Ведьмин цветок

Минуты, день за днем, в гордом одиночестве вытекали сквозь пальцы. Вытекали так же, как и горькие слезы разбитого сердца. Она ждала каждый час и каждую секунду так привержено смотря в окно. Она отреклась от всего: от семьи, народа и самой себя. Превращалась в маленького, покинутого щенка, что сидел под дверью в ожидании хозяина. Она теряла саму себя осознавая, что в еë жизни, в еë мире, который так гнусно разрушили огнём, не осталось больше ничего. Ни оставалось ничего кроме долгого и неприятного предвкушения встречи, которая могла и вовсе не произойти. Вики Уокер оказывалась беспомощной в эту яркую, предстоящую луну. Каждая клеточка еë организма угасала, медленно и невозвратимо. И оставалось надеяться лишь на то, что всë еë естество загнется прежде чем мысль о том, что еë оставили навсегда поселится в воспаленном разуме. — Оставили… Тихо срывало с кончика искусанных губ вместе с ядовитым смешком. Всë болело и кололось, так же как и в тот вечер на сыром берегу. В тот вечер, когда чужое, прекрасное и желанное тело скрывалось в густой воде забирая с собой и горячее сердце. Может быть, Вики сама отдавала его. Отдавала тогда, когда до наступления плотных сумерек сидела на мокрой траве вглядываясь в даль. Желая вновь узреть ласковые, серые глаза. Но этого, так и не происходило. Все бабочки, одна за другой, день за днем, погибали в еë утробе. И она выплевывала их останки вместе с криками, безудержными криками о любви к ведьме. Кажется, это было единственным, что никогда бы не покинуло еë. Чувства! Первые, самые настоящие и точно последние чувства переполняли привороженную, хотели вырваться наружу поцелуями и объятиями для Мими Мортем, которой так давно не было рядом. В тот злополучный день, под мерцающие огни звезд, ноги несли юную Уокер домой к родителям, что лишь опускали свои глазницы и отворачивались от стыда. Она смеялась с них, безумно хлопала в ладоши и кричала о том, что ненавидит их всех. Ненавидит всех этих чертовых людей, что лишали еë заботливой чародейки. И ненавидит саму себя и свою мрачную в один миг жизнь. Тогда она неслась к себе в комнату в истерике и в надеждах на то, что у неë выйдет выплакать всю боль от такой потери в подушку. В плед на котором заботливо покоилось новенькое письмо написанное раскатистым почерком и обгоревшая ветвь соцветия, что отдалённо напоминала ей сладко-кислый запах бледной кожи. И тогда руки жадно разворачивали бумагу, прозрачные очи от небывалого голода впивались в буквы, что складывались в милые и несуразные фразы. Мими Мортем, писавшая эти слова в колючих слезах, рассказывала возлюбленной всю историю своего, до некогда, бренного существования. Рассказывала каждое своë ощущение и терзание, что посещало еë с момента их первой встречи. И Вики, что никак не могла заставить свои руки перестать дрожать, вчитывалась вновь в нежные строки, на которых изредка оставались отпечатки сладких, темных губ Верховной. " — Когда-то, несколько столетий назад, я была такой же как и ты. Я была брошенным человеком, которого затоптали в грязь ноги, за которыми я была готова ползти стирая колени в кровь. — пышные уста кривились, изгибались от слов, которые казалось были не самыми приятными. — И тогда, у меня не было ничего кроме ярких цветов, что ползли за мной, что привели меня на то озеро. В котором я и умерла. — Уокер будто видела грустную улыбку на прекрасном лице, — Умерла, потому-что меня ничего не держало в этом мире. Я похоронила под плотной водой своë сердце и душу, отдала их солнцу и луне, что в ту ночь сливались в одной звезде. Это и стало мои проклятием… — всë нутро нареченной пульсировало и