Только заглянуть

      Прошло уже изрядно времени, день плавно перетекал в вечер, а сон так и не заканчивался, и Вэй Усянь начинал думать, что это не нормально.       Особенно ему не понравилось, что он провёл на горе Байфэн достаточно времени, чтобы пересечься с Цзинь Цзысюнем.       — Так ты всё-таки снял повязку, — самодовольно заметил тот, явно ища повод обнулить чужие достижения.       Вэй Усянь даже не сразу вспомнил, о чём речь.       Ах да, он же сам бахвалился, что проведёт всю облаву с повязкой на глазах! Но тот неожиданный поцелуй заставил обо всём забыть что в реальности, что в нынешнем сне.       — А-ха-ха, я действительно забыл о ней после того, как всласть задремал после хорошей охоты! — признал Вэй Усянь, совершенно не выглядя при этом расстроенным или задетым.       — Так ты признаешь, что не смог тягаться на таких условиях с Цзинь Цзысюанем? — Цзинь Цзысюнь, казалось, распух от важности, услышав, что попал в точку, даже не заметив всего прочего.       — А знаешь, он ведь действительно в этой облаве меня обошёл! — рассмеялся Вэй Усянь, думая о своём. Цзинь Цзысюаню удалось в этот раз добиться благосклонности шицзе, а это гораздо более ценный результат, чем любая добыча. У самого Вэй Усяня столь удачно с Лань Ванцзи не сложилось.       — Значит, ты признаёшь это, — стал ещё более самодовольным Цзинь Цзысюнь, но его собеседник уже уходил прочь, помахивая рукой.       — Признаю, признаю, — крикнул он напоследок.       Большего от него уже не требовали.       Облава подходила к концу, а сон всё продолжался. Вэй Усянь уже начинал подозревать, возможно, это какой-то не такой сон. Или, быть может, не сон вовсе? Он прислушался к себе и, к огромному неудовольствию, почувствовал зияющую пустоту там, где снова привык ощущать золотое ядро. Это ощущение… Мог ли сон воспроизвести даже это ощущение?       Но если не сон, то что же это? Не мог же он на самом деле вернуться в прошлое?       Вэй Усянь схватился за голову, разрываемую ужасными мыслями. Если всё это на самом деле, что же о нём теперь думает Лань Ванцзи? Наверное, действительно считает бесстыдником и развратником, к которому опасно приближаться такому благочестивому адепту Гусу Лань. Всё наверняка теперь пойдёт неправильно, будущее изменится…       Впрочем, так ли плохо, если будущее изменится? Может, это шанс спасти тех, кого прежде не удалось?       Нет, ещё слишком рано думать об этом, решил Вэй Усянь. Для начала нужно убедиться в реальности происходящего. И для этого стоило для начала вернуться к той толпе, что ждала окончания облавы.       Зрители встречали его одобрительными криками. Но среди них отчётливо слышался другой:       — Вэй Усянь!!!       Цзян Ваньинь мчался к своему шисюну с яростным выражением на лице, и Цзыдянь угрожающе сыпал искрами у него на пальце.       Вэй Усянь старательно попытался припомнить, что же он такого натворил, но никак не получалось. Не мог же шиди так разозлиться из-за помолвки шицзе, к которой названный на этот раз лично приложил руку?       Но всё оказалось ещё хуже.       Отведя Вэй Усяня в сторону, чтобы их никто не услышал, Цзян Ваньинь заговорил тихо, чтобы не привлекать внимания, но от этого не менее гневно:       — Ко мне подходил глава клана Лань. Он заявил, что ты сватался к его брату.       Вэй Усянь простонал, закрывая лицо рукой. Значит, Лань Ванцзи воспринял всё это серьёзно? Настолько серьёзно, что счёл нужным привлечь глав их кланов?       Это… разве это не хорошо?       Сердце Вэй Усяня ёкало от мысли, что они действительно могут…       Но обсуждать такую перспективу с Цзян Ваньинем определённо было не самым приятным занятием.       — Я сколько раз говорил тебе не донимать Лань Ванцзи! Что на этот раз ты ему наплёл? Мог бы уже принять, что эти монахи из клана Лань не понимают твоих шуток! А мне пришлось оправдываться перед Лань Сичэнем и объяснять ему, что ты сам не ведаешь, куда несёт тебя твой болтливый язык!       Вэй Усянь едва не выл, представляя себе этот разговор. Могло показаться, и Цзян Ваньинь наверняка так и думал, что виновника просто скручивает от осознания собственной оплошности, но тот разве что не помирал от смеха.       — Цзян Чэн, ну за что ты так со мной, — простонал Вэй Усянь. — Что мне теперь сказать Лань Чжаню? Что мой шиди не пускает меня за него замуж?       — Так и скажи, — жёстко отсёк Цзян Ваньинь, наверняка уверенный, что это всё ещё продолжение шутки.       Вэй Усянь решил пока не разбивать эту хрупкую наивность. Слишком уж и без того взрывоопасный момент.       — Вэй Ин, — вдруг послышалось где-то рядом. Вэй Усянь оглянулся, но не увидел нигде поблизости Лань Чжаня, которому определённо точно принадлежал этот голос.       Послышалось, наверное?..       Приближалось время пира в честь окончания облавы, и Вэй Усянь решил начать действовать. Он всё ещё до конца не был уверен, куда попал, но если тут можно исправить будущее — такую возможность упускать нельзя. И мероприятие, на котором соберутся главы всех основных кланов, отлично для этого подходило.       Но прежде стоило поговорить со своим главой клана. Прежний Вэй Усянь наверняка бы забыл о такой мелочи, но теперь, оглядываясь назад, он лучше осознавал все допущенные ошибки, в том числе в отношении своего шиди.       — Цзян Чэн, — обратился он, пока они ещё не вышли из подготовленных для них комнат. — Я собираюсь уничтожить Стигийскую Тигриную печать.       — Чт… Какого хрена? — Цзян Ваньинь был шокирован, но подобные чувства почти не мешали ему ругаться: — Юньмэн Цзян нужна эта печать!       — Для чего? — не согласился Вэй Усянь. — Управлять мертвецами я могу и без неё, а справляться с таким количеством, как во время войны, уже без надобности. Цишань Вэнь пал, у нас не осталось настолько сильных врагов. Не думаешь же ты, что все ордена обернутся против Юньмэн Цзян? Это скорее случится из-за того, что они будут бояться силы печати.       — Даже если сейчас она не нужна, — скрипя зубами признал Цзян Ваньинь, — зачем уничтожать её? Кто знает, когда в будущем она пригодится. Будет огромной потерей лишаться такой силы!       — Меня беспокоит, что она подчинится любому, к кому попадёт в руки. Она не представляет для нас вреда, пока находится у меня, но я уже слышу голоса тех, кто мечтает её забрать, и я уверен, ради власти, что она даёт, они не поскупятся на самые подлые методы. Сможешь ли ты противостоять Верховному заклинателю, если он заявит, что печать нужно отдать ему?       — Конечно! Он не посмеет просто забрать то, что принадлежит другому клану!       — А если его поддержат все прочие ордена? — продолжал напирать Вэй Усянь. — А если её просто подло украдут? Как мы сможем противостоять её новому владельцу? Ведь я буду совершенно бесполезен, я не смогу перехватить контроль над теми мертвецами, что уже подчиняются печати.       — Ты… не сможешь?.. — шокировано уточнил Цзян Ваньинь, видимо, теперь начиная понимать масштаб возможной проблемы.       — Не смогу. Цзян Чэн, — Вэй Усянь подошёл ближе и доверительно положил ладонь ему на плечо. — Ты можешь быть уверен, что я никогда не выступлю против тебя, но я не могу обещать того же относительно Стигийской Тигриной печати.       Цзян Ваньинь долго молчал, тяжело раздумывая, но в итоге кивнул.       — Будь по-твоему. Ты заговорил об этом сейчас, потому что собираешься всех ошарашить прямо посреди пира? — серьёзные нотки в его голосе сменились дразнящими. — Опять привлечёшь всеобщее внимание своим отсутствием меча.       — Ха-ха, с этим ничего не поделаешь, — невесело посмеявшись, признал Вэй Усянь и ловко уклонился от тычка локтем в бок. — Обрати внимание на реакции присутствующих. Те, кто выступят против уничтожения — и есть те, кто хотел заполучить её в собственные руки.       Цзян Ваньинь кивнул.       Можно было отправляться.       Главной звездой пира без сомнения являлся Не Минцзюэ, собравший больше всех добычи. Лишь одному противнику удалось приблизиться к его показателям, но мало кто хотел поднимать тосты в честь него, поэтому всё внимание уходило главе клана Не.       Поэтому когда со своего места поднялся второй номер, у большинства в головах нашлось место лишь для плохих мыслей. Точно хочет украсть час славы у действительно достойного заклинателя!       