Ведьмин цветок

Наверняка, в то прохладное, туманное утро, ведьма сидела у окна вглядываясь в зелёный горизонт. Природа на этой стороне была бездушной, она не слышала в этом селении шепота ветра, который переплетаясь с еë собственным дыханием уносился к солнцу. Не чувствовала нежной травы, что заботливо щекотала еë ступни простираясь на тысячи миль вперёд. И не ощущала дыхание деревьев, что нашептывали ей разные тайны со всех берегов. Здесь всë было другим. Наверняка, в тот сытный завтрак, чародейка крутила в своих ловких пальцах маленькую ветвь. Она сохранила еë раскопав листья в угольках костра. Такие цветы не сгорают, они своевольны и прихотливы. А значит, сами выбирают когда придет их время. Наверняка, сквозь плотный туман, колдунья выглядывала за ставни, под которыми плотными лоскутами распускались новые бутоны сиреневых соцветий. Она была здесь только из-за них. А они, только из-за несносной дочурки председателя. Теплая и кривая улыбка полоснула тёмные губы. — Девчонка… Мими, прожившая не много не мало лет, видела в этом ребенке что-то особенное. Может быть искру, за которой и тянулись ведьмины цветы избирая своего нового обладателя. Ведьмы не выбирали девушек, они лишь приносили соцветия на празднования и уже те, приплетали себя к белым сорочкам над сердцем. — Ты видела когда-нибудь такое? Сельма, удивлённая новой богатой поляне под их домом, так же завороженно, как и Мортем, водила пальцами по ярким листьям. Эта старая женщина поведала на своём веку много новых чародеек, но ни к одной эти растения не тянулись так, как к юной Уокер. — Единожды, — шепчет сероглазая, а перед очами еë давние, практически забытые воспоминания, — Когда сама ещë была человеком. Женщина знала, что острая горечь прошлой жизни этой девушки не давала ей покоя. Той пришлось взвалить на свои плечи непосильную ношу после обращения. Она была создана магией для равновесия, от этого и была такой важной для шабаша. — Да, тогда весь город порос. Было прекрасно. — Сельма отмахивается, достаёт из печи свежий хлеб и отламывает себе кусочек. — Твоя неосознанная магия была прекрасной. Брюнетка хмыкает опуская голову, длинные гладкие волосы нежно треплются о еë кожу. А в мыслях только одно, тогда и правда был прекрасный рассвет. Тогда, когда она искупалась в ледяной воде реки и приняла свою сущность. Тогда, когда переплела свою душу с природой. Тогда, когда обрела баланс. — Эта девушка… Еë обрывают грубо. Мими хочет что бы к другой относились как к равной, ведь она уже является частью их общины. — Вики, еë зовут Вики. — и блондинистая женщина кивает несколько раз. — Эта, Вики, — Сельма выплёвывает чужое имя, она не смакует его благородно как другая, — Бессовестна. Она не понимает, чем всë может обернуться, если она будет так медлить. — Пускай. — Мортем тихонько усаживается за стол грея руки о теплую чашку. Такими же теплыми были и чужие ладони на вчерашнем берегу. — У неë есть время. Эти цветы будут жить ещë два полнолуния и если к тому времени она не образумится, я убью еë. — Ну зачем же так грубо?! — Сельма не довольная своей подопечной, вместе с девушкой подкатывала глаза, — Прошлую девушку ты не убила. — Катерину? Серый задумчивый взгляд заставил опуститься брови к переносице. Та селянка, что в прошлом году отыскала цветение не была нужной ей. В ней не было ничего особенного. Она была пустой и невзрачной. От этого и не стала бы могущественной колдуньей. А вот Вики, за которой цветы следуют по пятам была иной, она чувствовала эта каждой своей клеточкой. Почувствовала именно в тот момент, когда босые ступни коснулись еë острова, когда деревья заговорили с пришедшей. Когда природа пустила еë на свой праздник. — Она мне ещë понадобится. Ведь я знаю, что судьба еë предрешена. — горячий настой из трав обжег тёмные губы, а янтарный взгляд старшей с удивлением заглядывался на другую ведьму, что никогда не выдавала своих планов и мыслей. — Проследи за ней. — Что на счет пастыря? Брюнетка тепло смеялась про себя, когда вспоминала как тот настойчивый мужчина заставлял обернуться непокорных детей. Как помогал