Брак по расчёту

Через несколько дней, когда сердце Шан Цинхуа слегка успокоилось, его вновь настигла встреча с мужем. Хоть он максимально старался не пересекаться с ним, ел в отличное от супруга время, почти не выходил из рабочего кабинета и своих покоев, даже мылся во второй купальне, встреча рано или поздно должна была произойти. Так как Шан Цинхуа был в абсолютном неведении о буднях своего мужа, поэтому он удивился, застав того безмятежно сидящего в саду и читающего книгу. Шан Цинхуа нес книги с отчетами в библиотеку, на руках у него была стопка неаккуратных книг. Подчиненным он совершенно не доверял, поэтому подобную работу предпочитал делать сам. Да и ему небольшая прогулка будет в пользу, а то круглые сутки дома сидит. Мобэй-цзюнь услышал чьи-то тихие и быстрые шаги около себя, но не стал обращать на них внимание, подумав, что какая-то слуга бежит по делам. Но ему пришлось обернуться, когда эта "слуга" с небольшим стоном споткнулась о камень и упала, выронив все книги. Узнав в "слуге" своего мужа — Шан Цинхуа, Мобэй-цзюнь отвернулся от постыдного зрелища, делая вид, что ничего только что не произошло. Шан Цинхуа же, не зная как не ему не сгореть со стыда, кое-как подобрал книги и поспешил уйти. Хотя он и не рассматривал Мобэй-цзюня тщательно, но заприметил, какая у него белая кожа, и какие густые черно-смольные волосы, развивающиеся на ветру. "А мой муж не так плох собой.."— Подумал было Шан Цинхуа, после чего дал себе мысленную оплеуху.— "Да о чем ты таком думаешь?!" *** Мобэй-цзюнь после длительного прочтения книги на природе соскучился по своей комнате и вернулся в покои. В комнате стоял идеальный порядок, не смотря на то, что он строго-настрого запретил слугам заходить сюда. Мобэй всегда любил чистоту. И тишину. Поэтому, сколько он себя помнит, никогда не подпускал никого близко к себе. Ему были отвратительны чужие тела. Потные, грязные и вонючие. Редким исключением пользовались его друзья, но и тех дружескими объятьями побаловать он не мог. Почему-то, когда чужое тело соприкасалось с его, Мобэя накрывало волной тошноты. Он уже пытался это побороть, даже начал встречаться, думал, что это поможет побороть отвращение. Но нет, результат был прежним. С того момента Мобэй-цзюнь просто смирился и делал так, как считал нужным. А нужным он считал убираться по пять раз за день и стирать одежду каждый вечер. Мобэй сел на откидное кресло и расслабленно выдохнул. Хоть одна мысль о том, что он проживает в доме "супруга" приносила волну злости, но на деле от этого прибавилось много плюсов. Как и обещал, Шан Цинхуа давал ему деньги на аппаратуру и реактивы. Выделил ему целое крыло в особняке, дал кучу слуг и все блага жизни. Казалось, что Шан Цинхуа задолжал ему что-то очень ценное, поэтому теперь ублажает его как может. От этой мысли крутило. Мобэй-цзюнь быстро встал, чтобы проверить свои саженцы на подоконнике, которые он посадил по приезде сюда. Удивительно, те росли чудовищно быстро. Скоро он сможет использовать их для опыта. Чтобы зафиксировать свои наблюдения, Мобэй достал из ящика пару листов и тушь. Намочив кисточку, Мобэй провел тонкую линию на листке. Он начал быстро выводить иероглифы, однако, написав строчку, он заметил, что тушь полилась на стол. — Какого!. Мобэй-цзюнь поднял лист со стола, но его намоченная половина прилипла и оторвалась от сухой части. Мобэй чуть ли не взвыл. "Неужели, эти листы настолько тонкие?! В поместье я определенно видел нормальную толстую бумагу для письма!"— Поняв, что таким образом Шан Цинхуа экономил на нем, Мобэй-цзюнь хищно улыбнулся.— "То есть, деньгами он меня заваливает, а на нормальную бумагу лишней монеты не оказалось! Какой он чертов жмот!" Ярость волной окатила Мобэй-цзюня, да так, что он прямо сейчас решил прийти к мужу и высказать все свои мысли. Быстрым шагом он дошел до покоев супруга, на входе которых стояла миловидная девушка, оставленная явно для охраны. "Ха, он даже охрану не может себе позволить. Вот жмот."— С ухмылкой подумал Мобэй-цзюнь. — Отойди.— Твердо, но дольно спокойно для своего внутреннего состояния сказал Мобэй. Все-таки слуга ни в чем не провинилась, нет смысла выливать на нее свой гнев. — Простите, но чжухоу-Шан запретил кому-либо входить в покои без разрешения..