Блич: Восхождение к Вечности

* — Господин Кайен! — Рукия подбежала ко мне и возмущённо закричала: — Где вы были?! Вы бросили меня! Я ждала два месяца, одна, в мире людей! Как так можно?! Как вы могли?! Впервые я видел её настолько взбешённой. Это даже умиляло... Усмехнувшись, я попытался её погладить, но она отмахнулась от моей руки и фыркнула: — Я требую объяснений! — Эй-эй, девочка, попридержи язык, — я нахмурился и решил её приструнить: — Ты как разговариваешь со страшим по званию? Хочешь просидеть здесь ещё полгода? — Ах вы! — Рукия вспыхнула от гнева: — Вы безответственный! Я тут ждала, а вы ещё мне угрожаете! Я всё расскажу капитану Укитаке! Заявив это, она демонстративно надулась и отвернулась. Я с усмешкой покачал головой. Не думал, что столкнусь с такой реакцией. Я же сказал, что вернусь через два месяца. Как минимум, я ответственный. Однако, в слух я решил этого не говорить. Пусть дуется. Это даже забавно. Такой я её не помню. Со мной она вела себя обычно кротко, как младшая сестра. Такое изменение было мне по вкусу. Подуется и успокоиться... Срок пребывания не превышен, правила не нарушены. Всё прошло вполне гладко. Решив пока не расспрашивать Рукию о том, чем она здесь занималась, я сменил тему: — Открой Сенкаймон. Мы возвращаемся. Она что-то пробубнила под нос, после чего фыркнула и обнажила катану. Как только врата открылись, она первая вбежала внутрь и снова демонстративно от меня отвернулась. Я с усмешкой покачал головой. — Могла ведь просто вернуться без меня. — Как будто я могла вас бросить... — сквозь зубы процедила Кучики: — К тому же... У меня приказ. Хмпф! Приказ, да? — Капитан Укитаке сказал ждать вас... Будто бы я не хотела вернуться? Хмпф! Ну, я подозревал, что Укитаке сделает нечто подобное. Впрочем, всё это неважно. Даже если я и пропадал пару месяцев. Он ведь дал мне своё одобрение. Чем уж я там занимался никого не касается. Вешать лапшу на уши Рукии не имело смысла. Лишние подробности во лжи могут создать проблемы. Единственный перед кем я был вынужден отчитываться — это Укитаке. Но с ним я сумею сладить. В крайнем случае, с моей нынешней силой, я вполне могу бросить вызов одному из капитанов и решить вопрос даже без банкая. В том случае даже Укитаке будет бессилен от меня чего-то требовать. Только неопровержимые доказательства преступлений могут вынудить вмешаться совет или Ямамото, но единственный кто мог вывести меня на чистую воду — это Айзен. Но он неконтролируемая переменная, так что я его даже не учитывал. Урахара? Может быть... Но зачем? Сомневаюсь, что он побежит жаловаться на меня, даже через третьих лиц. Проблемой может быть исчезнувшая печать ограничения, но это можно списать на какую-нибудь ошибку во время перемещения или наложения самой печати. По сути, её отсутствие не является нарушением закона. За это можно получить лишь выговор и то если удастся доказать, что синигами намеренно от неё избавился. В любом случае у меня уже было несколько идей на тот счёт, если кто начнёт задавать вопросы. Я так или иначе должен был от неё избавиться. Разумеется, я пошёл на риск, ну и что с того? Он того стоил во всех смыслах. Рукия стала небольшим осложнением, а потом ещё и странная реакция Урахары. Но всё это некритичные помехи. Пока мы пересекали Сенкаймон, я спросил Шиншаку: «Ты уверена, что с реяцу всё в порядке?» Она спокойно ответила: «Качество слегка изменилось, но это ничего не меняет. В случае чего мы всегда можем уйти, даже от особо опасных врагов» Я кивнул. Как бы моя реяцу не отличалась — это не преступление. Если же я ещё и стану капитаном, тогда будет проще в ближайшие сорок лет выбираться в Уэко Мундо. Этим я и займусь после своего возвращения... * В то же время, пока Кайен и Рукия проходили через Сенкаймон, в Научно Исследовательском Институте, Рин Цубакура засек знакомые духовные колебания, после чего, как и было приказано примерно два месяца назад, в срочном порядке доложил о произошедшем Маюри Куроцучи. Постучав в дверь, он получил дозволение войти, но был тут же остановлен Нему. — Нельзя. — Эм... — Рин слегка смутился, после чего взял себя в руки и сосредоточил взгляд на знакомом силуэте вделке, который был занят смешиванием каких-то жидкостей в пробирках: — Д-директор... Он... Он вернулся! — Хм? — Маюри отвлёкся: — Нему, как это понимать?! Если это очередная мелочь — вышвырни его прочь! Состав почти завершён... Не отвлекайте меня! Рин занервничал ещё больше, особенно видя серьёзный взгляд Нему, после чего протараторил: — Лейтенант тринадцатого отряда Кайен Шиба прошёл через Сэнкаймон и его