Ведьмин цветок

Скорее всего, в то тёплое утро, лучи дневного, несносного солнца находили загоревшую кожу в мятых простынях. Она спала совсем безмятежно забываясь во сне, убегая от полуночного приключения, что могло накликать беду. Скорее всего, за тем окном, ставни которого были настежь открыты, щебетали сойки. Напевая сладкую колыбель для девушки, что напоминала ей песни под которые она танцевала на той стороне. Танцевала пред костром, пред ведьмой сгорающей рядом с ним. Скорее всего, за домом председателя, носился лёгкий не покорный ветерок. Что заставлял старые петли трещать и скрипеть. Как скрипела и дощаная лестница, которая кряхтела от тяжести мужских ботинок. — Вики, вставай! — аккуратный голос отца, раздавшийся прямо над ухом, вытягивал еë в мир. — Твоя мать ужасно зла, что ты вернулась так поздно... Уокер стонал ворочаясь в подушках и тихо посмеивалась встречаясь с заботливыми, морщинистыми глазами. — Наш председатель всегда злится, когда я не слушаюсь еë. Девушка откидывала старый плед усаживаясь на матрасе. И уносилась в фантазии, убегая взглядом в светлые облака. Вчерашнее, сумрачное небо было таким же чистым, пока в него, клубами копоти, не забился яростный огонь. Огонь, что пожирал сиреневое соцветие спасая юную Вику. — Она разозлиться ещë сильнее, если ты не спустишься к обеду. — Дориан Уокер пускал тихий смешок и выходя из комнаты дочери прикрывал тихонько двери. Голубые глаза ещë долго смотрели в пустую стену и улыбка отчего-то расцветала на мягком лице. Расцветала, как и новые цветы во всëм поселении, что пугали народ, заставляя плотнее закрывать ставни и двери. Но пока что, Вики не знала о страшной беде. Не знала о том, что из-за неë и еë друга все люди селения были в опасности. Тогда она ещë не знала об этом, от этого счастливо накидывала на себя лёгкое платье и опоясывала свою талию расшитой, плотной тканью. Ноги еë быстро перебирали ступени, а стол встречал готовой едой. — Доброе утро, Виктория! — Ребекка недовольно выговаривала слова, отламывая своему ребенку кусок горячего, свежего хлеба. — Где ты была? И девушка выдыхала грустно опуская взгляд в посуду. Ей так хотелось рассказать матери, как она бесстрашно поборола ночью ведьмину привязку. Как без толики сожаления сожгла прелестный цветок. Как нашла дорогу домой. Но выговорить у неё получилось лишь малую часть. — Мы праздновали всю ночь. — статная женщина выравнивала спину, придирчиво оглядывая чёрные синяки под глазами последней. — Пили, танцевали... — Мы - это тот неугомонный сын Темптонов и ты, я так понимаю. — шатенка знала к чему ведёт женщина, от этого лишь откладывала ложку и подкатывала глаза. — Я надеюсь вы праздновали с умом, а не... — Мама! — Вики чуть было не пищала от стыда того, что думала еë мать. — Всë было так, как я сказала. — Да ну. — Ребекка всë так же с укором и хитростью поглядывала на раскрасневшегося ребенка, — Кто ещë там был? — Ребекка! — громкий голос Дориана остановил женщину, что тихо посмеивалась, — Она же сказала, что всë было в порядке. Отец так по доброму смотрел на дочь, что благодарно кивала продолжая трапезу. — А теперь серьезно, Вики. — она сглатывала плотный ком продолжая, — Где ты была вчера? — на этот раз мужчина не стал перечить жене, а лишь усаживался рядом с ней, пытливо поглядывая на свою семью. — Вся твоя сорочка испачкана ягодами, которые не растут у нас. В ту же секунду, сердце молодой Уокер застучало в скором ритме. А воздух забился в лёгких так, что еда застряла в горле и она поперхнулась. — Ты что, была на другом берегу?! — теперь и сам Дориан зло