— Под грозным взглядом Мобэй-цзюня девушка мелко задрожала. — Я муж Шан Цинхуа, разве на меня распространяется этот запрет?— Девушка уставилась себе под ноги, обдумывая сказанное. — Уважаемый Мобэй, я все-таки не думаю, что вам.. — Тебе и не нужно думать,— Оттолкнул девушку Мобэй.— Отойди. Войдя в покои, Мобэй-цзюнь хлопнул дверью, но когда обернулся, застыл в шоке. Сначала его взгляд зацепился за валяющиеся прямо под ногами комплекты ханьфу, потом за разбросанные по всей комнате листы, потом за растекшуюся по постели тушь, а после глаза заметили кучу разбросанных одежд и высокие стопки бумаг. Мобэй ужаснулся.. Как здесь вообще может жить человек?! Он поднял первый попавшийся лист под ногами и прочитал первую строчку. "Ответ торговцу Чжи.."— Глаза Мобэй-цзюня чуть не закатились за череп.— "Так здесь еще и его рабочие бумаги?! Да как он здесь работает?!" Мобэй перешагнул какую-то тряпку на полу и прошел дальше. "А ведь это еще и не его кабинет.. Что же творится там?." Ища глазами чистую бумагу, Мобэй-цзюнь в конце концов наткнулся на разъехавшуюся стопку белых листов. Видимо, Шан Цинхуа, принеся их сюда, так и оставил на прикроватной тумбочке, ибо других чистых мест кроме пола уже не осталось. "Сюда что, не приходят слуги? Если уж он не хочет, чтобы его вещи трогали посторонние, то пусть хотя бы убирается сам!" От этого места стало так плохо, что Мобэй-цзюнь захватил с собой стопку бумаги и поспешил скрыться. Придя в свои чистые покои, Мобэй выдохнул с облегчением и осмотрел бумагу, которая, как он и догадывался, по качеству была совершенно другая. *** Спустя несколько дней Мобэй-цзюнь не мог заснуть. Его росточки, которые только-только стали набирать силу и впитывать энергию, внезапно начали чахнуть. Мобэй ничего не менял в уходе, все делал по инструкции и не отходил от плана роста ни на миллиметр. Он был практически в депрессии из-за этого. Решив, что на свежую голову думается легче, Мобэй вышел из здания. На улице было холодно, ветер дул прямо в лицо Мобэй-цзюню, что сейчас было только плюсом. Шагая куда-то по выложенной камнем дорожке, Мобэй рассуждал. Но думал он не о своих драгоценных расточках, а о кое-ком другом. Недавно он услышал шепотки слуг. Они говорили о Шан Цинхуа, который, по их словам, уже пару дней почти не выходил из рабочего кабинета. После этого, Мобэй-цзюнь понял, что довольно давно не видел супруга. Но как такое возможно? Живя в одном поместье недалеко друг от друга просто невозможно не встречаться. А Мобэй не видел Цинхуа уже достаточное количество времени. Пока в голове пролетали мысли о муже, ноги невольно понесли его в сторону покоев Шан Цинхуа. Дойдя до этого места, Мобэй понял, как странно сейчас выглядит. "Ладно, посмотрю одним глазком, что он там делает." Изначально Мобэй-цзюнь хотел лишь убедиться, что Шан Цинхуа спит в своих покоях и видит радужные сны, пока он — бедный мученик — глаз не смыкает. Однако, Мобэй увидел горящий свет в окнах комнаты Шан Цинхуа. "Забыл свечи задуть, вот дурак."— Подумал Мобэй-цзюнь и подошел поближе к окну, чтобы попытаться рассмотреть хоть что-то. Окна были закрыты полупрозрачной бумагой, через которую был виден только силуэт. По теням было видно, что где-то в углу комнаты стоял стол со свечой, над которой сидел человек. Мобэй сильно удивился. "Неужели, в такое время он работает?"— На секунду ему захотелось зайти и проверить Шан Цинхуа, но после он резко развернулся и пошел в свое крыло. "Не мое дело. Пусть хоть весь день работает." *** Только когда солнце стало ярко пробиваться через бумажные окна, Шан Цинхуа понял, что настал следующий день. Глаза сильно слипались, руки не слушались, а голова болела так, что казалось, что она скоро взорвется. Да, наверное, работать почти без сна несколько дней — это плохая идея. Но это не волновало Шан Цинхуа, ведь.. Он мог потерять весь свой доход! Внезапно у главного поставщика сгорел склад, после этого еще несколько спонсоров отказались от работы с фирмой Шан. Нужно было срочно пополнять убытки и искать новых поставщиков, которые, как