***
Се Лянь не отвечает. Он просто встаёт с каменным лицом и целым круговоротом мыслей и идёт к машине Хуа Чэна. Благо он упомянул, что им нужно к Хэ Сюаню ещё до этого переворота. Хуа Чэн идёт следом, наспех закрывает дверь и бросает взгляд на Эмина в углу. Смотрит существу вслед и не знает, что и думать. Хотя мысли же проскальзывают. Очень хотелось поправить футболку, чтобы не так сильно оголялось плечо Се Ляня.. Он ведь может и захотеть уткнуться туда. Но поездка проходит без разговоров. Хуа Чэну странно. Его мозг отчётливо ставит блок на всё, что было связано с Се Лянем. Не то чтобы происходило так много, в первый раз он увидел его после галлюцинации с дверьми. И был очень благодарен за спасение. Да и за то, что произошло после тоже. Хуа Чэну было.. правда очень приятно. Он не знал точно, откуда этот парень. Ну, теперь знал, из Сяньлэ, которое сгинуло восемь веков назад. Но это всё звучало, как дурацкая шутка.. Может, Се Ляню бы подошла профессия какого-то учителя, воспитателя.. Или врача. Хуа Чэн не знает почему, просто это первые ассоциации. Когда Се Лянь думал, что за ним не смотрят, он выглядел очень нежно и мягко, будто снимал колючую оболочку, оставаясь собой. Или это мозг Хуа Чэна спятил. Вместе с кукухой. Се Лянь задумывается и даже не замечает как ему открывают дверь и заботливо подают руку. Тошно на душе. Но руку он принимает. Наблюдает за их кожей, на удивление, у Саньлана она бледнее. У Се Ляня кожа тоже бледная, ведь его тело давно мертво, но всё же работает как демоническое, а не человеческое. При жизни, у него она была фарфоровая, золотистая на солнце, так же и перенеслась в истинный облик демона. Но всё же со временем стала бледнее. У Саньлана руки намного приятнее. Кожа на них твёрдая из-за работы с кистями, за компьютером, в зале, за рулём. Но тёплые. Они такие тёплые. У Се Ляня тоже тёплые. Но это даже близко не ненастоящее тепло.***
Лжебог быстро проскальзывает мимо Хэ Сюаня, который открыл дверь, только услышав фирменный их с Хуа Чэном стук. Тук тук-тук тук. Ши Цинсюань лежит на диване, заботливо укрытый пледом. Он, вроде, выглядит неплохо, если не учитывать круги под глазами и худобу, которая появилась с новым телом. Без демонической ауры поддерживать сосуд, к тому же теперь уже не сосуд, было сложно. Се Лянь, честно, готовился увидеть испуг, чувство жалости, что он поступил так. Но Ши Цинсюань улыбался, наблюдая за плавным передвижением фигуры в чёрном. Его взгляд источал такое нежное обожание, такие чувства приятно принимаемой заботы. На зубах готов был скрипеть сахар. Поговорить хотелось наедине. Се Лянь приподнимает руку, чтобы махнуть ей в сторону мужчин, так попросить убраться из комнаты. Ши Цинсюань руку Се Ляня опускает, устало улыбаясь и покачивая головой в знак отрицания. — Хэ-сюн, вы можете отойти? Мне нужно поговорить с другом наедине. Хэ Сюань кивает в тот же момент, отводя Хуа Чэна, выгибающего бровь, в другую комнату. Как послушно.. — Спасибо, Ваше Высочество. Если бы не вы.. Не знаю как ещё передать свои эмоции. Но ведь мы должны были приземлиться вместе? Почему вы были в другом месте? — Ваше Высочество? Он ведь. Подхватил. Донёс. Саньлан, он.. — Просто так получилось. Всё ведь прошло хорошо? — Се Лянь берёт руку Ши Цинсюаня. Тёплая. Старается перенять духовную энергию, но не выходит. Как и следовало ожидать. — Как видишь. Теперь я человек. Молчание. Неловкое. — Мгм, — Се Лянь опускает руку и встаёт с края дивана, желая уже пройти к комнате. — Ваше Высочество, что это на вас? Красная футболка? Разве вы не всегда отдавали предпочтение белым одеждам? Се Лянь прикрывает глаза. — Это Саньлана, я появился рядом с его домом, и он как раз проходил мимо. Удивительное совпадение! — Вы.. сдружились? — Цинсюань смотрит даже с надеждой. Когда ответом даётся молчание, он проговаривает мысль вслух, — Те палочки.. я помню..***
