Забудь мою фамилию

      Прекрасна возможность красоваться фамилией отца, и тянуться рукой за паспортом, и потом слышать: «Дьявол, вылитый Ахид, иди уже». Чудесно родиться в семействе демонов Ахид.       Амэл был как раз из этого семейства родовитых верховных магов — сливок общества, проще говоря. А еще лучше: старшим сыном своего отца. Всего полноценных наследников было двое, и Амэл являлся вторым, но отец хотел часть имущества переписать и на него тоже, отсюда и старший. Было еще двое средних: брат и сестра, и младший уже брат, совсем мелюзга. Средние не напрягались, прекрасно зная, кто именно должен был продолжить их род с чистой кровью без примеси, а самое главное — не они, и отлично.       И хреново было то, что Амэла контролировали, как того самого избранного наследника, который в будущем должен был бы стать лицом рода, жениться на какой-нибудь чистокровной демонице и наделать кучу голосистых демонят, и дальше по тому же порочному кругу.       Но только вот мальчуган — с белой кожей и слегка вьющимся черными и не сильно длинными волосами — с вызовом в своих красных глазах смотрел на отца каждый раз, когда тот вновь начинал читать воспитательную лекцию. Только на сынка это и не действовало. Самый старший оставался верен отцу и помогал с бизнесом, в то время как его брат этому бизнесу копал могилу на окраине. Жутковато, а ведь так можно было и уважения в обществе лишиться.       Отец бил по губам сына, когда тот матерился. С того момента Амэл стал присматриваться к своим ровесникам, условным братьям по несчастью, чтобы копировать их поведение и знать как себя вести. При взрослых. От матерных слов Амэл так и не отказался. Выше его сил, а может, ему и вправду стоило родиться в семье сапожника.       У отца не было времени следить за всеми детьми, так что те свободно распоряжались карманными деньгами, зачастую прося куда более круглые суммы, пользуясь усталостью родителя. Амэл в этом вопросе был аккуратнее, понимая, что его-то отхерачили бы чем-нибудь похуже ремня при первой же возможности, если именно он просрал бы деньги. Но был аккуратен он не так сильно, так что разбрасывался возможностями направо и налево в пределах допустимого, что не вызывало подозрений.       В школе Амэл не прикладывал никаких усилий, стараясь учиться на высшие оценки путем заучивания на перерывах и списывания. Сработало: красный аттестат, а потом парень пошел в старшие классы. Как старшего сына Амэла вырастили нарциссом: он считал, что самый лучший и все ему завидовали, вплоть до оскорблений в чей-то адрес. А тут оказалось аж две зубрилки, которые превзошли его в уровне знаний. Тогда-то, на первом собрании одноклассников, Амэл и почувствовал себя дерьмом, коим, в принципе, он и являлся, но все равно было обидно.       Отец отдал аттестат сына в социально-гуманитарный класс, сказав, что после пропихнет сына в судебном деле, а Амэл даже не стал спрашивать, что там вообще от него требовалось. За него заплатили бы в любом случае. Парень читал учебники, даже интересуясь предметом, но, увы, не хватало чего-то внутри, будто моторчик работал без остановки, не давая остановиться на одном, и Амэл постоянно менял увлечения как перчатки. Да и окружение тоже. Так он еле-еле вытягивал учебу.       И ее дотянул не на красный аттестат, завалив двое экзаменов из-за невнимательности: не переписал половину заданий в бланк, да и не готовился к экзаменам вовсе. Парень даже иногда истерил по ночам: было просто обидно, что он мог сам добиться желаемого, но не заметил такую тупую ошибку. Амэл был раздосадован фактом отсутствия мотивации для чего-либо, а родители разочарованы им. Но баллов хватило пройти в достаточно престижный вуз на платной основе. Не исключены были и многочисленные ссоры с родителями и старшим братом, но Амэл смог вырваться в другую область, хоть и не так далеко и куда все еще заезжали родственники, но там ему благополучно сняли квартиру поближе к институту.       Сепарация от родителей огрела парня чем-то тяжелым, а тот окунулся в прорубь под названием «долгожданная свобода после контроля дотошных родаков». Отец доверял своему старшему сыну, а зря.       Амэл сразу бросился на своей новой дорогой тачке в ближайший тату-салон, чтобы и сделать татуировку, и проколоть кучу мест пирсингом, даже таких, о которых в приличных кругах говорить было и не принято. Но на лице Амэл проколол только крыло носа, потому что оно быстрее всего заживало. Нет, он не боялся пирсинга, он боялся отца. В кругах верховных магов осталась традиция, что пирсинг носили только шлюхи да безвольные жены и мужья, что не подобало старшему сыну. Татуировки, кстати, тоже, поэтому весь рукав Амэл также не стал забивать.       А проколол он, ради интереса правда, мошонку, повесив маленькое колечко.       Парень мог поклясться, что поначалу он действительно не пропускал ни одного занятия, старался учиться, но, когда понял, что представляло собой высшее образование, испугался. Испугался, потому что теперь нельзя было вести себя «на отъебись», списывать, а надо было учиться профессиональным навыкам, а они Амэлу не нравились: не его профессия.       Два года пролетели сквозь тусовки, и сейчас, вжимая педаль в пол и гоня по трассе, Амэл достал телефон, набирая номер своей подруги с привилегиями, хоть та и считала себя его девушкой. Ничего, парня это не ебало вовсе. Закусывая губу от напряжения, парень нахмурился, услышав звонкий, но слегка недовольный голос на другом конце «провода».       — Что такое?       — Собирайся, буду у тебя через десять минут.       — Придурок, я писала, что у меня второй день месячных! Ты вообще…       Амэл сбросил. Блять, как он мог забыть. Взывая от злости, парень постучал лбом по рулю, встав в пробку. Что за пиздец происходил на дороге, почему все так резко стали ебаными улитками? Закуривая сигарету, Амэл поехал на очередную тусовку, куда он купил билеты по пьяни, но вот, выдалась возможность сходить, проветриться. Раз без девки-то остался на ближайшие дня три или четыре.       Парень немного припоздал, но было не страшно — покажи лишь билет. Он завалился в помещение, уже отпивая из горла и даже не помня, откуда у него вообще эта бутылка оказалась. Потребовалось меньше двадцати минут, чтобы напиться: не хотелось оставаться трезвым еще какое-то долбанное время. В уши ударил бас популярной песни, и Амэл, как в жопу ужаленный, сорвался с места в центр танцпола, где как раз одинокие парни скорешились и теперь бесились группой. В этом бешеном круговороте Амэл и не заметил, как сам оказался рядом с каким-то приятным юношей, по-свойски держащим его за талию. В ноздри ударил знакомый сладковатый аромат. Будто кто-то знакомый. Парень попытался сфокусировать зрение, недовольно повернув голову, задрав ее, чтобы глянуть в наглые глаза напротив, но столкнулся с теплыми сапфирами.       Амэл закусил язык, отойдя на шаг, чтобы окинуть взглядом с ног до головы юношу, который с задорной улыбкой ожидал своего вердикта. Парень не ошибся, он вспомнил: Калутер, тоже старший наследник, только из семейства Тэйхос. Амэл глупо и по-пьяному свел брови вместе, наконец разрешая себе облокотиться о юношу.       — Ты что, тоже с ВГИ?       Калутер рассмеялся, отрицательно замотав головой. Он-то ответил, в каком институте учился, но Амэл не расслышал. Но теперь тоже что-то пафосное, как иначе, тут простые и не водились. Парень сначала с недоверием следил за мимикой Калутера, но вскоре расслабился, понимая, что в нем не узнали старшего сына, иначе бы так нагло не терлись пахом о его ягодицы.       Вообще Амэл хотел так-то подцепить какую-нибудь телочку, может, прокатить ее на своей тачке и трахнуть на зло своей соске, но раз тут так все само и закрутилось, то почему бы и нет…       Демоны отошли немного в сторону, чтобы их не пинали каждый раз локтями и не зашибли ногами. Амэл позволил направлять себя и оглаживать разные участки тела, даже не думая ни о каких последствиях. Было душно, выпита вторая бутылка какого-то пойла, может, голова уже и того. Амэл смахнул со своего лба выступивший пот, отбирая новую бутылку, буквально отлепляя ее от губ Калутера в черной помаде, жадно припадая к горлышку. Они вдвоем качались в такт музыке, касаясь друг друга, жадно целуя, в перерывах выпивая. Где-то там, на подкорке сознания, парень думал о том, как его сразу выбросят, как только узнают, что он тоже наследник семейства верховного мага, но Амэл надеялся, что случится это только после хорошего секса.       Вот они уже облокотились о какую-то колонну, совершенно не стесняясь окружающих их демонов: Калутер уже рукой гулял под футболкой парня, оглаживая живот. И это чертовски заводило: у Амэла стояло в боевой готовности. Он припадал к груди юноши, постанывая в поцелуй. Калутер закусил его губу, а потом отступил, таща за собой на улицу.       Холод иголочками лизнул опаленные щеки Амэла, но они оба были вида демонов, кто не так был восприимчив к минусовой температуре. Парень даже не сообразил, в какое же здание его затащили, но ему было все равно, когда они одни сели на лестничный пролет, вновь припадая к губам друг друга. Калутер был таким же чистокровным демоном с белой кожей и длинными чернющими волосами, и, о Дьявол.       Как же. Блять. Сильно. Возбуждал. Запретный плод.       Если бы данную картину смог лицезреть отец Амэла, то парень уже точно покатился бы вниз по лестнице, ломая все возможные кости, и тогда бы его единственным желанием и спасением была смерть. Но парень находился немного в другой части страны, хоть и не такой отдаленной.       Облокачиваясь о стену, чтобы окончательно не свалиться на пол, Амэл наконец откинул уже пустую бутылку в сторону, самостоятельно накинувшись на Калутера, обнимая его за шею обеими руками и впиваясь в губы, будто желая испить до дна. Они сплелись языками. Парень ощущал всем телом этот жаркий безумный танец.       Послышались шаги, кто-то спускался по лестнице.       Амэл одной рукой закрыл свое лицо, не желая даже рисковать. Не сейчас. Он еще не ощутил член Калутера в своей заднице. Одно дело сосаться так активно в кругу таких же пьяных студентов, которые только и делали, что одобряли столь случайные и порочные половые связи, а другое — в… а где они вообще находились? Но Калутер сам сместился так, чтобы скрыть за собой Амэла и показать только спину. Он наклонился, уже нежно целуя в губы парня, который закатил глаза, ощущая, как трепетал его хвост в предвкушении.       — Пф-ф-ф, молодежь, — послышался голос, но его хозяин продолжил спускаться.       Калутер оторвался от Амэла, потихоньку выпрямляясь. Сам парень застыл, понимая, что без помощи не встанет. Заметив его заминку, юноша подал руку. Амэл зажмурился, упав на Калутера: в глазах потемнело, а потом в них забегали разноцветные мушки.       — Тут можно снять комнату, — прошептал на самое ухо юноша, а у Амэла поползли мурашки по всему телу. Он даже вздрогнул, когда его ласково обняли за талию, поведя дальше.       