Оргазм не для учителя

У Чимина в голове университет, да и вся студенческая жизнь была для него одним большим праздником. Клубы, тусовки, хотелось всё как в американский фильмах или дорамах. Дико весело и мило, что сверкает в глазах. Когда Пак только закончил школу и переехал из Пусана в Сеул, его отправили поступать на художника, точнее, таково его желание, но определяла куда, конечно, мама. И ладно бы в общежитие или снимать маленькую комнатушку, где тебя никто не побеспокоит. Так нет же, сказали переезжать к близкому другу матери. Ким Намджуну, чтоб он провалился. Тот, мягко говоря, сам не был сильно в восторге, он был преподавателем в Сеульском университете искусств. И именно через него мать решила продвинуть своего любимого сыночка. От напора матери никто не устоит, даже Намджун. Чимин помнит, как мама упрашивала его по телефону, тоненьким голосочком. — Намджун-и, ну, я тебя очень прошу, он у меня тихий, спокойный мальчик. Пак невольно хотел рассмеяться. Конечно, самый добрый и милый на свете, на такой бред повëлся каждый первый, но Чимин-то лучше себя знает. Если бы его родители прознали, на каких сайтах он сидит, у них случился бы шок, остановка сердца, почечная недостаточность, да просто можно по-порядку вычитывать болезни из медицинских книжек. Он боялся осуждения и той брезгливости. Однако, Пак не хочет скрывать истинную сущность и жить во лжи. Все имеют право на жизнь, даже если она отличается от других. Внешне сложно сказать, что он тот ещё извращенец: мешковатые худи, футболки со странным принтом и джинсы выглядели так, словно их порвала собака, умудряясь натягивать, что они на Паке висели. Не серая мышь, ибо может послать нахуй, но и не бунтарь или звезда школы, ибо мама сказала в шесть будь добр явись вовремя, иначе за каждую секунду получаешь пару лишних вздохов и осуждающих взглядов. Вот и сейчас всё решили за него. Чемодан, вокзал, Сеул. Аэропорт встретил Чимина с приятной, но какой-то искусственной улыбкой. Огромная изогнутая стеклянная крыша. Лучи так били в глаза. Прозвучал звон повсюду, просят не оставлять свои вещи. Через чёрные очки лица стирались, тени сгущались, а блики тускнели. У каждого рейса стояли люди, кого-то ждали. Чимин не верил, что Намджун приедет его встречать, но тот сдержал своё слово и по высланной фотке его узнал. Такой огромный и широкий. Грудью своей мощной расстегивал рубашку так, словно при малейшем вдохе она разорвется. Парню так и хотелось в нее окунуться. Соски выпирали, приковывая внимание, язык обводил зубы, увлажняя, чтобы укусить. Они были просто восхитительны. Взгляд надменный и стойкий, словно стена, которую нужно проломить и оказаться внутри. Одежда облегала мускулы, тело так и кричало, чтобы его взял кто-то нежный и любящий. Одним словом, идеальный, чтобы лежал у его ног. У Пака невольно встал от таких мыслей, и порозовели щеки. Его внутренний садист и хозяин мечтал о таком рабе. Что греха таить, он думал так о каждом качке, а потом бился об реальность. Чимин пытался скрыть возбуждение, прижав близко ноги и прикрыв ручкой от чемодана. Ничего, это временно и пройдёт, как и со всеми остальными. Ноги словно приколочены, почему-то есть потребность подать себя как сильного. Впрочем, как и всегда. Он не может противостоять своему противоречимому поведению. Страх и власть. Он медленно подступал к Киму. Чимин уже боялся того, что будет, когда они начнут жить вместе. Ходить в один университет. Как преподаватель и ученик. Руки холодные, а тело подрагивает в непроизвольном танце. Кажется, что Чимин уже не помнил, когда он стал таким. Пак понимает, что его предпочтения могут вызывать отнюдь не хорошие эмоции, но и меняться ради какого-то чужого мнения — так себе перспектива. И вот, Чимин подошёл к своему будущему преподавателю. Он не узнает о его желаниях. Никогда. Последний шаг. Молчание. Пак корит себя за свою слабость. Смотрит в пол, как маленький мальчик перед большим дядей, по факту, так и есть, но обидно. Намджун оценивает его. Перед ним разум Чимина отрезвился, сексуальная энергия спала, и теперь Ким тот, кем он является. Сильным и уверенным в себе мужчиной, что оценивает подброшенного к его ногам пацана. — Чимин, верно? — бас протыкает Пака насквозь. Парень кивает. Робко. — Поехали. Будешь обживаться. Коротко и ясно. Но взглядом Намджун кричит, чтобы соблюдал правила. Иначе выкинут, как ненужную собаку. Они шли молча, солнце продолжало бить сквозь очки, из-за шёл почти в слепую, не открывая глаз. Разметка по дороге, словно они сабы под руководством мастера, следовали указаниям. Погрузили чемодан. Сели. На старт, внимание, вперед! Машина рассекала улицы, так что внешний мир слипался в кашу. Лучше на своих двух рассмотрит. Чимин невольно, как бы исподтишка, подглядывал за старшим. Он был тем, о ком так давно мечтал, возьми и дотянись, но как бы эта мечта ему руки не переломала и ещё в психушку не сдала. Тот спокойный, может ванильный? Или скрытый доминант? Тогда такого лучше не будить. Они самые опасные. Воображение опять разыгралось. Чимин от такого переминался с ноги на ногу, чтобы зажать свой позор. А ведь Пак просто хотел бы узнать, что такие как он существуют. Не где-то там, а здесь, рядом с ним. Мечта идиота.

***

Чимин почти не видел дома Намджуна, когда тот переехал к нему: дела, работа, встречи с друзьями. Дом почти в его распоряжении, кроме комнаты Кима. Но он особо не волновался. Личная жизнь, как никак. Мало ли что там, Чимин бы не стал туда заходить, ибо секреты разные, не только сексуальные. Когда меньше видятся, Чимин не думает о нём. Разве что кроме университета. Там он как кара небесная, нависал над ним. Заставлял Пака стучать ногой по полу, как злобный кролик. Это было похоже на ад. И обсудить не с кем. Дружбу он не стал заводить такую близкую, разве что обсудить, у кого страшная причёска сегодня, или просто кого-то унизить с Хосоком. Жизнь протекает мирно и спокойно, если не считать, что Чимин мечтает о своем учителе и, по совместительству, соседу. Его разрывали чувства, и, неужели, судьба ему однажды дала шанс?