Оргазм не для учителя

Чимин смотрел и не отрывался. Как озабоченный мальчишка подглядывал в замочную скважину, и его это возбуждало. Во рту пересохло. Тело в напряжении сводилось к судорогам. Стоять становилось тяжело, но двигаться он не смел. Как потом будет смотреть в глаза Намджуну-щи? Запах пота, что просачивался через дверь, заполонил лёгкие Чимина, но он чем-то отличался: терпко-сладким вкусом, похоже, это запах смазки, при которой вводили катетер. Паку хотелось стонать, когда видел, как сильное мускулистое тело содрогалось от малейшего проникновения катетера. Розовый свет экрана пикантно подчеркивал его пресс, сокращающийся от напряжения. Ким закинул ногу на ручку кресла, и член показался в его полной красоте. Широкий, длинный, головка устремлена вверх. Чимин не громко причмокивал. Нежные губки сохли и розовели. Чимина разрывало: или продолжить или остановится. Но он всё упорно пялился на член. Без должной подготовки его не оседлаешь. Боже, Пак ждал, когда Намджун-щи кончит. Он словно боролся с собственным возбуждением. Когда он начал дрочить, придерживал катетер, словно ждал чьё-то разрешение. — Хозяин, пожалуйста, — тихо и почти скуля, лепетал Намджун. Это его голос? Чимин чуть не стонет, закрывает рот ладонью, прикусывает губу. Его не слышно из-за звука видео на компьютере. Член краснеет, возбуждение приятно давит на обоих. Один не может прикоснуться, другой не может кончить. Чимина поражала не его выдержка, а то, с каким лицом он на это всё смотрит. Оно было каменное, лишь слегка покрасневшее. Ни тебе той чувственности, ни нежных вздохов. Он не обычный саб. Чимин сразу это понял. Таких не приручишь, они должны сами встать на колени. Пак уже потерял счёт времени. Сколько он за ним подглядывает. Минуту? Пять? Полчаса? Чимин поражался его стойкости. Из катетера по краям текла сперма. Она вырывалась наружу как пробка от шампанского под давлением, готовая отскочить, и тысяча звёзд проскочат перед глазами. Кожа пылала, Чимин не мог в это поверить. У него уже намокло в трусах. Он чувствовал, что скоро кончит и без рук. Дыхание раскаляет воздух, словно в нём полыхает огненное сердце. Стоны с динамиков становились всё громче. Чимин без тени стеснения был на грани. Тихий скулёж перекрывал неприкрытые вздохи Кима. Чимин чувствовал, что преподаватель близится к кульминации. Сил сдержать катетер не было. Сперма буквально брызжет. От боли лицо багровеет, но всё такое же невозмутимое, разве что скулы заострились, сжимает зубы до тесноты. Пак вместе, в унисон, водил по основанию в немом соревновании: кто первый. Сперма текла по ногам. Чимин не мог терпеть, перед глазами плыло. Оперевшись о дверь, забыл, что подглядывает. Намджун не выдержал: закатил глаза, упал на спинку кресла, катетер буквально вылетел из него. Звонко отскочил от стола и укатился а пол. На экране люди кончили с громким криком, долгим. Чимин на ватных ногах сорвался с места. Ноги скользили, колени почти не сгибались. За дверью храп говорил, что Намджун-щи уснул от разрушительного оргазма. Когда ты сходишь с ума от возбуждения, и когда высвободишься, тебя рубит. Пак сам мог отключиться. Он, наверное, походил на чудовище во всех смыслах. Как унизительно подсматривать за взрослым человеком в его же доме. Когда он доковылял до постели, сон словно улетучился. Мягкое упругий матрас словно обнимал его и тянул за собой, но рука ужаса будила, не давая заснуть. В полудреме смотрел на открытую дверь. Капли спермы на полу отражались на свету, как лунные камни. И от этого становилось страшно. У Пака не было сил даже встать и убрать их, а Хозяин дома узнает и… А что случится? Мозг отчаянно отказывается предполагать, но выжимает из себя. Наорëт? Скажет, что так делать не хорошо? Или того хуже. Вышвырнет. Он залез в его личную жизнь. Узнал секрет. Чимин даже если захочет, не сможет рассказать или что-то ещё сделать. Тут, скорее, его опозорят: оклеветал, обманул, выкинут домой, и заставят извиняться перед ним. Мама это может. Чимин теребит постель. Похоже, что это его последний день в Сеуле. И, прощаясь мысленно со всеми, Пак отключился.

🛐🛐🛐

Мышцы болели неописуемо. От напряжения тело зачерствело, словно он превратился в статую. Ему всю ночь снились кошмары. Как он, никому ненужный, идёт по городу, и тихий смех за спиной напоминал, что он сделал. От страха, как на него посмотрит Намджун-щи, накрылся одеялом. Внутри так тепло. Сперма засохла и теперь клеем раздражала кожу. И Чимин так же умирал от жажды и от похода в туалет одновременно. Семя вышло не полностью, и часть просится наружу. Но в этом круговороте желаний, он прислушивался к шагам, точнее, к их отсутствию. На память отыскивает телефон, забрав в своё укрытие. Свет экрана бьёт в глаза, так что Чимин на секунду слепнет, но с прищуром смотрит на время. Почти десять. Ким уже час как бодрствует, но ни криков, ни шагов. Неужели ещё спит? Чимин аккуратно поднимает край одеяла и смотрит на коридор. Яркий свет отражал чистый и бежевый пол без пятен Правда были заметны линии от швабры. Он их убрал и не стал ничего говорить Чимину? Похоже, скандала не будет, его просто выкинут и заставят учится на техника или медика. Всё как хотела мама в самом начале. Прислушавшись ещё раз, он убедился, что в квартире никого. Встаёт и совершенно в неприглядном идёт на кухню. Если Чимин правильно понял, то Намджун ушёл и сообщил матери, и она должна быть здесь через два часа после сообщения. Значит, час с лишним у него есть. И первые минуты лучше растянуть за завтраком. Кухня большая: гарнитур на всю стену и огромное окно с балконом, чтобы без лампочек можно было приятно готовить. Чимин уже тянулся к холодильнику, но заметил рядом приготовленный завтрак, обёрнутый в плёнку. И на ней записка: «Тебе понравилось?»