Честно говоря, парня не интересовало, где они, как сюда пройти, что вообще здесь происходило. Где его, блять, дорогая шуба. Можно потрахаться? Замечательно, больше и не надо, поверьте. Очнулся Амэл только уже лежа в кровати, а раздевающийся Калутер возвышался над ним. Парень сглотнул, дрожащими от предвкушения руками расстегивая свою пряжку ремня, чтобы поскорее хотя бы чуть-чуть дать свободу члену, что больно натирал о трусы. Юноша перехватил его руку, поднося к своим губам, целуя, а потом облизывая каждый палец.       Амэл вдохнул и походу забыл выдохнуть.       Калутер оперся коленом, поставив его между ног парня, чуть надавливая. Амэл от разочарования закусил губу, параллельно скаля зубы. Получилось нелепо, и юноша рассмеялся, наклоняясь, чтобы начать целовать шею, изредка оставляя ало-фиолетовые засосы за собой. Оторвался он лишь, чтобы снять футболку с парня и переместиться ниже.       Амэл закинул руки на спину юноши, комкая его рубашку, насквозь пропитанную потом. В любой другой момент парень бы брезгливо отдернул руку, но когда уже несколько минут думаешь только о застрявшем, вставшем члене в трусах, то невольно забываешь о таких мелочах. Калутер со всей страстью целовал торс парня, облизывая и закусывая кожу, желая оставить после себя воспоминания. Он царапал ногтями бока, после переключаясь на соски, пощипывая и крутя между пальцами. Амэл откинул голову на подушку, глупо улыбаясь и трясь пахом о ногу юноши.       Через некоторое время парень обнаружил, что Калутер уже успел каким-то образом расстегнуть свою рубашку, и теперь он стягивал с Амэла джинсы. Парень задрожал, размахивая хвостом по кровати, еще больше нарушая прилежный вид простынь. Однако Калутер не стал сразу снимать трусы, а припал губами к коже на внутренней стороне бедра. Амэл вздрогнул, непроизвольно дернув второй ногой, но юноша поймал ее. Опаляя дыханием и закусывая, оттягивая нежную кожу, Калутер наслаждался процессом.       Амэл прикрывал глаза, тяжело дыша и разводя руки на кровати. В голове шумело, гудело, царствовал шторм из смешанного алкоголя. Он просто хотел потрахаться, получить удовольствие на раз, схватить кайфа, забыть на утро. Больше ничего не имело значения. Только моменты эйфории, пусть и короткой. Пылающая страсть от того, кто на этот раз был между его ног, и кто… ох.       А Калутер за это время уже успел высвободить член парня, проведя языком снизу вверх, возвращая Амэла в реальность. Тот застонал, вжимаясь в кровать. Открыл глаза он обратно вовремя: Калутер стоял на коленях на кровати, выпрямившись и держа в руках упаковку от презерватива. Юноша закусил за кончик, открывая зубами. У Амэла вырвалось лишь одно слово:       — Пиздец.       Калутер ловким движением натянул презерватив. Но по извилинам парня еще пробежал ток, поэтому он поинтересовался:       — А как ты… а, да, точно.       Амэл закатил глаза, когда Калутер достал из заднего кармана штанов одноразовые пакетики смазки. Но тут он с серьезным лицом зацепился за них глазами, вчитываясь. Резко отбросив их в сторону, юноша вытащил другие, помахав ими, как бы хвастаясь. Первые были для вагинального секса? Тоже бисексуал-то.       Парень приглашающее приподнял ногу, а Калутер подхватил ее, закинув себе на плечо. В такие моменты Амэл благодарил свою отменную растяжку. Откуда-то доносилась музыка, и парень радовался ей, ведь так она создавала еще больший белый шум в его голове. Амэл любил трахаться как раз из-за того, что, чтобы резко не обнаружить упавший огурчик между ног, следовало оставаться в правильном русле, настраивая себя на секс, и тогда башка была пуста от остальных назойливых мыслей.       — А как у тебя дела-то с опытом? — спросил Калутер, который уже смазанными пальцами изучал изнутри Амэла.       — Поздновато ты с вопросами, конечно, — съехидничал парень, ощущая, как их пушистые хвосты нашли друг друга и сплелись в единый клубок. — Не девственник уж конечно, но совсем недавно никого не было.       Юноша кивнул, добавляя второй палец. Амэл тихо простонал: в большинстве случаев он стонал произвольно, чтобы завести своего партнера. Калутер размеренно растягивал, нет, умело трахал пальцами, отчего парень возбуждался еще сильнее, сжимая кулак. Амэл расслаблялся до состояния желе, мыча и сопя.       — А тебя, видимо, хорошо трахали, — прошептал Калутер, вводя член, когда посчитал, что уже настала пора.       Парень замычал вновь, впоследствии застонав от пошлых мыслей. Блять, его трахал Калутер Тэйхос, самый старший наследник в семье, который уже взял большую часть обязанностей матери на себя. Да, он должен был уже давно закончить первую ступень высшего образования, скорее всего, просто решил потусоваться с более молодыми, более горячими.       Ну, Амэл его и не осуждал за это.       Сначала юноша двигался не спеша, довольно-таки нежно, и Амэл пытался вернуть в норму свое дыхание, которое слетело к чертям вместе с сердцебиением. Закрывая глаза и делая глубокий вдох, он услышал, как застонал Калутер, и тогда парень снял свою ногу с него, позволяя юноше сдвинуться с места, и тогда они поменяли позу: Амэл перевернулся на живот, чуть оттопыривая зад, но вот, когда член вошел вновь, на парня навалились почти всем весом. Калутер обнимал Амэла, вжимая того в кровать. Парень сдавленно простонал, наконец ухватываясь за возможность вдохнуть полной грудью духи его партнера на ночь.       Если раздеть бедного и богатого, то да, можно сказать, что все мы по природе одинаковы и равны, но вы, как минимум, увидите, насколько богатый ухожен в мелочах, а максимум, услышите его духи, и тогда вы убедитесь в своей никчемности еще раз.       Ах, что за странные духи! Дорогие, это никто и не отрицал, они были идеально подходящими для своего хозяина, но Амэлу показалось, или это и вправду была сирень? Цветочные аккорды, и парень еще отчетливо ухватился за чернику и бергамот. Не подумайте, что это были бабские духи, упаси Дьявол, нет конечно! Скорее всего, они были универсальными, но из-за преобладающей сирени они не были сладкими, вовсе нет, вполне подчеркивали всю серьезность.       Следующие толчки были уже грубее, и Амэл стонал уже по-настоящему, сдавленно и хрипло, задыхаясь. В такие моменты из головы парня вылетало все окончательно, и до оргазма он чувствовал себя безвольным животным, скулящим и извивающимся под таким же зверем, подчиняющимся лишь своим инстинктам. С члена сочился предэякулят, и Амэл возбудился до пика своих возможностей, когда услышал хриплый стон на самое ухо с губ Калутера.       Черт.       Член парня в очередной раз соприкоснулся с простыней при толчке, и Амэл наконец кончил со сдавленными звуками, сдвигая брови и закатывая глаза, после пытаясь перевернуться на бок, когда юноша отстранился от него. Калутер рухнул на спину, выравнивая дыхание и вытирая проступивший пот со лба. А парень чувствовал, что состоял теперь на шестьдесят процентов не из воды, а из пота. Амэл уже почти спал, когда Калутер его растормошил. Парню пришлось сесть, и он обнаружил, что юноша выглядел не лучше: растрепанный и сиреневатый.       — Я даже не узнал твоего имени, — сказал он, начиная потихоньку, насколько позволяли мышцы после разрядки, собирать вещи и одеваться. — Меня-то ты теперь знаешь.       — Калутер, да, после секса как-то поздновато спрашивать имя, не так ли? — прошептал Амэл, разминая плечи.       — Лучше поздно.       Парень отвернулся, чтобы скрыть медленно расползающуюся улыбку от абсурдности ситуации.       — Амэл.       Калутер стал разглядывать тело парня, когда тот вновь глянул на него, явно отмечая татуировку и золотой пирсинг. А среди местной знати золото было неприемлемо. Амэл ухмыльнулся про себя.       — Амэл, — повторил Калутер, будто смакуя, — Ты же сын верховного мага. Младший?       Парень закашлял, а юноша прищурился.       — Я тебя не видел на вечерах.       — А я зато тебя видел, Калутер Тэйхос, старший сын своей матери.       Калутер какое-то время стоял неподвижно, застыв и даже не продолжая застегивать рубашку, а пуговицы он уже местами перепутал. Юноша не мог поверить своим глазам.       — Средний, только средний.       Амэл задумчиво почесал подбородок, выкатив губу.       — Нет, Дьявол, не может быть, — зашептал Калутер, схватив телефон и развернувшись, чтобы уйти.       — Сигаретки закурить не найдется? — бросил вслед парень.       На его удивление Калутер вернулся, вынув свой серебряный портсигар, доставая заветную сигарету. Как же хотелось курить после секса. Юноша протянул сигарету, а Амэл решил ухудшить ситуацию: ласково провел по протянутой руке и только после забрал сигарету.       — Зажигалочки бы, — прошептал на выдохе Амэл, криво улыбаясь, смотря в наполненные ужасом глаза напротив.       Калутер бросил зажигалку на кровать, и тогда он поспешил прочь, не желая более задерживаться. Парню показалось, что тот побежал по коридору. А Амэл чувствовал себя просто прекрасно, не зная, где он находился, закуривая чужую сигарету чужой зажигалкой. И без шубы.       Когда Лэйра упала на пассажирское сиденье тачки своего старшего брата, нервно захлопнув дверь, она заметила, каким потерянным выглядел Калутер. Демоница почесала лоб, смотрясь в зеркальце.       — Дай, пожалуйста, зажигалку. Забыла в другой сумке.       — Нет зажигалки.       Лэйра удивленно глянула на брата, взгляд которого был уставлен вдаль, и юноша сидел, облокотившись о руль, подперев ладонью подбородок.       — Ты что, все-таки бросил курить?       — Нет, — ответил Калутер. — Не бросил.       Демоница заметила брошенный портсигар между сиденьями.       — Странный способ бросить курить.       — Да я не, — начал раздраженно Калутер, но замолк, закусив губу и шальным взглядом окидывая салон машины.       — Так что случилось, где зажигалка-то? — поинтересовалась Лэйра, вертя в руках сигарету из своего портсигара, которая отличалась от остальных. Она была для крайнего случая, но раз так…       Девушка кончиками пальцев, взывая к магии, зажгла сигарету, делая вдох. Салон наполнился фиолетовым дымом.       — Знаешь, я так устал, хотел расслабиться, — стал рассказывать Калутер, пока сестра незаинтересованнно пересчитывала сигареты. — Выбрал специально парня с золотым пирсингом и татуировкой, все-таки там были и верховные маги, не прочь и пройтись по краю ножа, — тут-то Лэйра подняла голову, держа в зубах сигарету и хлопая глазами. Она стала слушать. — Я трахнул его и только потом догадался спросить имя. Блядь, мне кажется, это был старший сын Ахид.       Демоница выронила изо рта сигарету, и демоны испуганно стали ее ловить, чтобы она ничего не успела поджечь. Облегченно выдыхая, когда сигарета вновь оказалась меж пальцев сестры, Калутер глянул обратно испуганно на улицу. Лэйра дернула плечом, смеясь:       — Да че ты взвелся, проблема их семьи, что наследник выглядел как шлюха, в принципе, действительно шлюха.       Но Калутер продолжал заторможено моргать и пустым взглядом смотреть вперед себя. Демоница раздраженно помахала рукой перед его лицом, но брат только сглотнул. Тут Лэйра заинтересовалась и затрещала:       — Сука, да будь это сексом на одну ночь, ты бы и слова не сказал, а ты втюрился. Втюрился в того, с кем вообще не стоило иметь дело ни при каких условиях.       