Оргазм не для учителя

Чимин уже битый час водил хороводы над стикером. И эта фраза: «Тебе понравилось?», — ставила в тупик. Пока завтракал, принимал душ и надевал домашнюю одежду. Благо сегодня выходной. Иначе весь загруженный не только делами моральными и сексуальными, но и учёбой. И второе бы высосало из него больше сил, а первое просто добило в скрытую в виде флешбека. Пара секунд, и ты в нокауте. А если бы попались уроки Намджуна-щи. Тут Пака передёрнуло. К горлу подступила еда и просилась наружу. Похоже, это нервное, и нужно срочно выпить воды. В кране всегда какая-то солёность присутствовала. Или ему казалось? Воду выпил залпом, если не считать, что жидкость чуть не полезла не в то горло. Он чуть ли таким образом не вбивал еду обратно. «Подглядывать это плохо! Плохо подглядывать! Плохо!», — трубил в мыслях Пак, в надежде, что этот ужас чудесным образом испарится. Но проклятый стикер как мозолил глаза, так и продолжал это делать. Поставив стакан на стол, Чимин стал представлять, что же произошло, пока он спал: Намджун проснулся, увидел полузасохшие капли или он знал всё с самого начала? Или вообще он сам всё это подстроил? — Да твою мать! — кричал Чимин. — Намджун-щи, за что Вы так со мной? — Чимину просто хотелось плакать. Нет, реветь, как маленькому ребёнок, у которого отобрали конфетку. Можно забыть? Но как это сделать? Забыть то, что другой человек не забудет никогда. Если Пак не ответит, то он же, наверно, не отстанет. Начнёт задирать, шутить при всех двусмысленно. Чимин тоже может, но его борзота для тех, кто с ним в ссоре, а Ким ведь ничего плохого не сделал. Да и почему Чимин должен его унижать за то, что ему самому понравилось? Безумие какое-то. Лучше не забыть, а отложить и, главное, дождаться самого Намджуна-щи. Может позвонить? И как это будет выглядеть. Чимин представил этот разговор: «Привет, я вчера хорошо вздрочнул на тебя, хороший член и катетер, не посоветуешь такой же?» Боже, если ты на свете, пусть преподаватель Ким обо всём забудет. В любом случае, что-то нужно было делать. Обычно его успокаивала работа по дому. Его воспитывали так, что даже если ты женишься, то твоя жена не будет за тобой бегать, поэтому будь добр: готовка, стирка, глажка; полный боевой комплект. Рулоны туалетной бумаги вместо патронов, а спреи вместо пулемёта. Он заходил в санузел как ветеран войны, и со словами: «Братья, вспомним былое». Готовились к бою. Тряпки устроили диверсию для крошек на столе, одним общим налетом они разгромили базы противников и с помощью допросов выявили следующие дислокации врагов. Вооружённые спреи до полноты обрушились на пыльные закоулки жирных пятен на плите, и развернулась неистовая борьба за выживание. Они держались стойко, но Чимин оказался сильнее. Пак грустил, какой он к чёрту доминант, если он, как прилежный саб, готов по своей воле или чьей-то убираться и прислуживать, для полной красоты ему не хватает костюма горничной и нежно шептать: — Хозяин, с возвращением! Какая гадость, Пака крутило от подобного. И Чимин подумал, что катетер не используется сабами, его и доминанты любят. Тут парень окончательно потерял рассудок. А вдруг преподаватель доминант, и он потребует ему подчиниться? Пока Чимин убирался, его трясло, а запах химии запрещал нормально думать. Парень боялся даже сейчас смотреть в отражение. Вдруг перед ним окажется абсолютно седой и постаревший старик. От стресса и трудоголизма. Так сказать, перезрел. А вот и шутки тех, кому пятьдесят. Дожили. Чтобы отогнать плохие мысли парень тëр полки с такой силой, что они уже шатались и могли провалиться то ли от силы, то ли от стыда, что тоже увидели вчера. Вроде они даже покраснели, Пак уже окончательно сошёл с ума. Эта бытовая химия его доводит. Черт, Чимин забыл открыть окно, а то вонище стоит, так что можно не только покраснеть, но и позеленеть. Открывает окно. Нараспашку. Сразу падает и вдыхает относительно свежий воздух. Если только стоит выбор умереть от выхлотных газов машин или от зельев с запахом смерти, то лучше газы. Нет, похоже, сама жизнь его покинула. Вдох-выдох. Умирать в чужих домах не прилично, так мама говорила. Поэтому Пак взял себя в руки. И пошёл добивать последний рубеж. Помыть полы. Вооружённый до зубов шваброй; ведро, а мылом окружал наземную пыльную пехоту, убивая отряд за отрядом. Его всё так же трясло. Только бы Намджун-щи ничего не говорил. Он только на это надеялся. Можно ли с ним договориться? Или же это не шутка, и его стикер правдив, и ему действительно важно. Важно его мнение. Но только в качестве кого? Друга? Саба? Доминанта? Или просто взглядом молодым, так сказать, посмотри, что я ещё могу. Есть ещё порох в пороховнице. Я ещё стреляю, как молодой. Пак старается не думать о Намджуне-щи. Его тело, от которого любой крепкий парень содрогнется. Его голос, полный силы, уважения и любви. А что Чимин? Что он из себя представляет? От подобных мыслей парню хотелось плакать. Какой жалкий. Как такой человек может навредить? И на что он вообще способен? В сердце проходит удар. Дверь дома открывается. И Ким Намджун-щи стоял в дверях. Самый горячо любимый преподаватель, у которого Чимин видел порнушку в разрешении 4k. — Доброе утро, Чимин-а. Нам нужно кое-что обсудить.