Вэй Усянь искренне считал, что Не Минцзюэ гораздо больше интересует сама охота, а не эти похвальбы, поэтому почти не чувствовал себя виноватым перед ним. Почти.       Но осуществление плана в любом случае было важнее.       По крайней мере, он подождал достаточно долго! Основные церемонии уже закончились. А если промедлить дальше — самые ранние пташки уже начнут расходиться.       — У меня есть объявление!       Присутствующие заинтересованно притихли.       — Я собираюсь уничтожить Стигийскую Тигриную печать.       Тишина тут же сменилась встревоженным гулом. Как бы все ни опасались этого могущественного артефакта, всё, что мог задумать тёмный заклинатель, сразу истолковывалось как нечто плохое.       Вэй Усянь видел, как скривилось лицо Цзинь Гуаншаня, прежде чем тот взял себя в руки и заговорил:       — В чём же дело? Орден Юньмэн Цзян не справляется с хранением столь опасного артефакта? Тогда орден Ланьлин Цзинь готов протянуть руку помощи и взять на себя эту тяжёлую ношу.       Вау. Вэй Усянь не ожидал подобной прямолинейности в желании забрать его артефакт. Но это и понятно: когда цель вот-вот ускользнёт, подойдёт уже любой метод. Он переглянулся с Цзян Ваньинем: судя по взгляду того, тот признал правоту своего шисюна по поводу чужой заинтересованности.       — Вовсе нет, никаких проблем с хранением, — Вэй Усянь широко улыбнулся, но без обычной своей беззаботности. — Но, думаю, все присутствующие согласятся, что столь сильный тёмный артефакт не должен больше существовать. Для всеобщей безопасности.       Не все присутствующие согласились. Гул усилился.       — Вы не можете её уничтожить! — пробился среди него особо громкий выкрик главы какого-то небольшого клана.       — Это почему же не могу? — искренне удивился Вэй Усянь. — Печать принадлежит мне, хочу — использую, не хочу — сотру в пыль. Мне мог бы что-то сказать только глава моего клана, но он меня поддерживает. Или кто-то считает, что у него больше прав на Стигийскую Тигриную печать, чем у меня?       Согласиться с последним предположением не хватило нахальства даже у главы клана Цзинь. Цзинь Гуанъяо, замечая, как всё пошло наперекосяк, решил зайти с другой стороны:       — Господин Вэй, но как мы можем быть уверены, что вы действительно уничтожите печать, а не просто спрячете её?       Улыбка на лице Вэй Усяня стала ещё шире. Именно этого вопроса он и ждал!       — Я и не рассчитывал, что вы поверите мне на слово. Именно поэтому я приглашаю завтра всех желающих засвидетельствовать уничтожение Стигийской Тигриной печати на горе Луаньцзан.       Не успел гомон вновь подняться, как уже прозвучало:       — Я отправлюсь с тобой, — вызвался Лань Ванцзи.       — Я тоже, — тут же потянулся за ним Лань Сичэнь.       — И я, — поддержал своего названного брата Не Минцзюэ.       — Я с вами, — а вот Цзинь Цзысюань явно вызвался из-за Цзян Яньли и заслужил за это гневный взгляд своего отца.       В итоге всё выглядело так, словно четыре великих ордена поддержали идею с уничтожением печати, а их присутствие сразу сделало затею менее подозрительной. Все разговоры мигом сменили тему с «стоит ли уничтожать?» на «как это сделать?»       — Не будет ли на горе Луаньцзан слишком опасно?       — Конечно нет, я ведь буду с вами, — легко отвечал Вэй Усянь интересующимся.       — Но почему именно там?       — В результате уничтожения печати высвободится много тёмной энергии. Горе Луаньцзан это не повредит, а какое-то другое место может само стать прóклятым.       — Но это же значит, что и присутствующие будут в опасности!       — Только те, кто не сможет сам себя защитить. Так что вы уж оценивайте свои возможности!       В результате обсуждений собралась весьма приличная группа из разных орденов. Понимая, что уже не сможет ей помешать, не вызывая лишних вопросов, Цзинь Гуаншань отправил со всеми ещё и второго своего сына — явно для того, чтобы проверить, не останется ли от печати чего-то, из чего потом получится её восстановить.       Вылет назначили на следующее утро.