Antebellum

✧⥼◇⥽✧

Значит, это был его типаж, да? Джемин горько размышлял, сердито измельчая травы пестиком. Симпатичная, маленькая и соблазнительная, она казалась милой и дружелюбной. Джемин ненавидел её и всерьез подумывал навестить её во снах, чтобы помутнить её рассудок. Она была всего лишь слабой маленькой феечкой, Джемин мог раздавить её щелчком пальцев И подумать только, что он рисковал своей жизнью и отдал один из своих гребаных глаз этому мудаку. «Гребаный ублюдок», — мрачно пробормотал он, яростно измельчая травы. Джемин отправился в город с Хэчаном и Марком с планом. Как только он понял, что они были очень разговорчивы, он решил, что может использовать это в своих интересах. Поэтому он притворялся, используя некоторые очень ценные навыки, которым Персефона научила его много лет назад. Он делал это много раз раньше, притворяясь пьянее и тупее, чем был на самом деле. Всякий раз, когда такой симпатичный маленький мальчик, как он, появлялся среди богов чересчур пьяным, они, как правило, разглашали некоторые из своих самых тёмных секретов, пользуясь его очевидным скомпрометированным состоянием. В конце концов, именно так ему удалось избавиться от Акачи. В тот вечер в его рот не попало ни капли, вместо этого он притворился, убедившись, что сможет заставить двух других проболтаться. И ему удалось выяснить довольно много вещей: Марк действительно был ясновидящим, Хэчан хотел быть его другом, Марк отчаянно хотел, чтобы Джемин доверял ему, потому что, очевидно, наступал конец света, и единственное, что могло это остановить, это то, что Джемин каким-то образом помог Джено. Тем не менее, также было подтверждено, что Хэчан и Марк были связаны красной нитью судьбы, и они оба знали это. Не только это, но поблизости была ещё парочка: Доён и Джехён. В его голове начали складываться фрагменты того, почему Тэён вёл себя подозрительно, и каковы могли быть его возможные мотивы иметь дело с богами. Джемин определенно держал этот лакомый кусочек информации в кармане на случай, когда снова увидит Доёна. Но Джемин, сам того не ведая, тоже попал в беду той ночью. Потому что после того, как он всю ночь вёл себя, как пьяный идиот без единой клетки мозга, он не мог внезапно прийти в себя и уехать. Джемин не знал, почему Марк притворился, что не знает, где живет Джемин, чтобы вместо этого отвезти его к Хэчану. Вероятно, это было как-то связано с Джено, и Джемин был не в том положении, чтобы отказать своему кузену. Итак, он спросил себя, что бы сделал пьяный Джемин? Очевидно, полез обниматься. На самом деле, он слышал, как Джено шаркает по своей комнате, Джемин всё ещё бодрствовал и даже не был близок к тому, чтобы заснуть, пока он притворялся. Он знал, как звучат кошмары наяву. Итак, не раздумывая, он поднялся, пересек холл и снова оказался в постели с Джено. Джемин не мог отрицать, как приятно было чувствовать его запах и обнимать его, даже если это было всего на мгновение. Но как только Джено успокоился, Джемину пришлось заставить себя уйти ради него самого. И вот он был здесь, раздражённый, пока готовил амулеты грубыми руками и резкими движениями. Пытаясь исправить свои прошлые ошибки одну за другой, он вспомнил свои сны о том особенном человеке в лавандовых полях, который всегда ждал его с мягкой улыбкой и любящими словами. Джемин понял, что его сны об этом человеке всегда будут совпадать с каким-то новым, пугающим развитием событий. Теперь Джемин был уверен, что они были ненастоящими, что, вероятно, это был его отец или какая-то другая сущность, которая хотела манипулировать им. Было это правдой или нет, Джемин не мог так рисковать, он был слишком разговорчив и уязвим в тех снах. Его мог услышать кто угодно, и Джемин вложил бы в чьи-нибудь руки ещё одно оружие, которым можно было бы причинить себе боль. Но не более. Итак, Джемин изготовил шесть амулетов, которые не давали ему видеть какие-либо сны — хорошие или плохие — и которые были помещены под его кровать. Работая неистово, он слонялся по дому, чтобы выполнить свои дела на день, закончив его очень долгой, очень драматичной репетицией скрипичного концерта Сибелиуса, чуть не раздробив себе пальцы в процессе. Когда он готовился ко сну, амулеты были идеально разложены, волосы на его руках встали дыбом, по коже побежали мурашки. Кто-то приближался. После того, как Хэчан и Марк продолжали появляться, Джемин начал расставлять ловушки по всему зданию, добавив несколько защитных заклинаний и в свой пентхаус. Вскочив на ноги, Джемин щёлкнул пальцами, и на его раскрытой ладони появился волшебный циферблат. Точно так же, как камеры слежения могли отслеживать коридоры, тщательно расставленные заклинания Джемина делали то же самое, показывая ему, кто это был. Боа? Умный мальчик, подумала она про себя, заходя в лифт, усталость давила на неё. Она чувствовала его магию по всему зданию, его мастерство и интеллект были ясно видны. Боги знали, как больно было чувствовать, как гордость и сожаление разгораются в её груди при мысли о нем, но, по крайней мере, теперь она была уверена, что он позаботится о себе. Такой талантливый для такого молодого парня; если бы она не была той, кем являлась, она вообще не смогла бы ощутить его магию, настолько хорошо она была наложена. Она жалела, что не присмотрела за ним раньше, даже когда обстоятельства сделали это почти невозможным. Она держалась от него как можно дальше, никто не знал правды о нём. Но она больше не могла сохранять дистанцию. В тот день она бросила свою судьбу, заключила сделку со своей матерью, чтобы спасти его, и теперь, с этого момента, она будет нести за него ответственность. Но были некоторые вещи, которые ей нужно было сказать ему первой. Зная, что он ждет её по ту сторону двери, она даже не постучала, а обратилась к нему напрямую: «Джемин, положи нож, — тихо сказала она, зная, что он слушает, — я безоружна». «Чего ты хочешь?» — раздался его голос с другой стороны, потрескивание его магии было отчетливо слышно через дверь. «Я пришла обменяться, — ответила она, зная, как устроен его мир, — ответами за ответы». Последовала минута молчания, затем открылось отделение для почты, и что-то упало к её ногам: «Надень это». Она не смогла удержаться от улыбки, когда взяла стальной браслет — ингибитор. Надев его на запястье, она сжала его, чтобы защёлкнуть, как наручник, временно ослабив свои силы. Она подняла руку, чтобы показать ему, что она пристегнута должным образом, и после секунды молчания дверь была отперта и открыта, показав Джемина с ножом в руке. «Могу ли я войти?» — спросила она, подняв руки, чтобы показать ему, что не хотела причинить ему вреда. Но Джемин только холодно смотрел на неё, держа оружие наготове, как будто подозревал, что она может наброситься на него в любой момент. «Как я и сказала, — она полезла в карман, Джемин быстро поднял нож, когда она двинулась, — ответы за ответы». К его чести, он даже не вздрогнул, когда увидел обсидиановый гвоздь, тёмный и зловещий, лежащий на её протянутой ладони. «У тебя есть пять минут». «Ты первый, — сказала она, Джемин подозрительно посмотрел на неё, не теряя бдительности, — спроси меня». «Это была ты?» — спросил он, кивая на гвоздь, который она всё ещё держала в руке. «Да», — ответила она, засовывая его обратно в карман, с облегчением видя, что всё, что она делала до сих пор, окупилось. «Как?» Боа покачала головой: «Моя очередь, — Джемин сжал губы, сжимая костяшками пальцев рукоять ножа, — чего хочет твой отец?» «Отклонено. Кто помог тебе избавиться от этого?» «Отклонено». Джемин мгновение смотрел на неё, взвешивая свои следующие слова, Боа могла видеть, как его аналитический ум мчится по тысяче дорог одновременно: «Кто я для тебя?» «Единственная семья, которая у меня осталась, — ответила она, внимательно наблюдая за выражением его лица, но он был слишком хорошо натренирован, чтобы что-то выдать, — зачем ты отдал свой глаз?» Челюсть Джемина напряглась, ответа хватило ещё до того, как он что-то сказал: «Как мы связаны?» «Отклонено». «Твое время вышло, убирайся». «Обсидиановый браслет всё ещё у тебя?» «Я сказал тебе убираться». «Носи его, никогда не снимай, — продолжила она, зная, что другого такого шанса у неё не будет, — я не могу вечно скрывать от тебя Аида». Джемин открыл рот, чтобы возразить, но Боа только покачала головой, обрывая его. «В моих собственных интересах защищать тебя, я больше ничего не скажу, — она отвернулась от него, чтобы уйти, сказав свою часть, — но пообещай мне одну вещь, Джемин, — она посмотрела на него через плечо, — выбери его, а не своего отца». С этими словами она ушла, надеясь, что достучалась до него. Он понадобится ей, чтобы помочь сдержать обещание, но это выходило далеко за рамки Боа и Марианы. Миру понадобилось бы, чтобы эти две половины стали единым целым, если бы они хотели пережить надвигающуюся участь, и не было способа остановить то, что надвигалось. Ингибитор сработал сам по себе, как только она покинула здание, маленькое творение Джемина, довольно остроумное. В словах Джемина не было ничего, что она сочла бы особенно примечательным, но она знала, что он не примет то, что она сказала, просто так, поэтому, играя по его правилам, она надеялась, что он прислушается. Джемин сидел на своей кровати с обсидиановым браслетом в руке, перекатывая каждую прохладную бусинку между пальцами, размышляя. Он должен был признать, что всё в Боа было немного странным с самого начала, начиная с того, как она внезапно появилась в Институте, и заканчивая тем, что однажды ночью она захотела с ним поговорить. Но это было то, чего он никогда не мог предвидеть. Гвоздь был у неё, и она знала о браслете, о котором он совершенно забыл, так что на самом деле не было другого объяснения, кроме того, что она сказала. Но было много способов, которыми можно было шпионить, лгать и манипулировать, и то, что у неё был гвоздь, не было неопровержимым доказательством. В нём не было ничего впечатляющего; обсидиан был полезен во многих отношениях, но не в самом лучшем. Браслет был застёгнут простой серебряной застежкой, тонкая проволока проходила посередине. Однако символы, вырезанные на чёрном камне, Джемин не смог разобрать. Он мог читать и говорить на десятках языков, от небесных до земных и адских, но он никогда раньше не видел ничего подобного. Он был древним, очень, очень древним, по крайней мере, он знал это. Боа скрывала его от Аида, да? Это также могло быть просто совпадением; он не знал, как полубог мог держать Короля Ада на расстоянии, не говоря уже о том, чтобы использовать дурацкий браслет для его защиты. Не только это, почему он? Потому что они были 'семьей'? Как смешно. Если она вдруг заботилась о том, чтобы защитить его сейчас, где она была всю его жизнь? Когда-то он был ребёнком, обиженным, сломленным и побитым, он бы всё отдал, чтобы его забрали, чтобы кто-то заботился о нём. Но никто не пришел, и он взвалил всё на свои плечи. Было это правдой или нет, для Джемина не имело значения, он не хотел и не нуждался в так называемых 'родственниках'. Но что действительно зацепило его, так это то, что Боа заговорила о нём. Ей даже не нужно было упоминать его имя, чтобы Джемин понял, о ком она говорит. Он должен был предпочесть его своему отцу? Разве он уже этого не сделал? Он не только ослушался своего отца, но и многим пожертвовал, выбрав Джено выше себя. Что ещё он мог ему дать? Но, что более важно, почему? С тяжелым вздохом, ущипнув себя за переносицу, Джемин сдался и надел браслет на запястье. Почему всё всегда возвращается к Джено? Все вокруг продолжали пихать их друг к другу, и что толку? Джено никогда бы не сделал для него того же, снова и снова он показывал Джемину, что ему на это наплевать. Если бы они поменялись местами, Джемин был бы мертв, а Джено лишился бы обоих глаз.

