Лазурный нефрит

Отступление — Пройдёт грозу, мороз и боль, держатель одного осколка, второй — потерю, слёзы, соль, что душу тяготит столь долго… Почему-то, вот уже какой день повторял эти строки юноша, чей лик скрыт за глубоким капюшоном походного плаща. Рассмотреть можно было лишь снежно-белые, даже с голубым отливом волосы, да глаза, блестящие во тьме двумя кусками не огранённого лазурита. Всё остальное надёжно скрывала ткань. — Держатель первого осколка — дракон, второго — я. Так кто же из нас соберёт артефакт, дарующий желаемое? — путник продолжал рассуждать и крутить в голове строки легенду, услышанную на Западной равнине, произнося вслух. Он странствует по пяти равнинам мира поднебесной вот уже десяток лет. На его пути все те же леса, города и деревня. Ничего не изменилось. Лишь люди стали старше, а в остальном, по-прежнему. Суетливо, шумно, жарко. Дышать от давящей обстановки и взглядов тяжело. Поэтому странник в городах не задерживался, утолял голод, узнавал последние новости и сплетни, и снова отправлялся в путь. Спать под сводами неба, у костра, опираясь на ствол дерева, укрываясь плащом, стало для него привычным. Не успел он переступить главные ворота небольшого городка Восточных земель, как новости, волнующие простой народ, настигли его в самый подходящий момент, как раз тогда, когда он проходил мимо главной площади. — Что же теперь будет? — Как секта «Озерного карпа» без мастера Дин Тана? Донёсся до его чуткого слуха вопрос, заданный в толпе. Адресовано он был не ему, в этом он был уверен, а тем, кто шел со стороны городской ратуши. Горожане и приезжие, шумно и эмоциональное обсуждали вывешенные объявления на главной доске. О бандах, нападениях, отличившихся в охоте на монстров заклинателей. Но главной новостью дня стали не эти обыденные, привычные для многих городов происшествия, а слова о смерти главы секты «Озерного Карпа» и приговоры мастерам секты, следующим темным путем, выдвинутые Альянсом Старейшин светлого пути, гласившие о: «Глава секты «Озерного Карпа» Дин Тан — мёртв. За убийство старейшины альянса, Шень Лун, Тен Гун, Лун Яо, приговариваются к смертной казни! За поимку особо опасных преступников обещана награда в 10.000 золотом» — Внушительная сумма! — крайне удивился юноша, покидая центральную площадь, уходя подальше от шумной, галдящей в самое ухо толпы, размышляя по пути к ближайшему трактиру: — но выгодна ли мне ваша смерть, Шень-сяньшень? Определённо, смерть нефритового дракона не принесёт беловолосому юноше никакой выгоды. Осколок, которым располагает Шень Лун перейдёт к другому хранителю, со схожей судьбой, ищи его потом днем с огнём. А нефритовый дракон личность колоритная, приметная, к тому же с опасными связями. За ним секта Полумесяца, готовая ради старшего мастера на любые нарушения, как и побратим. Демон-ворон Тен Гун, вселяющий своим именем и умениями в сердца небесных чиновников средней руки страх и ужас. Так что не с руки воевать с нефритовым, особенно в плачевном состоянии, в котором пребывает странник. Имел бы он свою прежнюю силу и уровень совершенствования, посоперничал бы с Шень Луном, Тен Гуном и Лун Яо в статусах «сильнейший», но увы. Не просто так он странствует по миру смертных в поисках возможности вернуть утраченное. — Шицзунь, в храме «Тигриного рыка» нет осколка. Куда отправимся дальше? — услышал в толпе путник звонкий, юношеский голос, очень знакомый, как и тему, которую была поднята. Тема, которая не обсуждается просто так и кем попало. — Осколок? Храм «Тигриного рыка»? Очень интересно, — произнес себе под нос путник, улавливая и акцентируя внимание слуха на голосе, произнесшим те самые строки, поднявшие его интерес. Найдя в шумный, яркой толпе источник разговора, проследовал за ним, в котором мы сам был не против поселиться. В Тихой, почти спокойной обстановке, улавливая чутким слухом лишь отдалённые разговоры и посторонней шумы не переносящие дискомфорт, юноша продолжал наблюдать. Как странник и предполагал, поднявшим тему о храме и осколке, был никто иной, как Лун Яо, личный ученик старшего мастера Черного Полумесяца Шень Луна, которого, если не знать в лицо, не признаешь вот так сразу. Сейчас, глядя на него, можно сказать, что это странствующий заклинатель, безвозмездно помогающий людям, а не старший мастер и основатель секты темного пути «Черный Полумесяц». Шень Лун, вопреки учениям и писаниям, им же написанным, сменил цветовую гамму в одежде, облачившись в простое светлое одеяние, не отображающее клановых принадлежностей. Волосы так же не были уложены и закреплены особым образом, отражающим его титул в мире боевых искусств, а перетянутые лишь