Хэ Сюань прошёл в небольшую кухню, половину которой занимал большой стол. Оборудована она была на отлично для повара, однако стол, скорее всего, выбрали первый попавшийся, чем всё остальное оборудование. А может, владелец мечтал о большой компании, что будет сидеть за ним. Снова чёрно-золотые тона, из них выбивается алюминиевая посуда, от которой отражается солнце из большого окна. В шкафчиках виднеются красивые бордовые тарелки. Хэ Сюань ставит чайник, выбирает чай для двоих, уже не спрашивая. Хуа Чэн садится на своё привычное место за этим столом. Между ними шаткий мост с железным началом. Между ними недоговоренность и непонимание. Хэ Сюань, даже подумать не мог, зная, насколько преданный человек Хуа Чэн. Но недоговоренности получились новые, в лице двух незнакомых людей, находящихся в зале. И их стоило срочно разъяснить. — Так это Ши Цинсюань? Тот парень, что спас тебя? — не удерживается от шутки, чтобы разрядить атмосферу, — Я думал, ты найдёшь себе такого же гота, как и ты.. А он вон какой. — Никого я себе не находил. Мы друзья, — меняет, — Знакомые. И то недолго, — Хэ Сюань хмыкает, наполняя чайничек с заваркой кипятком, — Больше не поднимай эту тему, пока я не скажу. Я ничего про него не знаю. Хуа Чэн улыбается уголком губ, если Хэ Сюань обратил на кого-то внимание и не начал плеваться ядом, это уже был успех. — А что насчёт тебя? Кто это? — Се Лянь. — Понял. А дальше? — ... — Хун-эр? — Я не знаю. И как объяснить тебе тоже не знаю. — Где вы встретились? — Слушай, — Хуа Чэн продвигает к себе поставленную перед ним чашку. Если в стиле Хэ Сюаня было вполне отреагировать, как «Расскажу потом», то Хуа Чэн обычно был с ним весьма болтлив. Нужно было хотя бы сказать что-то близкое к непонятной правде, — Я вызвал демона. Взгляд, как на дурака от Хэ Сюаня был весьма ожидаем. В голове Хуа Чэна это звучало логично, но друг-то во все подробности не посвящён. — Да, всё так. — Ты в секте? — Что- Нет! Хэ Сюань измученно вздыхает.***
Се Лянь крутит головой, всё так же не произнося ни слова. — Не подружились? — Ты изменил свою жизнь в корне только что. Будь добр, подумай о себе, — Сяньлэ встаёт с края дивана. Усталость в конечностях ощущалась так отчётливо, что игнорировать её было уже нельзя. Се Лянь отошёл от Ши Цинсюаня, чувствуя на себе колкий, беспокойный взгляд. Кривит губы. Сострадание, конечно. Такое противное ощущение, что человек настолько чувствителен, что чувствует и твою боль, даже когда сам в тупике. Два пальца скользят к виску, но связь подобна помехам с белым шумом на радио. Голос Му Цина будто из бочки, которая на дне океана, ещё и в шторм. Больную голову напрягать больше не хочется. — Мне нужно в храм, — говорит сам себе. Ши Цинсюань и не отвечает. Се Лянь кидает на него взгляд, но видит лишь прикрытые глаза с клюющим носом. Хуа Чэн вздрагивает, когда чья-то рука резко ложится ему на плечо. — Саньлан, мне нужно в храм. Хуа Чэн давится чаем. — Подвези меня. Какая уверенность!***
Демон едет в храм, чтобы набраться сил. Удивительно? Да. Волнует ли это Се Ляня? Нисколько. Хуа Чэна? Очень даже. Подпирая щеку рукой, принц рассматривает пейзаж за окном. Привычные улочки сменяются деревней, а затем и садами, позади которых расстилается густой лес. — Почему именно храм? — Хуа Чэн останавливается в пробке, скорее всего, автомобильная авария где-то впереди. Се Лянь выпрямляется не сразу, скорее откликается на взгляд, а не на слова. Взгляд Хуа Чэна тревожный, даже уставший. Лжебог смотрит в чёрную радужку, будто хочет прочесть о чём тот думает. Но не нужно быть демоном, чтобы заметить мелкие знаки человеческого тела. Хуа Чэн пусть и статный, непоколебимый начальник на работе, но рядом с Се Лянем его душа оголяется и привычную закрытость, маску надеть не получается. Се Лянь вздыхает, когда понимает, что это часть его ауры так влияет, а не сама