✧⥼◇⥽✧

«Что случилось? — спросила Рюджин, быстро садясь, удобно прижимаясь к его груди, — ты в порядке?» Джено поморщился, потирая грудь, странная боль теперь усиливалась почти каждый день. «Я в порядке, я думаю, это, наверное, просто изжога». «Джено… может, тебе стоит сходить к врачу или что-то в этом роде», — предложила она, озабоченно нахмурившись. «Доктора для полубогов точно не существует», — сухо ответил он, на самом деле не в настроении разговаривать. Они весь день бездельничали, смотрели фильмы и ничем другим не занимались. Эти две недели бездействия и ужасных кошмаров измучили Джено, и он был в ужасной форме как морально, так и физически. «Хочешь куда-нибудь сходить? Может, было бы неплохо выйти из дома -» «Нет, — прямо ответил он, — я не хочу сейчас находиться среди людей». «Может, пойдем прогуляемся?» «Просто забей», — ответил он излишне резко. Рюджин сжала губы, нахмурившись ещё сильнее. «Хорошо, — парировала она, поднимаясь на ноги, — перестань жалеть себя и вести себя по этому поводу как придурок», — фыркнула она, уходя, чтобы собрать свои вещи и уйти. Джено не остановил её, он даже не посмотрел в её сторону, когда услышал, как открылась и закрылась входная дверь. Жалеть себя? Может, и жалел, но разве у него не было права на это после всего, через что он прошел? Выйдя из гостиной, чтобы прилечь на кровать, он просто плюхнулся на грязные простыни, уставившись в потолок. Было легко запереться здесь, оставаться в своем коконе наедине со своими предательскими мыслями и не смотреть правде в глаза, отчаянно цепляясь за диссоциацию, просто чтобы не чувствовать так сильно. У Джено просто не было сил или желания заниматься чем-либо ещё. Когда снаружи стемнело, он услышал, как вернулись Хэчан и Марк, их голоса наполнили пентхаус, когда они о чем-то взволнованно разговаривали. Но Джено не пришлось долго гадать, из-за чего они так разволновались, потому что Хэчан постучал в его дверь мгновением позже. «Входи», — сказал Джено, прислонившись к спинке кровати, когда его близнец открыл дверь. «Привет, Джен, — поприветствовал он, плюхаясь в изножье его кровати, — как прошел твой день?» «Как обычно, — ответил он, пожимая плечами, — у тебя?» «Неплохо». «Итак… ты чего-то хотел?» «Ну, типа, — Хэчан потер затылок, колеблясь, — Джемин собирается приехать». «Что?» — Джено был уверен, что ослышался; его близнец ни за что не поступил бы с ним так. «Я имею в виду, нам было очень весело последние несколько недель, но я хочу снова начать готовиться к школе. Поэтому мы попросили Джемина сдержать своё обещание и помочь нам». «Хорошо, и? Просто идите туда, где он, чёрт побери, живёт». Брови Хэчана сошлись на переносице от тона Джено: «Мы же говорили тебе, что он не скажет нам, где живет, и мы не можем придумать другого места, где можно было бы вести себя достаточно сдержанно, кроме как здесь». «Ладно, — усмехнулся Джено, поднимаясь на ноги, — тогда я ухожу». «Ты не выйдешь из дома, чтобы провести время со мной, но ты, наконец, оторвёшь свою задницу, только чтобы избежать встречи с ним?» Джено уставился на него сверху вниз, ему не понравилось, как его брат внезапно разозлился: «Он выводит меня из себя, и я не хочу видеть его грёбаное лицо». «Ты такой чёртов ребёнок, — огрызнулся Хэчан, вскакивая на ноги, — мы скоро возвращаемся в школу, и я не собираюсь снова быть таким беспомощным». «И ты думаешь, что из всех людей На Джемин мог бы помочь?» — Джено задумался, невесело усмехнувшись. «Да! Думаю!» — Хэчан сжал кулаки по бокам, его золотистые глаза заклубились злостью: «Он знает гораздо больше нас о вещах, о которых никто другой даже не хочет говорить! Нам нужна его помощь! И, честно говоря, я хочу, чтобы он был на нашей стороне». «Он всегда будет только на своей стороне, Хэчан. Он лжец и убийца и -» «Да брось ты, Джено! Тебе нравится говорить себе это, делаешь его в своем воображении монстром, просто чтобы ты мог притворяться, что он тебе безразличен!» «Просто заткнись — ты ни хрена не понимаешь». «Я знаю, что он заступился за тебя перед Цзяэром, он дважды за один день спас тебе жизнь, ты понятия не имеешь, чего это ему стоило!» «Какого чёрта мой брат-близнец ссорится со мной из-за этого ублюдка?» — требовательно спросил Джено, не понимая, зачем Хэчан всё это говорит. «Потому что ты ведешь себя как грёбаный мудак и сваливаешь всю вину на него! Ты почти не проводишь со мной времени, ты больше не заботишься о себе и даже не тренируешься! Ты не разговаривал с мамой почти шесть месяцев, а теперь ты трахаешься с Рюджин!» «Ты понятия не имеешь, о чём говоришь!» — он не хотел повышать голос, но он ненавидел каждое слово, слетавшее с губ Хэчана: «Ты никогда не поймешь -!» «Вынь голову из своей грёбаной задницы, эгоистичный ублюдок! Ты не единственный, кто пострадал, ты не единственный, кого мучают кошмары, тревоги и страхи! Может, я и не знаю, каково это — быть на пороге смерти, но Джемин знает!» «Просто перестань говорить о нем! Я, блять, не хочу это слышать, Хэчан». «Тогда забудь о своём дерьме и повзрослей, мать твою. Ты так решительно настроен ненавидеть его, что закрываешь глаза на всё остальное». Хэчан разгневался, лицо потемнело, дыхание стало тяжёлым, руки дрожали от того, как сильно он сжал кулаки, Джено не думал, что когда-либо видел своего брата таким взбешённым. «Джемин собирается помочь мне, нравится тебе это или нет. Так что тебе лучше взять себя в руки, или я врежу тебе по твоей чёртовой башке». С этими словами Хэчан развернулся на каблуках и выбежал, оставив разъярённого Джено позади. Желая взорваться, закричать, устроить пожар, Джено схватил свой стол и швырнул его. Дерево с оглушительным треском врезалось в стену, оставив дыру в штукатурке. Пошел ты, Джемин! Пошел ты нахуй за то, что так со мной поступаешь! Он провел рукой по прикроватному столику, сбросив книги и безделушки на пол. Деревянная рама его кровати протестующе заскрипела, когда он забарабанил по ней кулаками, удар эхом прокатился по комнате. Простыни и подушки были разорваны в клочья, перья разлетелись, как снежинки во время шторма. Буря внутри него не подавала признаков ослабления; если уж на то пошло, она только усилилась. Ящики были выдвинуты, и их содержимое было разбросано, магия, которая попала ему в руки, обуглила всё, к чему он прикасался. Ты всё испортил! Ты испортил МЕНЯ! Он задыхается, пот заливает ему глаза, все его вещи уничтожены, они окружают его, как кольца Сатурна. Бушевала буря эмоций, всё, чем он когда-то был, человек, которым он себя считал, стало ещё одной жертвой в его бесконечных страданиях.        «Сука», — выругался Джемин себе под нос, потирая грудь там, где пульсировало. Использование такого количества магии во время бессонницы сказывалось на нём, и ему нужно было как можно скорее сбавить обороты, иначе он рисковал сесть на мель и снова стать беззащитным. А Марк и Хэчан вообще не помогали, таща его обратно в свой пентхаус, чтобы заставить его чему-нибудь их научить. Они могут быть сильными, но они ни хрена не знали, а Джемин понятия не имел, с чего даже начать. Хитросплетения магии, заклинаний и ритуалов были бесконечны, как и опасности. Но вот он здесь, ему нужно было получить больше информации и сдержать свое слово. Фу. С сумкой через плечо, невидимым пространственным карманом рядом, он постучал в их дверь, уже в плохом настроении. Марк открыл ему с раздражающе жизнерадостной улыбкой на лице, как будто он был ребёнком в первый день в школе. «Привет, Джем, — радостно поприветствовал он его, крепко обнимая, отчего Джемин поморщился, оставаясь напряженным, — большое спасибо, что пришел». «У меня особо не было выбора, не так ли?» — Джемин закатил глаза, следуя за Марком внутрь. Это было милое здание, большое, тёплое и к тому же дорогое. В прошлый раз, когда он был здесь, у него не было времени осмотреться. Но глаза Джемина скользили по мебели и стенам, ища… что-то. «Сюда», — Марк махнул ему рукой, направляясь в коридор справа от гостиной, — Хёк подготовил для нас комнату». Джемин нахмурился, следуя за ним, чувствуя потрескивание магии в воздухе и запах чего-то горящего. Марк никак не отреагировал, Джемину стало интересно, чувствует ли он это вообще. Затем они прошли мимо двери спальни Джено, Джемин нахмурился ещё сильнее, когда у него защипало в носу. Какого хрена он там делал? Этот ублюдок наконец понял, как трахнуть кого-то с помощью магии? Придурок. Внутренне усмехнувшись, он продолжил, отогнав свои мысли в сторону. «Комната», о которой говорил Марк, на самом деле была скорее мини-библиотекой, полки до потолка были забиты книгами о магии и богах. Не здесь ли близнецы проводили свое время? Но Джемин не мог долго думать об этом, потому что Хэчан и Джено ждали их. Джемин ожидал, что получит некоторое удовлетворение, увидев, что Джено выглядит невероятно дерьмово, но это только необъяснимо разозлило его. Неважно. «Привет, Джем, — приветствовал его Хэчан с таким же энтузиазмом, как и у Марка, — рад тебя видеть». «Невзаимно», — сухо ответил он, закатывая глаза, отчего Хэчан весело рассмеялся. «Я подумал, что мы могли бы поработать здесь», — добавил он, указывая на большую комнату. Здесь было чисто и тепло, много места, низкий столик располагался между плюшевыми сиденьями, как будто у них была какая-то тайная встреча. Джемин полностью проигнорировал мужчину, сидящего на одном из них. «Работа на полу более эффективна», — сказал он, опуская свою сумку. «О, это повлияет на заклинания или -?» — спросил Хэчан, его детский интерес был одновременно милым и довольно жалким. «Нет, так эффективнее проверять наличие ошибок. Кроме того, легче набросить ковер на пятна крови, чем выбросить мебель». «А, понятно, — ответил Хэчан, — тогда давайте начнём». Джемин не помогал, когда они втроем отодвинули стулья к стенам и стол в сторону, просто наблюдая за ними. Однако тихая уступчивость Джено приводила в замешательство. «Хорошо, что вы хотите знать?» — спросил Джемин, когда они все уселись на пол в круг, как глупый маленький ковенант из дешевого фильма. «Ну, на самом деле мы не знаем, что нам нужно знать, — застенчиво начал Марк, — мы подумали, что ты мог бы лучше сказать нам, что делать». «Марк, — безразлично ответил Джемин, — если ты хочешь знать всё, что знаю я, тебе потребуется двадцать лет и семь уровней Ада, чтобы тебя пережевали и выплюнули». «Я думаю, что нам нужно лучше понимать заклинания, потому что у нас есть наши силы, но -» «Нет, у вас их нет, — ответил Джемин, небрежно откидываясь назад, опираясь на руки, чтобы посмотреть на этих двоих, — вы даже не близки». «Откуда ты знаешь?» — спросил Джено, впервые заговорив низким и грубым голосом. Джемин встретился с ним взглядом, его золотистые глаза за стеклами очков были сердитыми. Какого хрена ты злишься? В конце концов, это он бросил Джемина, Джено не имел права злиться на него. «Из-за того, что ты слаб и плохо обучен, — парировал он, бросая вызов Джено, — ты думаешь, что поджоги и косплей ракеты — это всё, что ты можешь делать?» «Джемин, не будь злым, — пропищал Хэчан, — в конце концов, мы здесь, чтобы учиться». «Это не Хогвартс, Хэчан. Мы не валяем дурака с говорящими шляпами и летающими метлами, это вопрос жизни и смерти. Ошибок быть не может», — он чувствовал, как глаза Джено обжигают ему щеку, но он снова проигнорировал его. «Тебе пора проснуться — никто не играет по правилам. Тебе угрожает одно лишь дыхание, и ты совершенно не подготовлен». «Ладно, хорошо», — уступил Марк, быстро прерывая их, прежде чем Джемин успел напугать их (как будто они уже не должны были бояться). «Тогда, пожалуйста, расскажи нам, что нам нужно знать — если нашей собственной магии недостаточно, как ты говоришь». «Я могу проходить сквозь стены, — просто сказал Джемин, засовывая руку в пол, как будто это была вода, — я могу превращать дверные проемы в порталы, — он вытянул руку и щёлкнул пальцами, кинжал выпал из воздуха, — создавать порталы в других измерениях. Это не заклинания, а просто манипулирование магией, которой я уже владею». Нож снова исчез, глаза Хэчана и Марка расширились, как будто он только что вытащил кролика из шляпы; это скорее свидетельствовало о том, насколько они были наивны. «Марк, ты можешь исцелять людей, верно?» «Д-да». «Ты когда-нибудь пытался кого-нибудь убить? Если ты можешь вылечить сердце, ты, скорее всего, сможешь и остановить его». «Мы никого не убиваем», — внезапно снова заговорил Джено, заставив Джемина раздраженно усмехнуться. «Повзрослей, — снисходительно усмехнулся Джемин, — тебя убьют, если ты не перестанешь быть на высоте. Всем насрать на мораль, я думал, твой отец научил тебя чему-то получше». «Ты -» «Хорошо, допустим, ты прав, — быстро перебил Марк, прежде чем Джемин и Джено начали спорить, — как мы это сделаем? Как мы можем узнать, на что ещё способна наша магия?» «Найди заклинание, попробуй его без какой-либо подготовки». «Что?» — ошеломленный спросил Хэчан: «Это опасно! Это может иметь неприятные последствия и -» «Хэчан, у тебя магический запас ядерного реактора, я обещаю тебе, что есть очень мало заклинаний, которые ты не сможешь контролировать, что бы ни пошло не так». «Ну, возможно», — нерешительно ответил он, и Марк сжал его руку. Джемину хотелось, чтобы в этих двоих была хоть капля высокомерия и эгоизма, чтобы они могли хотя бы поверить в себя. «Смотрите, — Джемин снова щёлкнул пальцами, целая стопка книг упала из воздуха на пол с громким стуком, напугав их, — это несколько базовых заклинаний, с которых вы можете начать, вы можете попытаться найти общее направление, в котором ваша магия хочет развиваться». «Где ты это взял?» — подозрительно спросил Джено, потянувшись за толстым гримуаром без обложки, с пустыми жёлтыми страницами в пятнах. Раньше у обложки были зубы, и ей пришлось укусить Джемина всего один раз, прежде чем он сорвал её и сжег. «Не задавай глупых вопросов», — ответил Джемин, наблюдая, как он открывает книгу и листает страницы, чтобы ознакомиться с содержанием. «Джемин, некоторые из них…» — сказал Марк, вглядываясь в книгу заклинаний размером с его ладонь, — …плохие». «Нет такой вещи, как плохая или хорошая магия, магия есть магия». «Существует чёрная магия», — сказал Джено, хмуро глядя на Джемина, когда тот захлопнул гримуар, который держал в руках. «Если ты не можешь использовать Тёмную речь и заполучить в свои руки Инферни, тебе не о чем беспокоиться в своей пустой маленькой головке». «Ты видел Инферни?» — спросил Марк, приоткрыв рот от шока. «Ещё больше глупых вопросов», — раздраженно вздохнул Джемин. Он действительно был не самым терпеливым человеком, и ему было не совсем приятно наконец осознать, как мало эти трое знали о великой схеме вещей. Жаль, что они были такими могущественными, но не знали самих себя. «Вы можете воспользоваться набором перевода для помощи, но пока изучайте и пробуйте столько, сколько сможете». Джемин поднялся на ноги, снова взяв свою сумку, так как ему не понадобились инструменты и травы, которые он принес. «Ты уходишь?» — спросил Хэчан, тоже вставая. «Прямо сейчас я мало что могу для вас сделать», — Джемин сунул руку в карман, чтобы вытащить амулет, который он импульсивно прихватил, когда выходил из дома. «Заклинания — это простое механическое запоминание. Остальное вам нужно практиковать и совершенствовать самостоятельно». «Можем ли мы позвать тебя, когда нам понадобится помощь?» «Да, но будь готов к тестированию, я не собираюсь тратить свое время, если ты не знаешь, что делаешь». Как только Джемин повернулся, чтобы уйти, он бросил амулет в сторону Джено: «Положи его под кровать».