Юноша замотал головой, резко газуя и срываясь с места. В ушах звучал звонкий и злорадный смех младшей сестры.       К сожалению, на следующей учебной неделе пришлось сходить на одну пару, которую вел сам ректор, чтобы сразу не отлететь на его зачете. Амэл уже забыл произошедшее в тот день. Да он и не помнил, как вышел из здания, нашел свою машину, все-таки отбив шубу у каких-то девок, и в пьяном состоянии доехал до хаты. Штрафы пришли, конечно, но по итогу парень проснулся в своей квартире, а не с ментами на пару, так что, считай, шалость удалась.       В голове гудело, самодовольного мужика хотелось послать на хуй, но тогда на хуй отлетел бы договор. Закатывая глаза, будто на потолке был ответ, он нес чепуху, вспоминая ее еще с школьных лет, лишь бы отъебались. Видимо, сработало, и больше на паре не тыкали «палкой». Амэл хмыкнул, когда отпустили с занятий, и он быстрым шагом вышел из кабинета, направляясь в ближайший магазин, чтобы накупить энергетиков. Желательно магических, чтобы хуярило знатно, буквально не давая спать.       Выходя из магазина с уже наполовину выпитым энергетиком, Амэл столкнулся с каким-то юношей, впечатавшись ему в грудь и чуть не разлив содержимое банки. Парень хотел уже ударить меж ног нарушителя покоя, но тут в ноздри ударил знакомый парфюм. Так Амэл и остался, носом уткнувшись в грудь Калутера. Он незаметно постарался вдохнуть глубже, задыхаясь в аккордах лилии, фиалки и, вероятно, магнолии. Но запах сирени! Еще чуть-чуть, и Амэл начал бы слишком шумно вдыхать носом, забывая выдыхать.       — А, извини, — пробормотал парень, закидывая голову, чтобы допить энергетик.       Когда он вновь глянул перед собой, то заметил, как Калутер оглядывал свою новую футболку, едва заметно принюхиваясь. Амэла бросило в жар, а потом в холод, когда он понял, что заминка его лица между грудью Калутера получилась чуть длиннее нормы приличия.       Юноша выдохнул с вырвавшимся смешком. Видимо, его все устраивало. Возможно, даже слишком для его социального статуса.       — Знаешь, раз такая встреча, я хотел извиниться. В первую очередь я должен был во всем удостовериться.       Амэл прищурился, обдумывая слова. Калутер как бы сразу отрезал возможность парня следовать светскому этикету? Нет, он прав, но че так сразу-то. Выуживая вторую банку из рюкзака, Амэл оглядел юношу, считывая его внешнее волнение: тот явно не так просто заговорил с парнем.       Амэл чуть не рассмеялся, когда подумал о том, что Калутер на него запал. Запал на дерзкий характер, мерзкие внешние привычки и такие же уебские растрепанные волосы.       А если и вправду запал?       Застыв с банкой у рта, парень нахмурился, подходя ближе и кладя руку на грудь юноши, будто ему было мало инцидента за минуту до этого. Амэл ткнул пальцем, пытаясь придумать что-то заостренно-колкое, но в голове было подозрительно пусто.       — Говоришь так, будто желаешь начать общение. А лучше регулярный секс.       «Да, Амэл, такая же тупая фраза, как твои мысли на парах по гражданскому праву».       Калутер округлил глаза, приоткрыв рот, а парень сам смотрел на него слегка удивленно.       — Че за хуйня, — прошептал Амэл, делая шаг в сторону, но его перехватил юноша.       — А я бы повторил.       Амэл отпил из банки, после подсовывая ее Калутеру. Тот с сомнением осмотрел этикетку, но все-таки сделал пару глотков. Вообще, стоило сказать «иди на хуй» и дело с концом, но Амэл задумался, ощущая, как что-то начинало в нем дергаться диким зверем, желая вырваться из клетки. Блядь, какой соблазн, какой риск, сколько адреналина от таких потрахушек можно было бы получить. От одной мысли, что их двоих за банальными влажными поцелуями могли бы застукать, а за секс еще и отъебать, у парня предательски вставало. Это было неправильно, нездорово, но Амэл с детства привык идти наперекор отцу, а тут такой экстрим. Парень вновь осмотрел Калутера, задерживаясь на его теплых глазах-сапфирах. Синий был распространенным цветом среди демонов тьмы, но таким привлекательным. Глубокий синий.       Амэл жестом показал следовать за ним и направился к своей тачке.       — Да, давай. А теперь начистоту, — сказал парень, открывая водительскую дверь и падая в кресло. — Ты уже нашел мой какой-нибудь аккаунт, — Калутер хотел возразить, но Амэл перебил его. — Просто напиши мне.       Парень увидел пришедшее уведомление, когда подключал по блютуз кем-то так любезно составленный плейлист агрессивного фонка. Нет, серьезно, плейлист так и назывался.       — Думаю, ты прекрасно понимаешь, что ко мне нежелательно мотаться, а у тебя должна быть своя квартира. Ни с кем вместе не снимаешь, не живешь? — поинтересовался Калутер, облокотившись о тачку, рассматривая ее.       — Нет, я один, какой на хрен съем, — пробормотал Амэл, уже выудив откуда-то шоколадку. — Только предупреди меня, когда соберешься, чтобы я успел рассыпать лепестки роз и закупиться ароматическими свечами. Кстати, какие предпочитаешь?       Калутер улыбнулся, но Амэл по его глазам увидел, что тот шутку не совсем оценил.       — Тачку отец подарил?       — Сам выбрал.       — Да, он вряд ли такое говно подогнал бы.       Амэл застыл с рукой на руле, повернув голову в сторону Калутера.       — Спорткары не дерьмо, — проворчал парень, скидывая свою квартиру на картах.       — Проблема не в самих спорткарах, а конкретно в этой жрущей модели, — Калутер наблюдал за тем, как медленно поехала дверь закрываться. — Купи вишню. Банально, но эстетично.       Амэл кое-как сдержал себя от того, чтобы не захлопнуть дверь самостоятельно, но все-таки поехал за свечами, чтобы продолжить шутку. А Калутер скрестил руки на груди, наблюдая за удаляющейся машиной, надеясь, что несколько раз секса смогут удовлетворить его любопытство, и он вскоре забудет наглого парня.       Амэлу было ехать два часа, без учета пробок, ограничителей скорости и других скучных дорожных правил, до родительского дома, но он не желал видеться с отцом больше необходимого. Парень врал, что усердно учился, но вместо пар напивался и трахал шлюх. Иногда он появлялся в институте, чтобы не накапливать гору долгов и хоть немного запомниться преподам-занудам. Но о какой-то там учебе и речи быть не могло — Амэл уставал только от одной мысли о ней.       Где-то в глубине души он жалел о своих поступках, думая, как могла бы сложиться иначе его жизнь, если бы он был младшим ребенком со свободой выбора и пошел бы на другую профессию, реально интересуясь чем-то по-настоящему. А из-за чувства потери времени Амэл впадал в зависимости, чтобы заглушить постоянные мысли в своей голове.       Он часто привязывался к окружающим, как бы зацикливаясь на них, но вскоре терял всякий интерес, пропадая. И сейчас, уже будучи раздетым и хитро улыбающимся, доставая те самые злоебучие свечи, он думал, что и это не исключение. Калутер с неверием осмотрел ароматические свечки, а Амэл не смог сдержать смеха, падая на кровать.       — Реально вишня, — пробормотал юноша, поджигая фитилек. — А розы где?       — В следующий раз, — кивнул парень, откусывая кусочек сухой кожи со своей нижней губы.       Амэл трахался со многими парнями по разным причинам и в разных ситуациях, и в разных ролях, но сейчас он чувствовал, как нетипично менялось настроение Калутера. Честно, когда у тебя член в заднице, а твой же тоже колом стоит, как-то не понаблюдаешь за чужим состоянием, но парень по движениям и касаниям ощущал всем своим телом, как Калутер сильно переживал. Теперь у Амэла отпали все сомнения в предположении, что очередной юноша втюрился в него. Парень специально наиграно сладко застонал, улыбаясь про себя.       Какая жалость, наследник запал не на милого шпица, а на невоспитанную овчарку, представляющей угрозу даже для самой себя.       Амэл прижимался всем телом к Калутеру, царапая ногтями его спину. На этот раз он сам лежал на спине, а не на животе, и юноша чаще его целовал. И парню показалось, что он потерял связь с миром во время оргазма, когда демоны жадно целовали друг друга, задерживая дыхание. Амэл выдохнул с глухим стоном, непроизвольно сжимая кожу на спине Калутера, а тот и плечом не повел, лишь целуя парня в шею.       Да, с того и этого раза остались засосы. Уже будучи наедине с собой Амэл сел на кровать напротив зеркала, смотря на свое отражение в зеркале. Он тряс ногой, отмечая совсем свежие засосы на шее и не только на ней: грудь, бока, бедра. На зад Амэл даже не стал смотреть: знал, что там ни капли не лучше.       Парень еще сильнее стал впадать в путы своих зависимостей, откупаясь деньгами, давая взятки. И в институте, и при проблемах с законом. Но он старался не сильно переступать черту, чтобы в конечном итоге вновь не оказаться в родительском доме. Амэлу также нравилось соглашаться на предложения Калутера, так как видел каждый раз, как тот сомневался. Но когда юноша внезапно распускал руки, позволяя себе лишнее, парень лишь подыгрывал, отмечая, как стеснялся Калутер, и Амэла это смешило. Мило.       Сначала они трахались раз в неделю. Обычно на хате парня. Юноша поначалу колебался каждый раз, но потом привык. И привык так, что Амэл не заметил, как тот начал копировать некоторые его элементы поведения, на что, как на крючок, клевал парень, заглядываясь лишний раз на Калутера. Он даже стал его провожать, чтобы лишний раз подколоть и услышать такую же колкость в ответ. Амэлу это нравилось, и он криво улыбался, тяжело дыша. У него всегда были рассыпавшиеся в стороны волосы, но вкупе с раскрасневшимися щеками он выглядел куда более небрежно, а оттого и сексуальнее.       Калутер обулся, а потом поднял голову, замерев, увидев шальные глаза Амэла. Юноша заторможено встал, тяжело сглатывая. Парень приподнял бровь, вопросительно смотря на Калутера. А у того встало во второй раз. Амэл опустил голову, замечая корень проблемы.       — Облокачивайся о дверь, — произнес парень, вставая на колени перед ним.       Что же, Калутеру еще никто на выходе не отсасывал.       Амэл решил спустить ему штаны и трусы до колен, чтобы дать себе больше пространства для «маневров». Парень взял в рот член, чтобы тот окончательно пришел в «боевую готовность». Калутер слегка застонал, и Амэл провел ладонью сверху вниз по его животу, вызывая дрожь. После наступления полной эрекции парень облизал член от основания до головки. В голове Калутера бушевал шторм: он не понимал, как мог повестись на это нечто, старательно вылизывающее его половой орган. И к чему только могла привести данная порочная связь.       Амэл несколько раз проходился ртом вверх-вниз, плотно прижимая язык к члену. Он собирал максимальное количество слюны, и когда отстранялся, то она небрежно стекала. Парень ухмыльнулся, надрачивая. Руку он использовал для стимуляция ствола, сжимая, а теплым влажным ртом обхватил головку. Поначалу самый стандартный прием для минета, просто вверх и просто вниз. Свободной рукой Амэл стал массировать мошонку, находя оптимальную степень давления. Большим и указательным пальцами парень защипнул кожу между яичками и двигал ими от основания члена вниз.       