сжималось от переживаний, что вызывала эта история. — Меня нарекли Верховной, бездушной и жестокой, обречённой на вечное одиночество и скитания. Сама того не понимания, я слилась с природой, стала ею перестав быть человеком и даже ведьмой. Я была обречена. — слезы всë пробирались и пробирались к голубому взору, светлые брови изгибались, а дыхание усиливалось. — Я была обречена оставаться злой и бесчувственной весь свой век, покуда цветы, что я колдовала, не укажут мне путь к моей душе и моему сердцу. И вот, когда мои соцветия начали рваться к другому берегу, я пошла за ними. Пошла за ними и через огонь нашла всë, что только могла пожелать. — Кристальные слезинки, одна за другой, тихо катились с мягких щёк. И горячие ладони не пытались их стереть в этот раз. — Я нашла тебя и тогда осознала, что могу вновь чувствовать, радоваться, мечтать и надеяться. Могу, потому-что ты позволила мне разделить с тобой душу. Твою душу, что была для меня чем-то неизведанным и наземным, чем-то, что я полюбила позже. — И девушка, читавшая эти строки в сотый раз, вновь смеялась так мило и чисто, смеялась сквозь отчаянные рыдания. — Вики, ты и есть моë проклятие от которого я никогда не смогу отказаться. Проклятие, что у меня пытаются отнять наглые воры сжигающие те цветения. И теперь, каждый из них обречен на смерть, на жестокую, голодную смерть. Покуда я не позволю вредить тебе! — шатенка знала, что в тот момент, когда перо чиркало по бумаге, чёрные брови зло опускались к переносице, а пальцы сжимались в кулаки. — Я клялась тебе, что не оставлю тебя и это правда. Поэтому, пока меня не будет рядом, пока я буду искать способ вернуть тебя себе, ты будешь чувствовать меня в ласковом ветре, что будет оставлять на твоей коже мои поцелуи. В шелесте листвы, что будет падать на твои плечи и гладить тебя так же как мои ладони. В щебете птиц, которые будут говорить тебе о любви вместо меня. Потому-что я не бросила тебя, а полюбила и сдалась твоим чарам. — сердце трепещало, ведь каждое обещание данное колдуньей было исполнено. — Я вернусь, очень скоро вернусь даже если не смогу найти выхода. Я останусь с тобой, прижму к себе и буду шептать на ухо. Но пока что, я могу только написать о том, что люблю. Я люблю тебя, душа моя, и никогда, ни за что не перестану любить… " Скомканный, потрепанный лист бумаги обцелованный и залитый слезами, тысячу раз прижатый к колотящемуся сердцу, был наконец заботливо спрятан в ту самую, заветную шкатулку с яркими, всë ещë цветущими бутонами. — Я тоже люблю тебя, Мими… Каждый раз, перечитывая и пересматривая те слова, с пухлых губ срывалась одна и та же фраза. Каждый раз, отчаяние пропадало и его место занимала собой твёрдая надежда. Но так же, каждый раз, приходило и осознание. Если могущественная ведьма не возвращалась так долго отчаянно ища заветный ключ, значит его вовсе не было. Значит они находили общее поражение в том, что никогда больше не смогут быть вместе. Никогда не смогут обрести друг друга на той земле, что опорочили и предали гнилые и напуганные люди. Значит, отныне они обе, прелестная и терпеливый Мими Мортем и чистая и невинная Вики Уокер, были обречены потерять друг друга навсегда. И привороженная знала это, знала, что у них нет другого выхода. От этого и крушила свою комнату, так же как некогда сокрушили и еë. Кидала в стены все книги и чернила, что разлетались уродливым кляксами. Рвала вещи и разбивала вазы, что падали на пол хаотичными кусками. И плакала, она так много плакала за последнюю неделю, что сил на это уже не оставалось. Но каждый раз вспоминая восхитительный, утерянный образ глаза и ресницы вновь намокали. Сегодняшний