✧⥼◇⥽✧

Джено не хотелось признавать это, но Джемин был прав. Джено был хорошим бойцом, он был умен, и у него в голове был целый свод заклинаний, но он никогда не думал дальше этого. Это напомнило ему о борьбе за свою жизнь в том лабиринте, если бы он мог использовать свою магию более эффективно тогда, возможно, он не был бы так тяжело ранен. Что ж, теперь у него был шанс убедиться, что он никогда больше не окажется в таком положении. Хэчан, как всегда, был прав; ему нужно было взять себя в руки, он достаточно долго отдыхал. Притворство никем не решило ни одной из его проблем, но, возможно, возвращение чувства направления помогло бы. После ухода Джемина Джено вернулся в свою комнату, чтобы прибраться. Ему было стыдно и неловко, когда он оценивал то, что он сделал. Почему он закатил истерику, как ребёнок? Ему действительно следует научиться не так сильно зависеть от того, что происходило вокруг него; он всегда полагался только на себя, он никогда не должен забывать об этом. Итак, он использовал несколько заклинаний, чтобы починить то, что мог, и выбросить то, что не мог, убедившись, что его никто не видел. Затем он наугад выбрал книгу и направился в комнату Хэчана, чтобы спросить, не могли бы они поработать вместе. Их способности были схожи во многих отношениях, так что, возможно, это могло бы сократить их работу вдвое. «Войдите», — крикнул Хэчан из своей комнаты, когда Джено постучал. Джено был благодарен, что Марка там не было. Он, конечно, был счастлив, что у его близнеца был кто-то, кто любил и защищал его. Но он также устал видеть, как грек бродит по их дому в любое время дня. «Привет, Джен», — радостно поприветствовал его Хэчан, сидя на полу в окружении раскрытых книг. «Я подумал, мы могли бы попробовать это вместе?» Улыбка Хэчана стала шире при его словах: «Конечно, это было бы здорово». «Однако при одном условии, — добавил он, садясь напротив него, — пожалуйста, перестань говорить со мной о Джемине». «Договорились». Неудивительно, что у них были схожие идеи; гравитация, искривляющий свет, непобедимая радиация, вспышки на солнце. Если их магия была сосредоточена вокруг их отца и солнца, то должно быть много других результатов, которые они могут исследовать. Однако в тот первый день у них мало что получилось, потому что они не могли понять, с чего начать. Без схемы или компонентов вы просто визуализируете и воплощаете в жизнь, как с помощью второстепенных заклинаний? Казалось, что так оно и было, и первое, что им действительно удалось сделать правильно, был щит. Что-то в этом было каким-то инстинктивным, и что касается заклинаний, которые не сработали, Джено обнаружил, что их удивительно легко уничтожить, прежде чем что-то могло пойти наперекосяк. В течение следующих нескольких дней Джено начал меньше чувствовать себя неудачником, поскольку они тренировались, близнецы быстро освоились, пробуя новые вещи, поскольку Джено вспомнил, почему ему раньше нравилось учиться. Также было приятно снова побыть со своим братом, Хэчану всегда удается подбодрить его и побудить к большему. Не только это, но и то, что близнецы впервые за много лет отправились навестить свою маму на съемочной площадке. Вся её команда состояла из сверхъестественных людей из мира Джено, которые знали, как заботиться о ней и защищать её. Они также создали слух о том, что Джено и Хэчан были сыновьями близкого друга семьи. Хэчан всегда притворялся, что интересуется актерством, чтобы иметь предлог поболтаться поблизости, и до того, как Джено испортил себе лицо, он 'интересовался' моделингом. Всегда было весело наблюдать за работой их мамы, есть закуски и сплетничать с персоналом, это была долгожданная отсрочка от всего, что произошло. Выход из дома, побег также заставил Джено с ужасающей ясностью осознать, что он не может продолжать в том же духе; эти взлеты и падения собирались убить его. Если он сейчас решит идти вперед, он должен продолжать идти вперед и не упасть снова. Он также сделал решительный шаг и пошел гулять с Хэчаном и их старыми друзьями. Похоже, его близнец, должно быть, сказал им что-то заранее, потому что никто не выглядел удивленным, когда увидел его лицо. Это не означало, что люди в ресторане не пялились на них, но Хэчан смерил их всех взглядом, еще одна вещь, за которую Джено был благодарен. Он действительно многим обязан своему брату. Это было весело в обыденном смысле, ничего особенного не произошло, они просто ели и разговаривали о своей жизни. В итоге он снова пошел домой с Рюджин, не особенно склонный возвращаться в голые стены своей комнаты и пустую кровать. Но рано утром следующего дня, пока Рюджин ещё спала, он снова вышел за дверь. Все в его доме спали, солнце едва взошло, поэтому Джено переоделся и собрал свои вещи, чтобы пойти в спортзал. Всё будет хорошо.

✧⥼◇⥽✧

«Я думаю, пришло время проверить», — сказал Хэчан однажды утром с набитым хлопьями ртом. «Мы можем пойти в спортзал завтра, если хочешь», — ответил Джено, доедая несколько яиц. «Нет, я имею в виду… позвони ему. Ты знаешь — чтобы действительно пройти проверку». Джено на мгновение задумался; Хэчан был прав. И поскольку Джено был полон решимости двигаться дальше и забыть об этом (о нём), то не было причин отказываться. «Хорошо, давай». В ту же ночь Джемин стоял у их двери в кроссовках, спортивных штанах и толстовке с капюшоном. Глаза холодные, руки в карманах, вид такой, словно ему причиняют ужасные неудобства. Надеюсь, он продолжит игнорировать Джено и сделает его жизнь немного проще. «Ты уверен насчет этого?» — спросил Джемин вместо приветствия. «Я надеюсь на это, мы тренировались как сумасшедшие», — сказал Хэчан, ведя Джемина внутрь. Взгляд Джемина скользнул по Джено, как будто он был предметом мебели, отчего у него зачесался мозг. «Марк придет?» — спросил Джемин, задержавшись в фойе. «Нет, он с Джехёном», — сказал Хэчан через плечо, направляясь в коридор, чтобы взять свою спортивную сумку. «Произошла какая-то чрезвычайная ситуация!» — крикнул он из своей комнаты. Ухмылка Джемина стала шире, как будто он только что услышал какую-то пикантную сплетню. «Принцессе спится лучше?» — внезапно спросил его Джемин, тёмные глаза были отстраненными, когда они смерили его холодным взглядом. «Что?» — спросил Джено, сбитый с толку его вопросом. Знал ли он, что Джено в последнее время не спал? Если да, то как? «Ты никогда не слушаешь, не так ли?» — он снисходительно фыркнул и закатил глаза. Почему Джемин всегда так делал? Он притягивал его к себе, смотрел на него и целовал так, что Джено хотелось большего, только для того, чтобы секундой позже стать грубым ублюдком. Успокойся, чувак. Не губи себя снова. Джено отвел от него взгляд, мысленно строго уговаривая себя не терять самообладания и сосредоточиться на текущей задаче. Хэчан хотел это сделать, Джено это было нужно, и на этом всё закончилось. «Итак, — заговорил Хэчан, возвращаясь в основное пространство в толстовке и с сумкой через плечо, — ты сказал, что знаешь, куда мы можем пойти?» — он продолжил, улыбаясь Джемину в взволнованном ожидании. «Следуйте за мной», — сказал Джемин, поворачиваясь, чтобы направиться в фойе. «Ты снова за рулем или -?» «Нет, мы уже там», — Джемин щёлкнул пальцами и открыл входную дверь, и то, что ждало их по другую сторону, было не коридором, а каким-то очень большим и тёмным местом. Джемин прошел без колебаний, Джено и Хэчан — в меньшей степени. Он уже был встревожен до прихода Джемина, и это не совсем обнадеживало. Ничто не мешало Джемину бросить их где-нибудь в отдаленном месте, откуда невозможно сбежать. Но когда его близнец последовал за Джемином, Джено сделал то же самое. Джено закрыл за собой дверь, надеясь, что его мама случайно не найдет дорогу сюда. Оглядевшись вокруг, Джемин увидел, что это было нечто похожее на склад, явно подготовленный для тренировок со стойками для оружия и матами. Это напомнило Джено уроки Сай-ифа, когда они впервые прибыли сюда несколько месяцев назад. Если бы Джено тогда знал, что он делает сейчас, он бы никогда не сдержался. «Решать вам, — сказал Джемин, скрестив руки на груди, — друг с другом, с демонами или со мной». «Демоны?» — спросил Хэчан, ставя свою сумку на пол: «Как те, что в лабиринте?» «Возможно, — пожал плечами Джемин, — зависит от того, как далеко ты хочешь зайти». «Что думаешь, Джен?» — спросил он, поворачиваясь к нему и снимая толстовку. «Пока только мы», — сказал Джено, сбрасывая свою сумку. Идти один на один с демонами с новыми и непроверенными навыками совсем не походило на хорошую идею. И Джено не знал, что он в конечном итоге будет делать, если ему снова придется спарринговать с Джемином. Либо будет кровь, либо они окажутся голыми, ни того, ни другого Джено сейчас не мог себе позволить. «Ты собираешься просто смотреть или что?» — спросил Джено Джемина, который теперь плюхнулся на маты, заложив руки за спину и скрестив лодыжки. «Не беспокойся обо мне», — сказал он, хищная ухмылка на его лице сказала Джено, что он абсолютно должен беспокоиться о Джемине. Как и в детстве, под присмотром отца, они стояли друг против друга на матах босиком с поднятыми руками, готовые к спаррингу. По мнению Джено, всё прошло хорошо, ему удалось прижать Хэчана к земле, манипулируя гравитацией, Хэчан в какой-то момент заставил его парить. Произошли и некоторые удивительные вещи; Джено удалось превратить щит в настоящий купол, искривляющий воздух жаром и кружащейся золотой магией. Хэчан вытащил из ниоткуда огненный нож, по-настоящему подвергнув Джено испытанию. Но любое чувство выполненного долга, которое он мог получить от овладения новой магией, было подавлено Джемином — конечно, так оно и было. Потому что, когда он был сосредоточен на своем близнеце, пот заливал ему глаза и стекал по конечностям, он запыхался и был почти на пределе, Джемин издевался над ними. С неба случайно падал булыжник, Хэчан поскользался на льду, гас свет, у Джено загоралась футболка. Джено не знал, как долго они этим занимались, прежде чем Хэчан отключился за несколько мгновений до того, как Джено тоже захотел прекратить. «Чёрт, это было безумие», — задыхался Хэчан, уперев руки в колени и пытаясь отдышаться, пот капал на коврик. «Это было хорошо для твоего первого раза», — сказал ему Джемин, поднимаясь на ноги, похвала слетела с его языка так легко, что это удивило Джено. Но, конечно, Джемин разговаривал не с ним. «Кое-что из этого вроде как кажется… правильным, понимаешь?» — продолжил Хэчан, роясь в своей сумке в поисках полотенца и воды. «Поскольку тебе нужно следовать тому, чего хочет твоя магия, инстинктивно…» Джено перестал слушать, просто смотрел в спину Джемина, пока тот разговаривал с Хэчаном. Он уже устал и был раздражен, а Джемин всё ещё притворялся, что его не существует. Но для него всё было игрой, Джено действительно не стоило удивляться. И все же, после всего, что произошло, он надеялся… Поэтому Джено просто напряженно стоял с сумкой через плечо и ждал. «Спасибо за все, Джемин, — в конце концов сказал Хэчан, собирая свои вещи, — надеюсь, мы скоро сможем повторить». «Позвони мне», — ответил Джемин, засовывая руки в карманы, такой же беспечный, как всегда. «Джен, не хочешь сходить куда-нибудь поесть пиццы? Я умираю с голоду». «Ты можешь идти, мне нужно поговорить с Джемином». Почему Хэчан выглядел довольным этим? Улыбнувшись и помахав рукой, Хэчан покинул склад, их квартира ждала по другую сторону двери. Джемин обернулся, чтобы посмотреть на него, приподняв бровь в ответ на его просьбу. «Почему ты разговариваешь со мной, только когда пьян?» — потребовал ответа Джено, их взгляды встретились, радужки Джемина были тёмными и холодными, как камень. Джемин фыркнул от смеха, подходя к нему с высокомерной походкой, глядя на Джено так, словно тот был ниже его. «Почему ты вдруг такой грубый?» — спросил Джемин, обшаривая взглядом тело Джено. «Почему ты продолжаешь делать это, Джемин?» — потребовал ответа Джено, готовый разжечь огонь. Он знал, что попытки что-либо выяснить с Джемином бессмысленны и не приведут ни к чему, кроме разочарования. Но он всё равно хотел попробовать, ему нужно было попробовать, даже когда он снова и снова натыкался на одну и ту же стену. «Делать что?» — спросил он, склонив голову набок, как будто действительно был сбит с толку. «Твои игры действительно начинают меня бесить». «О, но с тобой так весело играть». Джено провел рукой по волосам, матерясь. Потому что под его раздражением в венах было много битого стекла, и у него не было возможности избавиться от него, не было возможности высказаться. «Я, блять, ненавижу тебя до глубины души». «О боже, что угодно, только не это. Мне так больно». Джено хотелось встряхнуть его так, чтобы у него застучали зубы, ему хотелось кричать, заставить его слушать. Он, должно быть, мазохист, раз возвращается к Джемину снова и снова, зная, что тот будет обращаться с ним как с грязью. В последнее время у него всё шло намного лучше, и вот он здесь, снова губит себя. «Какого чёрта ты вдруг стал таким?» «Каким это таким?» — Джемин растягивал слова, как будто Джено был особенно тупым. «Джемин, клянусь богом, я -» «Что ты сделаешь? Ударишь меня? Задушишь меня? Пырнешь ножом? Ну же, праведный сын Ра, я вызываю тебя», — в его глазах вспыхнул вызов, как будто он действительно ожидал, что Джено сделает что-то радикальное. «Дело не в этом, Джемин, — Джено сжал руки, пытаясь не скрипеть зубами, — всё, что я хочу, это поговорить с тобой о том, что произошло». «Поговорить?» — Джемин усмехнулся, передразнивая его: «В любом случае, ты ни черта не слушаешь, что я говорю. Не можешь даже положить амулет сна под подушку». «Что?» «Боже, ты бесполезен, — усмехнулся Джемин, Джено понимал, что таким унизительным поведением он наносит удар по его гордости и подорванной самооценке, — он отгоняет кошмары». «Зачем тебе дарить мне что-то подобное?» Джемин небрежно пожал плечами, совершенно безразличный: «Тогда верни его, если он тебе не нужен». «Что ещё я, блять, могу сделать, чтобы ты дал мне прямой ответ?» — он не хотел признавать, каково было ожидать, что с ними всё будет в порядке, что Джемин хотя бы поймет всю тяжесть всего, через что они прошли, а Джемин обращался с ним, как с незнакомцем. Джемин невесело рассмеялся: «Я ни хрена тебе не должен, Джено». Он сердито сбросил с плеча сумку и подошел к Джемину: «Я вытащил твою задницу из этой грёбаной дыры, меньшее, что ты можешь сделать, это поговорить со мной». «О, так ты теперь ведешь счет, да?» — Джемин усмехнулся, гнев начал просачиваться сквозь его высокомерие: «Тогда что я получу за то, что дважды спас твою жалкую жизнь, хм?» «Я точно знаю, что ты не делаешь ничего, что не приносит тебе пользы!» — голос Джено повысился, стал сильнее и резче, чем он намеревался, но всё что он чувствовал, начало выходить из-под контроля из-за того, насколько пренебрежительно вел себя Джемин. «Ты знаешь? Что именно ты знаешь, Джено Ли?» — Джемин ощетинился, словно разбуженный медведь. Этот взгляд в его глазах, который Джено знал слишком хорошо, сказал ему, что Джемин готов перегрызть ему глотку. «Ты эгоистичен! И жесток!» — Джено так быстро разозлился, что не может вспомнить, когда в последний раз был так расстроен: «Ты продолжаешь притворяться и лгать мне — ты втягиваешь меня в это только для того, чтобы снова и снова обрывать! Я так чертовски устал от тебя — от этого!» Губы Джемина приоткрылись, как будто он был готов выплеснуть в его адрес ещё одно оскорбление, но ничего не вышло. Джемин просто смотрел на него, грудь поднималась и опускалась, краска гнева сошла с его щек. Джено не знал, собирается ли Джемин уйти или поджечь его. После паузы напряженного молчания, когда их крики оглушали тишину, с его губ сорвался смешок, сдавленный и невеселый. Потом ещё один, и ещё, пока Джемин не засмеялся, как будто Джено был самой нелепой вещью, которую он когда-либо видел. Что-то в груди Джено треснуло и раскрошилось. «Я для тебя шутка? Это грёбаная шутка?» Джемин смеялся так сильно, что у него на глазах выступили слезы, он задыхался от истерики. «Шутишь надо мной, — фыркнул Джемин, хихикая над своими словами и вытирая лицо, — чёрт возьми, я и есть посмешище, не так ли?» Джено просто сдулся, каждая капля драчливости и темперамента, оставшиеся в нём, испарились. Он взял свою сумку и ушел, не оглядываясь. Джено снова ушел от него, снова он просто повернулся к нему спиной и закрыл дверь. Это было не совсем неожиданно, учитывая, как Джемин разговаривал с ним, но что ещё ему оставалось делать, когда он чувствовал на нём её запах? Джемин не знал, как и почему, но он мог чувствовать, что Джено был с ней. И это пробудило в нём худшее. Он так усердно работал, чтобы снова стать самим собой, собрать осколки, так как же он мог всё ещё так себя чувствовать? Конечно, он смеялся, как можно было не смеяться? Потому что посмотрите, какими смешными они стали. Джено хотел поговорить с ним; и всё же он был тем, кто бросил Джемина, когда тот был наиболее слаб, когда Джемин только что рисковал своей жизнью ради него. Джено так легко обратился к кому-то другому, к тому, кто никогда не мог понять его, когда Джемин нуждался в нём больше всего. Это было смешно, на самом деле истерично. Потребовалось всего несколько прерывистых ударов сердца, прежде чем его смех перешел в рыдания, и Джемин остался там, на этом холодном складе, на четвереньках, пока его тело сотрясалось от того, как сильно он плакал. В Джено было что-то, что, как думал Джемин, он мог бы иметь, что-то, что, как он думал, Джено дал ему. Жизнь научила его, что и боль, и милосердие нужно заслужить, так почему же он, наконец, не смог получить то, в чем действительно нуждался, заплатив такую ужасную цену? Но после всего, через что он прошел, он всё равно остался один. Покрытый шрамами, сломленный и слепой, он всё ещё был сам по себе. Он изо всех сил старался сдерживаться, притворяться, что это не имеет значения, поскольку он вернул себе силу и индивидуальность. Но как бы он ни старался, этот камень в его груди никогда не поднимался. Он прижал тыльную сторону ладоней к глазам, чтобы остановить поток эмоций, но не смог сдержаться. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так плакал, слёзы, которые текли из его мертвых глаз, казалось, насмехались над ним, просачиваясь из темноты, которая украла половину его мира. Выбери его, а не своего отца. Почему она так сказала? Почему она хотела наказать его таким образом? Джемин предпочел бы провести сотню жизней под кулаками своего отца, чем чувствовать себя так ещё один день.