Калутер растерял все переживания, ощущая только ласки между ног, откидывая голову назад. Он забыл всех своих прошлых любовников. Оставалось удовольствие здесь и сейчас. Амэл начал ласкать языком мошонку, стимулируя член рукой. Он облизывал яички, брал в рот и проводил между ними языком, от задней части мошонки к передней. Но все это парень посчитал недостаточным, поэтому он оторвался, но только чтобы выудить из кармана Калутера анальную смазку.       Смазав указательный палец, Амэл нащупал анальное отверстие партнера и легким нажатием проник внутрь. Калутер замычал, двинув бедрами навстречу, и парень просунул палец глубже. Всего на несколько сантиметров вглубь, начиная аккуратно двигая взад-вперед. Амэл вернулся к стимуляции члена языком. Будучи достаточно опытным, парень пробовал достичь золотого минет-стандарта: один палец ласкал изнутри, остальные — мошонку, а вторая рука помогала рту.       По сдавленному дыханию Калутера Амэл понял, что того вот-вот накрывал оргазм. Рабочая тактика. Юноша кончил, когда встретился взглядом с парнем, который уже успел измазаться в слюне, и теперь его кожа вокруг рта блестела. Калутер задрожал, в глазах потемнело, и он хрипло застонал. А еще у него подкашивались ноги.       Амэл проглотил горькую сперму, убирая руки и вставая, чтобы поддержать Калутера, но у него самого свело ноги от неудобной позы. Демоны вцепились друг в друга, рухнув на дверь. Сглатывая, парень глянул на тяжело дышащего юношу, который странно, немного удивленно смотрел на Амэла. А Амэл узнавал этот взгляд, и оттого ему было то ли тошно, то ли радостно-злорадно, что кто-то так просто клевал на него, как на наживку.       Только Калутер не вылетал из головы, как, например, та шлюха, имени которой Амэл даже и не вспомнил больше. Ему хватало одного постоянного полового партнера.       За это время юноша натянул поспешно обратно трусы и штаны, даже не вытерев член и анус. По дрожащим пальцам, пытающимся застегнуть пряжку ремня, Амэл видел, как тот нервничал, поэтому даже ничего и не сказал. Калутер сглотнул, оглядывая помещение, а потом, встретившись вновь глазами, кивнул и резво вышел в коридор.       — Не разбейся по пути, — бросил вслед Амэл, закрывая дверь.       Он был опустошен впервые за долгое время.       За месяц в чате Калутера и Амэла стали появляться тупые переписки с тупыми мемами, с тупыми подкатами, с тупыми шутками. Да в общем ситуация выходила тупой. Калутер был у Амэла переименован в «хуеглота». Для приезда юноши не был определен ни конкретный час, ни даже день. Амэл чувствовал, что Калутер каждый раз пытался от него избавиться, но в последний момент приезжал, и тогда секс был самым грубым и рваным: таким же, как и моральное состояние юноши. Сначала парень смеялся, но потом стал думать, что их отношения стали похожи на его прошлые. Все стало хуже, когда Калутер внезапно начал приезжать не с пустыми руками: конфеты мать вашу. Амэл хотел возмутиться, но потом заметил, что они были с пьяной вишней.       Он что, теперь какая-то шлюха? Ладно, не какая-то, а чья-то.       А еще его очень сильно смущали разговоры после секса, когда после оргазма накатывала приятная судорога во все конечности, сводя мышцы, не давая сразу уйти, да и ласк хотелось еще больше. Обычно демоны обсуждали что-то простое, бытовое, несущественное, лежа голыми спиной на кровати, закинув руки под голову или раскинув в разные стороны. Однако иногда разговоры уходили в иное русло, и Амэл узнавал еще больше о личной жизни Калутера: о его сестрах (он был единственным сыном), состоянии матери после потери мужа, как вообще вся семья отреагировала на такую трагедию. Парень постепенно сам открывался, рассказывая о своих переживаниях.       И ему было стыдно. Калутер взял на себя практически все обязанности семьи, а Амэл умел только просирать деньги по мелочам или импульсивным большим покупкам.       «Погнали в клуб, где совсем мало верховных магов», — написал как-то Калутер.       Амэл тогда перевернулся со спины на живот на кровати, вглядываясь в экран нового телефона.       «Прям сегодня?»       «В десять подъеду к твоему подъезду».       Парень почесал нос, чихая. Вау, это что, инициатива со стороны Калутера? Он не понимал, почему велся на такой дешевый флирт. Острых ощущений захотелось? Дальше они просто вспорют самую грудину.       Перебирая гардероб, Амэл отбирал новые шмотки, купленные в период его отдельного пребывания от семьи, все-таки его отец старался поддерживать классический стиль сына, но тот ему не нравился. Вздыхая, парень накидал вещей на стул, чтобы потом их не искать. Да почему его это ебало?       Сев на пол, облокотившись о тумбочку, Амэл задумался, перебирая воспоминания в памяти: он никогда раньше не встречался с парнями. Он нахмурился. Встречался? Блядь, просто секс, хватит.       Сколько тупых мыслей в голове, и они не замолкали. Мешали. Перегружали. Амэл грыз кожу вокруг ногтей, сжимаясь: у него были планы на день, у него были незаконченные дела, но он просто не мог заставить себя встать и начать что-то делать. Что-то мешало. И даже необязательно эта непонятная ситуация с юношей, нет, Амэл всегда был таким. А теперь ситуация ухудшилась.       Листая ленты социальных сетей, парень глупо втыкал в экран смартфона, отпуская мысли. Стоило отложить телефон — все возвращалось на свои места. Если сегодня его ожидал секс, то это был бы вполне неплохой вариант для успокоения нервов. Хоть как-то. Амэл прикусил губу, видя историю своей бывшей девушки. Она нашла себе нового ебыря, который-то одаривал ее подарками, как мило-то. Кидая телефон на кровать, парень лег на пол, закрывая глаза. Куда катилась его жизнь? Что дальше, после учебы? Отец опять устроит по блату?       Амэл очнулся, когда заиграл будильник. Походу, надо было собираться. Блядь.       Парень не стал причесываться: его волосы всегда топорщились и выглядели практически одинаково при любых обстоятельствах. Амэл с ленцой стал одеваться, надевая свободные черные порванные джинсы, цепляя всякие железки для вида. Футболка, на нее свитер с популярной анимешкой. Нацепляя остальные украшения: серьги, кольца, чокер, парень забрал телефон с зарядки и глянул на стол, где лежал кошелек. Амэл взял его, проверяя содержимое: все отделения были забиты картами, а вместо налика — презервативы. Парень вышел из квартиры, спускаясь по лестнице.       Выйдя на улицу, Амэл внезапно понял, что забыл спросить марку машины. Да зачем марка, номер надо было. Парень повернул голову, заметив Калутера, который стоял, облокотившись о дорогую тачку. Прищурившись, Амэл понял, что у его отца была точно такая же машина. Сжав губы, чувствуя досаду за свое незнание в сфере автомобильной, парень подошел к Калутеру, замечая у того в руке сигарету. Оставалось чуть-чуть, и Амэл забрал сигарету, докуривая.       Юноша обнял его за талию. Сам он был одет в черные брюки, черную шелковую рубашку и черное пальто. Нет, извините, брюки цвета вороньего крыла, шелковая рубашка прямиком с ночного неба и пальто — пустота, что захватывает тебя, когда ты закрываешь глаза. Амэл опустил голову, видя блестящие ботинки. Калутер выкинул бычок из рук парня, приглашая сесть. Амэл встал около открытой двери, тупо смотря в салон: ну точно та же машина. Парень также завис от того, что он осознал один простой факт: он ебался с парнями и помладше, и старше, но никогда секс на одну ночь не заходил так далеко. Это Амэл катал телочек, трахаясь в машине, клубе, неважно, главное, он был тем самым, кто платил и обеспечивал. Калутер уже сидел на водительском сиденье, наклонив голову и наблюдая за парнем.       Амэл сплюнул на землю, заваливаюсь в тачку, закрывая дверь и сразу подключая телефон по блютузу к колонке. Юноша выехал на дорогу, обгоняя машины, но соблюдая правила. Парень чувствовал себя куском мяса на сковороде, да, странное сравнение, но ему захотелось показать весь свой мерзкий характер, поэтому он включил какую-то молодежную группу, песни которой пелись о наркоте, сексе, тусовках… прелести подростковой жизни.       Калутер поначалу не реагировал, а Амэл пританцовывал на сиденье, также жестикулируя, подпевая. Юноша глянул на парня, только когда пошел какой-то уж слишком конченный куплет, где пелось о том, как парень трахал девушку в тайне от ее отца. Напоминало их двоих, вот так ирония.       — Тебе разве никогда не хотелось сорваться с цепи, когда ты смог избавиться от семьи? — вдруг внезапно спросил Амэл.       — После совершеннолетия-то? — спросил Калутер, улыбаясь. — Нет, наоборот. Меня не ограничивали в подростковые годы, я в основном уже нагулялся, больше не хочется.       Амэл, видимо, выглядел слишком шокированным из-за ответа. Юноша рассмеялся:       — Ты что, думал, я-то не прыгал одетым пьяный в бассейн какой-нибудь? Не возвращался под утро, будучи не в состоянии стоять на ногах? И, конечно, многое другое.       Парень отвернулся, уставившись удивленным и тупым взглядом в окно, округлив глаза. Сейчас его мир просто перевернулся с ног на голову, и Амэл аккуратно переключил музыку на более привычный фонк. Сглатывая, парень корпусом также повернулся к окну, не желая больше встречаться взглядом с Калутером. В смысле нагулялся? Разрешают, что ли, своим наследникам так себя вести, а не требуют сразу соответствовать надуманному уровню?       Очнулся Амэл только уже на парковке около самого клуба.       — Давай честно, что ты от меня хотел?       — Провести время вместе? Не поздно ли уже спрашивать? — ответил Калутер, выйдя из машины и открыв дверь со стороны своего пассажира.       Парень вылез с кислым лицом, отряхиваясь. Юноша закрыл за ним дверь.       — Я не безрукая телка.       — Девушки, почему-то наименованные тобой «телками», тоже не безрукие, — заметил Калутер, хлопнув Амэла по заднице.       Тот застыл, не совсем понимая, как реагировать: с одной стороны, ему сделали замечание за использование оскорбительного слова, с другой стороны, его только что шлепнули по булкам, и как это еще оценивать, как не абсурдность ситуации?       В самом клубе Амэл сразу сел за барную стойку, покупая шоты за свои деньги. Калутер сидел рядом, смакуя слабоалкогольные напитки. Парень уже глотал шоты с водкой, поэтому не сразу заметил, что пил юноша, но потом удивленно поинтересовался:       — А машина как?       — Ехать всего ничего до твоей квартиры.       — Я бы спросил, как ты будешь добираться до своего дома, но посужу по твоему будущему состоянию, — отметил Амэл, закидывая очередной шот и по-свойски бросая руку на плечи Калутера.       Тот усмехнулся, вильнув хвостом. Парень кивал головой в такт музыке, вдруг резко осознавая, что его не интересовали сидящие рядом демоны, и его тем более не интересовали пьяные тела на танцполе. Амэл повернулся, глянув на Калутера, понимая, что его единственным желанием было трахнуть его.       Ох блядь.       