белой лентой спускались по спине намного ниже поясницы. Яо также отринул традиции секты носить тёмные одежды и заколки статуса, надев скромный, серо-белый комплект ученического одеяния, перевязав волосы алым жгутом с черными жемчужными бусинами. — Кто ты? Что тебе от нас надо? — неожиданно раздался над ухом тот самый голос, приведший путника в этот трактир. Юноша, наблюдавший со стороны за учеником и его учителем, не уловил тот момент, когда дуэт Полумесяца оказался подле него. Старший мастер стоял напротив беловолосого странника, тогда как его ученик за спиной, с обнаженным оружием. Холодное лезвие меча угрожало остротой, острый кончик упирался в бок. Шевельнись путник хоть на миллиметр, кровь хлынет ручьем. Но страха потерять жизнь у беловолосого нет. На это есть свои причины, которые он хранит и никому о них не скажет. — То же что и вам, Шень-сяньшень, — ответил на второй вопрос, опуская первый. — Кто ты такой? — снова задал вопрос Лун Яо, по-прежнему угрожая беловолосому мечом. Дракон в этой ситуации был сторонним наблюдателем, не вмешивался в допрос, но при этом сдерживал Яо от скорой расправы, — Покажи свой лик! — потребовал ученик, чуть отодвигая кончик меча от жизненно-важного органа путника, держа преследователя на коротком расстоянии, давая возможность скинуть капюшон, показав себя. Руки юноши, под пристальный взгляд Яо, медленно поднялись. Касаясь края ткани, скидывай её назад, беловолосый предупредил: — Понравится вам ответ или нет, я не ручаюсь, — и на этих словах с головы окончательно слетает капюшон, открывая на обозрение белоснежный, с дуновением лазури чистого неба лик. В глазах Шень Луна тут же блеснуло яркой вспышкой воспоминание о недавней встрече с этим человеком, которого он принял за странствующего заклинателя. Путник, на взгляд дракона лишь хмыкнул да улыбнулся кончиками губ, подтверждая мысли Шеня о слухах, что мир тесен. Но как оказалось, это не все потрясения на сегодня. Путник полностью снимает плащ, раскрывая принадлежность к высшим расам, именуемым в смертном народе: — Махаон! — восторженно сказал чёрный кот, замерев от увиденной красоты небесного создания. — Снежный, если быть точнее, — поправил драконьего ученика юноша, намекая на разницу в созданиях мира поднебесной. Махаоны, как и драконы, коты, даже демоны не одинаковы. Их сила, способности и образ жизни зависит от места, в котором они родились. Покровительствующая равнине стихия отражает саму суть создания. Как и в случае с махаоном. Снежный махаон и цветочный махаон, не одно и то же. — Только в прошлом, — уточняет он, отведя взгляд в сторону, к плечу, смотря на свои сложенные за спиной крылья, когда-то белоснежные, как снег северной равнины, переливающийся под лучами солнца всеми оттенками чистого неба. — Держатель второго осколка, — чуть слышно сказала Шень Лун, получая отклик на сказанные слова: — Верно, хранитель первого. Второй осколок по праву мой, — извлек из кармана печать, частью которой и является осколок. А печать: — Падший! — испуганно произнёс кот, окончательно убирая оружие из рук, возвращая его в ножны. Яо-эр, поймавший взгляд Учителя, накрывает их куполом «Молний», отводящим взгляд, не дающим подслушать дальнейший разговор. Ведь Падший не та тема, которая поднимается в подобного рода месте. Об этом статусе просто так не заикаются, лишний раз стараются молчать. Падший — это небожитель, чаще всего свергнутый с небес за не искупаемые грехи перед Владыкой и небесным народом. Но бывает и по-другому. Падшим может оказаться небожитель, по какой-тол причине потерявший святую благодать небес и веру последователей. И если в первом случае небесный житель искупает грех в перерождениях и испытаниях за определенное количество столетий или тысячелетий, то во втором ему достаточно вернуть утраченное. Юноша, чей лик бел и снежен, как и его родина, не отрицал своего падения с небес, уточняя принадлежность ко второй группе, утративших благодать и веру земных последователей. Нефритовый дракон сделал вид, что ему не важна причина падения, а вот его ученик, более сентиментальный и эмоциональный, еще не настолько наученный жизнью, хотел поддержать небесного хоть словом. Но тот печально улыбнувшись, явно вспомнив прошлое и момент падения, накинул плащ обратно на свои плечи, сказав: — Тут нечему сопереживать, твои взгляды неуместны, Яо-эр, — обращая эти слова в адрес кота, всё ещё смотрящего на его крылья, израненные много десятилетий назад, которые больше никогда не поднимут над землёй, унося вверх, к облакам. Небожитель никогда больше не почувствует воздушные потоки, несущие его по бескрайней глади неба. Не увидит мир с высоты