ей, сам того не осознавая, познакомиться и привлечь молодую нареченную. — Пока он ничего не подозревает развлекайся. — бледная кисть небрежно дернулась в воздухе, а грудь набрала побольше воздуха, что вылетал в следующее мгновение с насмешкой. — Только не понеси от него, Сельма, ты уже стара для такого… Она шутливо поджимала губы и заглядывалась на разгневанную ведьму. Что бесчестно и так грубо парировала своим ответом. — Смотри что бы твоя Вики не понесла от того рыжего черта, не то, всë напрасно. Эта фраза казалась совершенно не приятной. И казалось, что именно она кольнула где-то под рёбрами, рядом с самим пустующим сердцем. Сама натура этой статной девушки была таковой. Как только на горизонте появлялся тот, кто был чересчур уникальным и особенным, она присваивала его себе в тоже мгновение что начинала разговор. Таким образом оповещая другого о своём внимании. А теперь, когда старая чародейка напоминала ведьме о том, что чужого внимания достоин кто-то третий она загоралась. Всë внутри носилось штормом от ревности того, что присвоенное могли забрать. Но она молчала, а тучи от еë мыслей всë сгущались на чистом небосводе. Да так, что вот-вот должен был затарабанить дождь. — Держи себя в руках… Тихо напутствовала Сельма натягивая на свой сарафан лёгкий плащ. — Куда-то собралась? — с толикой неприязни вырвалось из молодого, только расцветшего тела. — Сегодня посев, весь народ собирается засеивать поля, а мы теперь часть этого. — но Мими это не интересовало, она безэмоционально кивнула отводя взгляд. — Молодняк собирается на главной площади в столовой, накрывать столы. И эта фраза наконец казалась важной. Если все детишки этого поселения будут там, значит и молодая привороженная тоже. Внутри всë ликовало, а после так же обрывалось, там вновь будет тот неприятный Ади Темптон, что не даст ей покоя. Ненависть, ревность и отвращение сделают своë дело, когда послышится громкий, раскатистый удар дверей сарая, которые вылетят из петель, что чинил сын пастыря. — Я буду там. Тихо давала свой ответ обеспокоенной женщине, что наскоро скрывалась за домом. Весь народ радовался дождю, что в день посева означал лишь одно. Милость богов. Но, как и мы с вами, тёмная ведьма знала, богов не существует, а всë что называется даром, можно создать самому. Но сейчас не об этом. По главной, каменной тропинке несчастные друзья шагали в ногу к главной площади. На лицах их буйствовал страх и отрешенность. А так же стыд, что кричал им о том, что они прокляли всë поселение своими действиями. — И о чем они вчера беседовали? Голос Вики был совсем тихим, даже практически неслышным. Ноги еë боязливо шоркали по дороге, а глаза смотрели куда-то вдаль, сквозь дома, деревья и реку. Сознание еë то и дело пускалось в путешествие по памяти, которая раз за разом так насмешливо и шутливо открывала ей картинки танцев под луной в винном венке. Ей было до каждого изгиба соромно. Ей было неприятно улыбаться родителям успокаивая их, на тему большой плантации ведьминых цветов. Которые привела за собой она, пуская в селение чёрную магию. — Да ничего особенного. — Андер в обычном жесте зарывался руками в волосах, растрепывая их и создавая беспорядок не только в голове, но и на ней. — Так Сельма тоже ведьма? — Да… Уокер надувала щеки и переставала дышать. Как же ей хотелось сжечь всë под чистую в своей голове, забываясь и прячась в беспамятстве. — Старая корга! — парень выплёвывает свою грубость себе под ноги щурясь. — Вчера она успела обольстить моего отца! — Чего?! Девушка задорно хмыкает, находя в этом что-то до ужаса смешное. Да так, что еë смех подхватывает и другой. Кривясь от безысходности. — Ага, вчера то чая ей нальет, то салфетку подаст, то руку на прощание поцелует! — рыжие брови подскакивают к самой макушке на последней фразе, — А потом весь вечер мне рассказывал какая она складная, хозяйственная и умная. Я был в ужасе… Носок его ботинка наскоро бьёт по маленькому камню, что улетает невесть куда. Так же как и его зелёный взгляд убегает прочь от странных и колючих догадок. — Твой отец достаточно давно один. Ему