Забудь мою фамилию

      Наутро Амэл лежал в кровати, как идиот улыбаясь и смотря в потолок. К нему вернулась былая живость и жажда приключений. Парень продолжал досаждать родителям, пробуя на вкус их нервы. Поначалу парень заходил и выходил через окно, чтобы не сталкиваться с братьями, особенно когда вернулся старшенький — Арос. С ним у Амэла была разница лишь два года, из-за чего оба мальчика воспитывались на равных, но после братец заделал карьеру, а парень остался на месте. И знаете, его это вполне устраивало.       Амэл забыл про все, забив, возвращаясь в клубы, но здесь-то скрывая тату, используя специальные наклейки под цвет кожи. Хах, пьяные сучки и не обращали внимания на такое. Конечно, приходилось снимать до конца абсолютно весь пирсинг, но парень растворялся в гуле дребезжащей музыки, когда в очередной раз подлавливал шлюху.       Представителей мужского пола он предпочитал избегать.       Дома, когда Амэл случайно встретился со Аросом, парень попытался улизнуть от разговора, но тот с пренебрежением произнес:       — Амэл, я чувствую, скоро ты дойдешь до последней черты. Возьми себя в руки, блядь, хотя бы не на глазах наших семей позорить отца.       Парень обернулся, глядя, как его братец прижимал к себе за талию свою новоиспеченную женушку, чистокровную демоницу из семьи верховных магов, но не родовитых. Девушка крутила на пальце локон своих светлых волос. Знала ли она в своем муже что-то кроме денег и престижности его рода? Амэл скривился, сдерживая себя от плевка на ногу Ароса. Тогда бы от парня точно осталось бы только мокрое место.       Но брат был прав. Амэл никогда раньше не позволял себе распускаться до такой степени на территории отца и его знакомых. Блядь, а все ужасные мысли наплывали на парня, когда тот думал о Калутере. Мать его, старшем наследнике.       Амэл разделил картой белый порошок, вдыхая. Стискивая зубы, он откинул голову на спинку стула, не замечая бардак вокруг него: кто-то трахался на глазах у всех, кто-то бухал, кто-то уже принял последнюю дозу. Амэл тупыми глазами втыкал в одну точку, пока к нему не подошла демоница с сигаретой.       — Ты жалок настолько же, насколько я запомнила тебя в последний раз.       Парень захлопал глазами, поднимая взгляд на наглую девушку. Где-то он ее кривую мордочку видел. Сморщив носик, демоница будто смахнула грязь со своего плеча. Амэл выпятил нижнюю губу, нахмурившись, глядя на нее, но с долей присущей ему наглости.       — Че-то я тебя подзабыл.       — Да неужели? — взвизгнула девчонка, и этот голосок Амэл узнал: его бывшая для секса. Ухмыляясь, он решил разозлить ее окончательно.       — Да, разденься, пожалуйста, может, тогда и вспомню, — рассмеялся парень, выхватывая из ее ухоженных пальчиков сигарету, вдыхая.       Шлепок.       Сигарета аж полетела на пол. Амэл поводил челюстью, понимая, что у девушки вышел слишком мягкий удар, но щека горела, теперь сиреневея. Стуча каблучками, демоница отошла к своему новоиспеченному ебырю. Смешно. Она теперь думала, что нашла алмазик покрупнее, но раз они были здесь — так-то не очень и лучше вышел камушек.       Амэл наклонился, вжимаясь грудью в колени, заходясь истерическим смехом, но на него никто и не глянул. Потирая ушибленную щеку, парень, качаясь, встал, направившись на выход из этого муравейника, желая найти сучку где-нибудь в местечке покруче. Как обычно музыка на максимальную громкость, педаль в пол. Амэл гнал, может, желая, чтобы все наконец закончилось столь печальным образом. Фары слепили, но парень не останавливался, продолжая ехать. Тут пришло уведомление, и Амэл инстинктивно взял телефон в руки, застыв, увидев содержимое и именно от кого оно пришло.       Парень влетел в столб. Благо, он не настолько долбаеб и пристегнулся, отделавшись испугом. Сердце стучало, гулом отдаваясь в ушах, и Амэл не понимал, испугался ли он так сильно аварии или сообщения от Калутера. Дыша рывками, чувствуя боль в груди, выхватив телефон и выскочив из тачки, на подкашивающихся ногах парень побрел прочь, быстро печатая, но не попадая на нужные букву, из-за чего у него не получилось быстро набрать «я подумаю» на почти признание в любви от Калутера. Амэл врал, что все хорошо, ища номер эвакуационки.       — Алло, эвакуируйте машину, въебался тут в какой-то ебучий столб. Отслеживаете геолокацию звонка? В любом случае, мне похуй, отследите.       Парень вернулся лишь за кошельком, закинув крупные купюры под дворники, а также выхватив ключи от машины. Отойдя на приличное расстояние, он вызвал такси из категории «ultima» с опциями «открою дверь самостоятельно» и «поездка в тишине», потирая руки, будто успел получить ушиб. Дрожа, Амэл чуть не рыдал, не понимая, почему его так резко пробрало на эмоции: раньше он бы и бровью не повел, а сейчас хотелось упасть лицом в подушку и прорыдать всю ночь.       Водитель действительно не стал встречать, а когда парень сел в авто, лишь уточнил адрес. Амэл глубоко дышал, пытаясь выровнять дыхание, но он лишь сильнее задыхался. Боль пронзила грудь. В ушах зазвенело так, будто внутри что-то лопнуло. В глазах поплыло, мерещились яркие вспышки. Парень прикрыл лицо руками, стискивая зубы, но он все равно не смог бы произнести ни звука. Он терял связь с реальностью, растворяясь в тревожности. Амэл очнулся, когда понял, что таксист уже остановился на его улице, вышел из машины и открыл пассажирскую дверь, касаясь плеча парня, а после беря его за руку.       — Похоже на паническую атаку, мне вызвать скорую?       Амэл бешеными глазами уставился на мужчину, прижимаясь, насколько хватало сил, в кожаное сиденье. Он продолжал дышать рывками, цепляясь когтями за подкладку. Но таксист был невозмутим, будто каждый день подвозил таких нерадивых отпрысков богатеньких дядек и тетенек. Парень мог поклясться, что лично у него еще неестественно расширились зрачки: было больно всматриваться в силуэт, сзади которого хуярил больным светом уличный фонарь.       — Я вызываю скорую, Вы еще приняли наркотические вещества.       В этот раз парень пожалел, что просто не вызвал эконом, при котором его просто бы выкинули на улицу.       Поморгав пару раз, Амэл попытался сделать невозмутимое лицо, но теперь со стороны это выглядело так, будто он сейчас либо кончит, либо потеряет сознание. Размахивая рукой, парень вылез из машины, сразу же споткнувшись о камень и полетев в кусты, благо, не лицом на ветки.       — У меня охуенная семья, все заебись.       — Ваше состояние нестабильно. В левую руку случайно не отдает?       Амэл помахал головой, сразу же за нее схватившись: теперь он потерял ориентацию в пространстве из-за жуткой головной боли. Парень чувствовал, что сейчас вот-вот сблюет.       — Все хорошо, все хорошо, можете ехать дальше! — послышался голос, а из-за забора и вовсе появился его обладатель — средний брат Амэла. Диас.       Таксист кивнул, не желая возиться со скорой и обдолбышем, что валялся у него в ногах, а Диас заботливо метнулся к парню, придерживая его. Амэл знал, что как только машина скроется за поворотом, брат с него шкуру сдерет.       — Кусок ты дерьма.       После этой фразы Амэл не сдержался, проблевавшись в кусты, подтверждая слова брата.       — Где тачка? — спросил, чуть ли не шипя, Диас, переползая в другую сторону, чтобы старший его не испачкал ни во что.       — Теперь твоя, — сплюнул парень, достав ключи из кармана и вручив их брату.       Диас инстинктивно поймал ключи, а Амэл, дрожа как дворняга, пополз сначала на четвереньках, а потом встал на свои две, качаясь, направился в сторону дома, отмечая в основном выключенный свет. Может, хотя бы сейчас родители легли спать пораньше. Теперь точно да, ведь, если бы отец бодрствовал, выкинул бы сына самостоятельно в ближайший мусорный бак.       Диас шел следом, сложив руки за спиной, но будто контролируя передвижение Амэла. Парень скривился, когда пришлось пройти мимо кухни, где стояла сестра.       — Ты что, опять за наркоту взялся? — рассмеялась она звонким голоском, закусывая клубникой в шоколаде и шампанским. Амэл знал, что у нее было огромное количество ухажеров.       Парень проигнорировал ее замечание, как тупой блондинки, и направился на второй этаж. Диас остался стоять на первом, наклонив голову набок и наблюдая за жалкими попытками Амэла ухватиться за перила. На втором этаже была своя ванная, поэтому парень завалился туда без опаски, включая ледяную воду. Он дышал так, будто бежал стометровку. Холодная вода каждый раз била по нервам, Амэл будто ловил микроинфаркты. Сидя в ванной, обняв колени, он понял, что дело хуево. Ему хуево. И он почти послал на хуй Калутера, разъебав тачку.       Судорожно хватаясь пальцами за бортики, парень выпал из ванной на коврик, растянувшись на полу. У него кружилась голова, ломило тело, сердце все еще пробивало грудную клетку, а дыхание выходило излишне сиплым. Сглотнув, Амэл схватил первое попавшееся полотенце, обмотался им и пополз в свою комнату, молясь, чтобы никто из семьи его не заметил.       Сил хватило только для того, чтобы голым рухнуть на кровать, мгновенно засыпая.       Амэл проснулся от запаха сигарет. Сигарет, что обычно курил отец.       Парень резко открыл глаза, смотря перед собой, стискивая в руках одеяло еще сильнее. Рядом, действительно, сидел отец, закуривая. Он выглядел расслабленным, и оттого Амэлу было страшнее.       — Будешь ли ты исполнять хотя бы мои базовые просьбы, если я попрошу? — спросил отец, прикрыв глаза.       — Какие?       — Не посылать на хуй всех подряд, например, — уже серьезнее заметил он, хмуро смотря на своего отпрыска.       — Шоковое состояние, я врезался…       — Если бы не твой похуизм, то ты бы не обдолбался в клубе, а после не погнал бы в таком состоянии, нарушая все правила дорожного движения, — прошипел отец, выдыхая дым как раз в Амэла. Тот задержал дыхание: голова все еще болела, и было сложно в принципе соображать. — Пойми, Амэл, ты просираешь мои деньги, учишься на отъебись и вытворяешь такое. Еще одна большая оплошность, и я заблокирую все твои счета в банке, пойдешь у меня работать как шавка. Будешь хуже младших.       Парень держал лицо, чтобы лишний раз не злить отца: лишь потому что с прошлого раза тошнота не ушла, конечности онемели, а про голову и говорить смысла не было. Сглатывая, он кивнул, сжав губы, и отвернулся, уткнувшись лицом в подушку.       — Ничего ты не понял, сученыш, — проворчал отец, выходя из комнаты.       Амэл обнял подушку, вжимаясь в нее и крича, заглушая ею крик. Не дай Дьявол, отец узнает о его связи с Калутером, тогда действительно выкинет за шкирку на улицу. И кто виноват? Если бы парень в действительности просто пару раз потрахался с Калутером, то ничего не случилось бы, но он продолжил с ним встречаться, доведя юношу до почти полноценного признания в любви. Амэл кусал ногти, не находя выход из ситуации. Рано или поздно отец бы все равно бы поднял вопрос о карьерном росте своего второго отпрыска.       Парень устало чистил зубы, не трогая торчащие во все стороны волосы — ничего бы и не вышло. Амэл бился лбом о стену, не понимая, почему так болела голова, что вообще происходило. Но одно он знал точно: раз нет тачки, надо искать другой способ передвижения.       Амэл вспомнил, как катал на байке в подростковом возрасте, причем профессионально. Сейчас он не смог бы повторить и половины тех трюков, но просто ездить по дороге — без проблем. С воодушевлением выплевывая пену и прополаскивая рот, парень бросился в комнату, переодеваясь, в процессе заказав такси в точку назначения. У него еще оставалась круглая сумма, благодаря которой можно было купить хоть не самый дорогой байк, но и не бомжатскую рухлядь.       Посоветовавшись со специалистом, выбрав мотоцикл и купив его, парень также приобрел минимальную экипировку. Держа в руках шлем со специальными подвижными отверстиями под стандартные рога, Амэл стоял, чувствуя трепет в груди: без шлема адреналина будешь больше, больше кайфа, больше эмоций. Парень чувствовал, будто его поджимало время, и он старался насладиться последними мгновениями беспечности. С кайфом.       Однако Амэл взял два шлема, чтобы в глазах сучек не выглядеть еще тупее их, разъезжая даже без такого базового элемента экипировки. Что не сделаешь, чтобы показаться хорошим.       Выводя байк, чтобы уехать уже на нем, парень сначала закурил сигарету. Заглядывая в телефон, он отмечал про себя, что пока недельку не будет отвечать Калутеру, чтобы дать себе время не мучаться от последствий своих тупых действий. Выдыхая дым, Амэл жмурился от солнца.       Несколько дней он еще ощущал жгучее желание высказаться Калутеру, признаться, как тот засел в его голове, и не было понятно, почему так происходило. Но парень каждый раз мотал головой, будто стряхивая с себя внезапное наваждение, дымку. Он пытался убедить себя в том, что в нем лишь опять загорелось сексуальное желание, играясь с ним. Только-только признает свою «любовь» — она пройдет, пройдет, как и все остальные.       Но почему он просто не ответил Калутеру, как остальным, «пошел на хуй»? Только не на его, конечно. А то получилось бы своеобразное признание в чувствах и желаниях.       Закатывая глаза, Амэл вернулся в реальность, видя перед собой раздевающуюся девушку, иностранку — горячую эльфийку. Парень выпятил нижнюю губу, пытаясь вспомнить, как он вновь оказался в клубе, лежа на кровати и со вставшим членом. О, хотя бы ума хватило натянуть презерватив.       Амэл вспоминал, как он прикатил на байке, заметив, как на него загляделась иностранка. Девушек из представителей темных рас парень не сильно любил, считал недостойными, а вот светлые расы — просто сладкие, десерт. Не теряя ни минуты, он подкатил в прямом и переносном смысле к девушке, надеясь, что она прошла основные стадии культурного шока и не пошлет его куда подальше при первом озвученном предложении. Осторожно осматривая байк и одежду демона перед ней, эльфийка начала улыбаться, соглашаясь на маленькое путешествие. Она не была девственницей и свободно скакала на члене Амэла. Он, блядь, таял. Похоже, перед этим он благополучно занюхнул, где-то спиздив предварительно бутылку пойла.       В мыслях было пусто, но что-то съедало изнутри. Член стоял, но того самого возбуждения, отдававшего толчками внутрь, не было. Парень слушал стоны девушки, понимая, что ему не было так же хорошо, как раньше. Он сжимал ее нежную молочную кожу на бедрах, ощущая, что сейчас не было нужного эффекта. Амэл просто кончил. Без черных точек в глазах, без сильно онемевших конечностей и стучащего сердца.       Парень ухмыльнулся, пытаясь скрыть свое разочарование, потянувшись к бутылке. Девушка в это время изучала его пушистый хвост, будто за время, проведенное в стране демонов, она не привыкла к дополнительной конечности. Амэл достал свой телефон, открывая онлайн магазин драгоценностей.       На сердце лежал камень, и хотелось потратить деньги на тупых сучек, получая крупицы дофамина.       — Хочу потратить на тебя деньги, — проговорил Амэл. — Золото или серебро?       — Белое золото, — улыбнулась эльфийка, пристроившись под боком парня. Она явно была знакома с верховными магами, любящими спускать деньги.       — Ебать ты извращенка, — рассмеялся парень. — Ладно, выбирай. Сигаретки не найдется?       Девушка начала копошиться в своей сумочке. Обменяв телефон с открытым каталогом на сигарету, Амэл закурил, откинувшись на подушки. Он закрыл глаза, проваливаясь в свое сознание, мерно выдыхая дым. Ему просто хотелось жить так, будто завтра не настанет, будто нет будущего, хотя какое будущее у такого убожества, как он? Парень закуривал, отбивая кончиком хвоста ритм, слышимый только ему. Будь он в более хорошем настроении, то тогда прокатился бы с эльфийкой в какой-нибудь еще ресторан, но пока сил хватало только на подарок.       