на зло, давали ему слишком высокие цены, которые они просто не могли потянуть. А вместе с этим и обычные работники начали бунтовать и требовать повышения зарплаты.. Дела шли очень плохо, Шан Цинхуа просто не мог лечь в кровать, зная, что завтра, возможно, ему и его поместью будет нечего есть. Дописав очередное письмо, Шан Цинхуа встал. И только для того, чтобы, подхватив под руки бумаги и письма, переместиться в свой рабочий кабинет. У выхода из покоев его как обычно встречала Сяо Лин. Она помогала ему с поручениями и в принципе была ближе, чем остальные слуги. Она взволнованно подскочила к нему и протянула руки для бумаг. — Господин Шан! Вы уже давно не отдыхали! Пожалуйста, сделайте перерыв!— Она практически вырывала из рук Шан Цинхуа бумаги, которые он упорно не отдавал. — Как ты не понимаешь? Я не могу.— Шан Цинхуа тяжело вздохнул.— Кто, если не я спасет бизнес? От сильной усталости он даже не обратил внимание на порожек и споткнулся о него. — Позовите Советника! Он все равно сидит без дела и только рад помочь уважаемому чжухоу-Шану!— Все еще пыталась вразумить его Сяо Лин. — Советник.. Не сможет мне помочь с этим. У него не то образование. — Но Господин.. Нельзя же делать все в одиночку.. — Сяо Лин.— Обернулся на нее Шан Цинхуа.— Сторожи мои покои. Ты ведь знаешь, сколько там хранится ценных бумаг? А если туда пройдет кто-то чужой? Эта угроза подействовала, и Сяо Лин растерянно осталась стоять в коридоре, после чего обреченно поплелась к покоям. Шан Цинхуа пришел в кабинет и сел за стол. "Болит спина."— Подумал Цинхуа, раскрывая свиток с информацией о возможных поставщиках.— "И глаза тоже. И руки. И ноги." Он начал писать вежливое обращение, но его скрутило над этим же письмом. "Болит живот.."— Шан Цинхуа поднялся на ватных ногах.— "Надо поесть." Шан Цинхуа отдал приказ готовить еду только по его приказу, чтобы, во-первых, его не беспокоили по мелочам, а во-вторых, чтобы его муж мог есть в удобное для него время. Мобэй-цзюню же готовили то, что он сам мог заказать у кухни. В еде он ограничен не был, поэтому на завтрак, обед и ужин ему подавали исключительно блюда из его родных мест, которые он любил. Так как слугам было запрещено беспокоить Шан Цинхуа во время работы, то и о еде никто не напоминал. А Шан Цинхуа мог заработаться так, что не ел по несколько суток. Что и случилось в этот раз. Мысли в голове сильно путались, Шан Цинхуа уже не мог вспомнить, сколько и когда он ел в последний раз. Кажется, это было тогда, когда Сяо Лин принесла ему сладости с чаем в рабочий кабинет. Насколько давно это было?. Но кое-что четко выстроилось у него в голове: Надо поговорить с мужем. Сейчас казна поместья сильно опустела, и больше не было возможности оплачивать все его дорогие опыты. Шан Цинхуа взял со стола глубокую чашку, в которой, по его воспоминаниям, должен был быть чай. Но к сожалению, за прошедшее время вода сильно выпарилась и "чая" осталось только на донышке. Хотя Шан Цинхуа было все равно, он выпил. Шан Цинхуа вышел из кабинета и попросил первую попавшуюся слугу отдать приказ начать готовить завтрак и позвать Мобэй-цзюня. Время было раннее, но в поместье уже все были на ногах, поэтому завтрак приготовили довольно быстро. *** Мобэй-цзюнь был очень удивлен, когда слуга спешно позвала его на завтрак. На завтрак с Шан Цинхуа. Он хотел было как обычно сказать кухне что готовить сегодня, но оказалось, что все решили за него. Один этот факт начинал злить Мобэй-цзюня. "То есть ты не разговаривал со мной столько времени, а сейчас вдруг решил устроить совместное времяпрепровождение?"— Недовольно подумал Мобэй-цзюнь, идя за сопровождающим слугой. Странно, Шан Цинхуа делал ровно то, о чем они договорились с Мобэй-цзюнем. Не трогал того и выдавал деньги. Но отчего тогда опять бесится Мобэй? Но думать об этом не хотелось, хотелось увидеть-таки мужа. Когда он зашел в обеденный зал, там еще никого не было. — Уважаемый Мобэй, присаживайтесь.— Слуга отодвинула кресло для Мобэя. "Почему они все так ко мне обращаются?"— Задался внезапно вопросом Мобэй-цзюнь. — Называй меня просто "Мобэй"— Повернулся внезапно на слугу Мобэй-цзюнь.