птичьего полета, не познает радости свободы, даруемой взмахами крыльев. —... дарует силу артефакт, Собравшему воедино, Былую силу, статус, власть… Процитировал Шень Лун строчки из Легенды и Нефритовом артефакте, вызывает тем самым располагающую к дальнейшей беседе улыбку со стороны падшего небожителя. Общее дело и проблемы потери, как говорится, объединяют. Держатели осколков были не против объединиться, продолжая поиски совместными усилиями. Осталось дело за малым — официально представиться, и заключить обоюдный договор о взаимопомощи. В устной форме. И первым, как гласят строки пророчества, представился нефритовый дракон: — Шень Лун, дракон Нефритового клана, в прошлом наследник рода Шень, носитель титула «Поднебесный», мастер «Нефритового Шторма», а нынче опальный кланник нефритового рода, первый глава и по совместительству старший мастер секты «Чёрного полумесяца», — легкий поклон и сложенные ладонями друг к другу руки, указывающие на почтение к стоящему напротив. Махаон так же поклонился и обратил свой взор на кота. Тот, как гласят традиции, так же сложил руки и с поклоном назвал свое имя: — Лун Яо. Кот из рода «Сумрачного тумана». Старший ученик секты «Чёрного Полумесяца» и личный ученик главы Шень Луна, прозванный за владение стилем «Нефритового Шторма» Черной Молнией Полумесяца. Небесный, слыша о стиле Шторма, зная, что этот стиль в руках мастеров может сотворить с противниками, вставшими на пути, с уважением посмотрел и на кота, и на его учителя, который, даже будучи в плачевном состоянии, с перебитыми меридианами и треснутым ядром, смог научить юношу этому стилю. Воистину сильнейший под небом мастер меча и потомок Нефритового князя, служившего Императору верой и правдой до того злополучного года, отмеченного расколом Пятикратной звезды. Падший думал, что не свергни тогда Имеператор Нефритового дракона с небесных чертогов, сделав его смертным, возможно и не произошло бы тех самых событий, терзавших душу потерей, солью и слезами на протяжении столетий. Но это снова лишь мысли и вероятные предположения, терзающие сердце и бередящие затянувшиеся раны. Мысли, от которых падший отстранился, называя имя: — Сяо Хуа, — назвал имя юноша, — высший дух льда из клана «Снежный Махаон», прозванный в народе северным генералом Снежного Вихря. Падший склонил голову и опустил плечи в легком, складывая руки в жесте, ладонями друг к другу. Это имя много десятилетий назад знали многие, а лику поклонялись и молились. Но до тех пор, пока не перестали получать отклик и благословение. Причину никто и не узнал. Все оставили так, как есть. А потом и вовсе отказали махаону в почитании, обрекая его на почти полное выгорании божественной сущности, хоть как-то его поддерживающей в мире смертных. Энергии в его сухих и сожженных техникой меридианах осталось лишь на то, чтобы жить свою бессмертную жизнь да воскресать из мертвых после смертельных ран. Больно, но все поправимо. — Генерал Хуа, это честь для меня! — выразил уважение Шень Лун, помня заслуги Махаона перед небесами и земными народами. Шень Лун, как и Тен Гун, живущие под взором Поднебесной столицы уже несколько столетий, знали имя северного божества, которому поклонялись и которого почитали жители снежной равнины, от ремесленников до воинов и мастеров меча. И основатели Черного Полумесяца прекрасно помнили тот момент, когда храмы генерала «Снежного Вихря» стали приходить в запустение, а имя стираться с уст и из памяти жителей вверенной ему равнины. — Прошлое, — отмахнулся Сяо Хуа от слов и воспоминаний Шень Луна, переходя непосредственно к сути их договора: — чей храм на очереди? «Трепетная струна» или «Цветущая вишня»? И тот и другой небожитель были знакомы махаону, но лично он с ними не встречался. Да и не особо хотелось, в его-то положении и состоянии, сразиться разве что с младшим чиновником, только вступившим на путь небожителя. Но в компании мастеров темного пути, владеющих Штормовым стилем, не так опасно показываться на глаза бывшим коллегам по небесному служению. — «Цветущая вишня», — сказал дракон, посмотрев на Яо, снимающего купол «Молний» и подзывающего подавальщика, заказывая еду в дорогу и вино с фруктами в дар, как подношение богу, чей храм планируется посетить. Снежный был не против продолжить поиски в храме Вишни, лишь обмолвился: — Главное, не называть его имени, не то явится, — повторил он бытующее в небесных чертогах мнение о божестве, в честь которого и воздвигли сей храм. Лун Яо и Шень Лун не спорили, а учли слова знающего. Без имени, значит, без имени. На этом и договорились. *Сяо Хуа — маленькая бабочка. Кто понял к какой новелле отсылка — мой поклон)))