✧⥼◇⥽✧

Молчание о том, что горело в нём, причиняло боль другого рода. Но Джено должен был продолжать идти, он не мог снова упасть. Точно так же, как когда он был ребёнком под суровой рукой своего отца, он с головой ушёл в тренировки. Каждая минута его дня стала полезной, каждое блюдо выбиралось с особой тщательностью, каждая тренировка рассчитана по времени, каждое новое заклинание отработано до совершенства. И это сработало; он быстро становился сильнее, и вместе с этим пришло некоторое чувство комфорта от осознания того, что ему больше не нужно бояться. Несколько дней он задавался вопросом, что было бы, останься он в Дуате, но теперь, когда он снова мог высоко держать голову, он был рад, что не сдался. Хэчан работал так же усердно; он по-прежнему встречался с Джемином, чтобы потренироваться и спросить совета, но Джено больше с ним не ходил. В этом не было необходимости, ему не нужно было ставить себя в ситуацию, когда его бы только оттолкнули и снова оскорбили. Но он знал, что до тех пор, пока его брат всё ещё верит в Джемина, их пути будут продолжать пересекаться. Джено был в их комнате, показывая своей маме, над чем он работал. Она всегда интересовалась их исследованиями, поддерживала их и была поражена тем, что они смогли сделать. Он работал над чем-то особенным для неё, простым, лишним заклинанием. Что-то в его голове щёлкнуло, когда речь зашла о солнце и природе, и хотя магия земли была чем-то совершенно другим, Джено мог, по крайней мере, заниматься чем-то вроде этого: выращивать розы для своей мамы. «Смотри», — сказал Джено, ставя перед ней маленький терракотовый горшочек, наполненный землей. По щелчку его пальцев золотая магия упала на землю, как облачко тумана. Мгновенно почва задергалась, и из-под земли появился крошечный росток, быстро поднимающийся в воздух и растущий, словно в замедленной съемке. Он был маленьким, всего размером с его ладонь, но цвел крошечным бутоном желтой розы на самом кончике, листья темно-зеленые и блестящие, когда раскрываются. «Джено!» — воскликнула она, широко раскрыв глаза, когда увидела, что он сделал. «Это прекрасно!» — она подняла его с пола, чтобы посмотреть на него, разглядывая маленькое растение. «Я не придумал, как сделать их больше — или другого цвета, так что…» — попытался объяснить он, чувствуя себя немного смущённым из-за того, что его мама смотрела на розу так, словно он только что вручил ей святой грааль. «Это прекрасно, Джен, — она раскрыла руки для объятия, Джено поднялся на ноги, чтобы обнять её, — мой талантливый мальчик». Она крепко обнимала его, что-то такое простое, как крошечная роза в горшке, делало её такой счастливой. «Это не имеет большого значения, мам, — сказал Джено, отстраняясь, — я могу только заставить её расти, мне всё ещё нужны семена, вода и всё остальное». «Это действительно удивительно, на что ты способен», — сказала она, сияя ему, положив руку ему на предплечье, в то время как другая любовно держала горшочек. «Сделаешь мне ещё сотню, перед отъездом?» Отъезд. Время действительно поджимало. «Я сделаю тебе тысячу». «Тогда -» ГРОХОТ! По коридору разнесся громкий стук, за которым последовал болезненный вой. Хэчан! Джено выбежал из кабинета и ворвался в комнату своего близнеца, чуть не сорвав плечом дверь с петель. «Джено! Помоги!» — Хэчан стоял на коленях на полу, дрожа с головы до ног, с широко раскрытыми глазами, полными боли и паники: «Помогите, пожалуйста! Помогите мне!» — он протягивал руки к Джено, тряся ими, чтобы показать ему, как кончики его пальцев начинают чернеть. «Что случилось?» — спросил он, присаживаясь, чтобы посмотреть, что, блять, произошло, не уверенный, на что, чёрт побери, он смотрит. Лёд пробежал по его венам, заливая голову, когда он увидел своего близнеца в таком состоянии. «Я не знаю! Это было заклинание, и просто — Джено, сделай что-нибудь!» — Хэчан был в ужасе, плоть на его руках, казалось, высохла и окаменела: «Джено, сделай что-нибудь! Пожалуйста!» «Хэчан?» — их мама ворвалась в комнату: «О боже!» — она упала рядом с Хэчаном: «Детка, что случилось?» — она схватила его за руки, схватила за лицо, проверяя, как он, его кожа блестела от пота, когда он начал паниковать. «Хэчан, где твой телефон?» «Джено, пожалуйста! Они умирают! У меня руки отмирают!» «Где твой телефон?» «Джено -!» «Хэчан! Телефон!» «Т-тумбочка — он на тумбочке!» — из глаз Хэчана потекли слёзы, их мать взяла его на руки, пытаясь успокоить, погладила твердой рукой по волосам, чтобы удержать Хэчана на земле. Джено схватил его телефон, поспешно провел пальцем по экрану и нажал кнопку вызова. Кровь шумела у него в ушах, дыхание было громким и неровным, а сердце бешено колотилось от страха. «Что?» «Приезжай сейчас». «Я занят». «Ты нужен Хэчану, ублюдок, — наступила минута молчания, Джено не был уверен, услышал ли он его, — что-то происходит -» -щёлк- Линия оборвалась, запищав у него в ухе. Какого ХУЯ? Джено собирался убить его, как он мог бросить -? Джено услышал, как хлопнула дверь, кто-то оттолкнул Джено в сторону и ворвался в комнату. «Дай мне посмотреть», — скомандовал Джемин, опускаясь коленями на пол, хватая одну из рук Хэчана, чтобы поднести её ближе к своему лицу и рассмотреть. Чернота расползалась по его запястьям, словно обморожение, разъедающее плоть. «Спаси его, — строго потребовала его мать, её глаза горели на бледном лице, — чего бы это ни стоило, спаси его». Тебе, блять, лучше сделать это. Джено сжал кулаки и стиснул зубы, наблюдая за каждым движением Джемина, страх, который он испытывал, быстро перерос в гнев, и если прямо сейчас что-то пойдет не так, Джемин сгорит. «Что ты сделал?» — рявкнул Джемин Хэчану, сердито сдвинув брови. Но Хэчан был слишком напуган, чтобы говорить, просто покачал головой и кивнул на открытый гримуар. Джемин схватил книгу, его глаза пробежали страницу. Хэчан выглядел готовым упасть в обморок, рыдая и дрожа, его мама пыталась шёпотом утешить его, говоря, что всё будет хорошо. Что, чёрт возьми, происходило? «Идиот», — выругался он себе под нос, отбрасывая гримуар в сторону и вытаскивая кинжал из воздуха. «Дай мне свою руку, — приказал он Джено, потянувшись к его запястью, — сейчас же!» Джено шагнул ближе, чтобы протянуть ладонь, Джемин схватил её и дернул так сильно, что упал на колени рядом с ним с болезненным стуком. Без предупреждения Джемин зажал нож в кулаке Джено и вырвал его, разрезав его ладонь. «Джемин! Что за ху -» — жгучая боль пронзила его руку, кисть резко дернулась от болезненного укола. «Заткнись!» Джемин снова разжал руку, порез был глубоким и неровным, кровь скопилась на ладони и капала на пол. Джемин провел двумя пальцами по порезу, чтобы покрыть пальцы кровью. Быстрой рукой он нацарапал что-то на лбу и руках Хэчана прямо там, где уже достиг некроз. Затем он схватил Джено за запястье, резко поднял его руку и поднес её ко рту. Приоткрыв губы, он поймал языком несколько капель крови, прежде чем отбросить руку Джено в сторону. Джено никогда не видел ничего подобного. Затем Джемин процедил несколько резких слов, в воздухе ожил треск магии, вокруг них вспыхнули синие искры. Хэчан плюхнулся на руки матери, совершенно обмякнув, как будто в него ударила молния. Но он всё ещё дышал. «Джемин!» «Я сказал тебе заткнуться нахуй, Джено», — зарычал на него Джемин с напряженным и яростным выражением лица. Затем в руке Джемина появилось что-то похожее на компас, сделанный из голубых звезд, который жужжал и подергивался, как вращающийся телефон. Джемин вывернул запястье и пошевелил пальцами, как будто взламывал сейф, и прямо у них на глазах смерть, которая почти достигла локтей Хэчана, немедленно остановилась, и после секундного застоя медленно поползла обратно. Как будто в обратном порядке, она постепенно стекала с рук Хэчана туда, откуда появилась, пока не исчезла полностью. На лице Хэчана не осталось ни единого пятнышка гнили, румянец немедленно вернулся к нему, дыхание выровнялось, как будто он только что заснул. «Дай ему отдохнуть, — сказал Джемин, поднимаясь на ноги и уже собираясь уходить, — ему нужно несколько дней держаться подальше от заклинаний.» «Спасибо тебе, — его мама посмотрела на Джемина со слезами на глазах, — большое тебе спасибо». Джемин развернулся, чтобы направиться к двери, он даже не взглянул на Джено, проходя мимо него. Зная, что с Хэчаном все будет в порядке, Джено пошёл за ним. Прежде чем Джемин успел уйти, Джено схватил его сзади за толстовку и потащил в свою спальню, захлопнув дверь. «Отстань от меня», — прорычал Джемин, вырываясь из хватки Джено. «Говори, расскажи мне, что, блять, только что произошло», — потребовал он, свирепо глядя на Джемина. «Хэчан потерял контроль над заклинанием, и оно отскочило», — категорично ответил Джемин отрывистым и резким голосом. «Ты был тем, кто сказал, что мы можем это контролировать! Ты тот, кто поощрял его -» «Я также предупреждал его — я сказал ему, что это произойдет». «Что должно было случиться? Что он мог умереть?» «Да! Опасно быть таким рассеянным и эмоциональным во время заклинаний! Я сказал ему сделать перерыв и -» Почему Джемин оправдывался? Почему он обвинял Хэчана, когда он был тем, кто повел их по этому пути? «О чем, чёрт возьми, ты говоришь? Он не отвлекается и -» «Я, блять, не знаю! Он твой близнец, не мой!» — лицо Джемина потемнело от раздражения, пальцы по бокам сжались. «Я знаю, ты что-то знаешь! Что за заклинание так плохо срабатывает? Он чуть не умер! Разве ты не видел, как он был напуган?» Джено обвинил Джемина в том, что произошло сегодня вечером, в его неуравновешенном сознании Джемин был ответственен за всё. Джено доверил ему свою магию, и посмотрите, что произошло. «Он привлек внимание Жнеца! Конечно, он был чертовски напуган! Но это может случиться даже с самым незначительным заклинанием, как ты можешь этого не знать?» «Анубиса? Какого хрена, Джемин? Ты сказал, что это безопасно!» «Я никогда этого не говорил! Хэчан вёл себя чертовски глупо, и вот что произошло! Просто скажи спасибо, что я был здесь, иначе уже утром он был бы на глубине шести футов под землей». «Ты лжешь мне, не так ли? Ты никак не сможешь удержать проклятого Мрачного Жнеца на расстоянии!» — Джемин снова играл с ним, конечно, это было частью его игр. О, но с тобой так весело играть. «Верь во что хочешь, так и случилось». Всё это казалось так идеально спланированным, не так ли? Джемин продемонстрировал им эти новые навыки, только для того, чтобы Хэчан закончил так, а Джемин был рядом, чтобы спасти положение. Нет, это было не случайно. «Скажи мне правду, Джемин! Что ты планируешь? Чего ты хочешь?» — Джено обвиняюще ткнул в него пальцем, его золотые глаза начали гореть и осветили комнату. Он даже не заметил, что с его руки всё ещё капает кровь. «Не все является каким-то грандиозным замыслом, Джено!» — Джемин возразил раздраженно, как будто Джено был недалеким ребёнком, который не мог понять. «Тогда какого хуя ты просто не забрал его у него снова? Почему ты использовал заклинание?» «Ты -» «Ты проклял его?» «Какого черта я должен это делать, а? Какая возможная причина -» «Ответь мне, Джемин! Ты наложил проклятие на Хэчана или нет?» — Джено бросился к нему, крепко обхватив запястье Джемина, чтобы помешать ему уйти, кровь запачкала толстовку Джемина. «Не прикасайся ко мне!» — Джемин резко дернулся, пытаясь высвободить руку из кулака Джено, но тот крепко держал: «Джено, отвали!» «Скажи мне, Джемин! Ты проклял моего брата?» — Джемин попытался вырваться, но Джено не позволил ему, прижав спиной к двери. «Я сделал то, что должен был!» «Что ты сделал, Джемин?» — Джено ударил Джемина предплечьем в грудь, прижимая его к двери. Если бы он надавил сильнее, то мог бы перекрыть ему дыхательные пути и выбить из него правду. «Отъебись от меня, Джено!» — Джемин попытался оттолкнуть его, вырываясь из его хватки, но не смог освободиться. Джено потерял самообладание, разум полностью покинул его и заменился необузданной яростью причинить боль тому, кто был ответственен за столько боли. «Какое заклинание ты использовал? Почему ты просто не -?» «Потому что я не могу, Джено!» — что-то в этих чёрных глазах изменилось, отчаяние пересилило гнев: «Я не могу больше пользоваться своим телом! Даже если бы я захотел, я не могу!» «Ты лж-» «Я не лгу!» — внезапно Джемин заорал, изо всех сил толкая Джено, заставляя его отшатнуться: «Я не лгу, ты, грёбаный ублюдок!» «Ты такой -!» — Джено снова дернул его за запястье, оттолкнув Джемина от двери, заставив его споткнуться. «Отпусти меня! Отпусти меня!» — голос Джемина становился всё громче и громче, его кожа багровела под окровавленными пальцами Джено. «Нет, пока ты не скажешь мне правду!» «Отвали от меня!» Джено не заметил приближающегося удара, который застал его врасплох, когда его отшвырнуло назад и швырнуло на задницу. Потрясенный, с кружащейся головой, он прижал руку к ноющей челюсти, глядя на возвышающегося над ним Джемина. Он почувствовал вкус крови, в ушах зазвенело, зрение помутилось. Чувствуя себя так, словно ему на голову вылили ледяную воду, он внезапно проснулся и вышел из подпитываемой адреналином ярости, которая овладела им. С болезненной ясностью до него дошло, что только что произошло. «Никогда больше прикасайся ко мне», — выплюнул Джемин, но убийственная ярость в его глазах не могла скрыть того, как дрожал и срывался его голос. Он распахнул дверь и ушёл, уходя прочь. Джено сидел на полу своей комнаты, его учащенное дыхание эхом отдавалось в резкой тишине. Какого хрена ты натворил?

