Imperfect love

Сумерки опустились на вечерний Сеул, добавляя городу еще больше загадочности. Сынкван наконец закончил своё расписание и, тяжело вздыхая, отправился домой. Рабочий день выдался сложным и самым загруженным на неделе, но, тем не менее, освободился Кван одним из первых. Ему хотелось скорее оказаться на мягком диване перед телевизором и посмотреть новый эпизод любимой дорамы перед сном. Но, для начала, необходимо было поужинать, ибо с самого утра в его животе побывал только чай и салат цезарь в перерыве между тренировками. Сынкван зашёл на сайт ресторана, из которого чаще всего заказывал еду и пару минут листал меню. В корзину отправилась острая курица, рис карри и салат из сладкой капусты. Перед тем как нажать на кнопку заказа, вспомнил, что дома будет не один: Вернон сегодня закончил раньше всех. Кван удвоил количество каждого блюда и добавил одно шоколадное пирожное для Хансоля. Он в последнее время очень много тренировался, усердно работал и иногда даже забывал покушать. Порой нужно давать себе расслабиться, поэтому сегодня Сынкван поможет другу с этим. Он добавил пачку чипс, ванильное мороженое, плитку шоколада и оплатил заказ. Общежитие встретило Сынквана родной атмосферой: приятной теплотой и расслабляющими ароматами. Вернон снова жёг ароматические свечи Джису по всему дому. — Хансоль, я дома! Ты ел что-нибудь? — Кван снял пальто и повесил его на плечики, поправил волосы, растрепанные ветром, глядя в зеркало шкафа-купе. — Хансоль? — он ещё раз позвал друга, потому что ответа не послышалось. — Да-да, не ел я ничего, — Вернон вышел из комнаты, вынимая из ушей наушники. — Привет, ты рано сегодня. Что-то в его внешности показалось Сынквану необычным. Он подошёл ближе и замер, разглядывая лицо напротив: Хансоль накрасился. Казалось бы, Кван часто видел друга с макияжем, но сейчас... он накрасил ресницы. Эти невероятные, длинные ресницы. Тушь так замечательно подчёркивала его красивые глаза, делала взгляд выразительным и завораживающим до такой степени, что дыхание сперло, а в комнате резко поднялась температура. — Ты знаешь, что с тобой сделает Джонхан, когда узнает, что ты трогал его косметичку? — голос Сынквана был слишком тихим, чтобы звучать серьёзно. Он сглотнул вязкую слюну, не способный прервать зрительный контакт. — Тебе же нравится, да? — на губах Хансоля появилась улыбка. — Очень сильно. Все чувства обострились и в нос Квана ударил гипнотизирующий запах лосьона для тела и бальзама для волос. Голову вскружило окончательно и Бу почудилось, что он вот-вот грохнется в обморок. — Мне захотелось поэкспериментировать, — невинно, словно температура тела Сынквана сравнялась с солнечной совсем не из-за него, сказал Хансоль. — Поэтому ты вылил на себя литр всех гигиенических средств, которые нашёл в ванной? — Кван всеми силами старался придерживаться своей саркастической натуры и не выдавать волнения. — Вообще-то, всё это было куплено на мои собственные деньги в целях релаксации, — "и впечатления тебя" уже не было озвучено, но чётко отпечаталось в мыслях. — Хорошо, тогда не буду мешать, продолжай релаксить, — Сынкван посчитал, что поскорее ретироваться будет самой лучшей идеей. К сожалению Бу и к счастью Вернона, в этот самый момент раздался дверной звонок. Догадаться, что это доставщик привёз им ужин, было не сложно. Сынкван вздохнул, хотя живот его был в предвкушении предстоящей трапезы, и нехотя потопал к двери. Вернон помог другу разложить еду, разлил колу по стаканчикам и уселся напротив Квана, хлопая своими красивейшими, чуть закрученными, ресницами. Сынкван