***
Регина уже третий час сидела в Снежинке с Желтым, он, если что-то случится, поможет, и ждала главного с Разъезда. — Да где он, договаривались на девять, сейчас уже двенадцать. Хватит его уже ждать, забыл он. Пойду я. Только Регина встаёт, раздается скрип громоздкой, железной двери. Топот, а после моментальная предъява: — Слышь, это вообще нормально, что твоя двоих замочила с нихуя? Как объяснять-то это будешь, милочка? — Это нормально, что твои на девушку беззащитную напали? Или это у вас норма? Ещё и на чужой территории. И мог бы извинится за опоздание для начала. Регина положив руки в карманы подошла к автору. — А то что девка одна по улице шастает тоже норма? Она сама виновата, что по темным переулкам ходит. Регину охватила злость. Три потраченных часа в пустую ради этого? Она замахнулась рукой, но подсчитав что этого мало, ударила с колена в зону паха. — Ты сам виноват. За своих я с любым бы так сделала, будь он девчонкой или пацаном. Разъездовский согнулся, и сквозь зубы процедил: — Ты сейчас нас пидорами назвала? — Ты наверное не понял, — она скрутила кожу на шее, от чего и так разбитый мужчина замычал от боли, — с любым из наших. Приблизишься ещё хоть раз к нам, и можешь считать себя трупом. Доступно излагаю? — Да понял я, отпусти. — Доступно? , — Лисица ещё сильнее выкрутила кожу, — Не слышу должных слов. — Более чем. Девушка отпустила его. — Чтоб твои, что следили за девушкой, подошли к Бабочке и должным образом извинились. И если до меня дойдёт весточка, что вы снова вели слежку за кем-то, так легко не отделаешься. Мужчина молча кивнул, и уже собирался выходить, но полез во внутренний карман куртки, а после резко развернулся. Выстрел. Регина ошеломлена. Она знала, что Разъездовские отбитые, но чтоб так. Поняла, что ничего не болит. Мимо. На его лице лишь ухмылка, он достал нож и воспользовался моментом. Режущая боль в правом боку. Опустив глаза в низ, увидела расплывающееся кровавое пятно вокруг дырки в кофте. Мужчину уже скрутили парни из Дом-быта и вывели из кафе. Регина приподняла кофту, и увидела на весь бок кровавую линию. — Ты как, Лиса? , — Желтый подбежал к девушке и подставил руки, в случае если она будет падать. — Не задело ничего, но распорол прилично. Нитка с иголкой есть? Лисица полностью сняла верхнюю одежду и пыталась замотать кровоточащую рану. Получалось не очень. Все руки, кофта и пол стали бордовыми. — Нет, поехали в больницу. Жёлтый подхватил Лису на руки, и понёс в машину. — Вадим, мне как-то не хорошо. Толкнув железные ворота и выйдя на улицу мельком глаз увидел такую картину: трое парней забирают пистолет у того самого Автора, а после им же дают ему по бошке, от чего тот падает на землю. Дальше Вадим ничего не увидел. Положив девушку на задание сидение и сев за руль, быстро завёл машину и поехал. — Не, в больницу нельзя. К Бабке едь. Она ближе, и зашить сможет. Адрес скажу. Раненая назвала улицу, дом, и квартиру. Туда и поехал Желтый на всех скоростях, пока Регина, как только может, останавливала кровь. Машина плутала по запутанному району, но все-же приехала на нужный адрес. Парень, схватив Лисицу, побежал к нужному подъезду. В дверь усердно стучали ногой. Даже не стучали, а ломились. — Это Регина. Иди открой, я болею. — Слышь, я че, твоя дом-работница? — Ну сейчас, я больная доковыляю до двери, а ноги ватные и я… — Ты больная. Туркин глупо посмеялся, и успел выйти из комнаты до момента, как в него полетела вторая подушка. Пошел открывать дверь, и только провернулся ключ, дверь резко открылась. — Ещё дольше нельзя было открывать? Желтый бегом понес Лисицу в первую комнату, что попалась ему на глаза. Туркин стоял в непонимании что забыл Желтый у Бабочки дома? — Бабка, неси иглу и нитку! Живее, пожалуйста! В соседней комнате Олеся вся переполошилась. Бабка? Но голос не подруги. Незнакомый голос в квартире? Откуда. Леся быстро встала, схватив тряпку что лежала на лбу, и понеслась на кухню, сбивая все пороги и косяки в квартире. Турбо засунул руки в карманы, и с интересом заглянул в комнату куда вбежала пара. Увидев красные руки и девушки и парня, что пытался хоть как-то помочь раненной, у любопытного парня все вопросы отпали. Олеся же уже неслась в комнату со спиртом, хирургической иглой и нитью, что остались после практики. — Эй, ты, — ставя все предметы на пол обратилась к Желтому, — принеси тазик воды. Мужчина послушно встал и направился к ванне, Бабочка же намочила тряпку спиртом и начала обрабатывать рваный край кожи. Рыжая зашипела от боли. — Регина, потерпи. Пожалуйста, родная. Лисица прикусила подушку, чтобы было не так громко слушать её крики. Темноволосая подруга, приговаривая успокаивающие слова, все больше и больше пятен крови собирала на смоченную тряпку. Желтый вместе с подозрительным взглядом Туркина набирали воды в железный таз, и так-же