В чём твоя проблема, Вельвет?

— ...Определённо присутствуют вкрапления гипербулии,— подала голос Орчид, встревоженно запрокидывая голову. Когда Вельвет сделала ещё один прыжок, и чуть не сорвалась вниз, она вздрогнула, вцепившись Маузеру в плечо, слушая отдалённые переливы смеха,— Чем дольше она там, тем больше вероятность, что скоро мы её будем с асфальта соскребать. Спасатели не заставят её слезть! Но у меня есть одна идея... — Та-а-ак?— Маузер сощурился, выжидая, пока Орчид продолжит. — Вельвет и раньше вытворяла опасные для жизни вещи. Но сейчас...— она посмотрела на дрожащую фигуру, что, шатаясь, сжалась в жалкий комок у вертикальной опоры,— Она боится. Хотя изначально одной из ведущих проблем я вывела для себя паталогическое отсутствие страха. Значит, нам нужен рычаг давления, который смог бы преобразовать и перенаправить её страх. — К чему ты клонишь? — Этим преобразователем может стать тот, кому она готова доверить собственную жизнь,— Орчид посмотрела в недоумевающее лицо Маузера, в надежде, что он поймёт намёк. Но он продолжал хмуриться, сжимая челюсти,— Ну очевидно же! Её брат. — Что? Ты в своём уме? Она подвергала его пыткам! — Маузер... — Она не будет слушать мальчишку, которого своими руками чуть не угробила! — Маузер. — Как ты вообще себе это представляешь? Это невозможно! — Маузер!— крикнула она громче,— Я знаю о чём говорю. Она его послушает. — Она пыталась убить его.       Орчид глубоко вдохнула, прикрыв, глаза, и на тихом выдохе ответила. — Нет. — Что значит "Нет"? — Она не пыталась убить его. Об этом сказала как сама Вельвет... — И ты ей поверила?! —... Так и те, кто работал с ними! Версия о пытках была создана их адвокатом перед судом. Я связывалась с разными людьми, прежде чем окончательно убедиться в своих догадках.       Маузер изумлённо посмотрел на крохотный скорчившийся силуэт на верхушке крана. Перевёл взгляд на Орчид, не веря своим ушам. — Вельвет сама долго не хотела признаваться в этом, чтобы не спровоцировать пересмотр дела,— закончила она, опустив голову,— И теперь я раскрываю их тайну только для того, чтобы предотвратить уже вполне реальную смерть. Медлить нельзя.       Сняв очки, и достав из кармана халата смятую сигарету, Маузер закурил, и выпустив колечко дыма, сказал: — Хорошо, тогда нам нужно сделать один звонок. *** — То есть, Лобстер окружил тебя со всех сторон обожанием, ревновал к каждому столбу, не давал и шагу без него ступить, и практически залезал на тебя... А ты даже не понял, что он в тебя втрескался?— хмыкнул Венир, и пятернёй провел по взлохмаченной чёлке, что, несмотря на изрядный слой геля, всё равно превратилась в смятый колтун. — Даже не спрашивай,— буркнул Сор, отворачиваясь,— И вообще, скажи спасибо, что нас рассадили по разным клеткам, иначе я бы тебе череп проломил! — А ты всё продолжаешь... Жесть, у меня так руки трясутся! Зацени!— Венир, глупо улыбаясь, просунул ладонь через решётки, давая Сору её рассмотреть. — Ты сам дрожал как желе весь бой...— ответил Сор, без интереса оглядывая вытянутые в его сторону пальцы,— Что, в друзья ко мне набиваешься? — Больно надо, с придурками водиться,— засмеялся он,— Мне и поговорить с тобой не о чем. Или боишься, что и я тебе личико вспорю из ревности? — Ах ты мелкий...!— он подскочил с койки, и вдарил по прутьям. — Да-да. Мелкий. Сор, успокойся. Нам с тобой нечего делить. Научись уже контролировать свой гнев. Может, легче жить будет. Ты и так убил парня, который тебе просто этого психа напомнил. Тебе правда хочется пережить этот опыт снова?       Сор поджал губы, и прошелестев нечто напоминающее "нет", вернулся на исходную позицию. — Венир! Что ты здесь устроил?— раздался крик Робертса. Поравнявшись с его камерой, он зло посмотрел в расквашенное лицо,— Почему я узнаю, что один из самых примерных заключённых устраивает бои прямо под носом у охраны? — А почему я узнаю, что был самым примерным заключённым только после того, как накосячил?