ограничивающая дух печать не была обнаружена! — Хм-м? — Маюри наконец обернулся и недовольно фыркнул: — Неужели? Ясно... — взглянув на светящуюся жидкость в пробирке, он задумался, после чего вдруг нахмурился и закричал: — Ты ещё здесь?! — А! — Рин спохватился и быстро поклонился: — П-простите, уже ухожу! Следом захлопнулась дверь. Маюри продолжал хмуро осматривать свой новый яд, бормоча под нос: — Любопытно. Как он смог снять печать? Научно-Исследовательский Институт синигами отвечал за многие вопросы, в том числе и за печати ограничения духа. Хоть они и не позволяли отслеживать действия синигами в мире людей, но по ним вполне можно было понять, жив ли тот или нет. Как только печать разрушалась, в штаб поступал сигнал и в девяноста девяти процентах случаев это означало одно — смерть. Разумеется, Куроцучи сразу же уведомили об этом. В конце концов печати накладывались только на лейтенантов и капитанов, и у большинства ответственных за наблюдение просто не было полномочий действовать без приказа. В прошлом подобное случалось всего дважды. Оба лейтенанта были убиты. Вот только Куроцучи был слишком занят своим проектом, чтобы вообще обращать на такое внимание. Лейтенант потерял печать? Умер? Ему то какое дело? Даже будь это его подчинённый, он бы не стал заморачиваться. Отмахнувшись от этого он просто приказал оповестить капитана отряда, к которому был причислен лейтенант, а после вернулся к своим исследованиям. Кто мог предположить, что тот окажется жив? Куроцучи немного заинтересовался. «Мне известно всего тринадцать способов снятия печати, но не думаю, что жалкий лейтенант способен применить хотя бы половину из них. Для трёх других способов ему и вовсе пришлось бы пожертвовать своим телом... Интересно» Но когда он подумал об имени этого лейтенанта, то раздражённо скривился: «Чёртовы Шиба...» Когда-то он пытался получить их знания, и тогда ещё молодой Кайен дал ему отворот поворот. Куроцучи это не остановило, поэтому он проник в их библиотеку и сделал несколько копий секретных записей. Но все они оказались полным мусором! Зато, ему удалось получить наводку на особое хранилище, которые он попытался вскрыть. В итоге он потерял обе руки. Воспоминания об этом до сих пор заставляли его морщиться от злости. Хранилище оказалось обычной ловушкой, причём максимально примитивной. Маюри настолько переоценил Шиба, что даже не подумал о такой подставе. С тех пор он не хотел иметь дел ни только с Шиба, но и любыми другими благородными семьями. «Наверняка он использовать одно из этих кидо... Чёрт побери, как такой простак смог их заполучить?» Размышляя об этом, взгляд Куроцучи скользнул в сторону Нему. Вдруг у него возникла любопытная мысль. «Помниться, это его жена стала закуской пустого?» Хитро прищурившись, Куроцучи сказал: — Нему... Подойди-ка сюда... — Да, господин... — девушка услужливо поклонилась. В это же время, в своём домике на пруду Угендо, Укитаке размышлял над последними событиями. «Он вернулся...» Послышался вздох облегчения. Ранее, после уведомления Куроцучи, Укитаке был удивлён и насторожен, поэтому приказал Рукии поискать Кайена. Но, очевидно, она ничего не смогла сделать. За неимением другого выбора, Укитаке приказал ей ждать, помня о сроке в два месяца. Если бы не слова Кайена перед уходом, он бы не раздумывая послал поисковый отряд. За последнее время Укитаке замечал странности в Кайене, и не удивился бы тому, что он снял печать намеренно. Вспоминая о том, что клан Шиба обладал запрещёнными кидо, он ещё больше забеспокоился. Он совсем не хотел, чтобы Кайен шёл по этому пути... Конечно, он верил, что с его шикаем и способностями с ним точно ничего не случиться. Вот только это не обнадёживало. Путь запрещённых кидо ничего хорошего не мог принести. Укитаке ничего не мог сделать. Он уже позволил ему уйти и доверился. Сейчас он мог лишь надеяться, что Кайен не совершит глупостей и даже если овладеет запретной силой, то по крайней мере не зайдёт слишком далеко. Также он планировал поговорить с ним об этом. Благо, вскоре дошло сообщение о том, что он наконец вернулся. «Кайен... Заставил ты меня поволноваться. Но что же ты задумал? Ох, Мияко... Я надеюсь, он не наделает глупостей» Его беспокойство совсем не уменьшилось, но он подозревал, что всё равно ничего не сможет добиться. Кайен был слишком упрям. Общаться с человеком, испытавшим такую трагедию, было слишком тяжело. Как капитан, он делал всё что мог, надеясь, что от этого не станет хуже. Надеясь, что он не способствует возникновению очередной трагедии... Укитаке вздохнул и внезапно закашлялся...