✧⥼◇⥽✧

Хэчан крепко спал почти два дня, Джено и его мама оставались рядом, чтобы заботиться о нём. Он казался в порядке, но они не могли узнать наверняка, пока он не проснется. Пока они ждали и сидели у постели Хэчана, мама говорила с Джено о вещах, которые он не хотел, чтобы она говорила. Но, конечно, у неё были вопросы о Джемине, о том, кто он такой и зачем пришёл. Мало того, она ещё и слышала их ссору, она слышала каждое слово. И Джено не знал, что ей сказать, он не хотел, чтобы она знала или видела, в какого мерзкого человека превращает его Джемин. «Ты был таким тихим мальчиком, — сказала она, встав рядом с тем местом, где он сидел, чтобы нанести мазь на его ушибленную щеку, — таким воспитанным и умным». Джено ничего не сказал, просто смотрел на спящего Хэчана, задаваясь вопросом, разочаровалась ли его мать в нем теперь, когда увидела ту его сторону, которую он ненавидел. Что, если ты напоминаешь ей Ра? Боги, от этой мысли у него заболел живот. «Я никогда не могла сказать, что ты чувствовал или о чём думал, — продолжила она, нежно касаясь руками его лица, — я никогда не переставала удивляться и беспокоиться, надеясь, что с тобой всё в порядке». Джено не знал, что сказать, положив руки на колени и теребя повязку, намотанную на ладонь, его плечи устали от тяжести, которую они несли. «Но я должна признать, я довольно горжусь тем, что теперь знаю, что по крайней мере один из моих сыновей пошёл в меня, — он поднял голову, чтобы посмотреть на неё, когда она села рядом с ним, и с удивлением обнаружил, что она улыбается ему, — ты определённо перенял мой характер». «Я изменился, мам, — начал он, неуверенный в том, что пытается сказать, — я больше не узнаю себя, и это пугает меня до чёртиков». «Меня бы напугало больше, если бы ты не изменился после всего, что с тобой случилось». «Что, если я превращусь в Ра, мам? Что, если я стану таким же, как он?» «На это нет никаких шансов, Джен. Это я могу тебе обещать», — твёрдо сказала она, положив руки ему на плечи, сжимая напряженные мышцы. «Как ты можешь быть так уверена?» Её большие глаза потеплели, когда она обвела взглядом его лицо, как будто он был её самой большой радостью. Джено не чувствовал себя, он чувствовал себя дерьмово на самом деле, и он не хотел, чтобы кто-то смотрел на него с любовью прямо сейчас. «Ты знаешь, мы с твоим отцом никогда не ссорились. Ни разу, даже не было ни единого разногласия или ссоры». Джено нахмурился в замешательстве, не уверенный, почему она вдруг сказала это. «Ему было всё равно, чтобы спорить со мной, ему было всё равно, чтобы выяснять отношения. Он никогда не хотел слушать меня или говорить мне, чего он хотел». «Мы с Джемином не спорим… мы дерёмся… и причиняем друг другу боль». Это было преуменьшением века; не было слов, чтобы описать то ужасное, во что они превратились. «Обиженные люди причиняют людям боль, и я знаю, что тебе больно. Но я также знаю тебя, Джено. Ты бы так не относился к тому, что для тебя не имеет значения». «Не оправдывайся передо мной, мама, я знаю, что то, что я сделал, было неправильно…» — он отвернулся от неё, не желая, чтобы его мать понимала и прощала. Он не заслуживал её сострадания или её веры в него, после всего, что он сделал. «Тогда сделай всё правильно, Джено. У тебя доброе сердце, ты хороший человек». «Я не мама, я действительно не -» «Милый, посмотри на меня, — она взяла его лицо в ладони, чтобы повернуть его голову и встретиться с ним глазами, — некоторые вещи выявляют в нас лучшее, некоторые вещи выявляют в нас худшее; но это ни хорошо, ни плохо. Это просто зеркало, в которое мы вынуждены смотреться. Никогда не бойся себя; посмотри в лицо тому, кто ты есть, борись с тем, что тебе нужно преодолеть, и защищай доброту в себе». Её слова запали ему в голову, пока он медленно осмысливал то, что она говорила, наконец находя некоторое утешение в понимании. «Жизнь так ужасно коротка, Джено, — слишком коротка, чтобы надевать на себя кандалы. Так что живи, будь живым и храбрым, держись за то, что раскрывает в тебе больше всего». Больше всего, да? Той ночью, когда его мама готовила ужин, Хэчан зашевелился, медленно просыпаясь. Джено был рядом с ним, держал его за руку и ждал, когда он откроет глаза. Хэчан нахмурился и застонал, прищурив глаза, пытаясь прийти в себя. «Хёк?» — осторожно спросил Джено, вглядываясь в него сверху вниз, ища какие-либо признаки расстройства или боли. «Джено?» — он покосился на него хриплым со сна голосом. «Чёрт, это сделал Джемин?» Джено невозмутимо посмотрел на него, радуясь, что его брат, по крайней мере, не утратил чувства юмора: «Кто же ещё?» «Что случилось?» — спросил он, Джено помог ему сесть, прислонившись к спинке кровати. «Ты чуть не умер, снова. И Джемин спас тебя, снова». «Ах чёрт, — Хэчан провел руками по волосам, — он, должно быть, был взбешен». «Да, — сказал Джено, протягивая Хэчану чашку с водой, — хочешь сказать мне, почему?» «Это моя вина, — скривился Хэчан, беря стакан, и быстро снова стал настороже, — он сказал мне быть осторожным». «Почему?» Его близнец сделал большой глоток воды, явно тщательно подбирая слова. «У нас с Марком всё было… в последнее время у нас не так уж хорошо получалось». «Правда? Что случилось? Ты в порядке?» «Я в порядке, — отмахнулся Хэчан, — просто это было действительно запутанно и тяжело; мы почти не разговариваем в эти дни, так что я даже не знаю, что происходит половину времени». «Почему ты мне не сказал?» — Марк сразу же поднялся на первое место в списке убийств Джено. «Это просто фигня с отношениями, Джен, это действительно не так важно. Кроме того, это даже не совсем из-за нас. Что-то происходит с его семьей, что-то плохое, и я знаю, что он просто пытается быть рядом с Джехёном». «С Джехёном?» «Я не знаю, что случилось, он мне не сказал. Я просто знаю, что он им нужен». «Так вот почему ты отвлекся?» «Да, — печально кивнул Хэчан, явно сожалея о том, что испортил заклинание, — я был расстроен и не сосредоточился, я знал, что это ударит мне в лицо. Это было даже не сложное заклинание». «Что ты пытался сделать?» «Солнечный свет в бутылке». Джено удивленно моргнул; это было причиной такой негативной реакции? Что-то настолько глупое чуть не убило его? «Ты знал, что может случиться? Что даже что-то настолько простое может убить тебя?» «Джемин предупреждал меня обо всём этом — он сказал, что я могу привлечь внимание. Но, чёрт возьми, я не думал, что Анубис будет что-то вынюхивать». «Откуда ты это знаешь?» — это было именно то, что, по словам Джемина, произошло, и Джено не поверил ему ни на секунду. В этом не было никакого смысла; какого черта Мрачному Жнецу всех существ было наплевать на дурацкое заклинание, которое пошло наперекосяк? «Боги, я был так чертовски напуган, как будто чувствовал, как он приближается. Чёрт, чувак, я чувствовал запах, как он приближается ко мне». «Хёк, я не понимаю. Расскажи мне точно, что ты знаешь, от начала до конца». «Ладно, послушай, — он полностью выпрямился, голос стал низким и серьезным, — пока я тренировался с Джемином, он заметил, что что-то не так. И ты знаешь, каким он бывает, он не отпускал меня, пока я не рассказал ему о Марке. Тогда он мне всё объяснил». «Что объяснил?» «Когда заклинание идет не так, петля не замыкается, верно?» «Да, это первое, что узнаешь о магии». Они начали изучать основы от своего отца, когда были ещё малышами, и первое правило, которому он их научил, было о том, как включать и выключать свою магию, как будто это ток, подключенный к выключателю света. Но когда магия вложена в заклинание, а результат не тот, каким он должен быть, этой магии некуда деваться; её нельзя отключить, пока она, так сказать, в текущем состоянии. Вот почему для полубогов было важно придерживаться того, что они знают и на что способны, а также почему к вещам, которым их учил Джемин, относились с таким неодобрением. «Контролируя нашу магию так, как мы практиковались, мы просто повторно впитываем её, потому что наши магические колодцы достаточно глубоки». «Почему Джемин просто не сказал этого?» «Ты знаешь, каково это сейчас — это чистый инстинкт, просто теоретическое знание всего этого на самом деле не помогает». «Ладно… Я всё ещё не вижу этой взаимосвязи». «Когда пытаешься контролировать заклинание, которое пошло не так, и пытаешься вернуть магию обратно, наступает короткий момент, когда твои провода обнажаются». «А? Какие провода?» «Ну, вот как Джемин объяснил это. Но в основном это твоя внутренняя работа, как твоя вторичная магия, и -» «Сущность твоей магии раскрыта?» «Ну… да». «Ты хочешь сказать, что мы просто обнажали свои способности снова и снова, даже не подозревая об этом?» «Нет, нет, нет, всё не так, это просто когда ты совершаешь ошибку. И в любом случае, это всего на миллисекунду, но именно этот единственный момент разоблачения может заманить сюда определенных существ». «Это в десять раз хуже». «Я знаю, но это была полностью моя вина. Я должен был просто сделать перерыв и поговорить с Марком, я был неосторожен. Я должен был догадаться, что продолжать в том же духе было слишком рискованно, когда я знал, что Джемин не сможет спасти меня снова». Джено нахмурился ещё сильнее, голова закружилась от всей этой информации, вещи, о которых он не знал, врезались в мозг, как ножи для колки льда. «Что ты имеешь в виду?» «Как ты думаешь, сколько раз он сможет воскрешать наши жалкие задницы из мёртвых, прежде чем достигнет своего предела?» «Судя по тому, как работает его магия, предела быть не должно». «Да, но он тоже человек, понимаешь? Если Анубис пришел вынюхать мою магию, потому что я скучаю по своему парню, я не знаю, как, чёрт возьми, он способен делать то, что делает. И то же самое касается тебя, на самом деле». Хороший вопрос — как ему удавалось продолжать в том же духе? Ошибки могли привести к разрушению заклинаний, но потеря контроля над этими ошибками явно была намного хуже. Итак, как Джено это делал? Как он мог так многому научиться за такое короткое время, в то время как он был полной противоположностью «всё нормально»? «Теперь ты в порядке?» «Да, на самом деле это не имеет большого значения. Я просто рад, что Джемин пришел, когда ты позвонил, спасибо за это». «Конечно, — ответил Джено, в его ушах всё ещё звенел спор с Джемином, — прости, я не знал, что делать, и не мог помочь -» Джено нужно было выяснить, что такого натворил Джемин, чтобы он не был нужен им в будущем, это был второй и последний раз, когда его близнецу нужно было положиться на кого-то другого, потому что Джено был не в себе. «Я полагаю, это как-то связано с этим?» — спросил Хэчан, указывая на его покрытое синяками лицо. «Можем мы, пожалуйста, поговорить о чем-нибудь другом?» — Джено вздохнул, нуждаясь в чёртовом перерыве от всего этого. Хэчан поднял руки в знак капитуляции, в его золотистых глазах блеснуло озорство. «В таком случае, что ты хочешь сделать на наш день рождения?» «Честно говоря, я ещё не думал об этом. На самом деле, у меня нет ничего на уме». «Ну, мама, наверное, захочет снова устроить семейную вечеринку. Но, может быть, мы могли бы сходить куда-нибудь с нашими друзьями, сделать что-нибудь особенное?» «Я больше не думаю, что твои друзья — мои друзья, Хёк», — Джено признался, впервые произнеся это вслух. Ему не нравилось говорить о подобных вещах, он был ужасен в управлении собственными чувствами и выражении их, и незначительные мысли отталкивали его, независимо от того, были ли они его собственными или чьими-то ещё. «Я понимаю, — пожал плечами Хэчан, — немного странно тусоваться с людьми, которые не знают Институт. Можем пойти только вдвоём, если хочешь, было бы здорово отпраздновать это только с тобой, как в детстве». «На самом деле, мне бы этого хотелось, я не готов ни к чему безумному». «Чёртовски верно, — усмехнулся Хэчан, закладывая руки за голову и вытягивая ноги, устраиваясь поудобнее и возвращаясь к нормальному состоянию, — Подземный мир полубогов не для меня». «Как это было?» «Безумно — я чувствовал себя Алисой под экстази. Но это было весело и, как ни странно, проницательно». «Проницательно?» — Джено нахмурился, пытаясь сообразить, как общение в клубе среди сверхъестественного может дать хоть какое-то понимание. «Я не знаю, где находятся известные нам полубоги или Совет, но они не в Подземном мире. Я видел кое-что, что, как я знаю, незаконно, но никто даже глазом не моргнул». «Я имею в виду… они не полицейские или что-то в этом роде, они просто существуют, чтобы стоять между богами и людьми». «Я знаю, но я мог бы сказать, что в этой группе были люди и божественное». «Где, чёрт возьми, ты был?» «Честно говоря, понятия не имею. Там был портал и город, это было чертовски странно, я думаю, Джемин называл его Хеллвилл или что-то в этом роде. Хотя это заставило меня задуматься, как… какого хрена все это делали? С таким же успехом Совета могло бы там и не быть». Джено пришлось согласиться, но это место, которое он описал, было интригующим, и он хотел увидеть его своими глазами. Конечно, в их мире и божественных сферах вплоть до Ада было бесчисленное множество измерений, которые также нуждались в защите и управлении. Чем они на самом деле занимались. Вскоре после того, как их мама вернулась с подносом супа из морских водорослей и риса для них, все трое уютно устроились в комнате Хэчана, чтобы поесть и поговорить до поздней ночи.