— И остальным тоже это скажи. Мне не нравится, когда меня называют "уважаемым". — Н-но.. Простите, я не могу.— Замялась слуга. — Почему же? — Чжухоу-Шан приказал называть вас так. — Да мне все равно, как приказал вам называть меня Шан Цинхуа!— От уважительного обращения слуги злость захватила сердце Мобэй-цзюня. За секунду настроение испортилось до самого низкого показателя.— Я сказал обращаться ко мне "Мобэй"! От крика слуга стушевалась и испугалась, тут же промямлив, что обговорит это с чжухоу. Когда слуга поклонилась и скрылась за большими дверьми, Мобэй-цзюнь спокойно сел за стол, скучающе ожидая прихода Шан Цинхуа. Когда двери, наконец-то, раскрылись, Мобэй еле удержал голову на месте, чтобы не посмотреть на пришедшего. Вместо этого, он с недовольным лицом уставился на стол, делая вид, что пустая тарелка для него гораздо интереснее. Шан Цинхуа тихо сел напротив, не произнеся ни слова. За ним в зал зашли слуги с кучей блюд на руках. Они быстро поставили все на стол и удалились. После исчезновения хоть каких-то звуков копошения и расставления тарелок на стол, повисла тягучая тишина. Казалось, что Мобэй-цзюнь мог слышать стук собственной груди. Не дожидаясь начала разговора, Мобэй взял палочки и начал есть. В отличии от своего мужа, который сидел с низко опущенной головой. Тот спустя пару минут тоже взял палочки, но лишь для того, чтобы через силу проглотить немного риса с овощами. Медленно вздохнув, он начал: — Мобэй, эм..— Слабый голос внезапно перебил тишину. — Называй меня Мобэй-цзюнь.— Перебил Мобэй, все еще не глядя на мужа. Тот немного запнулся, но продолжил: — Да, Мобэй-цзюнь.— Шан Цинхуа поднял на него глаза.— Слушай.. Сейчас в бизнесе небольшие проблемы. В общем, я хотел сказать, то есть, попросить, эм.. Не тратить сейчас деньги, хорошо? Как только все стабилизируется, я, конечно, выделю тебе денег, сколько захочешь.. — Серьезно?!— Вспылил Мобэй-цзюнь.— Ты и так на мне экономишь, а сейчас еще и запрещаешь пользоваться деньгами?! От сказанного гнев пуще завладел Мобэй-цзюнем. Он сразу же вспомнил свою тонкую бумагу и полное игнорирование со стороны Шан Цинхуа. Его слова казались для Мобэя сказками. Какие еще проблемы? В поместье все как обычно, слуги такие же сытые, как и до этого! Абсолютно ничего не поменялось, очевидно, что Шан Цинхуа просто все это выдумал, чтобы не тратиться на Мобэй-цзюня! Только взглянув на морду этого наглого Шан, раздражение прошлось по рукам. — В каком смысле я экономлю?!— Тоже повысил голос Шан Цинхуа. Хоть он все еще насторожено относился к незнакомому мужчине, который был в два раза больше него самого, и по сложившимся обстоятельствам жил с ним в одном доме, терпеть он не хотел. И хоть громкий крик оппонента больно резанул по разгоряченной голове, Шан Цинхуа поджал губы. — А ты думал, я не замечаю?! — Мобэй-цзюнь резко ударил руками по столу для пущего эффекта, отчего чашки с тарелками тряхнулись, а Шан Цинхуа вздрогнул.— Да поскорей бы наш пробный год кончился, терпеть тебя не могу! Слова будто сами лились изо рта. Жаль, что тогда Мобэй не подумал, прежде чем произносить их. В будущем он еще много раз пожалеет, но сейчас резко появившаяся злоба выплеснулась потоком брани на Шан Цинхуа, который больше ни слова не произнес, невольно опасаясь орущего человека. Когда Мобэй высказал все что лежало у него на душе, он громко вздохнул, желая продолжить, но Шан Цинхуа поднялся со своего места и быстрым шагом пошел к дверям. *** "Я должен уйти!"— Слишком переволновавшись, Шан Цинхуа почувствовал, как голова начинает сильно кружиться. Крики стали лишь фоновым звуком, который зазвучал за спиной. Шан Цинхуа вскочил из-за стола и хотел выйти, чтобы продолжить разговор, когда его голова и мысли придут в норму. Но горизонт покосился, взгляд затуманился, а силы покинули изнеможденное тело окончательно. Больше всего ему сейчас не хотелось позориться перед мужем, но ноги уже не могли унести пусть и небольшой, но вес тела. Через мгновение он ожидал почувствовать сильный удар и холод вымытого до блеска пола, однако, чьи-то теплые руки поймали налету, прижали к себе, после чего Шан Цинхуа окончательно потерял сознание.