вечер был таким же. Таже истерика, тоже покинутое сердце и те же горячие и громкие слова в никуда. Она носилась по комнате вихрем, настоящим ураганом сметая всё на своём пути, а после замирала и падала на колени грустно улыбаясь. В голове бились фантазии и мысли, что насиловали её хрупкое нутро, что нашёптывали ей гадкие идеи воссоединения. Решение, которое дочь селения принимала мгновенно, изначально показалось ей ужасным и мерзким, будто только задумавшись об этом она предавала их чувства. Но после, всё становилась на места, казалось настоящим выходом и ключом, что пыталась найти Мими. Вот оно, конец был предрешён. — Это бы вписалось в роман… — Вики со спокойствием выдыхала вспоминая свои последние слова, сказанные на красное ухо. — Который пора заканчивать. Волосы бились о тёплые щёки когда та кивала самой себе, поднималась на ноги и прихватив шкатулку их клятв спускалась по лестнице вниз. Добрая, безмятежная улыбка наконец воцарялась на загорелом лице и родители, что сидели за трапезой, оборачивались на дочь. Глаза Ребекки блестели, а очи Дориана всё ещё скитались в трусости. Успокоенная чужой безмятежностью мать тихо проговаривала. — Поужинаешь с нами, милая? — женщина сгорала в ожидании ответа, видя как её ребёнок впервые за долгие дни выбрался из собственной комнаты, что была для него клеткой. — Нет, я прогуляюсь. — юная Уокер отпускала всё-ещё дорогим ей людям грустную улыбку. — Пойду к утёсу, сегодня там лучший вид на луну. — Будь осторожна, Вики. — всё естество мужчины подрагивало будто подсказывало ему что-то, от этого он потирал свой затылок. — Они сожги все ведьмины цветы, но те лишь разрослись с новой силой. А утёс и вовсе порос так, что его края не видно. Нареченная задумчиво кивала понимая, что те соцветия вновь распускались для них. Распускались из-за их чувств и в назидание остальным, что убить такую любовь не выйдет ни у кого. — Хорошо. Я буду аккуратна. В пышной груди заседал некий сладкий трепет ожидания. Ей хотелось поскорее убежать из дома, ведь ощущение того, что там её уже будут ожидать не покидало мыслей. Правда вот, председатель заинтересованно хватался взглядом за вещь в загорелых ладонях. — Я раньше не видела у тебя этой шкатулки. Что в ней? — раньше бы Вики ответила не задумываясь, но не сейчас. Ведь отныне эта деревянная коробочка становилась самой интимной вещью в мире о которой, знать могли лишь двое. Её обладатель и тот, чья самозабвенная преданность хранилась в ней. — Так, — она безразлично качала кистью, — ничего особенного. Это была её последняя ложь в жизни. Под которую дверь громко хлопала, а босые ступни плелись к тому самому полю. Трава всё никак не переставала щекотать ноги, а душа не прекращала взывать к ведьме, которой не было на том утёсе, рядом с её избранницей. Но Вики Уокер знала что та придет, знала, что Мими Мортем не упустит такой момент. И появится для их прощания. В светлых глазах играли языки пламени на которые смотрела девушка, все амбары и загоны с запасами и скотом горели этой ночью в полнолуние. И это было знаком, Верховная говорила таким образом, что у неё не вышло выполнить обещания. Не вышло найти тот способ, который вернёт их в объятия на века. Но шатенка не переживала, этот способ находила она… В волосах буйствовал прохладный ветер, разбрасывал их в стороны возвышая маленькую девчонку из поселения над всем, что ещё оставалось живо. Тот же ветерок приносил за собой и кисло-сладкие нотки белёсой кожи. А наконец довольная и счастливая улыбка расцветала на лице привороженной. — Ты пришла. — эти слова заставляли сердце вновь забиться в скором ритме. — Я ведь обещала тебе. Они не