— воскликнул он, надув щёки. — Венир, ты шутишь? То, что ты натворил - очень серьёзный проступок! Мало того, что тебя точно исключат из программы, так могут ещё и лишить возможности условно-досрочного освобождения! Ты этого добивался? Ну так поздравляю тебя! На такой скандал руководство точно глаза не закроет!       Ответить что-либо Венир не успел. В перепалку вклинился Сор. —... Ага, то есть на то, что я его избивал, и пришил одного из парней, руководство глаза закрыло. А этого сопляка вы по всем инстанциям затаскать готовы? — Заткнись, Сор. Тебя после такого не выпустят из карцера вплоть до суда. А после - электрический стул, или колония строгого режима. Если повезёт. Так что, не закапывай себя глубже,— рыкнул Робертс, не оборачиваясь. — Пацан пытался защитить себя. Если бы он не пришёл на бой, я бы и его прирезал.       Венир и Робертс замерли, смотря круглыми глазами на Сора. — Что? Могу я хотя бы перед смертью сказать правду? — Вообще-то...— начал было Венир. — Вы правда думаете, что этот недомерок решился бы на нечто подобное, Робертс? Инициатором всего, что произошло в душевой был я. У Малого буквально не было выхода. Или заточка, или драка. А вы ему грозите отсутствием УДО!       Робертс сконфуженно смотрел на них двоих, не зная, что ответить. Ступор прервал телефонный звонок. — Алло? Мгм... Погодите, вы уверены?— он бросил в сторону Венира тяжёлый взгляд, слушая собеседника на том конце провода,— Ну... Если все разрешения уже получены, то мы выдвигаемся прямо сейчас.       Сбросив звонок, и тихо ругаясь, Робертс запустил руку в карман. С помощью ключ-карты открыл камеру Венира. Тот, недоумевая, шагнул наружу, уже привычно протягивая запястья для наручников. Робертс, сняв запасную пару с пояса, быстро защёлкнул их, не пытаясь затягивать слишком туго. — Кажется, твоей сестричке понадобилась помощь,— проворчал он хмуро. — Чего? — Ничего. Будешь снимать её с башенного крана. — ЧЕГО?!       Робертс, не ответив, повёл Венира вперёд. — Надеюсь, я всё ясно объяснил, мистер Робертс!— крикнул Сор, на прощание,— И удачи... Венир. *** — Садись,— скомандовал Робертс, открыв перед Вениром дверь полицейской машины.       Не протестуя, он залез внутрь, откинувшись на спинку. Следом на сидение запрыгнула уже знакомая крупная псина, ткнувшись в побитое лицо, и начав активно зализывать каждую гематому. — Плюшка! Привет, моя зайка!— запищал Венир, обняв её, словно мягкую игрушку.       Робертс, заводя двигатель, только закатил глаза. — Не забывай, что это служебная собака... И Вообще, по протоколу она обязана нас сопровождать, чтобы пресечь любую попытку побега! А что это значит, Венир? — Что эта меховая буханочка откусит мне яйца сразу, как только я попытаюсь дать дёру,— ответил он, звонко чмокнув влажный нос,— Вот этими милыми зубками! Да, Плюшечка?       Плюшка утвердительно пискнула, виляя хвостом так, что казалось, он мог отвалиться в любой момент. Робертс, сжав руль крепче, поехал в сторону города. — Что, Венир, сестра запытала так, что тебе стало уже плевать на неё, да?— понуро уточнил он, смотря на их с Плюшкой весёлую возню через зеркало заднего вида.       Венир, оторвавшись от пушистых ушей, фыркнул, нахмурившись. — Нет,— его губы дрогнули,— Просто я уже привык к тому, что моя жизнь - это хренова череда неприятностей. Поэтому я стараюсь наслаждаться такими моментами, чтобы не уехать туда же, куда и Вельвет,— глаза влажно блеснули.       Лицо Робертса смягчилось. Он смущённо перевёл взгляд на дорогу. — Ладно. Извини. Я перегнул палку. Это уже проф.деформация. В конце концов, я часто забываю о том, что твоя сестра... — Она не пытала меня,— отрезал Венир, и Робертс, вылупив глаза, повернулся на него всем корпусом,— Смотрите на дорогу, пожалуйста! — Это правда, или ты её так выгораживаешь?— уточнил он, разворачиваясь обратно. — Правда.       Они оба замолчали. — Ты ведь понимаешь, что это можно использовать против тебя? — Да,— Венир решительно сверкнул глазами, обронив первые слезинки, которые шустро слизнула Плюшка,— Я устал от вранья.       