смирял взглядом краснеющую от стыда дочь, что прятала свои очи. — Сколько раз я говорил тебе даже близко не подходить к тому месту? — мужчина был зол, ужасно зол до того момента, пока женская рука не переплела их пальцы. — Вики, вчера была такая ночь, а ты... — Я не была там! — девичий голос наглухо отрезал фразу, а внутри стало неприятно ото лжи. От чего мягкие руки опустились на колени и сжали одежду, так же как и сжался её взгляд. — Тогда где ты была? — мать в отчаянии стискивала руку мужа сильнее, пытаясь выведать правду. — И не смей говорить мне, что ты была с Люцифером или дочерью конюха - Ости. — длинные ресницы испуганно открыли вид на голубые глаза, — Они заходили после полуночи, спрашивали как ты. — О боги, — облысевший от возраста мужчина, прошёлся рукой по проплешине, растирая негодование по лицу. — Что вы оба натворили вчера? — Да ничего! — девушка нервничала, она не могла выдать тайну, которую хранило несколько человек, от этого и наскоро выдавала. — Мы съели полуночники вчера и полезли купаться, поэтому сорочка грязная. А пришла я так поздно, потому-что мы обсыхали у огня и вернулись уже когда костёр догорал. История походила на правду, да так, что и сама Вики готова была в неë поверить. Но ведь мы знали и слышали совсем другое. Так что же, бедная, юная и несчастная Уокер путается в своих мыслях, путая и родителей? — Что вы ели?! — председатель был готов поклясться, что в тот момент он разочаровался в своём ребенке. — Пускай, Ребекка, хорошо, что не были на другом берегу. — она кивала мужчине, зло шепча. — Я поговорю с пастырем по поводу его сына! — О нет, мама, он убьет Ади! Девушка жалобно тянула руки к матери будто в молитве. — Пускай, может мозги у него на место станут! — та резко выплевывала продолжая. — Если я ещë раз узнаю, Виктория, что ты выкинула что-то подобное, закрою в доме до следующего празднования. — Ладно... — внутри неë всë радовалось, она смогла уберечь их страшный секрет и смогла остаться безнаказанной. — Ешь давай, — Мать не могла долго злиться на свою дочурку, поэтому и подталкивала глиняную тарелку поближе к той. — Не то еда стынет. — Мы не просто так переживаем за тебя. — успокоенный отец с грустью поглядывал на своего ребенка поджимая губы. — Сегодня утром произошло кое-что. — Вики вновь с интересом смотрела на родителей, кусая корочку хлеба. — Всë побережье поросло цветами, которых там отроду никто не видал. — Может быть знак плодородия, вчера мы задабривали богов, а сегодня они ответили нам?! — Боюсь, что это не боги... — женщина расстроенно выдохнула, заглядывая в чистые глазницы исподлобья. — Берег зарос фиолетовыми соцветиями, которые каждый год, по одной находят девушки, после пропадая. И Уокер хотелось зажмуриться в тот момент, зажмуриться и разрыдаться, ведь это означало лишь одно. Ладони еë вспотели, а по гортани прокатился тягучий ком. Она чувствовала как он распускался бедой в еë желудке, бедой сиреневого цвета. — Это значит, что... — подходящих слов не было, все мысли в светлой голове перепутались, но еë вовремя перебили. — Это значит, — начал председатель, — что пока ты воздержишься от вечерних прогулок, как и остальные девушки на нашей земле. — Дориан кивал жене пуская взгляд в неприятные мысли. — Старых ведьмы не берут, лишь молодняк, а вы наше будущее. Ты наша дочь и пока что, — может быть в другой ситуации последняя бы не сказала таких слов, но сейчас было другое время. — Бери с собой везде того мальчишку, мне спокойнее когда он с тобой. Уокер сжалась вся изнутри от новой вести. Ведь казалось, что те безжалостные