правда не мог спокойно себя вести, пока красивые медовые глаза так невинно смотрели на него. Он ерзал на стуле в попытках найти себе место, но в итоге опустил голову и начал пялиться в тарелку. Хансоль прекрасно понимал, чем вызвана такая реакция друга и от этого на лице появилась самодовольная улыбка. — Сынкван-и, — Вернон подхватил палочками кусочек курицы из чужой тарелки и отправил в рот. — Как прошёл твой день? — Просто замечательно. — Ты неразговорчив, — притворно взгрустнул Хансоль. — Уж прости, я устал, — Кван правда утомился, но как только рядом оказался Вернон, всю усталость сдуло потоком ветра от его длинных ресниц. Сынкван просто не мог глядеть на друга без того, чтобы позорно залиться краской: так Чхве был красив. — Я могу помочь тебе расслабиться, — стул Вернона немного скрипнул отъезжая назад, что заставило Квана поднять голову. Когда Хансоль подошёл к нему со спины, Бу уже по-настоящему напрягся. Обычно между ними не было неловкости или стеснения. Рядом с Хансолем Сынкван чувствовал себя умиротворённо, словно на пустынном берегу синего моря. Они дурачились, веселились, иногда даже флиртовали друг с другом, но Квану казалось, что всё это не воспринимается в серьёз. Однако сейчас, когда Вернон положил свои тёплые ладони на сынквановы плечи и начал ненавязчиво мять, внутри последнего всё сжалось. Внизу живота затрепетали пресловутые бабочки, а по телу разлилось домашнее тепло. С пухлых губ Бу слетел тихий вздох и он закрыл глаза, стараясь отпустить смущение. — Легче? — спросил Хансоль через пару минут, массируя большими пальцами нижнюю часть шеи. Когда парень одобрительно замычал, слегка кивая, Вернон медленно наклонился и припал губами к нежной коже: туда, где чуть раньше были его пальцы. Спереди послышался смущённый вздох, но Хансоль не почувствовал сопротивления, поэтому продолжил выцеловывать чужую шею. Он опустился губами чуть ниже, на сгиб, и несильно укусил, тут же зализывая покрасневший участок. — Хансоль, пожалуйста... не оставляй следов... — сквозь стоны наслаждения выдохнул Бу. — На шее... Вернон расценил эту просьбу по-своему. Он немного отодвинул стул Сынквана от стола и переместился вперёд, склоняясь над раскрасневшимся лицом. Он поцеловал аккуратный кончик носа, уголок розовых губ, но когда Кван, откинув смущение, вытянул губы трубочкой, Чхве улыбнулся и отпрянул. Бу выглядел растерянным и, совсем немного, обиженным, что весьма позабавило Хансоля. Последний медленно опустился на колени, чем заставил Сынквана сжаться. Вернон переместил свои руки на чужие бедра, обтянутые плотной тканью чёрных брюк и начал наглаживать. Кван упёрся ладошками в хансолевы плечи и немного надавил, отталкивая. — Соль... Сейчас ребята придут... Видимо, Вернон пропустил его слова мимо ушей, потому что накрыл своей ладонью холодные пальчики, поднёс к губам и нежно поцеловал каждый. Его накрашенные ресницы мягко трепетали в тусклом жёлтом свете. Это заставило щёки Квана вспыхнуть ярким пламенем, он был не в силах противостоять Чхве Хансолю и поганец это знал. Он вернул руку на сынкванову ногу и повёл вверх, игнорируя слегка выпирающий бугорок в районе паха. Длинные пальцы забрались под небесного цвета рубашку и прикоснулись к разгоряченной коже живота. Сынкван судорожно выдохнул, снова прикрывая веки, отдаваясь наслаждению и чужой власти. Свободной рукой Хансоль раздвинул ноги Квана, становясь ближе к нему. Он провёл ладонью по мягкому животу, огладил бока и сжал выпирающий сосок, срывая с чужих губ высокий стон. Сынкван четко ощущал, что в штанах становится раздражающе