не хватает женского внимания. Она жмет плечами, а другой злится, грозно выговаривает фразу сразу же красная от таких слов. — Видимо как и тебе, Вики… И она резко останавливается, дергает друга за рукав оборачивая его на себя. Глаза еë становятся шире, а зрачки сужаются. — Что прости? — но тот лишь виновато опускает голову отвечая. — Ну ты так смотрела на неë, что на праздновании, — Темптон запинается боясь продолжать, ведь ощущает как его подруга закипает да так, что воздух вокруг неë накаляется, — Что вчера. — Как я на неë смотрела? — привороженная совсем не понимает о чем речь, и даже слушать о таких глупостях не хочет, но от чего-то сердце забивается сильнее. — Да не знаю я! — громко отнекивается рыжеволосый пытаясь уйти, но его вновь удерживают. — Нет, говори! — Просто признай, что она интересна тебе, — светлые брови вздергиваются, а слух не хочет воспринимать такие слова. — Что? Ты сама просила сказать. Я не знаю, я просто вижу, что ты заинтересована в ней. — Нет… Вики глупо смеëтся и тянет гласные продолжая идти. Снаружи она спокойна, не выдает переживаний и сомнений. А вот внутри, она скитается от одного ответа к другому. Что если сын пастыря прав? Что если еë душа тянется к той противной и тихой ведьме, что касалась еë кожи даруя новые ветви. А что если всë тот же сын пастыря не прав? Почему же тогда он замечает в ней интерес, которого быть там совершенно не должно? Ответ находится сам собой. Нет никакой ошибки и лжи в слова парня. Ведь Мими Мортем, подлая и изворотливая колдунья, пробравшаяся обманом не только в селение, но и в юные мысли взаправду влечёт еë. Каждую их встречу Уокер подолгу задерживает свой взгляд на чистом, бледном лице которого, как кажется, совершенно не касается солнце. Каждый их разговор она находит новые пререкания лишь бы он не заканчивался, что бы продолжать внимать прелестному, тонкому голосу. И каждую ночь, уже без ведьмы, смотрит на заветную шкатулку с волшебным цветком. Получается еë знакомый прав? — Не может быть. — шатенки тихо выдыхает опуская уголки губ. — Почему нет? — высокий парень заботливо укладывает руку на хрупкое плечо ярко улыбаясь, — Она красива. Был бы я на твоëм месте, то приударил бы за ней. — Она ведьма! — могло было показаться, что ей отвратна брюнетка из-за свой сущности, но это было бы ложью. — Впридачу ко всему, — она запинается так же, как и еë друг некогда, — Мы девушки. Это… — Что это? — еë зло и обиженно прерывают, — Неправильно и бесчестно? Что, Вики, скажи ещë, что это богохульство! — Нет, нет. — она расстроенно обнимает друга, пытаясь загладить этим свою вину. — Я не это хотела сказать, ты же знаешь, что мне абсолютно всë равно с кем ты спишь. Только бы счастлив был. Он поджимает тонкие губы и выдыхает спокойно. Прижимается в ответ к той и продолжает идти. — Тогда в чем проблема? И не вздумай говорить, что я не прав по поводу того, что она тебе интересна. — Ох, — в еë груди забивается много воздуха, ведь ей нужно выговориться что бы самой осознать все свои чувства, обуздать мысли. — Я не думаю, что она интересна мне как девушка, скорее как ведьма. Мы с тобой росли без магии и всего такого, а теперь, когда всë это можно увидеть и потрогать я будто с ума схожу. Колдовство, волшебные цветы и всë остальное реально мне интересно. — кажется, что пухлые губы сказали всë что только можно, но непрошенная фраза вырывалась в последний момент так бездумно. — А так как всë это я могу найти в Мими. Могу еë потрогать, услышать и узнать она тоже становится мне интересной. Ади так ярко улыбается чувствуя какую-то недоказанность. Понимая, что его подруга всë-таки утаила от него кое-что. Оставила при себе самое личное и сокровенное. Но он так же понимал, что когда придет время, Вики сама прибежит плакаться в широкую рубаху сына пастыря. От этого Темптон тихонько посмеивался и продолжал разговор. — Но она красива, с этим ты не поспоришь! И тут щеки девчонки заливались яркой краской. Она смущенно хлопали ресницами, толкая друга под ребра. — Как и любая ведьма! — Сельма отвратна! — Но твоему отцу приглянулась! Они шутливо