Девушка поцеловала парня в щеку, заставляя того очнуться, передавая телефон. Амэл глянул на серьги с драгоценным камнем.       — А они есть в ближайшем магазине.       Парень еще водил некоторое время рукой по простыни, будто оттягивая момент. Он как будто чего-то боялся. Сглатывая, Амэл все-таки привстал, качаясь, туша сигарету о тумбочку, выкинув бычок под кровать, и стал одеваться. Эльфийка уже оделась и поправляла макияж, нанося новый слой помады на губы и блесток на лицо. На улице парень дал девушке шлем, сам надевая второй. Полгода назад он бы ухмылялся, чувствуя, как его спутница с опаской обнимала его, прижимаясь всем телом, но сейчас Амэл лишь слабо улыбался от неловких прикосновений, вызывающих щекотку.       Лишние мысли не появлялись вновь, пока парень был с девушкой и пока она радостно примеряла сережки. Чувствуя непонятное сосущее чувство внутри, оплачивая покупку, Амэл также уточнил, есть ли какие-нибудь духи на примете у эльфийки, которые она могла бы сейчас сразу купить. Он тянул время. Девушка воодушевленно и взволнованно закивала головой, потащив парня за руку в ближайший люксовый магазин косметики. Амэл глупо улыбался, видя, как та хваталась за все, что ей предлагали.       Оплатив духи такой же большой стоимости, как и серьги, парень глянул на эльфийку, поглаживая ее по спине. Он хотел предложить еще одну поездку, выпить вместе, еще раз провести время в постели. Но Амэл чувствовал, что нужного эффекта он не возымеет.       — А теперь иди.       Девушка вскрикнула самое звонкое «спасибо» и чмокнула Амэла в щеку, оставляя след от помады. Она радостно зашагала прочь, стуча каблучками. Парень остался стоять на месте, заторможено кусая губу. Он надеялся, что бессмысленные покупки безделушек незнакомой девушке пробудят в нем былую страсть, но не стало лучше. Вытирая помаду, которую полгода назад оставил бы на память, Амэл стал потихоньку понимать, что он стал заглушать пустоту после Калутера. Но даже горячие незнакомки не могли с ним сравниться.       Парень зажмурился, потирая глаза. Как же отвратительно.       Дома Амэл слушал музыку на полную громкость, заглушая свои беспокойные мысли. Руки чесались написать Калутеру, но парень боялся. Он держал себя в узде. Пытался, по крайней мере. Закрывая глаза и выравнивая дыхание, Амэл вспомнил, как проводил время с Калутером, и его это чертовски возбудило. Парень сжал губы, осознавая, что его впервые возбудил чей-то образ, но ему уже было наплевать — Амэл вытащил начавший набухать член, массируя его, доводя до эрекции. Вжимаясь спиной в подушки, парень также сжимал половой орган, ведя рукой вверх-вниз. Музыка превратилась в единый шум, пока Амэл мастурбировал, представляя обнаженного Калутера. А когда парень представил эти выразительные сапфировые глаза, то кончил с приглушенным стоном, сдерживая себя от того, чтобы не произнести имя своего объекта обожания.       Тут-то Амэл открыл глаза, понимая, что в комнате он был не один. Арос стоял на пороге с округлившимися глазами, сжав губы в тоненькую ниточку, явно злясь. Парень демонстративно не стал метаться и пытаться запихнуть в трусы обратно уже обмякший член. Арос также демонстративно подошел к колонке, вырубая музыку и выходя из комнаты, хлопнув дверью. Амэл тяжело дышал, краснея. Как же хорошо, что он удержался от выкрика имени Калутера, а то тогда бы брат на месте оторвал его член, ведь все знали семью Тэйхос, уж тем более единственного мужчину из нее.       Падая обратно на подушки, парень истерически засмеялся, перекатываясь на кровати. Он размахивал хвостом в разные стороны, находясь в перевозбужденном состоянии. Дрочка не особо и спасла.       На совместном ужине старшие мужчины семьи с кислым выражением лица и явным неодобрением поглядывали на Амэла. А он сдерживал себя от того, чтобы не задрожать как сучка. Раньше, если бы его спалили с Калутером, то он бы даже помог бы разобраться поточнее в деталях, смеясь в лицо. А сейчас отношения с Калутером стали слишком личные, чтобы кто-то из семьи о них пронюхал без последствий.       — Ты обычно не так себя ведешь, — начал отец.       Амэл застыл с вилкой у рта. Он криво улыбнулся, точнее скалясь.       — Вот я сижу тихо, и тебе вновь что-то не нравится? Серьезно?       — Да, потому что в твоем случае это означает, что дальше ты сотворишь еще больше проблем.       Парень посмеялся, отрезая кусочек от стейка.       — Тогда помолись Матери.       Арос оскалился, а отец закатил глаза. Средние смотрели с интересом за их разговором, но Амэл не стал больше давать поводов для продолжения перепалки. Он думал только об одном, и ему это не нравилось. Ух как не нравилось.       Следующий день Амэл провалялся в кровати, не думая, что будет делать завтра. Сил не было. Парень раздраженно листал ленты социальных сетей, чувствуя агрессию за ничегонеделание и прожигание времени, но стоило ему закрыть телефон, как лень садилась сверху, прижимая к матрасу. Что-то сковывало по рукам и ногам, не давая пошевелиться. Даже мысли будто обретали материальное воплощение и давили на голову. Амэл взвыл в подушку, стуча хвостом о кровать. Тут в дверь постучались. А стучать умела только сестра.       — Тебя отец видеть хочет. Бледный пиздец, слился до одного цвета, что ты опять сделал? — войдя в комнату, пробормотала сестра, не отрываясь от экрана новенького айфона и жуя жвачку.       — Даже не знаю, что конкретно ему не понравилось, — проворчал Амэл, вставая и отталкивая демоницу, чтобы пройти.       Он обернулся, глянув на свою дверь, напоминающую о прошлой вспышке гнева отца. Парень знал о вмятине посередине, где теперь красовался постер, чтобы скрыть такое недоразумение. Хотели поменять дверь, но Амэл скрыл вмятину быстрее, и все про все забыли. Вздыхая, парень направился в кабинет к отцу, сразу там замечая незнакомого ему демона. Или знакомого. В любом случае, он его где-то видел.       Амэл прищурился, напрягая память. Тот случайный прохожий, когда демоны были в парке. Парень округлил глаза, хлопая ресницами. Что-то внутри упало, разбилось, врезаясь в кожу миллионом осколок. Все живое рухнуло, тянуло к полу, но Амэл заставил себя сделать еще пару шагов и расправить плечи, будто он даже не подозревал, в чем проблема.       — Амэл, это твой двоюродный дядя, Нерт, и он пришел ко мне с информацией, что ты, как минимум, трахался с Калутером Тэйхос, а как максимум — встречался.       Закусывая губу, Амэл улыбнулся от внутренней паники, хлыставшей о черепушку, начиная огрызаться:       — Что за херня, может, он врет, видимся раз в десять лет, а тут вот…       — Да, ты прав, жаль, что дальние родственники помогают куда сильнее, чем самые близкие, — мрачно заметил отец. — Конечно же, Нерт показал мне свои воспоминания.       В эту секунду последняя ниточка благоразумия и спокойствия лопнула в парне, и он медленно направился к отцу, смотря на дядю. Руки вмиг заледенели, подрагивая.       — Тогда пусть мой любимый дядюшка оставит нас наедине, — процедил Амэл, сдерживая себя от того, чтобы не набить ебальник родственничку.       Отец кивнул своему двоюродному брату, а тот молча вышел. Парень смотрел в пол, ощущая, как он закипал. Так просто его сдали, как какую-то шлюху. Амэл оскалился, поднимая голову.       — Раздевайся.       Парень опешил и с непониманием уставился на отца.       — Татуировка. У тебя была татуировка. И, — проговорил демон, грубо схватив сына за подбородок, вертя его голову в разные стороны, — у тебя было кольцо в носу, как я раньше шрама-то не заметил.       Амэл оттолкнул отца, скаля зубы. Он истерично улыбнулся, сдвигая брови от злости, что рвалась наружу. Парень сплюнул под ноги демону, одним ловким движением скидывая с себя майку, у которой был достаточно длинный рукав, чтобы скрывать татушку на плече. Отец облокотился о стол, стиснув зубы. И его начинало трясти от злости, кулаки сжимались.       — Снимай с себя эту ерунду. Если бы пирсинг был в другом месте, то выдрал бы с корнем.       Амэл благополучно не стал огорчать отца тем, что там пирсинг тоже имелся. Парень, недовольно сопя, снял кольца с сосков, кидая украшение на пол. А после стал гладить свою татуировку, причитая:       — Ну что, рассмотрел, как хотел? Может, поближе подойти?       Кулак пришелся ровно по носу. От такого удара Амэл покачнулся. Что-то такое он и ожидал, но все равно был удивлен, заторможено касаясь рассеченной губы, но тут отец схватил его, сжимая пальцами скулы сына, гневно процедив:       — Сейчас еще одно лишнее слово, и я в действительности начну к тебе обращаться как к шлюхе, как ты себя и позиционируешь.       Отец со всего размаху ударил сына в живот. Парень глухо захрипел, свернувшись пополам, выдыхая со свистом сквозь стиснутые зубы. Тогда мужчина отошел от него, вглядываясь в окно и потирая переносицу. Амэл сквозь боль дотянулся до футболки, интуитивно натягивая ее, морщась от звона в ушах.       Он боялся.       Испугался, когда алые капли окропили отцовский белый ковер. Верховные маги никогда не опускались до рукоприкладства по отношению к своим старшим детям. А если все-таки да — это значило, что теперь те были им и не так важны, можно было и подпортить внешний вид. И это была конечная.       — Дай телефон.       — Блядь, — вырвалось у парня со смешком. — Нет.       — В этом доме нет ничего, что принадлежало бы тебе лично, все куплено на мои деньги, — прорычал демон, поворачиваясь к сыну. Он замахнулся.       Амэл дернулся, все еще не имея возможности выпрямиться до конца. Он прищурился, выпятив нижнюю губу, по которой стекала кровь, но отдал телефон. Заблокированный. Отец глянул на него, как на умалишенного. Парню потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы не заржать от абсурдности всей ситуации и той боли, что накатила на него, однако он быстро собрался и разблокировал телефон по Face Id, ткнув пальцем в телеграм, говоря:       — Вот тут, в закрепленных чатах. Калутер забит у меня как «Хуеглот».       Амэл на всякий случай прищурился, если отец вдруг решил бы его отпиздить еще. Парень сделал шаг назад, наблюдая за всем спектром эмоций отца. Да, в том чате были и кек мемы, и их разговоры по душам, но в основном парни обсуждали секс и то, как их возбуждало совместное времяпровождение. Амэл вспоминал, как писал в шутку, какая сладкая попка у Калутера, и понимал, какой теперь прямо пропорционально сладкий хуй залетит ему по лбу. Парень пытался сделать серьезное лицо или хотя бы вид, что ему стыдно, но все силы уходили на то, чтобы не заржать, хоть что-то внутри кричало: «Беги!»       Отец тяжело сглотнул, остановившись на последних сообщениях:       «Амэл, мне кажется, что я совсем уж и неравнодушен к тебе. Не в сексуальном плане. Меня это пугает. Скажи, пожалуйста, что у тебя точно также. Я видел твою реакцию. Пожалуйста, покажи мне, что ты способен на нечто большее».       «Дай мне время. Я подумаю».       — Что за «Я подумаю», — зарычал отец со свистом, будто он шарик, который сейчас надуется и лопнет. — Как ты посмел соблазнить старшего сына моей давней подруги Тэйхос!       Амэл с сочувствием нахмурился, ухмыляясь. Шлепок пришелся по его ноющему лицу, задевая и так израненную губу. Тогда парень понял, что сейчас должен был начаться пиздец, поэтому выхватил со всем тем негодованием и гневом, что копились в нем прошедшие годы, телефон из рук отца, со всей силы кинув его о пол, дополнительно раздавив ногой. Пока отец смотрел с открытым ртом на убитый телефон, парень выбежал из его кабинета, собирая все силы на то, чтобы не споткнуться от боли, пронзившей тело, чуть не сшибая Ароса, который стоял на страже около двери. Амэл ловко увернулся, поплатившись резью в животе.       — Амэл!       Парень зажмурился на секунду, когда влетел в свою комнату. Сердце стучало где-то в гортани, кровь шумела в ушах.       — АМЭЛ!       Амэл схватил ключи от байка. Он не знал, что теперь будет делать. Видимо, пойдет работать кассиром. Если переживет гнев отца. Следующие выкрики парень уже не слышал: он выпрыгнул из окна, хватаясь за дерево, спускаясь на землю, больно царапая кожу. В саду сидел Диас вместе с младшеньким, которому было всего шесть, а также нанятая ему няня. Диас окинул взглядом напуганного Амэла и демонстративно отвернулся, не желая в этом участвовать. Парень сорвался с места, когда послышался хлопок входной дверью.       Амэл побежал к своему давнему другу, который жил совсем рядом и разрешил запрятать байк у него на территории. Открыв калитку и заведя мотоцикл, парень погнал прочь без какой-либо экипировки, и не зная, где он мог бы укрыться. С телефоном все-таки он погорячился. Надо было просто забрать, а не выебываться.       Теперь он гнал, действительно, куда глаза глядят. Срезал повороты, ехал на максимальной скорости. Ему было все равно. Лишь бы больше не видеть отца, не страдать из-за Калутера, семьи, не выбирать между ними. Ничего не делать. А так можно было только в пути.       Амэл сглотнул, понимая, что у него участилось сердцебиение, в ушах зазвенело. Парень зажмурился, но ему пришлось вновь открыть глаза, чтобы не прозевать поворот. Но тело не слушалось. Дышать было практически невозможно, в глазах темнело. Амэл стиснул зубы, понимая, как не вовремя его захлестнула паника. Только вот перед ним повернула машина без поворотника.       Парень очнулся, лежа на земле, но он не смог сразу открыть глаза. Но слышал голоса обеспокоенных демонов.       — Блядь, пиздец, это, конечно, хорошо, что его сейчас заберут, но это господин Ахид! Я его сынку рог сломал.       — Успокойся, надо было с экипировкой ему ездить с дополнительной защитой, чтобы от одного удара не отлетать.       Амэл с трудом приподнял руку, чтобы пощупать рог. Цел. Парень поморщился от боли во всем теле, особенно в плече. Дальше он решил потрогать второй рог. Пусто. Амэл открыл глаза, увидев в дымке, как перед ним стояло двое демонов, обеспокоенно перешептывающихся, а рядом их целая тачка. Парень вспомнил, что он успел увернуться, но полетел в кювет. Сука, надо было хоть немного, но поцарапать им машину. Дрожа, тяжело сглатывая, будто в горле был острый комок, Амэл продолжил шарить рукой, понимая, что у него откололась добрая половина рога. Парень уронил руку, вскрикнув от боли.       А еще он чувствовал, как по лицу стекала кровь, застилая глаз со стороны как раз сломанного рога. Правая часть лица была исполосована, Амэл чувствовал лишь онемение. Дышать было тяжело либо из-за шока, либо из-за поломанных ребер. А эти пидорасы даже не подошли к нему, чтобы убедиться в его смерти или жизни.       Тут подкатила машина отца. Амэл встрепенулся, невзирая на сильную боль, поднялся, сев. О, как же было хуево. Стискивая зубы, парень поднял голову, пытаясь встать на ноги, когда отец направился к нему, крича тем двум демонам:       — Извините, все хорошо! Я заплачу моральную компенсацию за этого выродка! Простите!       Амэл обессиленно упал на колени. Конечно, виноват во всем он. Опять.       Парень глянул на отца, который остановился перед ним. По его лицу Амэл понял, что выглядел хуже некуда: в глазах демона читалась даже некоторая жалость. Парень застыл, не в силах пошевелиться.       — Амэл, ты… — но отец не смог закончить фразу.       Он злился, однако резко остыл. Нахмурившись и прикрыв глаза. Амэлу было бы проще, если бы сейчас его папаша рвал и метал, орал и даже лишний раз пнул своего нерадивого сынка, но эта ебучая жалость и эта гребанная печаль в его глазах, блестящих от слез глазах, просто резали парня изнутри. Он не знал, как реагировать на такое. Его замутило.       — Это моя вина, что ты вырос таким куском дерьма, но, Амэл, твоя часть вины сейчас с тобой на асфальте, — отец зажмурился. — Ты больше не мой сын. Ты больше не часть семейства Ахид.       