Укрощение строптивого или все пошло не по плану (часть 2)

      Тэ стоял на веранде, зябко дрожа, обхватив себя руками. Гук подошёл и накинул ему на плечи плед. — Я знаю, что ты не хочешь, но, мне кажется, нам нужно поговорить. Иначе я не понимаю, как дальше жить, — сон не выходил у Чонгука из головы. Он должен был всё исправить.       Почувствовав, как на плечи Тэ легло что-то, он немного повернул голову, встречаясь взглядом с Чонгуком.       «Поговорить? Ого, это что-то новое. Без истерик Тэхёна, а по инициативе Чонгука…» — Не замёрзнешь? Кажется, разговор предстоит долгим, — усмехнулся Тэ, мысленно поблагодарив Чона за плед. — Ты можешь сказать, что думаешь обо мне и о всей этой жизни? — Гук вдруг понял, что рядом с ним живёт человек, о котором он ничего не знает. Что творилось у него в голове?       Тэхён задумался, смотря куда-то глубоко в лес. Он и сам не знал, что думать, просто жил, плыл по течению. — Я хочу мужа, Гук-и, — шёпотом произнёс Тэ, не зная, как описать свои чувства.       Возможно, беременность повлияла на такое желание, но омеге правда хотелось с кем-то поговорить, пообниматься вечерами, готовить что-то вместе, испачкав всю кухню, а потом это всё вместе убирать и засыпать в обнимку. — Или человека, с которым я могу просто подурачиться, и на меня за это не будут злиться, — повернувшись к Чону, проговорил Ким. — А ты? Что думаешь об этой жизни? — Я хочу тебя понимать. У тебя есть муж, Тэ, у тебя есть я. Кто тебе ещё нужен? — Гук начал жалеть, что затеял этот разговор.       Сжав в своих руках плед, принесённый Чонгуком, Тэхён подумал, может, он многого просил? Чон так старался, как и он сам. Просто у них почему-то не получалось быть ближе, чем просто супруги по контракту. — Мы с тобой никогда не обнимались просто так. Не ходили под ручку, не засыпали вместе в обнимку. Никогда… — вспоминал Тэ. — И фильмы мы никогда не смотрели вместе. Момент, когда мы пришли в кинотеатр, дабы разнообразить наш интим — не считается, — тихо засмеялся Ким. — Ты не любишь такое, а ходить и докучать тебе — это последнее, чего я хотел бы. — Всё дело только в этом? Просто держаться за руки и всё? — Гук подумал, что не могло быть всё так просто. — Нет… — всё же тихо проговорил омега, собираясь с мыслями. Возможно, это единственный шанс сказать правду. Больше такого шанса не выпадет никогда. — Помнишь, я говорил тебе, что это не та жизнь, о которой я мечтал в девятнадцать лет? Гук, я скоро стану папой, моя жизнь больше никогда не будет прежней. Я похороню свои мечты навсегда и буду воспитывать будущего наследника, каждый день слушая упрёки родителей как нужно, а как не нужно. Это не мой ребёнок, Чонгук. Это ребёнок наших родителей, и это меня расстраивает больше всего. Твой отец беспрекословно может забрать его у меня в любой момент, а я останусь один. Навсегда. Без мечты, без ребёнка, и полностью разбитый. Мне не нравится, что меня с самого первого дня запирали в доме, не давая сделать глоток свободы, в то время как ты мог спокойно куда-то уехать, даже не предупреждая меня.       Гук с удивлением посмотрел на Тэ. — Я тоже не мечтал о такой жизни, — вздохнул он. — Но я пытаюсь приспособиться, — он задумался над сказанным и сам не заметил, как начал нервно мерить веранду шагами. — В каком смысле «не твой ребёнок»? Почему родители должны его отобрать? С чего ты это взял? Это мой ребёнок! Да, он станет наследником корпорации, но только после меня.       Вздохнув, Тэхён положил ладонь на плечо Чонгука, заставляя того остановиться. Он сел в кресло рядом со столиком и пригласил альфу сесть напротив, чтобы не бегать туда-сюда. — Почему мои и твои родители так настойчиво подкладывали меня под тебя? Они ждут альфу. И я рад, что у нас получилось с первого раза, потому что о судьбе сына омеги я даже думать боюсь.       Чонгук сел, уперев руки в колени. — Да, мы знаем, что им нужен наследник, но просто как факт того, что две семьи конкурентов стали не просто корпорацией, а кланом с общим будущим в виде наследника. Никто его у тебя отбирать не будет.       Гук представил, как отец забрал орущего младенца и сам менял ему подгузники, и чуть не расхохотался. — А то, что тебя запирали, то только ради безопасности, ты же сам убедился, что омежкам одним быть опасно, — Чонгук наклонился и погладил Тэ по коленке, торчащей из-под пледа.       Прикосновение тёплой ладони к холодной коже заставило тело омеги моментально покрыться мурашками. Когда зайдут внутрь, Тэхён из-под одеяла точно не вылезет, будет греться. Но заходить в дом не хотелось, как и отвлекаться от темы. — А запер ты меня в подсобке тоже ради безопасности? — усмехнулся Ким.       