✧⥼◇⥽✧

«Чёрт, Джен, большое тебе спасибо», — Хэчан обхватил его руками и крепко прижал к себе, поглаживая по затылку, как они делали в детстве. «Не снимай его, ладно?» — сказал Джено, когда его близнец отпустил его, забирая у него браслет, чтобы помочь надеть: «Не смей его терять». «Обещаю, — он улыбнулся ему, его золотистые глаза и кожа потеплели от счастья, — я правда ценю это». После заживления пореза на руке Джено провел последние два дня, читая о том, что случилось с Хэчаном, и как он мог предотвратить это в будущем. То, что Джемин сказал Хэчану, оказалось правдой, поэтому Джено отказался от сна и учился как сумасшедший, пока ему не удалось создать заклинание для Хэчана, которое защитит его, если это случится снова. Как только он убедился, что это сработает, он не только удивился, почему Джемин просто не сделал им несколько амулетов, но и нашел заклинание, с помощью которого Джемин вернул его к жизни. Оно было простым и непринужденным в использовании, но практичным. Джемин просто использовал Джено в качестве проводника, чтобы замкнуть цикл заклинания, которое Хэчан начал, но не смог закончить. Сработала бы любая кровь другого полубога, поэтому Джено не знал, зачем Джемину понадобилось употреблять его. Но что он точно знал, так это то, что должен извиниться перед Джемином. Джено не хотел видеть его снова, он не хотел с ним разговаривать и охотно позволить Джемину расковыривать свои всё ещё кровоточащие раны. Но он ошибался в том, что произошло, он зашел слишком далеко, и он всё ещё снова в долгу перед Джемином. Джено задавался вопросом, когда он вообще не будет в долгу у Джемина, от одной мысли о последних нескольких месяцах у него начинала пульсировать головная боль. И всё же он был здесь, в лифте роскошного многоквартирного дома, переминаясь с ноги на ногу от того, как сильно нервничал. Он не знал, чего ожидать, он не знал, почему Хэчан так легко дал ему адрес Джемина и нетерпеливо выставил его за дверь, и он не знал, выйдет ли он из этого невредимым. Возможно, Джемина не было дома, возможно, он даже не захотел бы его видеть. Неопределенность того, что ждало его впереди, застряла у него в горле, как Гибралтарский утес. Сделав глубокий вдох, когда лифт остановился, Джено вышел на верхний этаж, ища дверь Джемина. Остановившись перед входом, он поднял руку, чтобы постучать, но прежде чем он успел это сделать, дверь распахнулась. Джемин был одет всего лишь в огромную толстовку цвета сахарной ваты, которая едва доходила ему до бедер, полностью выставляя напоказ длинные бледные ноги. С влажными волосами и раскрасневшимися щеками, Джено сразу подумал, что Джемин, должно быть, пригласил кого-то в гости. Не думай об этом, ты здесь не для этого. «Опять пришёл убираться у меня доме?» — Джемин фыркнул, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди: «У меня есть для тебя милый фартук». «Мне нужно с тобой поговорить». «Скучно, — Джемин закатил глаза, — тогда ты можешь идти, я не в настроении», — он хотел закрыть дверь, но Джено просунул ногу в щель, чтобы остановить его. Как Джемину удалось так быстро вернуться к своему несносному и приводящему в бешенство образу жизни после того, что произошло в прошлый раз? «Нам нужно поговорить», — сказал Джено, изо всех сил стараясь не раздражаться, прижимая ладонь к белому дереву, чтобы открыть её шире. «Посмотри на себя, ты пришел, даже когда я сказал нет?» Ему не нравилось, как это звучало, или что это заставляло его чувствовать, но Джено не мог сдаться и снова уйти. «Ты можешь просто послушать? Я не уйду, пока мы не поговорим». «Только давай побыстрее, — решительно ответил Джемин, отмахиваясь от Джено и поворачиваясь к нему спиной, чтобы войти в квартиру, — у меня в планах накуриться». Его пентхаус был именно таким, каким Джено ожидал его увидеть: роскошная белая мебель, хрустальная отделка, меха, люстры и жемчужный мрамор. Всё блестело, до боли аккуратно и дорого. Джено последовал за ним на кухню, где Джемин достал банку кофе со льдом из гигантского двухдверного холодильника, запрыгнул на столешницу по своей привычке. Совершенно бесстрастно, как будто они вернулись в школу и дурачились друг с другом до всей этой хуйни. «Итак, чего ты хочешь? — спросил он, вскрывая банку и делая глоток, — информации? Киска? Наркотики? Проклятия?» Джено тяжело вздохнул, сжав губы, пытаясь сохранить самообладание и сосредоточиться на всём, что он планировал сказать. «Спасибо за то, что ты сделал для Хэчана, я твой должник». «Пустяки», — отмахнулся Джемин, делая глоток кофе, как будто у них не было взрывного спора, и Джено не назвал его лжецом. «Что-нибудь ещё?» Джено посмотрел на него, изучая его лицо и то, как он знал, что тот скрывает свои настоящие мысли и чувства. Не было никакого способа, которым Джемин всё ещё не злился на него. «Я хочу знать, что с тобой происходит. Я не понимаю, что изменилось». Джемин приподнял бровь: «Я всегда был именно тем, кто я есть». «Это неправда, я видел -» «О, ты видел?» — Джемин усмехнулся, закатив глаза: «Расскажи мне, что ты видел, Джено». «Ты защищал меня, и не раз, а теперь и Хэчана — ты пришел, когда я позвал, хотя мы оба знаем, что в этом не было необходимости. Почему?» «Я тщеславный и эгоистичный, помнишь? Ты действительно думаешь, что я спас тебя по доброте сердечной? Не смеши меня, это всё грандиозный план, верно?» «В тебе есть нечто большее, Джемин, я это знаю». «Я не какое-то нежное, блять, кровоточащее сердце, Джено. Оставь наивность для своей маленькой игрушки». «Ты о Рюджин?» «Мне всё равно, с кем ты трахаешься», — горько усмехнулся Джемин, резким движением отставляя банку в сторону и спрыгивая со стойки. «Похоже, что не всё равно, — Джено прищурился, глядя на Джемина, явно видя, как Джемин начал ощетиниваться, когда его беспечность дрогнула, — ты ревнуешь?» «Ревную? Из-за очередной дырки, в которую ты можешь засунуть свой член? Не оскорбляй меня». «Не говори о ней так». «Почему бы и нет?» — Джемин впился в него взглядом, медленно приближаясь, как хищник, готовый к прыжку: «Ты вломился в мой дом, ты не упускаешь ни единой возможности сказать мне, какой я мерзкий -» «Это не -» «Ты такой самодовольный, не так ли, Джено Ли?» «Откуда, блять, это всё берется, Джемин? Я не понимаю, что, чёрт возьми, произошло после закрытия Института?» Джемин подошел к нему, кипя от злости, его глаза были чёрными как смоль, а кулаки сжаты, гнев того дня поднял голову с пугающей силой: «У тебя нет права что-либо требовать от меня». «Джемин, остановись», — Джено не знал, как заставить Джемина слушать, он не знал, как остановить его, не прикоснувшись к нему и не встряхнув хорошенько. «Ты не заслуживаешь моего времени или объяснений», — огрызнулся Джемин, Джено отчетливо видел, как дрожали его кулаки, как будто он должен был остановить себя от физического нападения. «Я не уйду, пока мы не разберемся с этим, Джемин», — Джено глубоко вздохнул, чтобы его голос звучал ровно и тихо, ему нужно было достучаться до Джемина. Что-то в Джено знало, что это был его последний шанс всё исправить, сказать ему правду. «Мы? Нет никаких гребаных мы, Джено, — краска залила щёки Джемина, а его глаза загорелись яростью, — я не хочу ни в чём разбираться, я не хочу иметь с тобой ничего общего, ублюдок». «Это неправда, Джемин. Я знаю, что это не так, когда я видел тебя в последний раз -». «Ты ушёл! Когда я видел тебя в последний раз, ты бросил меня!» — Джемин внезапно взорвался, толкнув Джено с такой силой, что его поясница ударилась о стойку, сразу же покрывшись синяками: «Ты был нужен мне, Джено!» — он снова толкнул его, его ладони с глухим стуком уперлись в грудь Джено, — «Ты был мне нужен, но ты бросил меня!» «Джемин, остановись — послушай меня-» — Джено должен был что-то сказать, он должен был понять, что Джемин говорил ему: «Джемин, подожди -» «Как ты, блять, смеешь стоять тут и просить меня дать тебе то, чего ты не хотел!» Джемин был расстроен, он был по-настоящему расстроен, и Джено никогда не думал, что Джемина можно ранить. Но он сделал, он причинил ему боль. И теперь Джемин был перед ним, его голос эхом разносился по квартире, а глаза заблестели. «Джемин, мне жаль, мне так жаль. Пожалуйста, послушай меня -» — вопреки здравому смыслу, он потянулся к его лицу, чтобы успокоить его и вытереть влагу со щёк. Но Джемин оттолкнул его руки: «Пошел ты, Джено, — он повернулся к Джено спиной и начал уходить, — пошел ты ко всем чертям». «Подожди, Джемин, подожди -» — Джено хотел пойти за ним, расстояние между ними только увеличивалось по мере того, как Джемин направлялся к лестнице. Чёрт возьми, что, если он снова зашел слишком далеко? Но Джено был истощен сердцем, телом и разумом, его грудь болела и горела, казалось, что всё, чего он когда-либо хотел, утекало у него сквозь пальцы. «Джемин, могу я просто -» — Джено последовал за ним, но по-прежнему держался на расстоянии, — «Мне действительно нужно, чтобы ты выслушал». «Убирайся, Джено, — он поднялся по первым нескольким ступенькам, вытирая лицо рукавом, — просто убирайся нахуй». Джено потянулся к его руке, взяв его за пальцы так нежно, как только мог: «Подожди, Джемин, не уходи». Джемин обернулся, чтобы посмотреть на него сверху вниз, где он оставался у подножия лестницы. Его взгляд метнулся туда, где Джено держал его за руку, затем снова поднялся к его лицу. Чёрный цвет покинул его глаза, оставив только самый красивый тёплый карий, но все краски сошли с его лица, и выражение стало замкнутым. По крайней мере, теперь Джено знал, что он был не единственным, кто так переживал из-за всего этого. Джено быстро опустил руку, теперь, когда привлек его внимание: «Я должен кое-что сказать, Джемин. Пожалуйста, просто послушай меня», — Джемин приоткрыл губы, чтобы что-то сказать, но Джено быстро продолжил, прежде чем он замер: «Ты можешь делать с этим всё, что захочешь, пожалуйста, просто позволь мне сказать это». Джемин сжал губы, согнув пальцы там, где они выглядывали из-за его розовых рукавов. «Мне жаль, Джемин. Чёрт возьми, мне так жаль, — Джено не смог сдержаться, даже когда ему сразу захотелось взять свои слова обратно, — не только за тот день, но и за всё, что было до этого». «Ты не понимаешь, Джено», — сказал Джемин тихим голосом, начиная возвращаться в себя. Джено не мог позволить этому случиться, он не мог позволить Джемину запереться и снова стать тем жестоким незнакомцем. «Ты прав, я не понимаю, — Джено поднялся ещё на одну ступеньку, чтобы упереться руками в бедра Джемина, отчаянно пытаясь удержаться и не дать Джемину исчезнуть, как дыму на ветру, — я не понимаю тебя, я не доверяю ни тебе, ни себе, но каким бы грёбаным идиотом я ни был, по крайней мере, я знаю, как много ты для меня сделал». «Всё это только для того, чтобы поблагодарить меня?» «Нет, дело не в этом, — чёрт возьми, Джено терял самообладание, он видел, как выражение его лица становится отстраненным, когда он нахмурил брови, — я хочу тебя, Джемин, ты мне нужен. Я так облажался из-за тебя с того самого дня, как мы встретились». «Нет, ты не хочешь, Джено, — тихо ответил он, — я не знаю, чего ты хочешь, но это не я. Я был на твоей стороне, я защищал тебя, и ты понятия не имеешь, чего мне это стоило. Но когда мне нужно было опереться на тебя, ты ушёл и не вернулся. Ты бы мне не поверил, я всегда предполагаю худшее». «Из-за того, что ты ранил меня, Джемин, ты ломаешь меня и пинаешь, когда я не могу подняться. Но я понимаю это, я понимаю это, Джемин. Я знаю, что мы выявляем друг в друге самое ужасное, но мне всё равно. Я больше не могу притворяться, что ненавижу тебя». «Чего ты хочешь от меня, Джено? Зачем ты все это говоришь?» «Я хочу, чтобы ты оставался рядом со мной, я хочу, чтобы ты был рядом, что бы ни ждало впереди. Как бы сильно ты ни был рядом со мной, позволь мне защитить и тебя тоже». «Ты можешь защитить меня от самого себя?» «Джемин -» «Я бросил вызов своему отцу ради тебя, Джено. До сих пор я ни разу ни в чем не отказывал Аиду, и это из-за тебя. Теперь я просто поменял одну тюрьму на другую, и это убьет меня». «Я не позволю этому случиться, даю тебе слово, Джемин». «Я тебе не верю, не знаю, поверю ли когда-нибудь». «Я знаю, но я все равно сдержу свое обещание». Чёрт возьми, это не должно было быть так сложно. Даже когда Джемин был с ним честнее, чем когда-либо прежде, Джено изо всех сил пытался принять это и поверить ему. Но, чёрт возьми, он хотел этого, потому что, когда он разговаривал с ним и чувствовал его тепло, когда он видел, как Джемин смотрел на него и слушал, всё остальное исчезало, и мир становился таким тихим. Наконец-то у Джено был момент покоя после стольких месяцев потрясений. «Я… — начал Джемин, его зубы впились в губы, когда он изо всех сил пытался заговорить, — мне нужно, чтобы ты ушёл, Джено». Дыхание Джено сбилось, его органы болезненно скрутились. Он никогда никогда ни с кем так не разговаривал, он никогда не бросался ни к чьим ногам и не раскрывал свои сокровенные замыслы. Но он не мог сказать, что был удивлен, не после всего, что произошло. Последний раз, когда они разговаривали, это было ужасно, они причиняли друг другу боль, но сейчас Джено был близок к тому, чтобы умолять человека, который чуть не уничтожил его, не бросать его. Руки Джено упали с боков Джемина, когда он отступил назад, понимая, даже несмотря на то, что болезненное разочарование горело в его венах. Он не знал, чего ожидал, но это было не то; возможно, ему следовало просто позволить Джемину ударить его ножом. «Спасибо, что выслушал, Джемин», — сказал Джено, чувствуя себя ужасно жалким. Он пробыл там всего пять минут, но уже снова уходил, даже не понимая, что именно произошло. Джемин развернулся и пошел вверх по лестнице, Джено смотрел ему в спину, пока тот не скрылся из виду. С отяжелевшими конечностями Джено тоже ушёл, чувствуя себя гораздо хуже, чем, по его мнению, было вообще возможно. Джемин просто лежал на своей кровати, глядя на балдахин, настолько ошеломленный, что чувствовал слишком много и в то же время совсем ничего. Он не знал, как долго лежал со своими лихорадочными мыслями, пытаясь понять, что только что произошло и почему. Это было именно то, чего он не хотел, чтобы произошло. Джемин приложил все усилия, чтобы убедиться, что Джено больше не будет иметь над ним никакой