Парень отмечал пухлые губы Калутера, который традиционно наносил черную помаду, а тени были такого же цвета, подчеркивая выразительные глаза. Ресницы и не требовалось подкрашивать: они от природы у их вида демонов были длинными для защиты глаз в суровые погодные условия. Амэл разбивался о сапфировые глаза, казавшиеся темно-синими, сливающимися с черным белком глаз в тени. А на свету — натуральный сапфир с дорогого украшения. Парень непроизвольно взял в руку хвост Калутера. Тот с интересом наблюдал за действиями знакомого. Амэл оглаживал большим пальцем черную шерсть, тяжело сглатывая. Его бросило в дрожь, когда он вспомнил, как его тело ласкал данный «пушистик».       Парень выпил еще один шот, а Калутер провел тыльной стороной руки о его щеку, произнеся:       — Танцпол?       Амэл отставил стакан в сторону, вставая, ощущая, как алкоголь растекался по телу. Парень ухмыльнулся, проводя рукой вдоль спины Калутера. В течение нескольких часов юноша наблюдал за тем, как Амэл напивался, доходя до кондиции, и тогда «внезапные» ласки с его стороны становились все чаще. Калутер считал, что это конечная точка, ему нужно было отвезти парня домой, но почему-то колебался.       Хорошо, сначала он повелся на внешность этого идиота и его дебильный характер, но что цепляло до сих пор, не давая отступить? Калутер заглянул в красные глаза, наполненные желанием и жадностью. Парень явно имел огромные проблемы с личной жизнью, с семьей, с окружающими, но что-то проскакивало через все это месиво неприятных эмоций. Калутер хмурился и вздыхал, чувствуя нездоровую привязанность. Это было странно. Он реализовавшийся демон, а это тусующийся кусок дерьма, но такой заманчивый.       Амэл целовал своего спутника, целовал жарко, прижимаясь и касаясь всем телом, желая большего и показывая это. Он был падок на случайные сексуальные связи, желая ощутить тепло в постели. Парень боялся темноты, а точнее пустого дома. Психолог говорил, что это боязнь одиночества. И сейчас Амэлу нравилось быть зависимым от Калутера, быть ему подконтрольным какое-то время, чтобы поддаться секундной эйфории и сделать голову пустой меньше чем на жалкие пять секунд. Но это был глоток кислорода, нет, наркотика.       Калутер видел нездоровую почву его отношений с Амэлом, но чувствовал тепло в груди парня, и этого было достаточно.       Амэл пил, и Калутер видел, как тот не мог остановиться, если начинал. Между ними пылала юношеская страсть, то безумное желание, сжигающее без остатка. Калутер прикрыл глаза, давая целовать его в шею. Он понимал, что взлетал слишком высоко, а далее падать было больнее. Следовало бежать, не останавливаясь, и не возвращаться, чтобы не тешить своего внутреннего зверя. Как же глупо.       В клубе было душно: маленькое помещение и много демонов. Пот стекал с лица, и Калутер наблюдал за тем, как жадно пил парень. Юноша чувствовал, как Амэл хотел расслабиться, забить на проблемы и впасть с головой в безумие. Да так, что парень решил, что спеть в караоке одну из таких же кринжовых песен его любимой молодежной группы, будет охуенной идеей.       Калутер застыл в толпе, наблюдая, как Амэл привлекал к себе внимание такой же безбашенной молодежи. Вот парень провел рукой по щеке какой-то демоницы, но достаточно скоро отстранился, задирая свитер, будто он был звездой концерта. Сначала юноша просто хмурился, нервно закусывая губу, но тут до него донеслось тихое:       — Слушай, а это не щенок Ахид?       — Какой?       — Да старший вроде.       — Бред. Видишь золото?       Калутер сглотнул, пытаясь краем глаза рассмотреть говорящих, но не вышло. Юноша начинал сильнее нервничать, ощущая противоречивые эмоции и чувства насчет происходящего: он явно был неравнодушен к парню, сейчас напевающими любимую мелодию, но и сердце уходило в пятки, когда демоны все-таки обращали внимание на то, что они оба были старшими верховными магами. Калутер не знал, чего он боялся больше: разговора с матерью, или общественного порицания, или потери связи с Амэлом? Чем он так привлек?       Тут-то парень спустился с маленькой сцены, шатаясь. Вот юноша и нашел предлог, под которым он мог свободно вывести молодого демона на улицу. Калутер грустно обнимал Амэла, отводя его в сторону. Парень заметил нервное состояние своего спутника, и припал губами к его щеке, успокаивающе касаясь плеча. Будь он более трезвым, то точно бы тоже сомневался, но, будучи пьяным, он поддавался всем своим желаниям. Юноша почувствовал резкий запах алкоголя от парня, и тот поспешил наконец вывести его из данного помещения. Сердце все еще стучало в ушах, когда на свежем воздухе Амэл сразу упал на колени за углом в сырую весеннюю землю, блеванув.       — Тебе хватит, поехали, — прошептал Калутер, поглаживая по спине парня, пока тот приходил в себя.       — Пиздец, — только и успел произнести Амэл, пока юноша вел его к машине.       Парень упал на задние сиденья, простонав и закрыв глаза. Калутер закусил губу, сев за руль и хрустя пальцами. Он был возбужден, взбудоражен, но Амэл сзади него был в говно, поэтому был один вариант. Вытирая пот с лица, Калутер выехал на дорогу. Сейчас гнал на квартиру Амэла. У самого юноши голова начала гудеть: все-таки он не был трезв. Уже на парковке около дома он вышел из машины, чтобы вытащить парня. Калутер взял того на руки, предварительно отыскав ключи от квартиры.       Он просто хотел отнести его, положить в кровать и… уйти.       Калутер не думал ни о чем, пока парень не схватился за того, когда юноша пытался его опустить на матрас. Амэл крепко обнял Калутера за шею, не сползая. Юноша вздохнул, произнеся:       — Можешь спускаться, — свел все в маленькое недоразумение.       Амэл со стоном упал на подушку. Он перебрал с сильными напитками.       — Ты же не собираешься вернуться в таком виде домой?       — В каком? — переспросил Калутер. Парень раздраженно на него глянул, отворачиваясь. Он-то точно выглядел куда приличнее парня.       — Лучше не стоит.       Амэл вернулся в прежнее расположение духа, бурча и злясь на происходящее, а все вопросы Калутера он сводил к шуткам. Юноша долго сидел на кровати, пока не услышал сопение под боком: парень вновь уснул, но теперь до обеда. Калутер еще долго сидел на кровати с потерянным взглядом, тяжело дыша через рот и пытаясь не сорваться. Возможно, будь младшим сыном, он бы просто бросил все на самотек? Он мог бы остаться здесь без угрызений совести. Но сейчас все переживания рвались наружу, и Калутера подташнивало. Юноша рухнул на кровать, смотря на затылок Амэла. А как он? Их обоих родители по головке не погладят. Стиснув зубы, Калутер зажмурился, глубоко дыша, но постепенно впадая в сон.       Уже днем Калутер немного растерялся, проснувшись не в своей квартире, а потом вспомнил, что произошло. Юноша смутился из-за того, что он-то сам лег на чужую кровать в уличной одежде. Амэл тихо наблюдал за тем, как копошился юноша, а потом сказал:       — Сходи в ванную, умойся, я дам тебе новую щетку. Можешь принять ванну. Полотенца тоже имеются.       Калутер смущенно заправил выбившуюся прядь за ухо, расчесывая пальцами волосы, думая, какими спутанными они должны были оказаться после сна без резинки. Амэл, пошатываясь, начал копаться в шкафу, а юноша аккуратно слез с кровати, выйдя из комнаты и сразу натыкаясь на проход в ванную и кухню. Калутер осмотрелся, отмечая, что в квартире образовался бардак, накиданная одежда и разбросанные вещи по кухне, из-за того, что гостей не ждали. Обычно парень прибирался к приезду юноши. А на подоконнике красовалась орда пустых банок из-под энергетика.       В ванной было прибрано, не считая несколько носков в углу. Однако Калутер просто устало расстегнул штаны, приспуская их и снимая рубашку, потирая виски. Он вообще не должен был здесь оставаться, так что придираться к беспорядку не имело обоснований. Амэл зашел без стука. Юноша вздрогнул: одно дело возбужденным давать себя целовать и ласкать, другое дело наутро представать обнаженным перед…       Кто они друг другу?       — Не переживай: зубная щетка продавалась вместе с зубной пастой, она новая, — заговорил Амэл, кусая губу.       — Зачем? — Калутер поморщился, замотав головой. — Я должен был еще утром уехать.       — Не смеши меня, — пробурчал Амэл, отводя взгляд, и, закинув полотенце на стиралку, вышел, закрыв за собой дверь.       Юноша задумчиво сидел в ванной, настраивая температуру воды, смотря на обозначение градусов. Он не понимал, нужна ли ему была сейчас горячая вода или, наоборот, ледяная. Что могло бы помочь успокоиться в этот момент. С опозданием понимая, что намочил и волосы, Калутер вспомнил, что совсем скоро должны были начаться каникулы, на которых Амэл точно должен был вернуться домой, отец, как минимум, захотел бы посмотреть на него вживую. Нервно вытираясь, юноша оделся, боясь спрашивать парня о его планах на момент отъезда.       Зайдя на кухню, Калутер сразу увидел щетку парня, лежащую около раковины. Юноша стушевался, понимая, что Амэл даже не стал его смущать своим присутствием, почистив зубы на кухне. Сам он сидел на стуле, крутя в руке банку пива. Калутер мягко взял парня за подбородок, приподнимая голову. Он увидел у него синяки под глазами, проведя большим пальцем по его щеке. Амэл криво улыбнулся, потершись щекой о пальцы, но достаточно быстро вставая, чтобы прижать юношу к столу.       Калутер прогнулся в спине, когда Амэл к нему наклонился.       — Неужели вчера я так сильно набухался?       Юноша попытался улыбнуться в ответ, но быстро прикусил губу, смаргивая с себя дымку: он засмотрелся в мутные, но такие наглые глаза напротив. В ноздри ударил запах перегара, и Калутер прикрыл глаза. Амэл сжал ягодицы юноши, оглаживая и спускаясь чуть ниже. Калутер положил руку на грудь парня, но не для того чтобы оттолкнуть: какой вообще был смысл во всей этой затее, если она не закончилась сексом?       — Меня вполне все устраивает, — прошептал юноша.       — Чай? Конфеты? Потрахаемся? — спросил Амэл, целуя Калутера в подбородок.       — Я и не против наверстать упущенное, — проронил юноша, когда его усадили на стол.       Калутер стал расстегивать свою и так наполовину застегнутую рубашку, которую еле натянул после ванной. В принципе, можно было выйти сразу голым. Парень придвинулся к нему, обнимая за талию и прикусывая за сосок. Юноша зажмурился, выдыхая. С Амэлом он пробовал что-то не столь необычное, но и не стандартное. Интересно, а парень знаком был с БДСМ сеансами? Какой ужас был бы, если до этого дошло бы.       Амэл грубо прижимал к себе Калутера, целуя и прикусывая кожу, пробуя на вкус. Амэл стягивал брюки с юноши, которые тот так и не застегнул из-за неособой надобности. Парень оглаживал бедра Калутера, опускаясь на колени и целуя вставший бугорок в трусах. Юноша дернул хвостом, выдыхая. Секс на кухонном столе. Банально, но и не кровать вовсе. Амэл, высвободив член, начал его облизывать, чтобы достичь полной эрекции. Калутер почувствовал, как вся его кожа запылала, обдавая внутренности жаром.       