За гранью

Кэролин наблюдает, как руки Мэри Мэй уверенно порхают над барной стойкой, перехватывают стопку тарелок, ловко развешивают бокалы, передвигают вазочки с орешками, пересчитывают купюры. Наверное, так же уверенно и чётко она перезаряжает оружие. Возможно, так же уверенно она передаёт сведения младшему Сиду. Помощник тихонечко вздыхает. У неё никак не выходит из головы мысль, что Джейкоб глазами или ушами кого-то из ближайшего окружения наблюдает за всем происходящим. Логичнее всего предположить, что это Пратт, но того и близко с долиной не было во время памятных разговоров о нём же. Помощник снова вздыхает. Она думает, что те времена, когда она искренне удивилась бы, будь Мэри Мэй и впрямь в, скажем так, отношениях с малость психанутым Джоном, остались далеко в прошлом. Она и так, в принципе, считает, что зачастую люди оказываются вместе не из-за какого-то чистого и светлого чувства, а как раз вопреки нему. А уж округ как раз располагает ко всему, что «вопреки». «У меня стресс, — пытается логично рассуждать помощник, — я цепляюсь за то, что меня может увести от стресса». О да, мышцы Сида и его губы — самый надёжный антистресс. «У меня стресс и шоковое состояние, мои решения могут быть непродуманными и неэффективными». Неэффективно — это когда ты бьешь ногой по двери бункера, в надежде его открыть. Ты же дичь какую-то устроила. «Мне просто надо найти Джоуи. Найти, передать её шерифу, и пусть дальше разбираются сами. Я могу просто покинуть округ, в конце концов. За подмогой». Помощник мысленно бьётся головой об лакированную поверхность стойки и мысленно же долго и протяжно орёт. Она новичок в полиции, конечно, но уверенность, что по головке в управлении её не погладят, растёт с каждым днём. Видимо что-то эдакое отражается на её лице, потому как Мэри Мэй отрывается от своих бесконечных хлопот и вопросительно смотрит на помощника: — С тобой всё нормально? Как в вашем блядском округе может быть хоть с кем-то что-то нормально? А? А? А? — Угу, — Кэролин пытается придать своему крайне лаконичному ответу максимум убедительности. — Ну и чудненько, — излишне, пожалуй, бодро отвечает Мэри Мэй, — я уж, было, подумала, ты расстроилась из-за последних слухов о тебе. — Это какие же? О моём безумии и смерти Илая? — усмехается Кэрол. — Да я уже привыкла как-то. — О, — Мэри Мэй заметно теряется, начинает ещё более усердно тереть стакан полотенцем. — Нет, я о других слухах. Что старшего Сида видели в Уайттейле. После того, как ты, предположительно, с ним разобралась. Сучья жизнь, а. Кэрол ничего не роняет, не закашливается и вообще никак не выдает свои эмоции. В дни после появления Джейкоба у неё в доме в Фоллс Энд помощник ощутимо занята бесконечными делами округа. Это тысяча и одно бессмысленное поручение, когда она, Кэрол, тянет время, отсрочивает наступление момента решительных действий по поиску Хадсон. Она всё так же привычно слышит от жителей округа «Мэм, что бы мы без вас делали», но, как будто в последнее время что-то неуловимо меняется. В том, как к ней обращаются, как смотрят. Даже сейчас, когда она оборачивается в зал, она замечает тех, кто поспешно отводит взгляд, а кто-то наоборот пялится, как на диковинку. Поздравляю, Кэрол. Приз за невнимательность. Гран-при. — Болтают, что и Илая ты убила по поручению старшего Сида, — как бы нехотя роняет Мэри Мэй, засыпая зёрна в кофеварку. — Ну, в некотором роде, так оно и было, это вообще не секрет, — пожимая плечами замечает Кэрол, украдкой вытирая вмиг вспотевшие ладони об джинсы. — Ммм, — мнётся барменша, — ну речь не совсем об этом. Больше о том, что ты давно спуталась со старшим Сидом. — Спуталась? — приподнимает бровь Кэролин. — Да ещё и давно? А какое значение, в данном случае, у «спуталась»? — При всём уважении, помощник, ты понимаешь какое, — Мэри Мэй раздражённо откидывает за спину гриву светлых волос. — Не то чтобы кто-то здесь этому верит, — добавляет она поспешно. — Тебе сколько, лет двадцать пять где-то, как и мне? А Сиду за сорок. Вы совсем не