личность. Ладони всё ещё сжимают руль, хотя обязательной причины на это нет, хватило бы и одной ладони, машины двигаются чересчур медленно, к тому же, Саньлан опытный водитель. Се Лянь пытается подольше держать взгляд на зрачке, но его отводят на дорогу. Взгляд ниже и Хуа Чэн втягивает нижнюю губу, чтобы укусить. Се Ляню, кажется, что он вновь видит ребёнка с перемотанной половиной лица. — Ты знаешь про легенду о небожителях? — Се Лянь склоняет голову вбок и поворачивается корпусом к водительскому месту. Хуа Чэн успокаивается, когда ему наконец отвечают. Убирает одну руку с руля и задумывается. Правда копается в памяти. — Да, — и улыбается уголками губ, наверняка вспоминая, — Мне рассказывали её в детстве, — добавляет тише, посчитав деталь явно не важной, — правда совсем не помню кто именно. Се Лянь помнил.***
Фэн Синь смотрит на Се Ляня, как на полного идиота. Не то чтобы он был не прав. — Ты принёс на небеса чёртового демона? — Он не демон, — Се Лянь шикает, покачивая на руках дрожащий свёрток, — Присмотрись, это его аура. Просто неудачная.. — и вздыхает грустно, — Он человек. Фэн Синь больше не присматривается, лишь крутит головой. — И? — Я забрал его на пару часов, его разум совсем истощен. — Ты не можешь помогать каждому встречному ребёнку. Бань Юэ с Лан Ином мне хватало. Хвала небесам выросли и забыли. Се Лянь пожимает плечами, отворачиваясь от Фэн Синя и проходя в сторону другого зала храма. Ребёнок на его руках с силой хватается за белоснежные одежды небожителя, прижимается ближе, только чтобы не отпустили. Ребёнку страшно, страшно дома, страшно на небесах. Наследный принц, не опороченный титул, садится за стол, пододвигает чашу риса и старается усадить ребёнка на свои колени. Последний глаза открыть боится, не то что двинуться. — Знаешь, существует легенда, что если сильно стараться, можно вознестись на небеса. Этого ведь хочет каждый ребёнок, а как ты вознесешься, если будешь мало есть? — Се Лянь берёт рис палочками и ждёт момент, чтобы отправить его ребёнку в рот. Отвлечь. Тот открывает свои большие гетерохромные глаза, вслушивается в спокойный голос. Его привлекает, завораживает именно этот ласковый полушепот, но Се Лянь улыбается и решает, что мальчику интересен рассказ. — Давным-давно люди могли возноситься на небеса. На небесах существовало множество небожителей и возносились они часто. Были боги ветра, земли, воды, дождя и много других. Их силу укрепляла вера их последователей, — суёт рис удивленному ребёнку в рот, — И были они сильные-сильные и исполняли в день много-много молитв. Но потом люди начали увлекаться другими вещами, появились технологии и им стало не до богов. Люди стали сами вершить свою жизнь. Со временем небожители ниже рангом забылись и ушли в небытие, остались только сильнейшие, чья сила могла существовать и подкрепляться не только от верующих, — снова суёт рис в рот мальчишке, — но! Говорят, если очень много работать, трудиться и е-е-есть, — Се Лянь открывает рот, чтобы за ним повторили и, улыбнувшись от того, что это сработало, кладёт ребёнку в рот кусочек мяса, — Можно вознестись и иметь храм на небесах! Здорово, да? Тогда ты сможешь помогать людям, даже без их просьб именно к конкретному небожителю. Сможешь вылечить кого-то от болезни, если врачам это не под силу! — Я не.. не хочу всем помогать.. — Хун-хун-эр, ну как же так? — Се Лянь поникает, опуская палочки на стол, — Ну, чего ты тогда хочешь? Хун на пару секунд задумывается, после чего вскидывает голову и уверенно произносит. — Увидеть вас снова!***