вместе несли. — Ты че тут забыл, Желтый? Внезапно спросил Валерий. Но Вадим его проигнорировал. — Я с тобой говорю, слышь. — Давай все потом. Желтый притащил таз к девушкам, и сел рядом. — Регин, сейчас зашивать буду. Стежков восемь-девять будет. — Ой блять, — Лиса истошно промычала, — давай втыкай уже, щас сдохну от боли. Лиса зажмурилась, и начала считать тычки в бок. Раз. Игла вышла. Два. Игла вышла. Три. Игла вышла. Четыре. Дальше сбилась. Бок будто уже отсох, и рыжеволосая чувствовала лишь растягивание кожи иглой, от чего её чуть не стошнило. Осталось лишь дожидаться, пока Олеся не скажет жить будешь. Все плыло перед глазами. Все двоилось. В чувство привела пара слов: — Почти, Регин. Последний стежок. Готово. — Жить будешь. Но нужно обрабатывать ещ… Регина с облегчением выдохнула и сквозь ноющую боль заулыбалась. Силы были на исходе, она лишь вымолвила на тяжелом выдохе: — Спасибо. И уснула. Бабочка, оперевшись на локти сзади, легла. После того, как отдышалась, обратилась к парню, что всё время сидел рядом и не меньше переживал за рыжеволосую. — Спасибо тебе. Я твоя должница. Она протянула руку, мужчина любезно её пожал. — Про должницу, — начал было уж Вадим, но резко остановился. Туркин всё это время был за дверью и слышал каждое слово, что они говорят. Это не исключение. Врожденное любопытство берёт своё. — Не, если загасить кого-то надо, то не меньше чем через полгода. Слышал про тру… Холодная, кровавая и мокрая ладонь накрыла рот Олеси, от чего той стало немного противно, но просто так он же не будет этого делать. Он жестом показал на дверь, а после на ухо. Сложив дважды два, Леся всё поняла. — Пойдем, я тебя провожу до ванны. За Регину не бойся, я её переодену и до утра она у меня. Они встали и направились к ванной комнате. Выйдя за пределы зала, за дверью никого не было. Успел спрятаться? Руки вымыты, и лишь красные капли остались на чугунной ванне. — Я тебе покажу куда ехать. Боюсь, если этого не сделаю, до утра тут плутать будешь. Олеся накинула своё пальто и дала указание Туркину, что сидел на кухне и, нервно стуча ногой по полу, пил чай. — Я скоро буду. Если она, — черноволосая указала пальцем на раненную, — что-нибудь захочет, выполни пожалуйста. Дождись меня, и можешь уходить. Никакого ответа не последовало, даже кивка головой. Девушка лишь обреченно вздохнула и вышла из квартиры вслед за Желтым. Как они вышли из подъезда, Олеся посмотрела в окно своей кухни, и увидела здоровый силуэт с чашкой. Он пристально наблюдал за парой, что стояла возле машины. — Продолжим, — Леся достала из кармана черного пальто сигареты и прикурила одну из них, — загасить человечка я не могу сейчас. В другом помочь могу. Леся хоть и не сильно близко общалась с автором Дом-быта, но доверять могла. Он — друг детства Регины, а Регина плохих друзей не выбирает. — Пусть этот должок останется. Ты узнаешь через Лису когда его нужно будет отдать. — Допустим, — Леся вдохнула новую порцию дыма и продолжила, — а что вообще случилось, что её конкретно так задели? Желтый всё рассказал, от чего Олеся впала в ещё больший ступор. И единственное что ей пришло в голову, это: — Пизда Разъезду.***
— Валер? Зайдя в квартиру, Леся сразу позвала его. Ответа нет. «Ушёл уже?» Разувшись, она прошла на кухню сделать себе травяной чай по рецепту одной старушки, что сидела с ней когда отцу срочно надо было уехать. Туркин сидел за столом опустив голову. — Ты вообще кто такая? Резкий вопрос раздался как только девушка прошла в комнату. Она ожидала услышать всё, но не это. — В каком смысле? — Бинты внизу сумки, кровавые, — сделал акцент на это парень, — какой-то труп, из-за которого ты не можешь убивать полгода. В конце концов ты и сейчас вся побитая. Кто ты? Мне вообще не опасно с тобой в одной комнате находиться? , — он глупо улыбнулся, — за то, что я спал с тобой в одной кровати, тоже зарежешь? — Турбо… Олеся не знала что и сказать. Она лишь смотрела в его глаза и искала хоть какую-то помощь. Она и сама не знала, кто она. Казань уже давно поглотила жестокость и немеренное количество крови. Хочешь выжить, либо сваливай, либо убивай. Девушки обычно выбирали первое, но она не могла. Отец похоронен здесь, а значит, она никуда не уедет. — Вау, ты произнесла мое погоняло с первого раза. Хоть запомнила, как зовут твою следующую жертву. — Валера, ты придурок? — А если да, — парень встал из-за стола и подошел в плотную к девушке, — убьёшь? Девушка не выдержала и всыпала ему пощечину. Его охватил гнев, и он хотел уже что-то ей сказать, но передумал. Его губы накрыли её, и кратко, но с особой нежностью оставили след. — Это мой, — сглотнула слюну девушка, — первый. — Поцелуй? — Да. Мустафина не знала что делать, и что говорить. Она встала и будто окаменела. Туркин лишь выпустил смешок, и поддался вперед для второго в её жизни поцелуя.