Чонгук вздохнул. Он был кретином и вёл себя как кретин, но сознаваться в этом не хотелось. — У меня была охрененная жизнь до всего этого. Просто о большем и мечтать нельзя. А тут меня поставили перед фактом: ты должен. Если честно, я зассал, друзья советовали: «Поставь омегу сразу на место, иначе он верёвки из тебя вить будет». Я попытался, а ты… ты как-то не ставился. Они твердили: «Какой ты альфа, если омегу приструнить не можешь?» Вот я и запер. — Ну и? Приструнил? — хмыкнул Тэ, складывая руки на груди. — Чонгук, ты же умный человек, а дружишь с идиотами… Зачем ты их послушал? А правила, которые ты мне поставил в первый же день, тоже они придумали? — Тэхён, не надо обзывать моих друзей. Если бы ты сразу меня послушал, всё было бы нормально! — разговор категорически не получался. — Будь ты омегой, ты бы послушался? — Не знаю. Другие же слушаются, занимаются домом, растят детей, текут для мужа. Разве не в этом суть омег?       Вздохнув, Тэхён прикрыл лицо руками: что-то ему подсказывало, что это зря потерянное время. — Помимо всего этого, они ещё и просто люди, которые хотят человеческого отношения к себе. Всё, Чонгук. Не хватало снова поругаться. — Тэ, я разве не по-человечески к тебе отношусь? Ты говори, я буду делать. Сейчас же главное, чтобы малыш родился здоровым. Дом в лесу, гуляй сколько хочешь. Может, ты начнёшь вязать или заниматься какими-то другими омежьими штучками? — Чонгук, скажи мне, пожалуйста, — мягко начал Тэхён, пытаясь донести до альфы, не теряя надежды, что он всё-таки отличался от своих друзей. — Почему ты не сидишь дома? Ты можешь спокойно поехать к своим друзьям, иногда даже не приходить домой вообще, а мне этого делать нельзя. По какой причине? А твоё человеческое отношение ко мне началось не так давно, и оно скоро закончится, как только ребёнок родится. — Потому что я не ношу ребёнка, и потому что могу за себя постоять. Разве не в этом наше отличие? И почему моё отношение должно закончиться после рождения ребёнка? Ты мой муж, моя обязанность — заботиться о тебе, — Гук недоумевал, почему нужно объяснять избитые истины. — Ну хорошо, — вдруг усмехнулся Тэхён. Он посмотрит, как Чонгук выполнит свои обязанности, перестав на него орать, как он это любил делать, и трахать без согласия. Тут уже даже больше интерес самого омеги играл. Через сколько закончится такой Чонгук? — Если всё так идеально, Гук-и, то почему ты тогда завёл этот разговор? — Потому что я не хочу, чтобы ты рычал на меня. — Я на тебя рычал? — Не сегодня, а образно. Я столько раз предлагал жить мирно, — Гук вздохнул. — Мы и так живём мирно, — улыбнулся омега, поднимаясь со своего места. Ну, хоть о чём-то они договорились. Наверное. — Уже солнце село, и холодно. — Подожди, — Гук догнал Тэ, остановил и повернул к себе. — Я хочу, чтобы нам было хорошо вместе.       Тэхён даже замер, широко раскрывая свои глаза. Неужели Чон вспомнил о том, что говорил Тэ? Или под словом «хорошо» он точно не имел в виду все те нежности, которые перечислил омега ещё в начале разговора? — Хорошо? Что конкретно ты имеешь в виду под этим словом? — Хорошо — это значит хорошо. Вспомни, нам же было хорошо вместе? Я хотел бы, чтобы так было всегда.       Ким судорожно пытался вспомнить, когда же ему было хорошо рядом с Чонгуком. Ему никогда не было с ним рядом хорошо, разве что в больнице, когда альфа был рядом с ним. Вот тогда правда было хорошо, на него не кричали, за него переживали, за ним ухаживали. Нет, он бы ни за что не хотел вернуться в то состояние, в котором был. А в те дни так тем более, но можно было бы повторить, только уже с отдачей. — А как это сделать, Чон?       Гук обнял омегу и прижал к себе, сказав: — Я не знаю, Тэ, но я очень этого хочу.       Ким устало вздохнул. Замёрз уже, а если войдёт внутрь, то согреется и быстро захочет спать. — Скажи, почему ты несчастлив? У тебя есть всё: заботливый папа, свобода, которой нет у меня, у тебя есть друзья, с которыми ты можешь провести время, и любимое дело у тебя тоже есть. Что не так в твоей жизни?       Несколько секунд Тэхён стоял в оцепенении, но спустя немного времени он прикрыл глаза и обвил руками талию альфы, прижимаясь к нему ближе. Как же тепло… и вишней ещё пахло.       Чонгук не ответил. Пауза затянулась. — Хочешь торт с вишнёвой начинкой? — тихо спросил Тэ, слабо улыбнувшись. А он теперь хотел; вишню в конце осени будет довольно тяжело найти, но вишнёвый торт был бы неплохой заменой. — Хочу, — Гук почувствовал состояние омеги и улыбнулся. — И торт хочу, и тебя хочу. — Эй…       На щеках Тэхёна появился заметный румянец, но хорошо, что он прижался к груди мужа, и ничего не было видно, иначе бы точно горел в смущении. — Я же стесняюсь… — Чего? — Гуку стало смешно. — Мы столько раз с тобой уже перетрахались, а ты всё ещё смущаешься? — Тогда у меня была красивая фигура, а сейчас… — И сейчас красивая. Ты, наоборот, стал таким аппетитным, — Гук облизнул губы, и запах смесью шоколада и коньяка стал сильнее — мысли о голом омеге сильно возбуждали его. — Аппетитным? Всё-таки съесть меня хочешь? — прошептал и невольно улыбнулся Тэхён, обхватывая шею Чонгука своими руками. — Очень хочу, — Чон опять вспомнил сон и понял, что нужно отлипнуть от мужа, пока опять не набросился на него. — Но лучше пойдём в дом.       Тэхёну пришлось нехотя отстраниться от единственного источника тепла на холодной веранде и зайти в дом. Здесь же он не сможет прижаться к Чонгуку, оправдываясь тем, что ему холодно. А жаль, ему очень не хватало тёплых человеческих объятий.