цветы плетутся по еë стопам, по еë душу. А если плетутся цветы, значит и та бледноликая ведьма, пропавшая в лёгком ветерке. Она увидит еë снова. Внутри всë ворочалось от таких мыслей. Она не хотела этой встречи, не хотела вновь прирости к земле в немом восторге и страхе. И тогда юная Уокер клялась самой себе в том, что если такое произойдет, она убежит со всех ног и признается родителям во всём. По дому пронесся громкий стук помогая закончить неприятную для всех тему. — Я открою. — привстав, наскоро выпалила девушка. Она надеялась, что это кто-то из еë знакомых. Кто-то, кто сможет спасти еë от переживаний и родителей вечно беседующих о них. Но этому не суждено было сбыться, на крыльце стоял пастырь и его сын, что виновато опускал глаза в пол. — Здравствуй, Вики, родители ещë дома? — Приятный тембр Темптона успокаивал еë и она впускала пришедших внутрь. Мужчина кивал ей и проходя мимо шептал, — Надеюсь вы больше так не поступите с моим сыном. Он кидал стыдливый взгляд на провинившегося парня, что начинал улыбаться как только отец скрывался в глубине. — Ты же сказал, что он тебя убьет! — она весело пихала друга под ребра шепча. — Пусть лучше будут полуночники, чем танцы с ведьмами! Андер приобнимал подругу, уважительно кивая еë родителям усаживаясь за стол. — В поселении новая семья, слышали об этом? — пастер благодарно принимал стакан крепкого травяного чая. — Я помогал им разместиться в старой хижине кузнеца, сказал, что мы зайдем позже. Познакомимся и введем их в курс дел. Дориан устало потирал глаза, вспоминая бедную семью. — Правильно. — Темптон успокоенно потягивал настой. — Ничего не знаете о них? — Я встретила ту женщину на рынке, — Ребекка погрузилась в недавние воспоминания, накручиваю прядь коротких волос на палец. — Она сказала, что сами они из большого города с юга. Сказал, что они, вместе с дочерью, приехали сюда после гибели мужа. — О боги, я помолюсь за их благополучие. — Что ж, время уже к обеду, думаю мы можем к ним зайти. Дориан поднялся со своего места, приглашая жену и пастыря за собой. Но женщина помедлила, наблюдая за молодыми людьми, что так бездумно смеялись друг с друга. — Вики, Ади вы тоже идете. — это не казалось им приглашением, скорее это было обычным приказом председателя. — Боюсь представить, что вы устроите на этот раз. Уокер и Темптон разочарованно, но от этого не менее резво продолжили следовать за своими родителями. Конечно идти никуда не хотелось. Хотелось обсудить всë произошедшее с ними. Хотелось поделиться переживаниями, но эту возможность у них безжалостно отняли. Дорога была отнюдь не долгой. Приветливые жители селения здоровались друг с другом. Торговки кричали на пьяниц, что пытались выменять ржавый медяк на бутыль горячего вина. А детишки весело бегали за собакой на поносях, не давая ей покоя. Все жили здесь счастливо, да и мирно. Наконец, дома поредели и за коротким забором показалась новая хозяйка, что щедро рассыпала пшеницу для курей и прочей живности. — Здравствуйте! — Дориан Уокер дружелюбно окликнул одинокую женщину, что с доброй улыбкой приглашала гостей внутрь. — Уже успели обзавестись хозяйством, быстро вы. — пастырь добродушно беседовал с селянкой, что ставила на стол свежий пирог. — Ах, проходила мимо бабок, а те и ругались, что мясник совсем запил и торговать нечем. Вот я и подумала, что можно заняться этим, дело прибыльное. — Ребекка с уважением и некой гордостью помогала Сельме раздавать приборы. — Договорилась с мясником продать мне всю живность за мешок серебренников, так у него глаза загорелись от предложения. Как