поворачивались друг к другу, хотели оттянуть момент нового контакта теперь, помучать в насмешке любимые тела и общую душу. Но Мими Мортем, что всегда оставалась терпеливой, не выдерживала на этот раз и обвивала руками тонкую талию возлюбленной. Утыкалась губами в плечо и вдыхала дурманящий запах другой. Верховной ведьме шабаша было стыдно сегодня. Ведь придя сюда, она признавала то, что даже сама природа не всемогуща. То, что ответов на все вопросы она не знала. И то, что у неё не было счастливых новостей для своей привороженной. — Прости меня, дорогая… — бордовые губы шептали на ухо, а серые глазницы прикрытые черными ресницами сверкали от слёз. — Я не могу сдержать своих слов. И Уокер поворачивалась на это с обидой. С широко распахнутыми глазами впивалась в желанную девушку и гладила бледные щеки так ласково и трепетно. — Ты не должна извиняться, — широкие, яркие и открытые улыбки освещала огромная звезда. — Ведь это не твоя вина, любимая. Мы с тобой оказались простыми заложниками ситуации… Мортем грустно кивала и прижималась своей щекой к другой, закидывала руки на близкие плечи и пускала пальцы в мягкие пряди волос. В тот момент, в её груди всё скакало и билось. Неприятное ощущение и такие же догадки прорывали себе путь наружу из-под самых поджилок. И девушка не хотела их принимать, не хотела верить в то, что пришла посмотреть на их конец. Пришла узнать будущее, которое некогда желала. — Я отомщу им всем, Вики! Я отомщу им за тебя! Уже начала… Последнюю обрывали ласковым и коротким поцелуем. Обрывали смеющимся взглядом и взволнованными касаниями. Обрывали и тем, что тянули за собой на траву свесив ноги с высокой скалы. — Не мсти за меня, не нужно. — Но как же?.. — ведьма растерянно водила глазами, пыталась понять как нареченная могла оставаться после всего такой чистой и невинной. Как могла прощать тем тварям их зверства. — Отомсти за нас! — ответ вырывался так яростно разлетаясь над всем селением. — Отомсти каждому и сполна! — они переплетали пальцы, гладили кисти и укладывали головы на плечи обретая умиротворение. — Пусть каждый в этом поселении потеряет всё, пусть будет страдать так же как и мы. А потом убей их. — А я то думала, — Мими пускала тихий смешок и бережно поглаживала тёмную кожу за ухом, — Что у меня не получилось тебя испортить… — Я всегда умела злиться. — Вики аккуратно открывала шкатулку, что покоилась у неё на коленях и мягко касалась цветов вынимая их первый, самый лучший и чуть потрепанный. — Вспомни как я ругалась на тебя тогда, когда мы впервые остались наедине у берега. А ты припечатывала к моей груди эту ветвь, тогда кажется я и поняла, что ты заберёшь моё сердце. Обе девушки пускались в старые воспоминания, их лица тонули во спокойствии и безмятежности, а каждые клеточки организмов сливались в одну, переплетаясь между собой. — Я тогда сказала, что оставлю тебя сиротой. — и эта фраза была решающей. — А теперь, я хочу что бы ты лишила моих родителей меня. Вики гордо поворачивалась и её уже встречал непонимающий и встревоженный взгляд Мими. Последняя со страхом в глазах и кривой улыбкой качала головой. Черные, длинные волосы разлетались от этого в разные стороны. — Я ведь просила тебя не шутить так, Вики. Это жестоко… — сознание Мортем не хотело воспринимать такую злую шутку всерьёз, но та взаправду была реальностью, что начала настигать влюбленных девушек имеющих одно сердце на двоих. — Я серьёзно, Мими. — теплые ладони нежно гладили щеки, черные брови гнулись в негодовании. — Это не шутка, любимая… — Нет! Три злые и грубые буквы ставили на ноги Верховную, заставляли отойти её в сторону и стоять как маленькую, преданную