власти; ему было достаточно больно, он был достаточно зол, он поклялся небесам, что никогда больше ни над кем не будет плакать. Особенно после того, как Джено назвал его лжецом, накричал на него и избил до синяков, он думал, что это наконец закончится. Пока не появился Джено и не заговорил с ним так, как будто действительно знал его, как будто увидел впервые. И это было самое далекое, чего он хотел прямо сейчас. Поскольку ему нужно было, чтобы Джено выбирал за него, он не хотел слушать, что сказала Боа, он не хотел думать о том, что рассказал ему Хэчан, и что видел Марк. Ему нужно было, чтобы Джено ушёл навсегда, чтобы Джемин мог вернуть себе власть. Но вместо того, чтобы снова разорвать Джено на куски, убедиться, что он ненавидит Джемина и никогда больше не посмотрит на него, с его губ слетели слова, которые он никогда не хотел, чтобы их услышали. Теперь пути назад не было; он сделал свой выбор в тот момент, когда впустил Джено в дверь. Было уже далеко за полночь, когда Джемину наконец удалось встать, и он направился к своему шкафу только для того, чтобы постоять там и посмотреть на дверь. Так оно и было на самом деле; если бы он не сделал этого сейчас, он бы отговорил себя от этого, и он знал, что его не ждет ничего, кроме тьмы, если он не выберет этот путь. Боги, он надеялся, что Джено имел в виду то, что сказал. Сделав глубокий вдох, он щёлкнул пальцами, прежде чем открыть дверь. Вместо его гардеробной спальня Джено находилась с другой стороны. Было поздно, и Джено крепко спал, скомкав покрывала у ног, лежа на животе без футболки. Джемин испытал облегчение, увидев его отдыхающим, он выглядел таким измученным в последние несколько раз, когда Джемин видел его. Джемин отказался думать об этой чёртовой фее, когда тихо прокрался в комнату Джено, он не позволил бы ничему поколебать его и без того шаткую решимость. Может быть, ему следовало подождать, может быть, ему следовало дать им обоим больше времени, прежде чем принимать решение, может быть, ему не следовало казаться таким отчаявшимся. Но все эти мысли испарились, когда он лег рядом с Джено, положив щеку ему на плечо и обняв рукой его обнаженную талию. Чёрт возьми, он почти забыл, как приятно обнимать его. Джено не двигался, крепко спал и глубоко дышал. Джемин почувствовал, как на него нахлынуло странное чувство умиротворения, борьба или бегство, которые преследовали его каждую минуту каждого дня, сколько он себя помнил, начали покидать его. Джемину не потребовалось много времени, чтобы тоже заснуть, свернувшись калачиком рядом с Джено, чувствуя, что последних нескольких недель вообще не было, что Джено никогда не уходил и так было и будет всегда. Джемин не знал, как долго он спал, но когда он проснулся, солнечный свет заливал комнату, и он чувствовал себя более отдохнувшим, чем когда-либо за очень долгое время. А ещё было жарко, жарче, чем должно быть. Изо всех сил пытаясь открыть глаза, он понял, почему ему так тепло. Где-то ночью Джено повернулся на бок и обхватил Джемина руками, подтянув его подбородок к груди, и ногой обхватил бедра Джемина, чтобы держать его как можно ближе. Джемин вдохнул его, положив руку на талию Джено, чтобы просто насладиться его кожей. Небеса, Джемин надеялся, что Джено сдержит свои обещания, он хотел этого, но, боги, он был напуган. Что было бы с Джемином, если бы Джено не сделал того, что обещал? Он даже не хотел думать об этом. Положив щёку на ключицу Джено, он рисовал маленькие узоры на рёбрах и бёдрах Джено, пока тот думал, отвлекаясь, поскольку его мысли блуждали где-то далеко. Он даже не понял, что Джено просыпается, пока не почувствовал, как тот вздохнул ему в волосы. Джемин замер, задержав дыхание, готовясь к тому, что произойдет дальше. «Джемин?» — он наконец заговорил, его глубокий голос был хриплым со сна. «Мм», — промычал он, зажмурив глаза, чтобы попытаться не сойти с ума. «Я не думал, что увижу тебя снова», — признался Джено, откидываясь назад ровно настолько, чтобы посмотреть на него. Его золотистые глаза были тёплыми и яркими, красные волосы растрепаны, а кожа раскраснелась со сна. Чёрт возьми, он действительно был таким красивым мужчиной, со шрамами и всем прочим. Джемину хотелось бы видеть его чаще, разглядеть получше. «Я тоже», — признался он, желая снова зарыться в грудь Джено и просто остаться там навсегда. «Я рад, что ты пришел», — сказал Джено, положив мозолистую руку на щёку Джемина, потерявшись в его глазах. «Я создал портал в твоем шкафу», — пробормотал Джемин, покусывая губу, чтобы попытаться снизить кровяное давление. Он увидел, как уголки губ Джено слегка приподнялись. Джено когда-нибудь улыбался ему раньше? Джемин не знает. Он больше не хотел разговаривать, он не хотел теряться в мягкости этого утра и быть таким неуверенным. Поэтому он поднял голову, чтобы поцеловать его, соприкоснув их губы, прося языком доступа. Джено удивленно втянул воздух носом, но быстро начал целовать его в ответ, приоткрывая губы, чтобы Джемин мог провести языком по его губам. Джено вцепился ему в волосы, ногти Джемина впились ему в бок, их языки переплелись, а губы стали отчаянными и неряшливыми. После всего лишь беспорядочного поцелуя всё тело Джемина полностью проснулось, в его венах забулькало от того, как сильно он скучал по прикосновениям Джено. Джено перевернул его, прижимая к спине, когда его вес переместился на него сверху. Электричество пробежало по его коже, возбуждение бурлило внутри от того, что он снова оказался под Джено. «Джено», — прошептал он ему в губы, — была одна вещь, которая ему была нужна, прежде чем Джено лишит его мозгов и разденет догола. «Хм?» — промурлыкал Джено, целуя уголок его рта, вдоль челюсти и горла. «Джено, подожди -» Джено отстранился, чтобы посмотреть на него сверху вниз, озабоченно сдвинув брови. Всё изменилось в мгновение ока, но опять же, у них была склонность колебаться между уличной дракой и наброситься на друг друга, как кролики, в мгновение ока. «Просто дай мне секунду», — сказал Джемин, похлопывая себя по груди дрожащей ладонью. Джено оттолкнулся, чтобы сесть рядом с ним, мускулы перекатывались при его движении. Сосредоточься, Джемин, сосредоточься. Джемин тоже сел, поджав под себя ноги, чтобы он мог подтянуть подол толстовки и спрятать ситуацию в трусах. «Мне нужно, чтобы ты пообещал мне ещё кое-что, Джено, — медленно произнес Джемин, Джено потянулся к его руке, чтобы сжать его палец в своих, — приходи ко мне, всегда приходи ко мне. Что бы тебе ни понадобилось, я это сделаю, я дам тебе всё, что ты захочешь. Просто приди ко мне». Джемин не хотел, чтобы Джено полагался на кого-то ещё, он не хотел, чтобы Джено давал кому-то ещё обещания. Он защищал его, он всегда будет защищать его, и Джено не нуждался ни в ком другом, чтобы заботиться о нём. Это было слишком быстро, Джемин знал это, слишком быстро; он направлялся прямо в чёрную дыру на сверхсветовой скорости, но Джемин держал ногу на газу и не собирался останавливаться. Чувство, которого Джено не знал, клокотало в его груди, и он не понимал, что с ним происходит: «Ты нужен мне, Джемин. Я даже не могу — чёрт возьми, я даже не могу это объяснить, — он обнял Джемина за тонкую талию, всё ещё не в силах поверить, что Джемин действительно здесь, — я не могу перестать думать о тебе — боги, Джемин, ты сводишь меня с ума». «Пообещай мне», — та частичка мягкости, которую Джемин прятал в себе, начала проглядывать, когда он посмотрел на него. «Я обещаю, — он притянул Джемина ближе, усадив его к себе на колени, Джемин устроился так, словно был создан для того, чтобы быть рядом с ним, — но пообещай мне тоже кое-что». Джемин поджал губы, Джено знал, что ему не следует ничего от него ожидать, но он должен был спросить. «Там, снаружи, ты можешь притворяться и драться, делай то, что тебе нужно, и я буду рядом с тобой. Но здесь, со мной, не отталкивай меня. Каждый раз, когда ты набрасываешься на меня, ты ранишь меня, твои слова сводят меня с ума, Джемин». Выражение лица Джемина дрогнуло, когда он заколебался: «Я… попробую». Джено понимал, конечно, понимал. Что бы ни случилось, Джемин никогда не будет принадлежать ему, он никогда не будет полностью доверять ему. Но он должен был хотя бы попытаться, потому что, когда Джемин содрал с него кожу своим жестоким языком, это причинило боль. Он не знал, что заставило его сказать или почувствовать эти вещи, как будто он недостаточно прошел через мясорубку. Возможно, его ночные кошмары и недостаток сна привели к повреждению мозга, возможно, того, что он хотел сказать накануне, было недостаточно. Но он больше не мог сдерживаться, он не мог бояться, не тогда, когда казалось, что Джемин может исчезнуть, как туман, в любой момент. Ничто не было высечено на камне, и Джено знал, что они снова подвергнут друг друга испытанию, но, будь прокляты боги, он собирался сделать всё, что в его силах, пока не стало слишком поздно. Поэтому он взял Джемина за руку и притянул его к себе, нуждаясь в большем. После всего, что было сказано, Джено больше не хотел разговаривать, он предпочел бы показать Джемину именно то, что он хотел. Я хочу тебя. Джемин забрался к нему на колени, обхватил подбородок Джено и приподнял его лицо, чтобы поцеловать. Джено вздохнул ему в губы, такие мягкие и проворные, совсем как он помнит. Как могли те же губы, которые разрывали его на части, целовать его так сладко? Чёрт возьми, Джено скучал по его вкусу, то, как он целовал его, всегда говорило Джено именно о том, что он думал и чувствовал. Но это не оставалось сладким долго, поскольку Джено наклонил голову, чтобы поцеловать его глубже, сильнее. Запустив руки под толстовку, он обнаружил, что под ней на Джемине ничего не было, кроме пары трусов. Чёрт возьми, Джемин заставил его гореть. Его руки скользнули вниз, чтобы обхватить его задницу, сильно сжимая округлые ягодицы, заставляя Джемина скулить ему в рот. Чёрт возьми, он так давно к нему так не прикасался, что в мгновение ока он стал твердым как скала, огонь и похоть побежали по его венам. Джено никогда никого так не вожделел, страстная потребность, которую Джемин всегда пробуждал в нём, полностью избавила его разум от любых оговорок. Джемин набросился на него, впиваясь тупыми ногтями в шею. Джено больше не мог этого выносить. Разлепив губы с непристойным всхлипом, Джено поднял руки Джемина, чтобы снять с него толстовку, и бросил её на пол. Он схватил его за задницу и повалил на спину, чтобы тот мог почувствовать его. «Ты такой чертовски горячий», — выдохнул он при виде его обнаженного торса. Бледная кожа туго натянута на связках мышц, широкие плечи, подтянутая талия и длинные ноги. И он всё ещё носил ожерелье в виде серпа луны, которое ему подарил Джено. Ему хотелось увидеть шрамы Джемина, чтобы Джемин охотно поделился всем собой. Но он мог подумать об этом позже, прямо сейчас Джено подчинял его себе, чего, как он думал, никогда больше не случится. Прежде чем Джемин смог выразить свое раздражение тем, что Джено не торопится, он наклонился для ещё одного беспорядочного поцелуя, устраиваясь на теле Джемина, Джемин обхватил его бока коленями, чтобы привлечь ближе. Он целовал его в губы, щёку и горло, оставляя синяки на коже, пока Джемин дрожал под ним. Джемин всегда был таким голосистым? От его стонов в мозгу Джено произошло короткое замыкание, его жажда Джемина увеличилась вчетверо. Его рука скользнула вниз по боку Джемина, чтобы размять и сжать, локоть зафиксирован у его головы. Боги, он любил его тело, у него был такой талант сводить Джено с ума просто своим существованием. Джено сбавил обороты, заставив Джемина выдохнуть его имя, выгибаясь дугой, когда их члены терлись друг о друга. Простые спортивные штаны, которые были на нём, внезапно показались ему слишком толстыми и сковывающими. Тот факт, что он никогда не был с мужчиной, даже не приходил ему в голову, потому что это был не просто мужчина. Это был Джемин. И все казалось таким… идеальным. Как будто они были созданы друг для друга. Ничто и никто больше не имел значения, когда Джемин держал его за руки, вызывая в нём такое сокрушительное желание, что он чувствовал, как его магия проникает в каждую клеточку его тела, а кровать грозила загореться. Но прежде чем он увлекся и Джемин поджарил ему нервы, он должен был сначала убедиться. Он поднял голову ровно настолько, чтобы посмотреть на него сверху вниз. Чёрт возьми, он был мечтой. Красивые губы припухшие и мокрые, кожа раскрасневшаяся и влажная от пота, а эти сияющие глаза были самого красивого медово-карего цвета. «Скажи мне, чего ты хочешь, Джемин», — его глаза блуждали по лицу в поисках каких-либо следов колебания. «Трахни меня, — выдохнул он, настойчиво сжимая бицепсы Джено, — боги, пожалуйста, трахни меня. Мне нужно чувствовать тебя, ты нужен мне внутри». Он забыл, каким симпатичным был Джемин, когда умолял его. «Ты помнишь наши правила, да?» «Да», — он растерянно кивнул, такой нетерпеливый. «Какие они?» «Джен ~» «Малыш, скажи мне», — ласковое обращение сорвалось с его губ прежде, чем он смог остановить себя. И на мгновение ему показалось, что он всё испортил, но затем глаза Джемина расширились от удивления, а щёки запылали. «Тебе это нравится?» — спросил Джено, чувствуя себя немного диким от ответа Джемина. «Мммм», — кивнул Джемин, его дыхание становилось всё более учащенным, когда он прикусил губу. «Используй свой голос, скажи мне». «Мне это нравится, — Джемин говорил тихим шёпотом, как будто раскрывал глубокую тайну, — мне нравится, когда ты называешь меня так — когда ты называешь меня малышом». Член Джено подпрыгнул от того, как Джемин смотрел на него, от того, как он признавался в чём-то настолько личном. Джено был уверен, что никто никогда не называл Джемина так, он бы не попросил об этом никого другого. И это заставило сердце Джено учащенно забиться, а голову закружиться. «Тогда используй свой голос, малыш. Каковы наши правила?» «Я скажу тебе, если я не в порядке, — ответил он, пытаясь оттащить Джено, когда тот становился всё более и более нуждающимся, — зеленый — желтый — или красный, я скажу тебе». «А если ты не можешь говорить?» «Постучу три раза». «Хороший мальчик». Только после этого Джено сдался, позволив Джемину подвести его для поцелуя. Он был живым под ним, руки по бокам были