то так. — Да он за стакан и крест продаст! Вики недовольно подкатывала глаза, а Андер тихо посмеивался позади той. — Вики! Дориан зло рыкнул на дочь, на что она лишь тряхнула головой оглядываясь по сторона и больше не вникала в разговор. Еë удивляло то, насколько быстро эти люди смогли оживить давно пустующий дом. На стенах висели разные пряные травы, на окнах свежие занавеси, а над дверью венок из виноградных листьев. И здесь сердце девушки вновь пропустило удар, она знала эту вещь. Ведь совсем недавно тот венок венцивал еë голову. Страх забился в утробе. Как, откуда и почему? Девичьи пальцы наскоро дернули рукав мужской рубахи. И зелёный взгляд так же растерянно смотрел на верх. Вспоминая свои танцы у огнища. — Не может... Мальчишка пытался что-то сказать, но его перебил голос, что исходил изнутри дома. — Матушка, у нас гости? И Вики, ничего не говорившая до этого, стоявшая спиной к вошедшей так же как и друг, запнулась в немом крике. Голос был смутно знакомым и больше всего на свете, юная дочурка председателя боялась обернуться и увидеть чёрные, длинные локоны. — Да, — женщина хлопотавшая до этого, отряхнула передник и гордо представила дочь. — Знакомьтесь, моя Мими. Друзья не хотели оборачиваться. Если они это сделают то кажется, что расплачутся и убегут прочь: из этой комнаты, из этого дома и селения. — Вики, Андер! — грубый голос пастыря прозвучал как гром в чистом небе, каким и казался тогда. — Что за невежество?! Саймон Темптон был взвинчен после выходки сына в эту ночь. А теперь, этот маленький мерзавец позорит его при новых людях. — И правда, — Дориан виновато смотрел на женщину и еë дочь. — Обернитесь и представьтесь, пожалуйста. — слуха его коснулись разочарованные и отчаянные выдохи. — Извините их. — Ой, дети есть дети! — Сельма весело отмахнулась встречаясь с серым грозным взглядом другой. И этот взгляд неотрывно вклинивался в тонкую, ровную спину недавней знакомой. Мими злорадствовала в тот момент, внутри кипел ураган, что хотел снести всë вокруг из-за вида этой противной девчонки, что так бесчестно опалила ведьмин цветок на заре. А Вики будто чувствовала это, ведь хитрый и гадкий взгляд оставлял вдоль еë позвоночника мурашки страха. Но, выбора не было. Под настойчивые взгляды старших обоим пришлось обернуться. И в тот самый момент, всë стало понятно. Всë повторялось в третий раз. Они стоят друг на против друга, между ними уже нет полыхающего костра, но есть почти осязаемое отвращение. — Рад познакомиться, — парень стыдливо опускал голову, пряча глаза. — Андер Темптон. — Я тоже рада. — брюнетка ждала следующего приветствия, отвечая с некой брезгливостью на прошлое. Но другая девушка молчала, молчала и краснела со слезами на глазах. А ведьма гордо поднимала подбородок предвещая то, что судьба пришла за непокорной нареченной. — Я Вики... — она не могла смотреть в благородные глаза, от чего-то сердце билось в страхе и горе. — Вики Уокер. — Что ж, — колдунья подходила ближе, протягивала руку и чувствовала как еë кожи касается такая невинная ладонь. — Очень рада видеть вас. — Кхм, — хозяйка дома чуть приподнималась с места, обращая на себя внимание. — Могут ли ваши дети показать селение моей дочери? Мортем не нравилось то, что еë "мать" говорила не только о Вики. Тот глупый мальчишка был ей не нужен, нужна только она. Привороженная к шабашу. — Думаю девушки справятся сами, а Ади, — пастырь смирял в гневе сына, но не знал что тот, только благодарен этому. — Поможет по хозяйству пока мы с вами отобедаем. — Ох, как славно. — женщина радостно хлопала в ладоши и