В глазах парня горела привычная страсть, когда он вновь заглотнул член, подняв взгляд на юношу. Калутер зашипел, подняв голову, только чтобы не видеть лицо Амэла и не смущаться еще сильнее. С выдохом парень отстранился от юноши, чтобы полностью снять с того брюки и завалить на стол. Столешница, на удивление, оказалась не липкой. Амэл орудовал смазкой, пока Калутер положил руки под голову, прикрыв глаза и пытаясь не думать. Он жил обыкновенной жизнью, будучи уверенным в своем «завтра», но с появлением парня юноша стал сомневаться в себе, задавая кучу вопросов. Он думал о своих чувствах, когда смотрел на Амэла, хотя голова всегда была пуста во время секса до этого.       Калутер услышал, как парень надел презерватив, а потом почувствовал, как тот вошел. Юноша лежал спиной на столе, ноги закинув на плечи Амэла, раскинув руки, тщетно пытаясь ухватиться за гладкую поверхность. Все-таки возбуждение во многом зависело от психологического удовлетворения, так что Калутер испытывал это удовлетворение от близости с парнем. Юноша чувствовал себя зависимым, и это было неизлечимо.       Постанывая при каждом грубом толчке, Калутер откинул голову и открыл рот. Хвосты демонов сплелись, и юноша мельком подумал о том, что ни с кем еще так произвольно его хвост не желал сплестись. Такое проявление самостоятельности означало лишь одно.       Амэл наклонился, стиснув Калутера в объятиях, желая оказаться как можно ближе, сливаясь в единое целое. Но в большей степени он хотел убедиться в реальности происходящего: будто не могло бы существовать демона, который взывал к таким сильным чувствам. Страхи обострились, а самое главное, протрезветь наутро не получилось и хотелось выговориться. И оно вырвалось, вырвалось раненой птицей на волю, когда с оргазмом по телу прокатилась судорога, и в глазах заплясали цветные огоньки. В это время Калутер положил свою руку на ладонь Амэла, когда тот довел его до пика, но он быстро напрягся вновь, услышав бормотание со стороны парня.       — Сука, почему я что-то чувствую, когда просто трахаю тебя.       Это прозвучало так тихо, что Калутер сначала подумал: ему показалось, а потом он увидел за короткими прядями, упавшими на лицо, слегка мокрые глаза. Вполне от переизбытка чувств глаза могли стать влажными, но юноша даже не успел сообразить — Амэл поцеловал его, с некоторой долей отчаяния припадая к его губам. Отстранившись, парень глянул на Калутера, расцепляя хвосты и будто проверяя, заметил ли тот что-то странное. Сглотнув, юноша облизал пересохшие губы, делая вид, что его заботил только секс.       Амэл положил на стол влажные салфетки, отворачиваясь и выкидывая презерватив в мусорку. Калутер протер задницу, хмурясь, глядя в угол кухни. Он запутался в происходящем, чувствуя от этого дискомфорт. Он натянул брюки обратно, просто поправляя рубашку, игнорируя пуговицы. Раньше, после случайной связи, он сразу уходил, а теперь хотелось, чтобы после секса его погладили по голове, обняли и поцеловали.       Амэл поставил две кружки с кофе рядом с Калутером. На столе оказались печенье, булки, пирожные. Пожав плечами, думая, что он вполне мог задержаться еще на чуть-чуть, юноша сел за стол, отпивая горячего напитка. Демоны не сталкивались взглядами, избегая друг друга, возможно, даже делая вид, что они только что не трахались на этом столе. Калутер прижимал уши, медленно пережевывая, чувствуя, как в него не лезло и крошки, но желудок крутило от голода.       — Ты же вернешься в родительский дом на каникулах. Отец тебя не отпустит.       Это был даже не вопрос, а утвердительное предложение. Амэл нахмурился, потом распахнул глаза, поперхнулся, безумно глянул на Калутера, странно улыбнувшись, но юноша понимал, что эта улыбка была вызвана расшатанной психикой.       — Какой смысл говорить об этом, если у нас есть время насладиться друг другом? — спросил Амэл, наклонив голову вперед, смотря исподлобья.       Калутер замер с бокалом у рта, устало глядя на парня. Юноша стиснул зубы, наблюдая за движениями Амэла, а тот сначала ехидно прищурился, но быстро подхватил бокал второй рукой, все-таки первая начала трястись, а дальше он отпил, испуганно вглядываясь в поверхность напитка, вжимая голову в плечи, но так, чтобы сразу не было заметно. Парень нервничал, может, не боялся полностью, но Калутер видел, что не он один был таким одаренным дебилом.       — Да-да, я понимаю, у тебя дела, я не держу, просто, — начал Амэл, пытаясь теперь избавиться от юноши, как только тот поднял щепетильную тему.       — Мне правда следовало бы вернуться к работе, но вчера я тоже выпивал, с твоей стороны было мило предложить побыть некоторое время у тебя, — проворковал Калутер, допивая кофе. Ему теперь было интересно наблюдать за парнем. Амэл сглотнул, вздыхая. Поначалу он долго прожигал дырку в юноше, а после внезапно сел на его колени, наклоняясь вперед, прижимая Калутера к спинке стула.       — Надо будет почаще меняться ролями. Ты такой милый, когда принимаешь, — прошептал Амэл, взмахнув хвостом.       — С тобой я готов меняться ролями до бесконечности, — ответил Калутер, также придвигаясь, выговаривая почти в губы парня.       Юноша ощущал, как между ними росло напряжение в процессе игры под названием «кто кого сильнее смутит». Амэл срывался. Калутер не знал, как на это реагировать. Он надеялся, наоборот, потерять интерес к парню во время постоянного пустого секса, но не вышло. А Амэл и не собирался углубляться в какие-либо чувства — он хотел трахнуть такого же наследника, как и он сам, вкусить «запретный плод». Шумно вдыхая через нос, парень поцеловал Калутера, надавливая. Юноша провел руками по спине Амэла, одной зарываясь в его волосы. Демоны избегали разговоров, чтобы оставаться на прежнем уровне секс-партнеров, решивших продлить удовольствие с первой случайной ночи.       Когда Калутер опустил вторую руку ниже, на ягодицу, Амэл дернулся, отстраняясь, внезапно залившись краской. Он судорожно, опираясь на стол, пытаясь не упасть, отошел, вытаскивая из шкафчика аптечку. «Блядь». Он проиграл, сдался первым.       Калутер стоял за его спиной, засунув руки в карманы брюк, ожидая вердикта. А что парень? Он должен был пригласить юношу остаться, провести время вместе? Вот как обычно в фильмах, остаться, посмотреть сериал, закусывая чипсами? Амэл сглотнул, доставая нужный порошок. Он думал, что голова болела из-за похмелья, но болезненная причина стояла за спиной, молча, будто камень на душе. Парень не понимал своих чувств: он никогда не проникался никем, никем, блять, Дьявол, это так странно. У него были бывшие? Можно ли прошлую шлюшку назвать бывшей? Если она была также для секса, то чем тогда отличался Калутер? Только тем, что из-за него не только вставал член, но и плясало сердце? Ебать твою мать.       Выпивая разведенный порошок, Амэл обернулся к Калутеру, который жестом показал помолчать.       — Хреново выглядишь, тебе лучше проспаться, — бросил юноша, отправившись за своими вещами.       Парень облегченно скатился по столешнице на пол, тяжело дыша. Неужели он и вправду так херово выглядел, или Калутер решил его пожалеть или не испытывал к нему никаких чувств? Амэл выудил телефон из кармана, открывая фронтальную камеру, сразу поправляя торчащие в разные стороны волосы, хотя это бы не помогло. Парень в действительности выглядел мято: бешеные глаза, синяки под ними, бледные губы. Амэл закрыл глаза, не обращая внимания на то, как Калутер зашел на кухню.       Парень глянул на него, отмечая смешанные эмоции на лице. Амэл сглотнул, понимая, что нет, все-таки юноша к нему чувствовал что-то, иначе просто бы уже давно ушел, осознав, что продолжения банкета не будет. Отвернувшись, парень думал, как выглядел жалко и странно в глазах Калутера, сидя на полу. Амэл просто махнул рукой, постепенно скатываясь окончательно на пол, уронив голову. У него совсем не было сил для чего-то другого. Глупо смотря в угол, Калутер развернулся, направившись к входной двери. В его действиях чувствовалась заминка, но парень был благодарен отсутствию лишних вопросов.       Когда послышался хлопок, Амэл застонал, развалившись на полу. Надо было кончать во всех смыслах, пока не стало поздно и отец не застукал сына на самом главном. Конечно, было прикольно испытывать себя, но все это дерьмо свернуло не туда. Засыпая, парень пообещал себе, что скоро закончит этот беспредел.       Калутер вышел из подъезда, чувствуя, будто его отымели в плохом смысле слова.       Несложно же сразу догадаться, какая тупая сучка с диким трепетом в следующие дни заводила машину, чтобы быстрее приехать на место встречи? Этой тупой сучкой оказался Амэл, которого пригласил к себе Калутер. В квартиру. Парень даже не стал выяснять, почему теперь-то юноша решил сменить обстановку, но это было неважно. Амэл немного успокоился, когда Калутер вернул общение в прежнее русло, говоря только о сексе или безделушках. Так парень знал, как себя следовало вести.       Будучи в пассивной роли, Амэл любил позы, где от него не требовалось действовать: он обожал, когда Калутер грубо вжимал его тупое тело в матрас, рукой либо сжимая его грудь, либо затыкая рот, но парень все равно умудрялся кричать. У него стояло колом от одной мысли от позы по-собачьи, когда его ставили раком. Однако после такого он быстро начинал вновь качать права, как только они заканчивали трахаться. Обычно Калутер его не трогал и был «за», когда парень все-таки начинал вести.       Когда Амэл был в активной роли, то демоны меняли позы, и секс был скорее нежным. Проводя рукой по оголенной коже, парень внутри дрожал, закусывая губу и дергая хвостом. Ему определенно нравился Калутер, и его образ заводил все сильнее. Однако юноша все-таки просил либо быстрее, либо грубее, когда Амэл зависал на одной точке. Они оба забивали на возможные исходы, поддаваясь эмоциям, жадно целуясь, будто каждый раз был последним. Но ведь демоны и не могли знать, когда действительно случится последний раз. Амэл коротко вдыхал, потом долго и громко выдыхая со стоном под конец, закатывая глаза. Обычно так сильно, что потом было больно смотреть, и рябили цветные точки, совершенно не улучшая ситуацию.       После оргазма Калутер любил прижать к себе Амэла, поглаживая по спине или плечу. Парень не протестовал, позволяя еще дотронуться до себя после секса, чтобы успокоиться и прийти в норму.       Одним днем Амэл решил вспомнить про свое обещание с розами. Он зашел в цветочный, покупая двадцать красных роз, зачем-то прося связать их красивой лентой, но парень про себя оправдывался, что это было для удобства при транспортировке двадцати колючих стеблей.       Выходя и бережно держа в руках букет, Амэл столкнулся с Калутером.       — Девушке? — поинтересовался сразу юноша, даже не сказав «привет». Он понюхал розы.       — Нет, вообще-то, — запнулся парень, отмечая, как Калутер поднял на него глаза. Амэл впервые стушевался, точно залившись краской. — Я же тогда шутил про розы и свечи…       Демоны стояли друг напротив друга как придурки, смотря глупыми и непонимающими глазами.       — Мне, значит, — заметил Калутер, будто меняясь в настроении, становясь веселее, но он старался скрыть эти изменения.       — Я собирался и вправду рассыпать лепестки, — пролепетал Амэл, отводя взгляд, будто школьник перед школьницей. — Но если ты…       — Да, я приму просто букет, — кивнул юноша, забирая цветы. Это не был первый подаренный парнем букет, но сейчас он чувствовал себя из-за простых цветов уязвимым.       Они продолжили стоять напротив цветочного, переглядываясь и закусывая губы. Неловкость захватила атмосферу, делая воздух тяжелым. Амэл задыхался. Мимо проходящие демоны точно ощущали на своей шкуре непостоянство эмоций вокруг этих двоих. Вытерев запотевшие руки о джинсы, парень резко спохватился:       — А тебе-то зачем в цветочный?       Калутер вздрогнул.       — Так это, — начал он. — У сестры день рождения.       — Старшей? — зачем-то уточнил Амэл.       — Да, — ответил юноша, осматривая подаренные ему розы. — Может, ты поможешь выбрать букет?       — Конечно, — согласился парень, сглатывая. Демоны вновь переглянулись. — Я тогда заберу букет, чтобы не возникло вопросов?       Калутер вернул ему розы.       Демоны зашли в магазин, сразу подойдя к холодильнику, чтобы отметить уже готовые композиции и возможно попросить что-то похожее.       — Я в принципе знаю твою сестру, так что могу подобрать что-то подходящее под ее характер, — произнес растерянно Амэл.       Калутер знал, что парень сказал это, только чтобы у флориста не возникло лишних вопросов. На улице, когда букет был уже куплен, юноша забрал розы и быстро поцеловал Амэла в щеку, пока никто не видел.       — Сегодня у меня не стойкая помада, — засмеялся он, положив цветы на пассажирское сиденье.       Наблюдая за отъезжающей машиной, парень с трудом заставил себя поднять руку и заторможено начал вытирать щеку от помады.       Калутер аккуратно прошел в прихожую, тихо, стараясь не издать ни звука, положил букеты на тумбочку, снимая обувь и кожанку. В столовой слышались голоса, и юноша надеялся, что семья его не заметит. В своей комнате юноша поставил розы в вазу, задвинув за гору книг на столе. Взяв букет, состоящий исключительно из пионов схожих оттенков, Калутер отправился на поиски старшей сестры, но он подозревал, что она все еще спала, либо сидела в своей комнате, переписываясь с избранником.       — Только проснулась? — поинтересовался юноша, аккуратно проходя к сестре после стука в дверь. Девушка стояла напротив зеркала еще в спальных шортах и майке, расчесывая волосы. — Тогда я как раз вовремя.       Демоница сразу же обернулась, улыбнувшись и забрав букет. Она поцеловала брата в щеку.       — Тебе кто-то помогал с выбором? — уточнила девушка, смеясь.       Калутер вздрогнул.       — Почему же?       — Не в твоем стиле.       Обычно юноша действительно предпочитал различные композиции со смешанными цветами, создавая свой собственный шарм, но Амэл ткнул пальцем в пионы, предложив собрать их, но немного разных оттенков. Калутер хотел придумать отговорку, но тут послышался голос младшей сестры:       — Да! — воскликнула Лэйра, повиснув на дверном косяке. — У самого стоит букет роз.       Юноша сжал губы, выходя в коридор, где столкнулся еще и с матерью.       — От кого? — спросила она, сразу начиная отряхивать рубашку сына, стараясь скрыть тремор в руках.       Госпожа Тэйхос всегда носила классические костюмы с брюками, закалывая крабом волосы сзади. Сегодня, уже с утра, она выглядела уставшей.       — От ухажера, — захохотала Лэйра.       Калутер недовольно на нее зыркнул. Не хватало, чтобы она напомнила про тот неудачный секс с Амэлом при матери.       — Пропадаешь где-то, приходишь вечно потерянным и растрепанным, — проговорила женщина. — Правда мужчина или ты решил посягнуть на старшую наследницу?       Юноша отвел взгляд, сглатывая.       — Я не, — он запнулся. Слова застыли на языке, зацепившись репейником. А что сказать? Что Калутер действительно трахался со старшим сыном, причем сыном семейства Ахид? Что не знал, как ему дальше поступить, ведь, он хоть и влюбился в Амэла, но парень не был тем, с кем можно было пойти против системы: Амэл не встал на ноги, вел себя как маленький избалованный ребенок, коим, собственно, и являлся. — Нет у меня никого. Друга девушка бросила, а я спас букет от уничтожения.       Лэйра недоверчиво надула губы, приподняв бровь. Пока мама отвлеклась на что-то другое, Калутер показал сестре язык.       Госпожа Тэйхос повернулась обратно, вздохнув и задумчиво поправляя волосы сыну. Юноша не стал ее одергивать: он знал, что мама так делал лишь тогда, когда хотела что-то еще сказать, но сомневалась в правильности своих слов. Калутер поцеловал ее в щеку, обнимая. Она прошептала:       — Подгони подарок своей сестренки в сад.       На следующий день Амэл сидел в торговом центре на скамейке, отпивая кофе. Ему было скучно, поэтому он решил проветриться. Кофе помог, но слегка: был сладким, с молочной пенкой, ежевичным сиропом. Но этого было недостаточно. Пропав в мыслях, парень не сразу понял, как начал наблюдать за внезапно вышедшим из-за угла Калутером вместе с какой-то демоницей. Амэл чуть не выплюнул кофе. Он находился на втором этаже, а парочка — на первом. Парень оставил стаканчик на сиденье, прильнув к перилам. Юноша шел медленно, смотря в пол, в то время как демоница будто не замечала его поникший вид: держась за его руку, она о чем-то трещала.       Амэл еще раз вгляделся в лицо Калутера, когда тот поднял голову от пола: он узнавал этот взгляд один из тысячи. Взгляд старшего наследника, которого обязали начать фиктивные отношения. Парень сглотнул, закусывая губу. В нем разразилось острое чувство ревности, сбивая с ног. Удар пришелся ровно в яблочко, разя сердце. Амэл сжал перила: костяшки пальцев побелели. Тряхнув головой, парень смутился, мгновенно остывая: Калутер не принадлежал ему. И никогда не будет. Амэл обессилено облокотился о перила.       Тут он заметил, как юноша что-то сказал девушке и достал телефон, а та опешила. Парень присмотрелся: демоница, надутая, направилась к выходу, а Калутер встал на месте, продолжая что-то листать в смартфоне. Амэл стиснул зубы, думая, что его связь с этим красивым засранцем стала полнейшим цирком: стоило прекратить. Парень решил, что он мог вполне поставить точку в их отношениях. Амэл сорвался с места, побежав по эскалатору. Пока в нем горела уверенность, стоило…       Калутер обернулся сразу же, как парень подскочил к нему.       — Калутер, я думаю, нам надо, — «расстаться» хотел сказать Амэл, но это слово встало камнем в горле. Парень вдохнул и забыл, как выдыхать. Легкие пронзило будто сотней мелких иголочек. Мысли рухнули водопадом: какого хера «расстаться»? Они встречались? Судя по проблематике их отношений, уже совсем не просто трахались. На втором этаже, вдалеке от Калутера, думать о расставании с ним было очень просто. Но эти сапфировые глаза и запах сирени, когда он с ним разговаривал, не давали покоя. — Привет, что здесь делаешь?       Юноша удивленно глянул на Амэла, будто эти слова были последними из тех, которые мог сказать парень. А тот боялся, потому что Калутер не был дураком и точно понял, что хотел сказать парень.       — А, я тут зашел, чтобы походить по магазинам.       Демоны проигнорировали и факт нахождения демоницы здесь буквально минуту назад, и то, что они хотели прекратить общение.       — Я только что из фудкорта, еще никуда не заходил, можно с тобой? — спросил взволнованно парень, кусая губы. Еще чуть-чуть и будут кровоточить.       Калутер кивнул. Пока они ехали на эскалаторе, Амэл заглянул в телефон юноши: тот проверял приложение. Парень понял, что Калутер заказал той девушке такси. Амэл демонстративно отвернулся, ступая на второй этаж, а юноша нахмурился, понимая, что парень все видел.       Амэл еще чувствовал укол ревности, но тот растворился, когда демоны начали вместе ходить меж стеллажей, высматривая себе новые вещички. Как же приятно было искать себе новый шмот по виду, а не по цене. Не когда вечно трясущимися руками высматриваешь этикетку, чтобы понять, что больно не ударит по карману, а совсем не ограничивать себя в количестве покупок. Парень, улыбаясь, схватил несколько вещей, скинув их на Калутера, чтобы подобрать себе еще и новую кепку, и новые серьги с браслетами. Юноша с некой теплотой в глазах смотрел на Амэла, такого веселого и свободного при выборе одежды.       Когда они подошли к раздевалке, Калутер учтиво остался снаружи, но парень затащил его внутрь. Вообще, у демонов было распространено явление, когда партнер находился также в раздевалке, помогая оценить вещи, одеться или отсортировать. Но юноша смутился, когда Амэл закрыл за ним шторку. Кстати, а она плотно прилегала к стенкам.       — А тебе тоже нужен был новый шмот? — поинтересовался парень, снимая перед юношей майку.       Калутер отвел взгляд в сторону, потому что был уверен, что если будет смотреть — точно встанет. Не дай Дьявол, Амэл вслед на колени встанет.       — Нет, косметика, — проронил юноша, все-таки глянув боковым зрением: парень уже выбирал, что именно примерить в первую очередь.       Чтобы занять себя, Калутер стал вертеть в руках украшения, что выбрал Амэл. Также юноша примерил кепку, осматривая себя в зеркале, стараясь игнорировать парня, застегивающего ширинку.       — Что скажешь? — спросил Амэл, повернувшись к Калутеру, снимая с него кепку и вешая ее на крючок. Юноша осторожно осмотрел парня: свободные штаны с кучей карманов и порванная майка с символикой какой-то рок-группы.       — Твой размер, — кивнул Калутер, а Амэл закинул руки ему на шею, смотря ровно в глаза.       Это точно возбуждало. Парень прильнул к губам юноши, страстно целуя. Калутер обнял его за талию, случайно опуская руки ниже. Как же было глупо и банально целоваться в примерочной, будто в последний раз. Амэл кусал нижнюю губу юноши, облизывая его подбородок и губы.       Парень надеялся лишь на то, что та шлюха не успела обсосать Калутера.       Юноша сидел в углу примерочной, снизу наблюдая, как Амэл продолжил мерить остальные вещи. Что-то отлетало в сторону, как не то, чем казалось, а что-то отправлялось Калутеру в руки, как вполне сносное.       — Розы не вызвали кипиш в твоей семье?       Калутер не ответил.       — Вызвали, — поставил вердикт парень.       Амэл попросил юношу отнести вещи на кассу, а сам бросил остальные шмотки в примерочной, отправившись к стеллажу с сумками. Калутер, кусая губу, еще ощущая вкус парня, оплатил все, забирая пакеты, отходя к диванам. Амэл точно не одобрит такую вольность.       Парень подошел с пустыми руками, глядя с непониманием на юношу. Калутер глупо улыбнулся, отдавая тому пакеты. Амэл долго рассматривал вещи, то открывая рот, то закрывая. Юноша видел быструю смену эмоций на его лице, как сомневался парень.       — Все бывает в первый раз, — похлопал Амэла по плечу Калутер.       Парень отвел взгляд, явно злясь, но злился он, как круглая сахарная булочка.       