Демон отвернулся, не в силах смотреть на израненное лицо уже просто биологического сына и его отломанный рог. Амэл истерично улыбнулся, распахнув глаза. От него просто отказались. Так просто. Как котенка на мороз. Парень стал задыхаться, в перерывах смеясь, стуча кулаком по земле, ощущая, как ломило пальцы каждый раз. Он встал на четвереньки, прижавшись лбом к траве.       Послышались звуки сирены скорой помощи. Отец громко вдохнул, в последний раз глянув на Амэла, валяющегося у его ног.       — Я даже фамилию матери не разрешу тебе взять. Больше не подходи к моей семье. Ни ногой.       К парню подбежали медработники, и главный из них сел на корточки перед Амэлом, говоря:       — Вы в сознании? Понимаете, что говорю?       Парень закусил губу, которую уже совершенно не чувствовал, сдерживая рвущиеся наружу слезы. Он отмахнулся от молодого демона, которой помахал своим с носилками.       — В любом случае, попрошу не оказывать сопротивления.       Амэл кивнул, грязным рукавом попытавшись вытереть слезы, но его руку перехватили и аккуратно уложили на носилки. Отец остался стоять на месте, о чем-то мрачно говоря, но тихо, и парень не слышал, о чем шла речь. Очнулся еще раз он только в больнице, когда уже вытерли кровь с его лица, обработав раны.       — Почему так больно? — прохрипел Амэл, глянув на стоящего рядом с ним врача.       — У Вас откололась половина рога, и Вы должны знать, что через них проходят важные магические потоки, так что в данный момент у Вас магическая перегрузка, из-за которой мы даем обезболивающее только в экстренном случае, а если учесть, что Вы верховный маг, то регенерация может справиться сама, если мы ее подтолкнем.       Парень закатил глаза, чувствуя себя одним сплошным комком боли. Регенерация шла, но слишком медленно. Амэл вновь провалился в беспокойный сон. В следующий раз парень проснулся в отдельной палате. Он часто заморгал, понимая, что это было отделения для психически нездоровых пациентов. Амэл рассмеялся. В психушку завезли? Ну-ну.       Тут к нему зашла демоница.       — Как себя чувствуете?       — А как еще может чувствовать себя старший сын верховного мага, которого выкинули из семьи после аварии, после которой его упекли в психушку? — переспросил Амэл, широко улыбаясь и посмеиваясь. Но он изменился в лице, когда ему протянули стопку бумаг.       — Новые документы, которые передал Вам отец.       — Не отец он мне больше, — зашипел парень, выдергивая бумаги. Абсолютно все новое. Все.       Амэл открыл паспорт, вчитываясь в имя и фамилию. Эту-то фамилию парень слышал когда-то, видимо, совсем дальних родственников, чтобы из головы не брать. Но и теперь паспорт закрыл не Амэл, а Алэм, как было прописано в документе. Глупое и ненужное исправление, но так чувство неполноценности ощущалось куда сильнее. Парень прижал к себе документы, заходясь истерическим смехом.       Алэм стоял в метро, уступив свое место какой-то девушке, будучи в наушниках и пританцовывая в такт музыке. Это был рок, который раньше он не очень любил слушать, а теперь включал на повторе. Некоторые станции метро проходили не под землей, а над ней, так что парень всматривался в высотки, в окнах которых игрался закат. Алэм улыбнулся, поправляя свои подвески на шее. Теперь он вновь носил золото, только теперь лишний раз доказывая, что он больше не принадлежал к семье верховных магов из Вории. Демоны тьмы и льда всегда носили только серебро, это устоявшиеся традиции, которым следовала семья Ахид.       А Алэм больше в нее не входил.       После той аварии парень узнал, что отец завел на его имя новые дебетовую и кредитную карточки, причем на первой была круглая сумма. Также Алэму отдали его ноутбук и планшет, только всю информацию с них снесли. А еще новый телефон. С новой сим-картой. Парень переехал в новую квартиру. Отец еще обязывался какой-то промежуток времени каждый месяц выплачивать алименты, пока его сын не найдет работу. Повреждения после аварии постепенно заживали, но Алэм поначалу ходил на костылях. При каждом шаге он морщился, но не от боли, а от отвращения к себе. На правой части лица осталось несколько длинных рваных шрамов, и, естественно, отколотый рог. Его отшлифовали, чтобы не цеплялся ни за что, но парень с тошнотой смотрел на свое отражение в зеркале.       Про Калутера Алэм забыл. Пытался забыть. Он считал, что их привязанность была вызвана лишь хорошим сексом и тем фактом, что это запретные отношения в тайне, а после такого юноша точно бы не захотел видеть парня. Однако иногда он открывал его странички в социальных сетях, проверяя новые фотографии и просматривая заново старые. В груди щемило. В какой-то момент парень бросил Калутера в черный список, чтобы тот не попадался у него в ленте.       Алэм зажмурился, прижимая к себе недавно купленную игрушку — большого кота в форме батона, которого можно было обнимать руками и ногами во сне, чтобы не было так одиноко. Парень рыдал каждую ночь и спал только со светом — его мучали кошмары, а также внезапные панические атаки.       Также Алэм ходил к психиатру, и ему поставили диагнозы, выписав таблетки, чтобы сгладить проблемы со вниманием, и витамины для поддержки сил. После антидепрессанты. Теперь парень должен был сидеть на таблетках всю оставшуюся жизнь. Иногда он сидел за столом, втыкая в одну точку, крутя в руках капсулу. Было тяжело.       Панические атаки никуда не исчезли и подбирались со спины, когда что-то напоминало Алэму о его прошлой жизни. Парень плакал, а после рыдал от своей беспомощности перед своим беззащитным мозгом. Теперь Алэм боялся общественных мест, переполненными прохожими — парень задыхался. Ему везде мерещилась угроза.       Первые два года Алэм приходил в себя, пытаясь осознать свое новое положение в обществе, и он все еще сидел на шее отца. Прошло некоторое время, чтобы парень вернулся в физическую норму. Прошло большее количество времени, чтобы он вновь стал чем-то интересоваться, не бояться окружающих, не видеть каждую ночь кошмары. Панические атаки случались, но во сне: иногда Алэму снилось, что ему угрожала опасность и срочно требовалось выбраться из квартиры. Один раз в таком состоянии он даже смог выбежать в коридор, так что его врач выписал ему снотворное.       Под конец второго года парень стал интересоваться IT-технологиями, и он начал самостоятельно обучаться базовым навыкам, а потом стал тратить отцовские деньги на курсы. На третий год Алэм стал потихоньку работать в данной сфере, берясь за любые заказы, даже дешевые, чтобы просто «набить» руку. Парень постепенно становился самостоятельным, возвращая себе веру в будущее и причины жить. Парень даже начал ходить в спортзал, получив противопоказания от врача на руки, чтобы согласовать упражнения с тренером. Алэм хотел вернуться в прежнюю форму и даже стать лучше.       Он так и не смог начать встречаться с кем-то. Обычно для секса он сидел на сайте знакомств, но только для секса. Иногда он встречался с кем-то и не раз, но большего и не было. К каждому своему половому акту парень стал относиться с ответственностью и подготовкой, создавая приятную атмосферу в своей квартире или приезжая на чужую. Алэм занимался сексом не только с девушками, но и с парнями, однако все было одинаково — парень просто удовлетворял свои потребности.       Гуляя с девушкой на набережной перед тем, как поехать к нему, Алэм в сотый раз слышал один и тот же вопрос.       — Откуда у тебя шрамы?       — И где я потерял рог?       — Да.       — С байка упал.       Девушка рассмеялась.       — Ладно, не хочешь — не говори.       Алэм пожал плечами. Она была не первой и явно не последней. На самом деле было и вправду странно, как он так легко лишился рога. Видимо, хорошо влетел.       