Достоин Тебя [ 配得上你。]

Держа твою руку, состаримся вместе с тобой. Просыпаться в руках возлюбленного всегда было приятно. Моменты эти становились ещё более ценными от их редкости. Принц столь редко задерживался небесной столице, что отпускать его по утру было невыносимо. Му Цину всегда хотелось сжать тело Се Хуа в объятиях своих рук и больше никогда не выпускать. Ресницы генерала дрогнули, когда на его лицо упали солнечные лучи, просочившиеся сквозь полупрозрачные занавеси на окне. Он сонно открыл глаза и первым, что он увидел, был спящий в его объятиях принц. По губам Му Цина расползлась едва заметная улыбка. Он снова расслабился, прижимая Се Хуа ближе к груди. У него было совсем немного времени, прежде чем его возлюбленный тоже проснётся, но Му Цину хотелось отодвинуть наступление этого момента хотя бы на пару мгновений. Ладонью руки, на которой, словно на подушке, лежала голова Се Хуа, он заслонил солнечные лучи, не позволяя им попасть на глаза спящего небожителя. Се Хуа прильнул ближе, в поисках тепла щекой прислоняясь к груди генерала. Му Цин закатил глаза, но отстраниться не смел. Даже несмотря на холод, исходящий от кожи Се Хуа, он заставлял тёплое чувство расцветать сотнями соцветий внутри Му Цина. Если бы кто-то пару сотен лет назад сказал Богу юго-запада, что он однажды будет иметь возможность вновь вот так касаться принца, вдыхать родной запах, шептать ночью то, что ни за что на свете Му Цин не сказал бы днём. В ответ Му Цин непременно выкрикнул бы:"Что за бред ты, чёрт возьми, несёшь?!». И это не было бы неожиданностью. Слишком многое произошло с тех пор, как Му Цина и Се Хуа постигла разлука. Пропасть молчания и холодности была слишком велика, никто из них не был достаточно смел, чтобы протянуть руку. А когда Бог Войны был готов рискнуть, было уже слишком поздно. Му Цин отчётливо помнит их последнюю встречу. Последний раз, когда он видел истинный живой облик Се Хуа. Последний раз, когда они взглянули друг-другу в глаза, прежде чем принц был низвержен.