девчонку. В груди которой разрасталось отвращение и ярость. — Мими. — Вики жалобно кидалась той в след, хватала холодные кисти и с мольбой в глазницах находила контакт с заплаканными очами. — Послушай меня… — Я не буду слушать всю ту чушь, что ты собираешься мне сказать! — Чародейка кричала, а в след за её гневом пожары вспыхивали в несколько раз сильнее. — Послушай что я скажу тебе, ведь это важно! — их слёзы катились по шеям и скрывались за воротниками. Брюнетка поддавалась нехотя, внимая каждой горькой и колючей фразе. — Ты не можешь быть здесь, я не могу уйти отсюда. Мы не можем быть вместе на этой земле. А я не хочу страдать, ведь никого и никогда не полюблю вновь. Это казалось ударом под дых. Мортем яростно вырывала свои руки и отталкивала ту подходя к краю земли, пуская мысли далеко. — Ты не хочешь страдать?! — из тёмно-красных уст сочилась желчь. — Поэтому хочешь чтобы страдала я?! Вот оно что, Вики, ты хочешь быть эгоисткой?! — ведьме, что в один миг перевоплощалась в маленького, обиженного ребёнка, было до ужаса противно и неприятно. — Ты забудешь меня… — тихий шёпот касался уха, а загорелые ладони обвивали хрупкие плечи, прижимая последнюю к себе. — А я не смогу этого сделать, поэтому, я хочу умереть сегодня. Хочу, что бы ты убила меня и больше не возвращала к жизни. Сделай мне подарок, пожалуйста… И Мими Мортем вновь не выдерживала, оборачивалась к милой ей Вики Уокер и вжималась в её грудь. Шмыгала носом и лила слёзы, а её на это успокаивали бережно поглаживая и целуя в макушку. — Я никогда не смогу забыть тебя. — хрипло и дрожаще вырывалось из тёмных уст. — Ведь ты мой цветок, дорогая. Ты заняла в моей жизни такое важное место, что теперь для меня всё не важно. Не важен баланс и шабаш, не важна магия и люди. Только ты, ведьмин цветок, за которым я буду идти всегда и везде. — они слушали громкое, раскатистое биение счастливого сердца, успокаивали друг друга ласковыми касаниями и поцелуями. — Поэтому, я уйду вместе с тобой… — Ты не должна. — Уокер не понимала, что решение уже было принято. От этого и отрывалась от объятий так щепетильно разглядывая бледный лик, что источал лишь уверенность. — Не должна, но я этого хочу. — Колдунья мягко печатала губы к подрагивающим, тёплым рукам. — Раньше, я просила тебя не говорить о своей смерти, ведь знала, что ты утащишь меня за собой. А сейчас, я сама хочу улететь вместе с тобой. Это будет честным. И для тебя и для меня. — Хорошо… Вики Уокер, до недавнего одинокая и разбитая, склеивалась и собирала себя по кусочкам. Улыбалась и танцевала в мягких объятиях. Мими Мортем, ранее злая и жестокая ведьма ненавидящая всех, довольно смеялась от глупых шуток, что шептали ей на ухо и поддавалась тогда, когда тем танцем её подтягивали к скалистому уступу. — Я люблю тебя, Вики, так сильно люблю! — они неотрывно наблюдали друг за другом находясь в последнем шаге. И во круг царил лишь радостный и хитрый смех. — Я люблю тебя, Мими, люблю бесконечно! Две девушки, одна душа и одни чувства подвисали в воздухе замирая в нём. Их волосы развивались от воздуха подлетая кверху, а счастливые, последние взгляды мягко касались близких, прелестных лиц, что сливались в прощальном поцелуе. Пока громкий удар не разлетелся по округе. Об этом не должны говорить. Об этом не должны были помнить. Но те земли не смогут забыть две души, что любили той ночью. Ночью, что забирала вместе с собой их тела связанные объятиями. Что оставляла на теперь черной поляне два следа, ведьмы и ведьминого цветка, оставляла и их первую, всё ещё сиреневую ветвь, в знак верной, бессмертной и вечной любви. Запечатывая их конец под тем поросшим утёсом.