благодарила мужчину, что кажется был очарован ею. — Двери сарая плохо открываются, инструменты есть, а вот как ими пользоваться... — Ох, конечно! — Андер наскоро кивал убегая от подруги, выдыхая со спасением. — Я всë сделаю. — Придурок. — шептала себе под нос шатенка, с укором наблюдая за приятелем, который выбегал во двор. — Пойдем? Слуха коснулись терпкие нотки чужой победы, а в голове билась лишь одна мысль. За что всë это? И под громкие колокола совести девушки покидали дом, выходя на тропинку. Почти всю дорогу они шли молча. Одна не могла и слова сказать, а другая ждала. Терпеливо ждала как и обычно. Одна поглядывала искоса на точеный, бледный, практически серебряный профиль. А другая смотрела лишь перед собой. Наконец, ведьма и обреченная, оказались где-то дальше чем главная площадь. Тогда-то, Уокер и осмелела. — Это ведь не твоя мать. — в воздухе повисло напряжение как только это утверждение вылетело из хрупких рёбер. — Не моя. — ведьма хмыкала довольная тем, что девушка оказалась не из глупых. — Я знаю кто ты... — ноги плелись по знакомым с детства дорогам, всë приближая несчастный берег и озеро. А Мими лишь тихо следовала за другой. — А я знаю кто ты и о чем лжешь родителям. — Уокер поджимала губы, закатывая глаза. — И что с того?! Наконец они останавливались, прямо в сердце яркого, фиолетового побережья. Разворачивались друг к другу лицами. И Вики замечала изогнутые брови в вопросе и отвратительную, заурядную ухмылку. Это отталкивало еë, нет, скорее не сама ведьма, а то, что она не могла больше избежать своего наказания. — Ты ведьма... — И что дальше? Голубые глаза смотрели сверху вниз, а светлые губы поджимались от надменности в сладком голосе. — Я скажу всем! И Мими пускала тихий смешок от чужой дурости. Дергала густыми, тёмными бровями и делала пол шага вперёд. Опуская тон голоса до дикого шепота. — А я вырву тебе язык и сожгу дом. Будешь много болтать останешься сиротой. И пышная грудь высокой девушки вздымалась от разъяренных глотков воздуха. На что другая лишь весело оборачивалась, украдкой поглядывая на свой старый дом, на той стороне. — Ты бесчестная. — Уокер не хотела задеть или позлить, она хотела лишь выказать своë мнение. Но у другой было своë видение ситуации. — Это ты бесчестная, Вики. — серые, дурманящие глаза обратили своë внимание на голубые, а грустная улыбка на бордовых губах показалась наружу. — Тебя пригласили в свой дом, приняли как равную, а ты придала огню природу, на празднике которой была. Кто из нас хуже? Длинные ресницы спрятали понимающий взгляд от ведьмы, что выдыхала разочаровано. — И теперь вы пришли в мой дом. Мстить. — Неверно, — еë наскоро прерывают, поправляют, — Мы пришли сюда из-за тебя. Ты открыла нам путь бросив семя цветка на чистой земле. Теперь и здесь магия, а значит и наш дом. — Мортем замолкает на секунду, будто вспоминает кое-что, — Ты станешь ведьмой, Уокер, или нам придется забрать тебя силой. Разрушить дома, убить или сжечь. Всë, что случиться дальше, только твоя вина. Вики не хотелось в это верить, как и не хотелось брать новую ветвь ведьминого цветка из чужих рук. Как и не хотелось задерживать касание к холодной как лёд коже. Как и не хотелось смотреть в серые, завораживающие очи. Это только еë вина... Ей будет соромно после, да и ещë очень долго. Будет стыдно от того, что она сохранит соцветие, заперев его в плотной шкатулке. И будет неловко от того, что тем днем она не могла запереть свой одурманенный взгляд в такую же коробку. Не могла оторвать его от молчаливого и неведомого существа на ярком и красивом берегу.