— Не помнишь? — Се Лянь задает вопрос только потом, когда начинают двигаться машина. Внимание Хуа Чэна переключается на дорогу. — Думаю, я где-то услышал, а потом в стрессовой ситуации мне приснился сон, что сам небожитель рассказывает мне эту историю, — Хуа усмехается, собственной глупости, — Даже старался хорошо учиться ради него, к последним классам уже понял, что бред, но репутация уже работала на меня. Се Лянь улыбается одним уголком губ. И радуется, что Хун не помнит, что было потом. Лжебогу приходиться прервать разговор, чтобы прийти в себя. Прошлое резало по нежной коже шрамов. — Я был небожителем, — наконец начинает. Хуа Чэн молчит, сжимая в руках руль. — Они существуют? — Твой не знаю, — грубо. Хуа хмурит брови, мысленно обижаясь на собеседника. Се Лянь продолжает. — Но меня свергли. Не спрашивай как, не отвечу. Я умер и возродился демоном, вскоре достиг высшего ранга. — И зачем ты.. ... Хуа Чэн что-то вспоминает. — Погоди, ты трахнул меня? — Что?! — Се Лянь подскакивает, — Нет! Я.. спас тебя из того коридора и всё! — Ложь. Хуа Чэн выгибает бровь и задаёт вполне логичный вопрос: — Зачем? Се Лянь молчит, сжимая в руках ткань брюк. Не спас, только воспользовался. Эгоистичное желание, что было целью, зарождающее семь шагов теперь ощущалось иначе. Ощущалось виной и переполняющим пониманием, сколько в нём эгоизма. — Небожители должны помогать. — Ты сказал, что не небожитель больше, — складка всё ещё лежит между бровей. Се Лянь дёргает головой, собираясь выдать, что-то вроде «Ты не понимаешь», но останавливается, понимая с какого момента Хуа стал острее на язык. — Я не знаю существует ли твой небожитель, — переступая через своё демоническое. — Это я имел в виду. Если.. Ты помнишь как он выглядит, я смогу ответить. — Помню белый, — Хуа Чэн, кажется, расслабляется немного, роясь в памяти, — Помню золотую вышивку на одежде. — Взгляд чёрной радужки скользит на Се Ляня, — А ты можешь описать небожителей, что остались? По легенде, их ведь мало, может, я вспомню. Он сидит перед тобой. В слух Се Лянь же отвечает, снова чувствуя вину до кончиках пальцев. — На те года.. Фэн Синь, но он отдает предпочтение тёмным цветам. — Поглядывает за эмоциями Хуа Чэна, тот выглядит очень сосредоточенным. — Цзюнь У, он носит светлое. — Имя горчит на языке, — Повелитель земли, тоже носит чёрное. — А ты? Се Лянь вздрагивает. Ну конечно. — Я ношу белое. Но я демон, думаешь, тот светлый образ мог опуститься до демона? Хуа Чэн смотрит дольше обычного, но, кажется, верит. И его дальнейшие слова получается слышать больнее, чем кажется. — Ты прав, — пауза, — Извини за то обвинение, — неловко, — Кажется, мне приснилось это. Се Лянь отворачивается, кусая губы. — Ничего. С кем не бывает, человеческая сущность может и не такие абсурдные вещи. Хуа Чэн слабо смеётся. — Зачем тебе в храм? Тебя ведь.. Ты ведь демон? — Я лжебог, как уже говорил. — Почему то слово «бог» в статусе было немаловажно, — Всё же предпочитаю такую атмосферу, она мне комфортна.***
Перед Се Лянем открывается небольшой храм. Он даже удивляется, как он может быть таким маленьким, а потом вспоминает, где он и всё становится на свои места. В нос ударяет яркий запах благовоний, и принц вдыхает полной грудью, пока его спутник старается не морщиться. С служителями говорит Саньлан, Се Лянь лишь проходит к благовониям, берёт одну и затем уходит к столу с подношениями. Хуа Чэн идёт следом, не забывая заплатить за палочку. В центре статуя генерала Наньяна и это как раз кстати, можно отправить весточку, что всё прошло хорошо. Се Лянь стоит в свете, что проходит через витраж. На спину ложатся самые разные цвета: синий, красный, жёлтый, зелёный. Хуа Чэн на пару минут засматривается. Засматривается на волосы, что покачиваются от сквозняка, когда открывается дверь. Засматривается на подрагивающие плечи и делает шаг вперёд, чтобы лучше слышать шёпот. Се Лянь замолкает, когда чувствует на себе взгляд. Он оборачивается на Хуа Чэна с немым вопросом. — Гэгэ, как думаешь, он существует? Се Лянь тупит взгляд в пол. Пожимает плечами. — Извини, Саньлан, я не могу знать всех небожителей в лицо. И ложь противно колет горло, заставляя задохнуться.