Стоя в метро, теперь парень улыбался, вспоминая свои прошлые трудности. Он общался с новым заказчиком, обговаривая детали. А сам был на пути в торговый центр, чтобы закупиться тенями и помадой для своего образа. Алэм шел по улице, не стесняясь петь песни, играющие в наушниках и танцевать под них. Парень улыбался, не считая это глупым. Ему так становилось комфортнее и легче.       Расхаживая мимо полок, Алэм заметил… своего первого младшего брата. Пять лет прошло, мальчику теперь было одиннадцать. Возможно, его семья приехала сюда к кому-то в гости.       — Привет, — проворковал парень, встав рядом с демоненком. Тот глянул на него, прищурившись. — Выбираешь подарок маме? Она любит такой цвет.       Алэм достал упаковку, вложив ее в руки брата. Демоненок долго всматривался в помаду, пока не поднял голову, глядя на парня. Он явно задумался о чем-то. Алэм рассмеялся, собираясь уже отойти, но тут он заметил, как к брату подбежал Арос, заведя того за спину. Парень поднял одну бровь.       — Ублюдок, ты не имел никакого права к нему подходить, тем более с ним разговаривать!       Алэм вздохнул, собираясь извиниться, но тут демоненок спросил неуверенно:       — Амэл?       Старший брат вздрогнул, вдохнув воздуха больше от злости. Парень улыбнулся, кивнув демоненку.       — В нашей семье запрещено о нем вспоминать, — прорычал Арос.       — Я нашел старые документы.       Алэм ахнул, сказав:       — Мои старые документы? На память оставили? Отец, поди, под подушку их к себе кладет.       — С тебя хватит, — процедил Арос, потащив за собой младшего, а тот все оборачивался, пытаясь ухватиться взглядом за парня, но тот уже скрылся меж стеллажей.       Алэм стоял у кассы самообслуживания, пробивая товары. А ведь он теперь даже не узнает своего младшего братика, которым была беременна его мама, и он не будет знать, что на самом деле у него вовсе не трое старших братьев. Вспоминая свою семью, парень подумал о сестре, которая не стала учиться, и в итоге отец выдал ее замуж за богатого дядьку, чтобы с ней-то хотя бы не облажаться. Алэм печально улыбнулся. Его братьям и сестре придется до конца жизни отца мириться с его нравом.       Парень пошел обратно на ближайшую станцию метро, чтобы доехать до его любимого бара, где можно было спокойно провести время даже без алкоголя, без всяких сюрпризов и ненормальных поблизости. Алэм шел по улице, закуривая сигарету, наблюдая за облаками. Сейчас он старался не унывать, думал поменять обстановку, чтобы двигаться дальше, а не зацикливаться на стагнации. Докуривая и выбрасывая бычок в мусорное ведро, парень вошел в метро, ориентируясь по навигатору.       Пока он ехал в последнем вагоне, сев на дальнее место, Алэм вспомнил свою недавнюю встречу под гнетом мыслей о своей семье. Парень виделся со старшей наследницей такого же родовитого семейства верховных магов. У нее была успешная жизнь: богатая семья, любящие родители, работа в модельном, съемка во многих популярных рекламах. В ней видели королеву школы, университета, не важно, но Алэм видел в ней разбитую девушку.       Будучи наследницей, ей было предрешено выйти замуж за выбранного кандидата. Но она влюбилась. Влюбилась в иностранца, причем еще и оборотня — самой ненавистной для демонов расы. Девушка была потеряна, с застывшими слезами-кристаллами на глазах.       Алэм обнимал ее, будто мог забрать ее боль. Но, может, на деле так и было: он был тем, кто полностью понимал ее чувства.       Возвратился парень в реальность на своей станции. В баре Алэм заказывал безалкогольные напитки, соблюдая показания врача. Вздыхая, он наблюдал за парами в центре танцпола и за барной стойкой. Парень закрыл глаза, повернув голову в сторону. Он задумчиво чесал затылок, надеясь, что когда-нибудь он еще встретит свою любовь.       Тут на плечо Алэма мягко легла чья-то рука. Парень улыбнулся, повернувшись к только что подсевшему демону, собираясь сказать, что сейчас он не в настроении знакомиться, может, просто дал бы номер, но, открыв глаза, он замер. Алэм увидел знакомое лицо, знакомые сапфировые глаза.       Калутер сидел достаточно близко к парню из-за того, как приобнял его за плечо. Алэм застыл, потеряв дар речи. Юноша смотрел на него изучающее, выжидающе. А парень смог лишь глянуть на его правую руку — кольца на безымянном не было, значит, не женат. Тогда для пущей уверенности Алэм дрожащей рукой провел по пальцам левой руки Калутера, чтобы убедиться, что тот не вдовец в придачу. Нет. Все так же холост, даже спустя пять лет.       Алэм судорожно выдохнул от внезапного облегчения.       Когда он вновь поднял глаза на Калутера, то парень заметил, как тот удивился, но смягчился в лице. Юноша поднял руку, чтобы дотронуться до щеки Алэма, но, когда оставался буквально сантиметр и парень уже ощутил фантомное касание, Калутер отдернул руку, закусив губу. Глядя на него, Алэм задавал себе вопрос, почему он первым делом проверил наличие обручального кольца. Парень отвел взгляд, задерживая дыхание.       — Амэл… — прошептал Калутер.       Парень вздрогнул, отвыкнув от первого произношения своего имени. Он будто вновь лежал на траве летним вечером, целуя любимые губы.       — Алэм, — произнес парень, прикрыв глаза. — Отец также поменял буквы местами в моем имени. Как бы глупо это ни звучало.       Калутер улыбнулся, а Алэм расслабился настолько, что не заметил приближение демоницы. Парень окинул ее беглым взглядом: чистокровная с пышными формами. Алэм нахмурился, а потом заметил, как напрягся юноша, тогда-то парень осознал: Калутер мог не успеть жениться, но начать встречаться.       — Калутер, я оставила тебя на минуту, к кому ты уже прицепился? — процедила демоница.       — Лэдей, я сделал тебе лишь одну уступку, оставь меня, — проговорил юноша, прищурившись.       — Я не понимаю, ты серьезно собираешься меня отшить? Твоя мать предупреждала меня, но я не думала, что ты такой идиот.       Калутер кинул взгляд в сторону Алэма, а тот смотрел глаза в глаза, не останавливая юношу. Тогда Калутер встал, серьезно глянув на девушку.       — Моя мать почему-то решила, что она имеет права выбрать мне жену, так вот, передай ей, что я уже в сотый раз говорю «нет», а в этот раз окончательно.       Демоница осмотрела его с ног до головы, а потом хмыкнула, мотнула головой и демонстративно пошла на выход. Алэм задумчиво проводил ее взглядом, а после глянул на юношу, который сел на место и теперь выглядел слегка озадаченным. Смотря друг на друга, демоны не могли начать разговор спустя пять лет.       Парень нервно вытащил сигарету, закуривая. Калутер с сомнением глянул на него.       — Извини…       — Да, терки с семьей, я все понимаю, — проговорил Алэм. — Но это было слегка опрометчиво.       — Тебя не было пять лет, — прошептал юноша, закусывая губу, пропуская замечание Алэма.       — Ссора с отцом, смена документов, реабилитация после аварии, смена места жительства, поиск работы, — стал перечислять парень, загибая пальцы. — Ничего особенного.       — Познакомимся еще раз? — улыбнулся Калутер, беря Алэма за руку. Тот чуть не выронил сигарету изо рта.       — Алэм, снимаю квартиру, работаю в сфере айти, выполняю заказы, из хобби спортзал, чтение научной литературы… — задумался парень, отводя взгляд.       Повернувшись вновь к Калутеру, Алэм смутился: сейчас юноша смотрел мягко, с искрой задорности, но слишком глубокой, берущей за душу. Калутер рассмеялся, заметив заминку парня.       — И такой приятный самостоятельный молодой демон без партнера?       Алэм моргнул, держа глаза закрытыми пару секунд. Кончик его хвоста подрагивал, выдавая волнение.       — Мне так никто и не смог понравится.       — Спустя пять лет ты готов дать мне ответ?       Парень замер, не совсем понимая, о чем пошла речь. Калутер с интересом смотрел на него, подперев рукой подбородок. Наконец вспомнив, из-за чего взъелся отец, парень залился еще сильнее краской, открыв и закрыв рот. Но он видел, что теперь взгляд Калутера стал мягким, показывающим расположение, а не сомнение.       — Ах, ты такой милый, когда смущаешься, — слегка мечтательным тоном протянул юноша, все еще улыбаясь. Алэм вздрогнул, положив руку на плечо Калутеру, а тот глянул на нее, будто там было что-то интересное.       Парень закурил, судорожно выдыхая. Сердце забилось чаще, все звуки вокруг слились в единый шум. Алэм дрожал как ребенок, глядя на свою первую любовь. Теперь-то он не боялся признать, что он влюбился. Влюбился как дурак. У Калутера была такая нежная и теплая улыбка, что Алэм просто не сдержался, чувствуя, как глаза становились влажными, а звуки застревали в горле. Парень одновременно вспоминал события, развернувшиеся пять лет назад, так поломавшие его привычные устои, и на его душе также становилось так легко, когда он вглядывался в сапфиры напротив. Калутер прижал к себе Алэма, крепко обнимая и утыкаясь носом в его волосы.       Парень вжался в юношу, лицом уткнувшись в его плечо. Алэм вдохнул глубже, слыша тот самый привычный запах сирени, который он любил вдыхать каждый раз, когда касался Калутера. Парень заплакал, всхлипывая, а юноша гладил того по спине, иногда целуя в висок. Теперь Алэм сомневался. Он сильно изменился за пять лет и не знал, будет ли также тянуться к Калутеру, да и тот теперь тоже не стоял на месте. Вдруг, уже во взрослой жизни, их пути разойдутся? Или, наоборот, их отношения станут только крепче?       — Алэм… — прошептал юноша, приподнимая аккуратно голову парня за подбородок, целуя с чувством в щеку. — Было так тяжело, милый?       Алэм закрыл глаза, стиснув зубы.       — Я боюсь лишиться всего во второй раз, — он открыл глаза. — А может, мы не сойдемся.       Калутер внимательно его осмотрел.       — Я не совсем признавался тебе в любви. Я признался в симпатии. Я предлагал начать встречаться, чтобы определиться, — проговорил он, погладив парня по щеке, стирая слезы.       Алэм прикрыл рот рукой, стыдясь своей реакции. Он все еще вдыхал глубоко, пытаясь расслышать аромат сирени.       — Дай мне руку.       Парень глянул на вставшего Калутера, протянувшего руку. Алэм отвел взгляд, но все-таки взялся, давая помочь себе подняться со стула, будто для него сейчас это было непосильной задачей. Но он сразу покачнулся, падая на юношу.       — Уже вечер, хочешь переночевать у меня? — спросил Калутер, поддерживая парня.       Алэм сглотнул, прищурившись.       — Утром я уеду, мне нужен ноутбук, чтобы приступить к заказу.       — Ты на машине?       — Нет.       Юноша улыбнулся, прикрыв глаза, а парень закусил губу, дернув хвостом. Он сейчас спал? Но Алэм коснулся щеки Калутера, понимая, что тот реален. Реален и запах сирени. Это не фантом посреди ночи, разрушающий кошмар, а вполне реальный, осязаемый запах, который можно было вдохнуть полной грудью. Юноша с вопросом глянул на Алэма, а тот потянулся к нему, завлекая в поцелуй. Парень ни к кому больше и никогда не испытывал такой сильной симпатии. Он был взбудоражен, возбужден, вскружен — влюблен. Калутер ответил на поцелуй, закрывая глаза. В отличие от их первого раза, этот поцелуй был нежным, полным горькой страсти, желания, что долго ждало своего счастья. Алэм чувствовал себя любимым и желанным как близкий демон, и эти чувства были несравнимы с простыми эмоциями, пять лет твердящими только о сексе. Юноша разорвал поцелуй, но только чтобы прижаться носом к щеке парня.       — Ты изменился, я чувствую это, ощущая, как ты был сломлен, но в конечном итоге нашел в себе силы начать заново. Мне нравится твоя настоящая версия, — шептал быстро Калутер на одном дыхании, пытаясь правильно подобрать слова, чтобы они могли передать все переживания, поселившиеся у него в груди.       — Скажи, пожалуйста, что твоя мама не похожа на моего отца, заверь, пожалуйста, что у тебя не будет проблем с семьей из-за меня, пожалуйста, пообещай мне, что ничто внешне больше не помешает нашим отношениям, только мы сами, — полушепотом заговорил Алэм, жмурясь.       Он врал себе, будто никогда не вспоминал Калутера, будто не был влюблен, а лишь желал острых ощущений и секса. Но посреди ночи, вспоминая ту аварию, парень понимал, что будь оно так, он просто заверил отца в своей шалости, не боясь, что кто-то из семьи узнает о его секрете, что хранил в сердце. Тогда Алэм вновь срывался, употребляя, и он не рассказывал об этом своему врачу, а тот все пытался узнать корень проблемы. Однако, в один прекрасный миг, парень сам пошел на реабилитацию, проходя курс лечения от наркотиков. И в этот раз он и правда больше не употреблял. Смирился. Смирился со своей судьбой. Хотел действительно начать заново.       А теперь его личным наркотиком стал запах сирени, засевший в мозгу, как настоящий запах Калутера. Алэм еще сомневался в том, получится ли у них все, может, юноша считал его придурком после той ситуации. Но теперь парень знал, что он был готов сражаться за свое счастье, не сбегая от проблем.       — Ты же больше не входишь в семью Ахид, так в чем проблема?       — Ты собираешься врать ей?       — Я собираюсь пообещать тебе, что все будет хорошо.       Демоны вышли на улицу в обнимку, смеясь, а потом обсуждая:       — Я на байке пытался увернуться от урода, что поворачивал без поворотников, в результате завернуло в кювет, и я расцарапал лицо и сломал рог.       — Серьезно? Какой ужас.       — Ну, конечно, отец после такого выкинул меня из семьи, — проговорил Алэм, беря новую сигарету и закуривая.       — Ты все еще употребляешь?       Парень остановился с сигаретой в зубах, смотря на Калутера.       — Я два года с хвостиком чист, стараюсь не пить. Уже успешно, только вот курю часто… от нервов, — заговорил парень.       — А я бросил курить. Пью только по праздникам и немного.       Алэм выбросил сигарету в ближайшее мусорное ведро, пока юноша не видел.       Калутер открыл дверь парню, и тот без вопросов сел в машину. Он осмотрелся, на этот раз чувствуя смешанные эмоции: когда-то он впервые сел к юноше, чтобы провести время в клубе, а теперь собирался к нему на дом с ночевкой. А еще у отца была точно такая же тачка, только салон слегка другой. Калутер сел, заводя машину, а Алэм вцепился в кресло, закусывая губу от переживания. Реальность не казалась ему таковой, будто он просто спал.       — Ты нервничаешь, — заметил юноша, выезжая на дорогу.       — Это мое обычное состояние, — ответил парень, приоткрывая окно.       — Ты без тачки или просто решил пройтись?       — Без машины конечно, мне противопоказано водить, — Алэму пришлось объяснить, когда Калутер глянул на него с вопросом. — Я на сильных препаратах, плюсом надо проходить курсы по улучшению концентрации на дороге, иначе мне просто не выдадут права, даже когда разрешит врач.       — Ну и ладно, ничего страшного, — улыбнулся юноша.       Алэм наблюдал за его мимикой: он ожидал, что у Калутера возникнет еще больше вопросов и он поменяет свое мнение о парне после такой информации, но нет. Юноша наоборот сейчас выглядел куда свободнее и радостнее, чем пять лет назад.       — А ты сильно счастлив.       Калутер рассмеялся.       — Я просто рад, что нам выдался шанс. Тогда мы бы и начать нормальных отношений не смогли.       Алэм согласился. Он перевел взгляд на панель, где высвечивалось название композиции, что сейчас играла.       — Тебе, наверное, не нравится рок, — проговорил юноша, потянувшись, чтобы переключить трек, но парень мягко оттолкнул его руку.       — Не стоит, я знаю эту группу.       Во время пути демоны еще обсуждали произошедшее за последние пять лет. В основном Алэм рассказывал о себе, как он искал работу и пытался восстановиться после аварии. Также он подробнее рассказал о своих хобби, сказав, в какой конкретно спортзал он ходил, а Калутер заинтересовался, захотев также купить абонемент. Постепенно парень начал улыбаться, чувствуя, что он мог расслабиться.       Однако он застыл, когда понял, что юноша не сменил место жительства.       — Та же квартира, — заметил Калутер, открывая дверь со стороны Алэма. Тот заторможено вышел из машины, заламывая пальцы. Хвост дергался из стороны в сторону. Юноша зацепился за него взглядом.       — У тебя это вызывает тревожность?       — Все в порядке, — ответил Алэм, наигранно улыбнувшись и обняв Калутера, чтобы пойти вместе до подъезда. Парень чувствовал, что один бы он упал в обморок.       Осторожно заходя в квартиру, чтобы не запачкать пол, Алэм поставил кроссовки в сторону, проходя внутрь и касаясь рукой стены. Та же самая двушка. Парень нахмурился, вспоминая, как они проводили здесь время. Трахались на этой же кровати. В груди что-то заворочалось, и парень сжал губы, ощущая, как у него закружилась голова.       — Пойдем на кухню, — прошептал Калутер, придерживая Алэма. Тот вздрогнул, резко обернувшись.       — Калутер, я, — начал он, сглатывая. — Прости, я такой проблемный.       — Какой же дурашкой ты иногда бываешь, — улыбнулся юноша, беря парня за руку. Алэму впервые за прошедшие пару лет не захотелось отдернуть руку от чужого касания. — Сейчас ты осознаешь свои ошибки и исправляешь их, полностью сепарировался от родителей, и это лучше, чем твоя прошлая версия, когда ты снаружи казался сильным, а на деле ничего из себя не представлял.       Парень смутился, а Калутер мягко поцеловал его, после касаясь лбом его лба. Они так стояли некоторое время, прислушиваясь к своему дыханию, не замечая как сплелись в клубок их хвосты. Алэм потерся носом о шею юноши, где запах духов был самый стойкий.       На кухне им пришлось расцепить хвосты, и парень сел на стул, ставя на него ногу и обнимая коленку одной рукой, а второй доставая телефон, чтобы убрать свою анкету из общего доступа на сайте знакомств. Калутер собирал ужин, спросив:       — Тебе же нельзя алкоголь?       — Нет, нельзя, а есть сок?       Получив положительный кивок, Алэм стал в телефоне записывал порядок выполнения заказа, расписывая детали, чтобы потом не забыть какую-нибудь мелочь.       — Ничего страшного, если ты пропустишь прием таблеток? — заторможено спросил Калутер, закусывая губу.       Парень вывалил из своей сумки органайзер с лекарственными препаратами.       — Я не всегда ночевал дома, поэтому вот.       Юноша облегченно выдохнул, ставя тарелки на стол, а вместе с ними и стаканы. Алэм выпрямился, убирая телефон. Они сначала ели молча, а потом Калутер заметил:       — Если надо — кури.       Парень удивленно замер, будто он ни при делах.       — Ты же знаешь, что я сообразительный мальчик, — посмеялся юноша, наматывая на вилку фунчозу. — Вот ты курил, а потом, после моих слов о том, что я бросил, ты без сигареты.       Алэм смутился.       — Это как-то неправильно.       — Кури тогда на балконе, если это тебе помогает при тревожности.       Поначалу они не особо разговаривали, но после ужина демоны еще долго сидели на кухне, говоря о всякой ерунде.       — А у меня кстати наша переписка осталась, — невзначай упомянул Калутер, доливая сок в стакан Алэма.       — Да ну нет, — простонал парень, закрыв лицо руками. — Еще скажи, ты на ночь ее перечитывал.       — Бывало, — улыбнулся юноша.       Алэм взял телефон в руки, заходя в телеграм и по памяти находя юношу по юзернейму, отправляя ему стикер. Оба демона закрепили чат.       — Во сколько спать ложишься?       — Наверное, уже собираюсь, — парень допил сок, вставая из-за стола.       — Я принесу сменную одежду.       Алэм кивнул, направившись в ванную, понимая, что и там ничего не изменилось. Все также хрустя пальцами, парень встал напротив зеркала, рассматривая свои шрамы. Такие трагедии среди демонов — редкость. Алэм зажмурился, глубоко вдыхая. Магические энергетики ослабили его магическое поле, и вот результат. Парень винил себя за это.       Алэм услышал, как Калутер положил вещи на стиральную машинку, а потом почувствовал его касание на своем плече.       — Останься, пожалуйста, — прошептал парень, оборачиваясь к юноше.       Они смотрели друг на друга, понимая без слов. Алэм снял с себя рубашку, наблюдая, как Калутер наклонился, целуя продолговатый шрам парня, тянущийся через ключицу. Алэм не стеснялся шрамов, у демонов вообще не принято было обращать на них внимание, но было в этом поцелуе что-то интимное.       Юноша вслед снял с себя майку. Он огладил руки парня, рассматривая теперь забитые рукава. Алэм вздрагивал от касаний, чувствуя исходящее от них тепло. Демоны не собирались заниматься сексом. Теперь нагота означала для них нечто большое.       Когда они стояли голые друг напротив друга, держась за руки, парень изучающе смотрел на тело Калутера, про себя не веря, с кем именно он спал, и кто теперь ему принадлежал. Все еще испытывая колющий трепет, Алэм начал опускаться на колени, проводя руками по бокам юноши, касаясь щекой его живота, а после языком проведя до паха. Так парень пробовал красоту на вкус. Он поцеловал пупок Калутера, а потом сам юноша присел перед ним на корточки, улыбаясь и после целуя в шею Алэма.       Это не были сексуальные ласки, это было проявлением чего-то большего.       Уже в душе Алэм рассмотрел все возможные кнопки и рычажки, после чего ткнул Калутера в грудь.       — Сам давай.       Юноша чмокнул его в щеку, включая воду сверху, не регулируя изначальную температуру, отчего Алэм стал следить за таблом с возрастающими градусами, понимая, что останавливаться они и не собирались. Парень резко поставил холодную воду.       — Демоны тьмы вообще-то на постоянке горячую воду не используют, — проговорил Алэм, все понимая. Калутер виновато улыбнулся, а парень машинально огладил свои шрамы на запястьях.       Под струями воды демоны целовались, закусывая губы и смеясь, брызгаясь водой. Алэм обнимал Калутера, прижимаясь к его груди, чувствуя себя при этом намного лучше. А когда парень вылез и стал вытираться, юноша в полотенце направился в спальню, чтобы найти уже свои вещи. Оставшись один на один, Алэм взял предложенную ему майку и принюхался, отмечая запах, характерный квартире Калутера. Парень улыбнулся как дурак, одеваясь.       В постели и в кромешной тьме, в одной кровати и под одним одеялом Алэм взял юношу за руку, вздыхая.       — Так ты хотел бы, чтобы я к тебе переехал?       — Было бы неплохо, если ты не против.       Парень подумал некоторое время.       — Конечно не против, меня тут вкусно кормят, — Алэму все-таки пришлось отодвинуться, так как он вспомнил, что ему нужно было выпить таблетку. Он взял приготовленный стакан с водой, добавляя. — Помоги перевезти вещи.       Калутер пытался сдержать смех, но получалось плохо.       — В твоем стиле было бы не запивать таблетку.       — Да, — кивнул Алэм, хмурясь. — Только потом пришлось вызывать скорую.       Юноша окончательно рассмеялся.       Когда они оба слегка успокоились, парень положил голову на плечо Калутера, сказав:       — Я способен себя обеспечивать.       — Квартира моя — плачу я. И так далее по списку.       Алэм заглянул в задорные блестящие сапфировые глаза, просто пожелав хороших снов.       Парень проспал долго, едва-едва открывая сонные глаза. Окно было зашторено, не пропуская свет. Алэм зевнул, повернувшись на другой бок, вспоминая вчерашний день. Он даже и подумать не мог, что когда-нибудь вернет отношения с Калутером. И по звукам юноша был на кухне.       Лениво вставая и ероша волосы, парень сначала и отправился туда, видя как Калутер заваривал натуральный кофе.       — Мне чай. Желательно какой-нибудь ягодно-фруктовый, — бросил Алэм.       — И тебе доброе утро, — улыбнулся юноша, обернувшись.       Парень уже хотел свернуть в ванную, но тут он заметил букетик, стоящий в вазе на столе. Алэм подошел ближе, облокотившись на стул и рассматривая сирень: сейчас как раз сезон ее цветения. Внутри зажегся огонек, согревая, и парень улыбнулся, нюхая цветки: сладкие.       Понимая, что хотел сказать Калутер сиренью, Алэм задорно произнес:       — Я забыл свою фамилию, можно взять твою?