узко. Хотелось прикоснуться к себе до покалывания в кончиках пальцев, поэтому Бу уже собирался было расстегнуть ширинку, но его остановила чужая рука. — Ты слишком нетерпеливый, — Хансоль мягко улыбался, сжимая тонкое запястье, а Сынкван умоляюще на него глядел. Вернон вытащил руку из под ткани рубашки, медленно провёл по бёдрам вниз—вверх и остановился на пуговице чужих брюк. Кван уже начал подрагивать всем телом от желания и нетерпения, но Хансоль торопиться не собирался. Он так-же медленно расстегнул ширинку, слегка сжал ствол через ткань боксёров и самодовольно ухмыльнулся, когда Сынкван откинул голову назад, тяжело вздыхая. Вернон наконец сжалился над бедным парнем и стянул брюки с трусами, высвобождая вставший член. Он уже сочился прозрачным предэякулятом и требовал к себе внимания. Сынкван поднял к лицу руку и закусил запястье, сдерживая пошлые звуки, которые нагло вырывались из его рта. Хансоль опустил голову и, высунув язык, медленно облизал пенис от основания к головке. — Хэй, Квани, — Соль чмокнул кончик его члена и похотливо улыбнулся. — Смотри на меня, — дождался, пока Сынкван распахнёт газа и вобрал головку в рот, не разрывая зрительный контакт. Сынквану хотелось растечься лужицей от наслаждения и, одновременно, смущения. Заказывая еду на двоих, Бу не ожидал, что его возьмут на десерт. Хансоль опустился почти на всю длину, плотно прижимая язык к стволу, основание члена окольцевал пальцами и немного сдавил. Он провёл ртом вверх—вниз несколько раз, увлажняя пенис, и выпустил его изо рта, надрачивая рукой. — Как тебе, Квани? Нравится? — хищно улыбался Вернон. — Пожалуйста... Продолжай, — Бу отвёл глаза в сторону, потому что не мог выностить этот пронзительный взгляд медовых глаз. Хансолю повторять не надо, он снова насадил себя на член и начал посасывать головку, синхронизируя движения рта и руки. Пока друг отсасывал ему, грудь Сынквана тяжело вздымалась, а с губ срывались тихие стоны. В свободную руку Соль взял яички и начал аккуратно их массировать, а пошлые звуки ласкали его слух, награждая за старания. Вернон отстранился от члена, продолжая движение рукой, и вобрал в рот мошонку, мокро посасывая сначала первое, затем второе яичко. Хансоль почувствовал, как орган в его руке начинает пульсировать, предвещая скорую разрядку. Он снова переместил рот на ствол, насаживая себя до основания и утыкаясь в колючий лобок. Сынквана под хансолевыми руками начало трясти, его кулачки сжались в чужих тёмных волосах, направляя и учащая темп. Через пару глубоких толчков, Кван снял с себя Хансоля, но не успел оттолкнуть, поэтому мощная струя спермы брызнула ему в лицо, стекая белёсыми каплями по подбородку и падая на пол. Его тело содрогалось в приступе сильного оргазма, но, осознав собственную оплошность, Кван упал на колени перед Хансолем. Его стул с громким скрипом отъехал назад. — Прости пожалуйста, — парень начал вытирать пальцами красивое лицо, бесконечно шепча извинения. Но Вернон снова остановил его, мягко схватив за запястье. Глаза Сынквана округлились от удивления, когда Хансоль начал с упоением облизывать его длинные пальцы, очищая от белой жидкости. Лицо Бу стало почти пунцовым от смущения, но мерзавец решил окончательно добить бедного Квана. Вернон взял его за подбородок и нежно поцеловал в губы, проталкивая язык внутрь. Сынкван почувствовал собственный солоноватый вкус у себя во рту и возмущённо отпрянул, когда Хансоль начал заливисто смеяться. — Ты! — начал было Кван своё возмущение, но послышался звук открывающейся двери. — Эй, Хансоль, ты снова жжёшь мои свечи?!