настойчивыми и умоляющими, когда он тёрся о Джено, их скользкие от пота груди соприкасались, а языки сплетались. «Сними, — заныл Джемин, дергая за резинку спортивных штанов, — сними — пожалуйста — «. Он поднял руки Джемина над головой, заставив его громко ахнуть, когда его грудь приподнялась. «Держись». Джемин сделал, как он просил, и взялся за спинку кровати, чтобы Джено мог откинуться на спинку и любоваться им всем, пробегая глазами по каждой впадинке и выпуклости, Джено быстро скинул спортивные штаны, чтобы снова свести их обоих с ума. Его грудь быстро поднималась и опускалась, выпуклость между ног была толстой. И как бы сильно Джено ни нравилось просто смотреть на него, он не мог больше ждать, Джено хотел проглотить его. Он так и сделал. Отодвинувшись, он опустил голову, чтобы оставить свой след на шелковистой внутренней стороне бёдер Джемина. Джемин прерывисто дышал, громко и отчаянно от его безжалостных прикосновений, когда тот спускался по его ногам. «Джено ~ пожалуйста ~ пожалуйста ~» — он начал просить и умолять, Джено обнаружил, что его ресницы увлажнились, когда он посмотрел на него. «Жадный, — он облизнул губы, когда его рот наполнился слюной от сладких звуков, которые издавал Джемин, от того, как его голос заставлял пульсировать его член, — ты должен быть хорошим ради меня и подождать». Джемин закусил губу, чтобы подавить всхлип, и кивнул, грудь сдавливало от того, как сильно он вцепился в спинку кровати. Игнорируя его член, Джено пробрался вверх по торсу Джемина. Лаская его пупок, оставляя после себя красивых фиолетовых и красных бабочек, пока Джемин не начал всхлипывать и умолять, его кожа была такой чувствительной, что пятки впивались в кровать. «Как ты, детка?» — спросил Джено, проводя языком по соску, чтобы возбудить его. «З-зелёный — зелёный -» — его голос был грубым и надломленным, когда он хватал ртом воздух. Чёрт возьми, Джено хотел разорвать его на части. «Ещё?» Джемин горячо кивнул: «Да — да — я могу -» Покопавшись в прикроватной тумбочке в поисках смазки и презервативов, он бросил их на кровать, чтобы снять с Джемина нижнее белье. Он зацепил пальцем резинку его трусов, чтобы стянуть их вниз и натянуть на узкие бёдра, Джемин вытянул свои длинные ноги, чтобы поторопить его. Крупные бёдра и километры горячей кожи, Джено хотел оставить след на каждом миллиметре. Наконец-то полностью обнаженный, Джено пришлось придержать язык за зубами, чтобы не пустить слюни. Член Джемина покраснел и набух, изгибаясь у его живота, влажный на кончике, пока пульсировали вены. Сев на колени между ног Джемина, он откупорил смазку, поливая ею свои ждущие пальцы, пока Джемин наблюдал за ним со следами слёз на щеках. Взяв одну из его ног, Джено потянул колено вверх и наружу, Джемин такой гибкий и нетерпеливый. Разогревая смазку между пальцами, он не сводил глаз с лица Джемина, когда потянулся к нему. Первое прикосновение его пальца ко входу Джемина заставило голову того откинуться назад, губы приоткрылись в громком стоне, изголовье кровати скрипнуло от хватки Джемина. Желая большего, он провел по дырочке Джемина влажным пальцем, дразня мягкие складочки, в то время как Джемин дрожал от каждого прикосновения. Теплый и крепкий, он протолкнул средний палец внутрь, глаза Джемина закатились, когда он подавился именем Джено. Он не мог припомнить, чтобы Джемин был таким податливым, но ему это нравилось, ему нужно было увидеть, как он разваливается на части, прежде чем трахнуть его. Повернув запястье, он глубоко погрузил палец, изгибая и кружа, прежде чем ввести ещё один, а затем третий. Член Джемина истекал и подергивался, когда он двигал бёдрами, чтобы поглубже вобрать пальцы Джено. Его голос начал срываться, когда слезы отчаяния потекли рекой, вены на его руках проступили сквозь кожу от того, как сильно он держался. «Кончи для меня, Джем», — он надавил на простату Джемина, вход Джемина сжался под его пальцами, когда он кончил, липкая белизна растеклась по его груди, губы приоткрылись в беззвучном крике, голос пропал. Он вытащил свои пальцы, когда Джемин растаял на кровати, задыхаясь, быстро моргая, когда его руки упали со спинки кровати. Но Джено ещё не закончил, и он знал, что Джемин тоже не закончил. «Как ты хочешь это сделать?» «Позволь мне -» — Джемин тяжело дышал, медленно приподнимаясь на локтях, — «Позволь мне — прокатиться на тебе -» «Я не думаю, что ты сможешь, — ответил Джено. — посмотри на себя, ты разваливаешься всего от нескольких пальцев». Джемин хихикнул, задыхаясь, пот и сперма стекали по его груди, когда его член снова начал шевелиться. «Позволь мне доказать тебе это, — сказал Джемин, все следы рыдающего беспорядка, которым он был всего несколько мгновений назад, исчезли, его двойственность сеяла хаос в организме Джено, — иди сюда». Джено сбросил трусы, когда Джемин потянулся к нему, стаскивая его вниз и укладывая на спину. Джемин провел пальцами по своему прессу, чтобы собрать собственную сперму, прежде чем взять член Джено в руку, каждое движение и прикосновение были такими чувственными и манящими. Его грубая ладонь была раем на его горящем члене, кожа натянулась, а головка набухла, когда Джемин несколько раз лениво провёл по его члену. Джено закусил губу, чтобы подавить стон, сжимая руками простыни. Чёрт возьми, он хотел этого так долго, дольше, чем когда-либо хотел признать. «Джемин ~» — процедил он сквозь зубы, готовый сорваться. Язык Джемина прилип к уголку рта, когда он взял презерватив и разорвал его зубами, ухмыляясь Джено сверху вниз, под этими горячими глазами по его коже пробежали мурашки. Он надел его, прежде чем ловко оседлать колени Джено и устроиться у него на бёдрах. Руки Джено нашли его бедра, сжимая мощные мышцы, чтобы поторопить его. «Готов?» — спросил Джемин, прикусив язык. «Клянусь богами, если ты не поторопишься, я вышвырну тебя вон». «Тогда что ты будешь делать со всем этим, — он сильно сжал член Джено, — без меня?» «Джемин -» Чёрт возьми, они действительно это делали. Джемину почему-то всё ещё казалось сном, то, как Джено разговаривал с ним и прикасался к нему, было нереальным. Малыш. Боги, Джемин был по уши в дерьме, по-королевски облажался. Но ему было всё равно, ничто, кроме этих четырех стен и человека под ним, не имело значения. Взявшись за член Джено, он приподнял бёдра, чтобы выровнять его, из его ожидающей дырочки всё ещё капала смазка. Глаза встретились, золотистые радужки горели в полумраке, отчего казалось, что Джено смотрит прямо ему в душу. Толстая головка просунулась внутрь, от резкого растяжения воздух выбило из легких. Джено напрягся под ним, пальцы впились в его узкие бёдра, когда он полностью вошёл в него. Наконец-то, боги, наконец-то. Прижав задницу к коленям, Джемин покрутил бёдрами, чтобы устроиться поудобнее, стараясь пока не выскользнуть из своего тела. «Блять, — выругался Джено, уже беспокойно ерзая под ним, — блять, в тебе так хорошо». «Да?» — его руки легли на грудь Джено, когда он сжал задницу, чтобы сжать член Джено своим телом. Он чувствовал себя таким наполненным, их тела идеально подходили друг другу. «А так?» — он слегка откатился назад, надавливая, чтобы взять Джено как можно глубже. Джено закусил губу, чтобы подавить стон, тупые ногти оставили следы на его сильных бёдрах. Он сделал это снова, на этот раз жестче, выбив воздух из лёгких, когда член Джено потерся о его простату. Чёрт, почему они так долго ждали, чтобы заняться сексом? «Джемин — блядь -» Его челюсть изогнулась, когда он стиснул зубы, грудь быстро поднималась и опускалась под руками Джемина. «Скажи мне, — Джемин ущипнул его за подбородок, чтобы тот мог заглянуть ему в глаза, медленно и ритмично покачивая бедрами, — скажи мне, как это приятно». «Джемин, — он щёлкнул зубами на руке Джемина, — я собираюсь сломать тебе спину». Его реакция была восхитительной, и на мгновение Джемину захотелось ответить на его угрозу. Но не сейчас, сначала он добьется своего, потому что, чёрт возьми, его член божественно терся о чувствительные стенки. «Скажи мне», — снова сказал он, снова решительно покачивая бёдрами, чувствуя, как член Джено прижимается к его простате, угрожая заставить его глаза потемнеть. «Так хорошо — чёрт возьми, Джемин, в тебе так хорошо». Джемин пригладил его волосы и наклонился, чтобы поцеловать, попутно сгибая ноги и задницу. Джено поцеловал его в ответ, проведя ногтями по бокам. В нетерпении острые зубы Джено задели губу Джемина, до крови. Джемин усмехнулся одними губами, почувствовав вкус меди, когда снова сел. То, что Джено был таким голодным и расстроенным из-за него, было чем-то особенным. Джено согнул ноги и обхватил Джемина за талию, теплые и грубые ладони коснулись его нежной кожи. Он слизнул кровь с губ, желая вырвать душу Джено из его тела. С выносливостью, которая удивила даже его самого, Джемин начал скакать на нем с твёрдым намерением. Отступая всё дальше и дальше, покачивая бёдрами и сжимая их, он трахал себя на члене Джено. Это было лучше, чем любая из его развратных фантазий. Чёрт возьми, каким же тупым был Джемин, что так долго упускал это? Пот струился по его спине, когда он задыхался и стонал на нем, Джено вбивался в него, чтобы соответствовать его темпу, заставляя Джемина подпрыгивать. Джено изголодался по нему, стонал под ним, жадные руки тянулись к груди Джемина, чтобы погладить его соски. Боги, знание, как сильно Джено хотел его в тот момент, сводило его с ума. Жестко и быстро, хлопки кожи друг о друга, хлюпанье смазки, он скакал на нём, пока не стало трудно дышать, а ноги болезненно свело судорогой. Затем Джено сорвался именно так, как хотел Джемин. Он схватил его и повалил на спину, немедленно врезавшись в него грудью, заставив Джемина вскрикнуть. Он схватил Джемина за волосы, чтобы оттянуть его голову назад, впился зубами в горло Джемина и трахал его так сильно, что у того мурашки побежали по коже. Джено взялся за его член, и с первым же сжатием его жесткой ладони Джемин кончил, второй оргазм разрушил его организм, когда он излился между ними. Он почувствовал, как Джено уплотнился внутри него, и одним последним резким толчком презерватив наполнился. Тогда Джемин витал в облаках, разум затуманился, а язык онемел, когда его конечности соскользнули с Джено. Он даже не почувствовал, как Джено вышел, но следующее, что он осознал, это то, что его осторожно перекатили на бок, и сладкие губы со вкусом сахара поцеловали его. Ловкий язык сунул ему в рот леденец. Чувствуя вкус леденца на губах и теплую ладонь, успокаивающую движения вверх и вниз по его боку, Джемин медленно вышел из тумана. Его обхватила пара сильных рук, прижатых к его груди, пока Джено целовал его в щёку и вниз по подбородку. Его тело медленно возвращалось к жизни, Джемин на самом деле не знал, что чувствовать. Это был первый раз, когда кто-то действительно убедился, что с ним всё в порядке после секса. Но как бы неуютно ни было на душе от этой странной близости, он не хотел, чтобы это заканчивалось. Если бы Джемин был на это способен, он бы попросил Джено ещё один раунд, но у него уже кружилась голова, а сердце готово было выскочить из груди от того, как быстро оно билось. Но руки Джено уже снова начали блуждать, Джемин почувствовал, как Джено шевельнулся между ними. «В другой раз», — усмехнулся Джемин, и от прикосновения Джено по его коже пробежал жар. Джено откинулся назад ровно настолько, чтобы посмотреть на него, пригвоздив взглядом своих золотистых глаз. Огонь там ни на йоту не угас, Джемин был выбит из колеи наилучшим образом тем, что знал, что аппетит Джено к нему всё ещё очень жив. «Разве не ты просил большего?» — спросил Джено, переводя взгляд на его губы и обратно. «Я имел в виду именно это, — Джемин прикусил губу, когда рука Джено легла на его поясницу, — но, по крайней мере, дай мне сначала поесть. Или можешь трахнуть меня, пока я сплю». «Нет, спасибо, я предпочитаю, чтобы ты был в сознании и умолял». «Тогда, увидимся позже», — он взял лицо Джено в ладони, чтобы в последний раз поцеловать и попрощаться. Он должен был уйти, на данный момент он зашёл достаточно далеко и не хотел быть ошеломленным и потерять самообладание. Поэтому он попытался сказать то, что мог, долгим поцелуем. Ты не одинок. Выпутавшись из простыней и выскользнув из объятий Джено, даже когда часть его уже оплакивала потерю его прикосновений. Слишком много всего произошло за последние 24 часа, и Джемину нужно было время, чтобы отдышаться и позволить всему этому осмыслиться, в конце концов, он только что полностью изменил свою судьбу. «Ты действительно уходишь?» — спросил Джено, когда Джемин спустил ноги с края кровати, чтобы встать. Его колени чуть не стукнулись друг о друга, когда он вставал, но, к счастью, он смог взять себя в руки, прежде чем выставить себя дураком. «Я не из тех, кто остаётся на ночь», — ухмыльнулся Джемин через плечо, наклоняясь, чтобы поднять свои трусы, наслаждаясь тем, как загорелись глаза Джено. Оставив толстовку на полу, он надел нижнее белье, сперма и смазка начали подсыхать на его коже. «Но я дам тебе кое-что, а?» Боги, когда он лежал, он выглядел как сытный обед, золотистая кожа была скользкой от пота, когда он голый удобно растянулся на кровати, сложив руки за головой. «О?» — спросил он, с любопытством подняв бровь, когда Джемин обогнул кровать и подошел к шкафу Джено. «Ты должен чувствовать себя очень особенным, — сказал Джемин, щелкнув пальцами, — не каждый может иметь свободный доступ к моей заднице». «Итак ~» — Джено растянул слог, устремив на него пристальный взгляд, — «Я могу держать тебя в своем шкафу?» «Нет, — Джемин закатил глаза, заметив, что горячий взгляд Джено не отрывался от его тела, — ты можешь приходить, когда захочешь». Он открыл дверь, за которой оказалась спальня Джемина, как будто шкаф Джено теперь принадлежал Джемину. «Я буду держать его открытым, и ты тоже можешь им воспользоваться, просто щёлкни пальцем, когда будешь в настроении». «Значит, вместо того, чтобы отправиться в Нарнию, я получу тебя?» — спросил Джено, явно забавляясь. «Это проблема?» «Нет, вовсе нет», — губы Джено растянулись в ухмылке, когда он провел языком по зубам. «Хорошо», — сказал Джемин, бросив на Джено ещё один долгий взгляд, прежде чем пройти через портал в свою спальню. Малыш? Будь я проклят.

✧⥼◇⥽✧