Демоны походили еще часа два по торговому центру, выбирая уходовую и вечернюю косметику. Амэл забывал о всех проблемах, переживаниях, улыбаясь в ответ Калутеру, когда тот в очередной раз предложил бредовую идею, например, купить коричневую помаду, которая вообще не смотрелась с его кожей. Демоны глупо шутили, изредка забываясь и касаясь друг друга.       Совсем не по-дружески.       В туалете Амэл всучил все пакеты Калутеру. В кабинке он прислонился лбом к дверце, тяжело дыша: рано или поздно этот букетно-конфетный период закончится, и будет ой как больно. Слишком больно.       Парень вышел с улыбкой на лице, отмечая, что у раковин юноша стоял один. Тогда Амэл подошел к нему и поцеловал в губы, но недолго, практически сразу отрываясь и моя руки.       — Ты на машине?       — Я тоже на машине.       Демоны переглянулись.       — Может, — начал Калутер, но Амэл замотал головой.       — Поехали ко мне, — сказал он, забрав свои пакеты. Юноше пришлось согласиться.       На выходе они разошлись. Амэл сел в свою тачку, отбивая ритм по рулю. Он смотрел перед собой, сжимая губы, пока не ударил по тому же рулю от злости. Однако сегодня сожалеть уже не было времени и возможности, так что парень погнал к себе, желая приехать первым.       В квартире Калутер мыл руки, задерживаясь и потирая их лишний раз. Амэл почувствовал эту заминку, поэтому подошел к юноше со спины, коснувшись пахом его ягодиц и потершись о них. Калутер мгновенно выключил воду. Амэл прижался носом к его спине, вдыхая запах духов вперемешку с потом. Кто-то сильно нервничал.       — Я понял, на что ты намекаешь, — проговорил на выдохе юноша, беря в руки уже знакомое полотенце. Парень ухмыльнулся.       Амэл накинул дополнительную наволочку на кровать, чтобы ее потом просто скинуть и забыть. Парень снял верх, откидывая его в сторону — штаны он хотел снять в ванной, чтобы там сразу быстро ополоснуться. Потирая шею, Амэл обернулся, услышав шлепанье босых ног по паркету. Калутер вышел голым, разведя слегка руки в сторону, совершенно не скрывая свою наготу. Парень сглотнул: он никогда не обращал внимания на неприкрытые тела как на что-то особенное. Лишь объект возбуждения. А глядя на юношу, хотелось обнять его стройное тело, прижаться щекой к упругому животу и пройтись языком по гладко выбритому паху. Не чтобы потом отсосать, а чтобы лицезреть красоту наяву.       Амэл заставил себя сделать шаг вперед, чтобы встать вплотную к Калутеру и лизнуть его ушную раковину, рукой шлепнув по ягодице: кожа еще была сырой. Юноша вздрогнул, с улыбкой отстранившись, давая парню пройти.       После ванной Калутер завалил Амэла на кровать, уложив на спину. Сам юноша сел на живот парня, разведя ноги по разные стороны туловища. Амэл закусил губу, когда Калутер взял его руки и положил себе на ягодицы, направив дальше: парень нащупал очертания анальной пробки. Амэл удивленно глянул на юношу, а тот рассмеялся:       — Я изначально планировал избавиться от той назойливой девчонки и поехать к тебе.       Амэл ухмыльнулся, продолжая блуждать ладонями по телу Калутера, а тот закусил нижнюю губу, прогибаясь в спине и упираясь руками в грудь парня. Где-то внутри Амэла расцветало тепло от мысли о том, что даже находясь с кем-то другим, юноша думал о нем. Чувство гордости, чувство собственника. Парень надавил на спину Калутера, вынуждая того чуть наклониться. Тогда Амэл похлопал юношу по ягодицам. Калутер прикрыл глаза, продолжая кусать губы и изнывая от желания: его вставший член терся о живот парня, пачкая предэякулятом. Достав анальную пробку среднего диаметра, Амэл провел ею по губам юноши. Тот с готовностью облизнул ее, пробуя губами, а после беря в рот.       У парня мгновенно встало.       Когда уже смазка оказалась в руках Калутера, тот выдавил ее на пальцы, проникая внутрь себя, смазывая. Амэл несколько одурманенными глазами наблюдал за действиями юноши. Калутер тяжело и шумно дышал через рот, начиная распределять смазку по члену парня.       — Без презика? — прохрипел Амэл, прокашлявшись.       Юноша замотал головой, направляя член и постепенно вводя его. Вагинальный секс — конечно, кайфово, но то, как стенки кишечника обхватывали половой орган… Парень захватил ртом воздух, придерживая Калутера. Юноша сам заправлял процессом, двигая бедрами под разным углом. Амэл мог поклясться, что уже сходил с ума от возбуждения.       В очередной раз рвано выдыхая, парень протянул руку, касаясь большим пальцем припухлых губ Калутера, надавливая. Амэл мог поклясться, что юноша воспользовался увеличивающим бальзамом. От давления Калутер был вынужден открыть рот, выжидая следующего действия. Парень прихватил язык ногтями, и юноша послушно его вытащил. Амэл провел пальцами по языку, собирая слюну, чтобы после приласкать член Калутера. Юноша промычал, закусив язык, не до конца его пряча.       Все эти действия были такими естественными под пеленой возбуждения, и Калутер сделал еще одно движение, сжимаясь, заставляя парня почувствовать накатывающий оргазм, от которого тот заработал рукой быстрее, и демоны кончили практически одинаково.       — Иди-ка ты первый в ванную, — произнес Амэл, понимая, что юноша позволил кончить себе внутрь. Он помог ему привстать, наблюдая, как от его члена протянулась одинокая ниточка смазки вперемешку со спермой до зада Калутера.       Юноша сжал губы, хмурясь. Он знал, что сперма работала как сильное слабительное. Какими-то рваными и дерганными движениями Калутер схватил секс-игрушку, вскочив с кровати и покачнувшись. Амэл отвел взгляд. Он понимал такую реакцию: после оргазма, когда возбуждение падало до нуля, все прошлые действия казались похабными и неправильными. В парне проснулось необъяснимое желание пойти вслед за Калутером, обнять его, приласкать, поцеловать в губы и сказать, как он прекрасен.       Но они лишь знакомые с привилегиями.       Амэл повернулся на бок, дожидаясь юношу. Калутер вышел только спустя двадцать минут, сразу одетый и собирающийся выходить: он быстро нашел свою кожанку и накинул ее. Парень встал к нему голышом, подходя.       Они смотрели друг другу в глаза. Видели боль друг друга. Будто они наставили друг на друга пистолеты, но оказалось, что все время они целились в себя. Амэл наблюдал за тем, как Калутер натягивал сапоги, спотыкаясь и чуть не падая. Юноша вышел молча, закрыв за собой дверь.       Амэл подошел к пустой кровати, срывая с нее наволочку. Ноги не держали, а слабость прокатилась по всему телу. Парень сел на пол, инстинктивно обнимая простыню: ему захотелось зарыдать.       Калутер в этот момент медленно спускался по лестнице, не желая дожидаться лифта. Он чувствовал себя грязным, использованным лишь из-за неоговоренных чувств, которые и словам не поддавались.       А потом наступило лето, сессия. На экзаменах Амэл сидел с сонным ебальником, даже не совсем понимая, как должно было все проходить. Он списывал и давал взятки, чтобы в зачетке стояли одни пятерки. Вздыхая, парень опять пускал все на самотек, слушая очередное голосовое сообщение от Калутера с дальнейшими предложениями. Они стремились проводить время вместе, делая вид, что так все и должно быть.       Амэлу нравилось бессмысленно кататься с Калутером по городу, гуляя в тех же торговых центрах. Демоны вели себя максимально осторожно, чтобы не привлекать внимания. А за городом, где-то в парках они уже не сдерживались, целуясь. Так Амэл вжался спиной в дерево, позволяя целовать себя и блуждать руками по телу. Калутер касался паха парня, а тот постанывал, закусывая губу юноши.       Только в этот раз их заметили. Заметили пирсинг Амэла, его татуировку на руке. Как безнравственно он целовал такого же старшего наследника, позволяя взять себя. Демон не выдал себя, осторожно пройдя мимо. Но на деле парень заметил его краем глаза, но не придал особого значения, сбросив со счета, назвав обыкновенным прохожим. Сейчас его волновал только потенциальный объект обожания.       Демоны лежали на траве валетом. Амэл глядел на небо, высматривая звезды, пытаясь заглушить мысли. Но в тишине они лишь сильнее начинали бушевать, разгораясь. Стиснув зубы, парень закрыл глаза, сжимая в ладони руку Калутера. Юноша погладил кончиками пальцев кожу Амэла, и тот распахнул глаза, сглатывая. Лежать так, держась за руки, и смотреть на звезды было интимнее всех предыдущих моментов. Всех тех раз, когда они представали друг напротив друга голышом, но закрытыми душами. Амэл прикрыл глаза, пока не заметил, как Калутер привстал, глядя на него.       Парень смотрел в глаза-сапфиры, чувствуя, как не мог отвести взгляд. Калутер улыбнулся, пожав плечами, проведя рукой по ключице Амэла. Глубоко дыша, парень наблюдал, как юноша медленно, осторожно наклонился к нему, касаясь губ. Второй рукой Амэл сжал траву. Калутер целовал нежно, не лишая страсти, но и поцелуй был куда глубже. Сердце забилось чаще, Амэл задыхался. Он жмурился до боли, боясь прерывать поцелуй, но и при этом борясь с желанием вскочить, убежать от этого, вернуться к прежней жизни, просто ни о ком и ни о чем не волнуясь.       Когда Калутер отстранился, облизываясь, Амэл судорожно вдохнул, отворачиваясь. Это было ужасно. Он смущался впервые в жизни, хотя сейчас лежал полностью одетый и не в кровати, когда шелковое покрывало щекотало пылающую кожу.       — Я завтра же уеду, — решил на месте Амэл, наконец сбегая.       Калутер сидел, глядя вдаль, явно погрузившись в размышления. Парень привстал на руках, смотря на юношу, а тот сказал:       — Ты же вернешься.       — Да, отец не должен будет узнать обо всем.       Калутер резко повернулся к Амэлу, глядя на того. Парень нахмурился, сдерживая себя от кривой мины. Калутер мог спалиться только в случае, если его бы заметили на месте, а Амэл уж слишком был дерзким. И все зашло в действительности далеко. Юноша смотрел в землю, а парень чуть ли не дрожал от страха, боясь, что это тот миг, когда они могли признаться в чувствах. Тогда бы Амэл оказался связанным по рукам и ногам.       Однако Калутер лишь поцеловал парня в нос, шепотом пожелав удачи. Амэл опустил голову, прижимая к себе хвост. Через пару минут он встал, вызывая такси до дома, чтобы Калутер не стал его провожать или ехать с ним. Парень знал, что тогда не справится. Сорвется. Повиснет на шее и будет упрашивать юношу, чтобы тот умолял его остаться. Чтобы они попробовали снова, чтобы они попробовали по-нормальному. Калутер просто кивнул, отвернувшись и оставшись сидеть на траве. Амэл задержал дыхание, разворачиваясь и быстрым шагом направляясь прочь. Что-то внутри его сжирало, скребя о кости.       Юноша выехал в ночь, отбрасывая сожаления, предварительно сняв пирсинг с лица и скрыв тату, а по приезде обнаружил привычное кислое ебало отца. С издевкой улыбаясь и жмурясь как бы тоже от отвращения, Амэл прошел внутрь дома с сумками наперевес, игнорируя братьев и сестру. Они были и не против. Только старшего брата не было дома, и парень поморщился, думая, как отец будет вновь ебать мозги о том, что только Амэл страдал херней. Беременной матери парень просто кивнул, избегая встречи взглядами. Она была полностью на стороне своего мужа.