пререкались, всë ближе и ближе подходя к главному зданию, где уже во всю валил дым из трубы переплетаясь с ароматами свежих харчей. И там, у самых дверей, уже ждала их длинноволосая красавица. Что кривилась от вида смеющихся друзей, плетущихся в обнимку. Они подходили к ней тут же затихая, а улыбка пропадала с лица Уокер. Мортем в неприязни складывала руки на груди, кидая буйный взгляд на мужскую руку на чужом плече. — Двери снова слетели с петель. — голос еë был строг, а глаза искрились от ненависти, — Иди и исправить свою ошибку, Андер! Она не дожидалась ответа, резво обернулась и махнув головой грозно скрылась за дверью. — Кто-то тебя ревнует, Вики! — ему было смешно, а вот ей… Голубые глазницы будто молили другого парня о помощи, что лишь качал головой и смеясь уходил. — Ну нет, не оставляй меня с ней… — Андер пытался сбежать от шатенки, но девушка хваталась за его руку насильно удерживая, — Пожалуйста, только не снова! Темптон не слушал её, ведь знал, что это было обыкновенным спектаклем смущённой Вики Уокер компанией серьёзной ведьмы. И юная девушка выдыхала грустно, отворяя двери пуская вглубь свой взор. Каждый из её знакомых уже давно разбился на пары занимаясь собственным делом. И только одна брюнетка оставалась покинутой. Бледные руки без особых усилий подхватывали несколько тарелок расставляя их по деревянным столам. Уокер выдыхала обречённо и брала в свои ладони вилки и ложки начиная помогать недавней знакомой, что из подо лба кидала на загоревшую кожу тихий взгляд. Каждая думала о своём и некогда их мысли сплетались пересекаясь. — Я так противна тебе? Бордовые губы выплевывали странный вопрос, который казалось бы был совсем не к месту. И светлые брови на секунду вздрагивали, а язык проходился по пересохшим от нервов губам. — С чего ты это взяла? Ответа светлая девушка так и не дождалась, лишь услышала мягкий, ехидный смешок, который только прибавил вопросов в её мыслях. — У меня всё отлично со слухом, Вики, не придуривайся. Они встретились взглядами выравниваясь и в тот момент, наречённая не видела в серых, приятных глазах злости. Может быть там были капли разочарования, но кажется колдунья вовсе не держала зла на неё. Может быть она смеялась про себя от глупости девчонки, но не больше. — Мне слегка неловко рядом с тобой, вот и всё. — она пожимала плечами не находя никакого скрытого смысла в своей фразе, но другая с успехом вытягивала из слов тайные мысли, — ты обиделась на это? — Что? — тёмные губы растягивались в хитрой улыбке, а глаза щурились. И Уокер находила в этом действие что-то прекрасное, может быть её одурманенному взгляду наконец открывалась ведьминская красота. — Ни в коем случае. Скорее я зла на твоего парня и на то, что вы оба мозолите мне глаза. — Он всего-лишь то мой друг… — её прерывают наскоро, качают головой так, что волосы ласково обрамляют худое лицо. — Мне не нужны твои оправдания, не утруждайся, я не требую от тебя такого. — к чему они шли было не ясно, ведь их третья личная встреча казалась какой-то интимной, будто разговор двух давно венчанных супругов, — Я всего-лишь то выказала тебе своё мнение, вот и всё. Вики не нравилось то, как колдунья ей отвечала. Она закипала от каждого её косого взгляда, от каждого громкого выдоха, что бился в смуглую шею, от каждого легкого касания, которое казалось чересчур горячим. — Оно меня не интересует. Девушка становилась грубой, замирая останавливалась прямо за спиной у брюнетки. И та оборачивалась наскоро, вновь складывала руки на груди находясь опасно близко. И делая ещё пол шага вперёд она шептала в чужие губы, которые дрожали не пойми от чего. — Ты серьёзно настолько глупа, что бы лгать мне? Возможно, со стороны могло показаться, что эти девушки спорили, ругались, но на деле, это делала только одна из них, что была ещё настолько юна и глупа. Другая же лишь наслаждалась чужой реакцией. Сжатыми кулаками насильно впивающими ногти в ладони. Плотному кому, что медленно скатывался по напряжённой глотке. Языку проходящему по губа, которые кусали зубы. И наконец глазам, ресницы которых сладко