальцы, пульсирует, когда Джено трется подушечками о его стенки, покалывание от каждого толчка становится всё более приятным — как будто того, как он продолжает массировать его простату с каждым глубоким изгибающим толчком, было недостаточно. Его зубы были грубыми и оставляли синяки на шее и горле Джемина, кожа становилась фиолетовой, когда его пальцы безжалостно проникали внутрь, превращая Джемина в рыдающее месиво, переполненное болью и удовольствием. Никто никогда не обращался с ним так жестоко и не оскрвернял его подобным образом, но самые тёмные уголки Джемина наслаждались этим. Он хотел большего. Джемин хотел, чтобы Джено был порочным, причинил ему боль, заставил истекать кровью и кричать, одна только мысль о таком жестоком удовольствии заставила Джемина прижаться всем телом к Джено, потереться о промежность старшего, заработав шипение, когда его и без того чувствительный член снова заинтересованно дернулся. Раздробленный мозг Джемина немедленно поглотило видение того, как Джено переворачивает его и трахает до беспамятства. Но прежде чем Джемин успевает полностью отдаться своим желаниям и фантазиям о том, каково это — быть разрушенным Джено, он кончает в штаны ещё до того, как Джено успевает прикоснуться к нему тремя пальцами. Его тело сжалось, когда он застонал, чувствуя головокружение и опустошенность. Джемин увидел пятна, когда Джено задрал штаны и оттолкнулся от него, позволив ему рухнуть обратно на шкафчики, когда тот сполз на пол, полностью измотанный. Старший ушёл в раздражении, запыхавшийся, немного вспотевший, кулаки сжимались и разжимались по бокам, его золотистые глаза горели желанием, которое не угасало, ярость переливалась в его венах, когда он захлопнул за собой дверь. Джемин рассмеялся с довольным ликованием, звук отразился от стен. Он был со столькими людьми, что сбился со счета, но ничто и никто никогда не заставлял его чувствовать себя так, как сейчас. Покрытый болезненными синяками, с натертой задницей, с воспаленной челюстью, всё ещё липкий от пота и спермы, Джемин ухмыльнулся потолку, пытаясь отдышаться.