монтируетесь, он же старый, глупые слухи. Да ещё, что давно… Ты тут всего-то ничего находишься. Кэролин даже не знает, что сказать. Совершенно точно она впервые в жизни оказывается в ситуации, когда правда и ложь так сильно сплелись, что правды не докажешь без признания собственного вранья. Такое лютое нагромождение одного на другое. Старый. Она назвала Джейкоба старым. Господи, Кэрол, это реально единственное, что сейчас тебя волнует? Ну какой же он старый, ну. Кэрол, приём. Помощник барабанит пальцами по стойке. Если это скотина Пратт болтает подобную хрень, найду и пристрелю. — Но вот всё остальное, конечно… — многозначительно тянет Мэри Мэй.— Ты точно уверена, что старший Сид мёртв? Кэролин кажется, что ещё немного и она свалится на пол кулем страха, паники и нехватки дыхания, а мерзкие дрозды в её голове так и будут долбить в виски. — То есть эта часть, всё же, под вопросом? — старается звучать насмешливо Кэрол. — Я слышала, что Джейкоба видели в горах. Его, знаешь, сложно с кем-то спутать, — барменша, в свою очередь, пожимает плечами. Не менее дюжины взглядов сейчас прикованы к помощнику, которая мысленно проклинает округ, где у всех, очевидно, печальное отсутствие собственных прозаичных дел, по типу регулярной работы, и Сидов, которые, собственно, и довели всех до такого положения. — Знаешь, я тоже много чего слышу, но это же не значит, что всему верю, — тихо произносит Кэролин, не отрывая взгляда от владелицы бара. — Болтают, что ты путалась с младшим Сидом, но отчего-то не помню упоминания об этом в отчёте, где ты рассказывала об ужасах, творящихся в округе. Мэри Мэй чуть поджимает губы и наклоняет голову, готовясь что-то сказать. — «Путалась» в том самом смысле, — не без удовольствия, но всё же очень тихо продолжает Кэрол. — Следствию очень интересно знать, как давно была это связь, и не оказывает ли она влияния на твои суждения сейчас. «Какое, нахрен, следствие, Кэролин, где ты набралась этой чуши из детективных сериалов». К счастью, собеседнице помощника не до подобных тонкостей. Ярость, исходящую от Мэри Мэй можно собирать во флакончики и продавать особо робким боякам. Ещё немного и она, кажется, перемахнёт через барную стойку и придушит помощника вафельным полотенцем. Раздается излишне громкий в наступившей тишине треск рации: — Эй, помощник, — бодро гаркает Датч, — я, кажется, нашёл место, где держат эту вашу Хадсон. Это бункер Джона, западнее его ранчо… Отмирает Мэри Мэй: — Чего вы все вылупились, своих дел нет? — громогласно осведомляется она у жителей, следящих за короткий перепалкой. Те поспешно отворачиваются, бар наполняется привычным успокаивающим гулом многоголосья. — Это было очень давно, помощник, если тебе интересно знать, — спокойно замечает Мэри Мэй. Её руки вновь что-то поправляют, натирают и переставляют. — Давно, коротко и без последствий. Всё тогда было… иначе, — в голосе девушки слышится оттенок сожаления, и помощник не может понять, о чем оно, это сожаление. — Мне не интересно, если уж на то пошло, — замечает Кэрол, — как и всем не должно быть интересно обсасывать всякие слухи, не имеющие логики и оснований, — последнее предложение она произносит чуть громче и слегка разворачиваясь к сидящим в баре людям. — Ну основания есть, — примирительным тоном замечает Мэри Мэй. — Ты же помнишь, как после смерти Веры, Джозеф Сид отправил всем… ммм… послание, где нёс что-то о сломанных печатях и смерти любимой сестры и веры в округ. — И что? — не понимает помощник. — А после смерти Джейкоба — ничего подобного. А ведь это его единокровный брат. Чёртов округ Чёртовы Сиды. — Я думаю, не стоит искать смысла в действиях фанатиков. Если он и есть, то совсем не тот, что кажется логичным нам, — со всей возможной уверенностью отвечает Кэрол. — Я не хотела тебя расстроить, помощник, — замечает Мэри Мэй лёгким тоном, как будто ничего и не произошло. — Просто ты — человек не из округа, тебя всегда будут обсуждать. — Я и не расстроилась. Я в бешенстве нахрен. Как может столько всего идти по пизде.