подрагивали скорее от вожделения. — Я…я… Вики не могла найти ответа, от этого глупо качала головой, так что волосы небрежно завязанные в пучок выбивались расползаясь по прелестному лицу, а глаза подкатывались от стыда. — И ты снова хочешь оправдаться передо мной. — Мими с задором смялась отходя и опуская очи. Ей нравилось заставлять нервничать эту девушку. Нравилось наблюдать за чужими попытками продолжить разговор. О да, она давно осознала, что все колкие фразу из пышных губ вылетали только для этого. — Продолжай работу, пожалуйста. И Уокер мычала от того, что не может ослушаться продолжая раскладывать приборы. — Сколько тебе? — шатенка вновь продолжала разговор, чем смешила колдунью, которая на этот раз отвечала извилисто. — Достаточно, что бы понимать, что ты заинтересована во мне! — конечно эти слова вновь были выпущены лишь для того, что бы увидеть краснеющую девчонку. — Ты слышишь всё, что говорят в деревне? Твоя голова не перенапрягается от такого количество сплетен и слухов?! — другой было не приятно от того, что она раз за разом напарывается на грабли, что услужливо оставляет перед ней Мими Мортем. — Это часть моего дара, — серые глаза сталкивались с пытливым голубым взглядом, что практически ощутимо впивался в её сознание. — За множество лет, я привыкла к тому, ведь это моя обязанность… — Знать всё обо всех? Не кажется ли тебе это нечестным? Сейчас не было места для грубости и ярости. Вики лишь задумчиво опускала глаза в стол, а Мими от непонятного желания касаний, нежно и весело проводила вверх по красной щеке длинным пальцем, заставляя ту набрать яркого алого цвета. Нет, девушка, что была нареченна цветком не была против, возможно удивленна и только. Но всё её нутро горело от этого, да и просило ещё капельку такой ласки. И ведьма чувствовала чужие желания, но пока не торопилась исполнять их, лишь только вырывалась вперёд тихо проговаривая. — Я не просила об этом, но приняла всё, что даровала мне природа. — теперь голубоглазая плелась шаг за шагом за бледной девушкой, что трогала слишком приятно, и внимала каждому её слову, будто бы оставаясь привязанной к другой холодными пальцами. — Ты говоришь так, будто ты не страшная ведьма, а добрая знахарка. Мими хмыкала втягивая голову в себя, кидала искушающий взгляд в знакомую, шепча одними губами на красное ухо. — Я по твоему страшная? — Вики цокала языком, но ничего не отвечала. — Ведьмы были созданы для баланса между природой и народом. — колдунья смотрела в ничего не понимающие глаза поясняя. — Ну к примеру, вы молите богов о плодородной земле, а стоило бы молить природу. Мы слышим ваши молитвы и исполняем их взамен забирая девушку, что станет частью этой земли. Понимаешь? — Девушки умирают? — юная Уокер всерьёз интересовалось для собственных знаний, возможно, которые в будущем помогут сделать ей правильный выбор. — Ну, я бы так не сказала. — посуда закончилась и теперь их тайному разговору ничего не мешало, девушки стояли в стороне касаясь друг друга плечами, пока-что позволяя себе лишь это, — Скорее мы перерождаемся искупавшись, — шатенка поддавалась порыву и становилась опасно близко прямо перед бледным, чарующим её лицом. И Мортем нравилось то, как на юную Уокер действует её влияние, — Возможно, кто-то из наших считает это смертью. Но мы дышим, спим, пьём, просто становимся намного ближе к мирозданию. — взгляд её был хитрым, черные ресницы задорно хлопали, а лица становились ближе, — Но я взаправду страшная ведьма, которая не обязана жить как другие. — хитрая, практически животная ухмылка заставила напрячься привороженную. Серые глаза скользнули за высокий силуэт, — За тобой пришли… Юная Уокер оглядывалась обернувшись и видела довольные зеленые глаза, что цепляли двух девушек на опасном расстоянии друг от друга. Светлые губы хотели было сказать кое-что ещё, но тихой ведьмы уже и след успел простыть. Привороженная ещё долго искала глумливый взгляд, но так и не смогла его отыскать сегодня. Надеясь лишь на то, что её мягкое: — До встречи… — произнесённое сладким шёпотом, успело долететь до слуха дурманящей ведьмы.