Робертс вздохнул, покачав головй. — Устал от вранья... Ну и ну... Знаешь что, Венир? — Что? — Давай я сделаю вид, что не слышал твоего признания, а ты пообещаешь мне, что больше не будешь вступать в драки с заключёнными? ***       Автомобиль въехал на территорию доков. Венир, что всё это время неотрывно любовался городскими огоньками, с дрожью выдохнул. Остановившись возле большого скопления людей, Робертс вынул ключи из замка зажигания, и подойдя к заднему сидению, открыл перед Вениром дверь.       Первой выпрыгнула Плюшка, и с серьёзной мордой села у ног надзирателя. Венир же ступил наружу с некой опаской, и увидев подножие крана, тут же запрокинул голову вверх, холодея.       Вельвет сидела наверху. Больничная пижама белым пятнышком выделялась на фоне ночного неба. Резкие порывы ветра трепали спутанные волосы. Сердце Венира болезненно сжалось, выбив всю силу из ног. — Отставить панику!— Робертс хлопнул его по плечу, отчего Венир чуть не свалился на землю. Но всё-таки устоял.       К ним двоим подошли два человека в белых халатах. Уставший мужчина в очках, что курил, и хмурил брови. И молодая девушка с пурпурными волосами, наспех завязанными в неряшливый хвостик на макушке. — Орчид, я уже говорил, что если Вельвет что-то сотворит с мальчишкой, то это будет на нашей совести?— спросил он, отшвырнув окурок куда-то в сторону. — Уже несколько раз, Маузер. Всё будет в порядке,— ответила она, вздохнув, и переведя взгляд на прибывших, сказала,— Здравствуй, Венир. Тебя уже ввели в курс дела? — Нет... Я... Ничего не понимаю. — Вельвет, как видишь, сбежала. Видимо, она хотела покинуть страну, но... —... Но почему-то взобралась на башенный кран!— перебил её Маузер,— Немыслимо! На консилиуме надо было сразу требовать, чтобы её перевели на четвёртый этаж, а не осторожничать! Но нет же. И вот во что это вылилось! Ладно я, мне уже всё равно на эту психиатрию! Но карьера Робба и Орчид может быть просто растоптана! — Не обращай на него внимания, Венир. Док уже третий год без отпуска, и всеми силами отрицает, что у него выгорание,— хмыкнула Орчид,— Смотри,— она мягко взяла его за руки, пытаясь подбодрить,— Сейчас Вельвет пытаются снять спасатели. Но она... Не сильно хочет спасаться. Я знаю, что она тебе доверяет. — От тебя многого не требуется. Просто... Поговори с ней, пожалуйста,— сказал Маузер,— Вставь мозги на место... Не знаю! Сделай что-нибудь. Хорошо?       Венир шумно сглотнул, и неуверенно кивнул. — Спасибо, парень.       Взобравшись на подъемную площадку автовышки вместе со спасателями, он посмотрел наверх. Как же обидно, что после долгой разлуки они встретятся именно при таких обстоятельствах! Ломая глаза об ночной сумрак, он продолжал смотреть на сестру, забывая даже моргать. А она, спрятав лицо за волосами, кажется, ничего не замечала вокруг себя.       Яркий отблеск прожекторов, наконец, заставил его отвлечься. Обгоняя механизм подъёмника, вверх воспарила знакомая звёздочка-папарацци. Венир только и мог, что наблюдать за тем, как Вельвет затравленно шарахнулась от камеры, и что-то закричав, побежала к краю стрелы. Вторую она отправила в нокаут одним ударом хилого кулачка. Сердце гулко застучало о рёбра, в горле встал ком, болезненно царапая трахею от вида каждого её рваного движения, что могло закончится стремительным падением. По телу прошлась оторопь от чувства беспомощности. Вельвет решительно бежала к самому краю. Он набрал в грудь больше воздуха, когда до свободного полёта оставался один шаг. — Вельвет, что ты творишь!? — Я делаю то, что должна!— закричала она, замерев. *** — Я делаю то, что должна, Флойд,— с лёгкой улыбкой-оскалом ответила Вельвет, крутя перед собой алмазную тюрьму, с интересом разглядывая, как в розовых переливах искажается его крохотная фигура,— Как тебе? Интересная вещица. Она, конечно, сделана для создания арома-эссенции... Но почему бы не попробовать получить через неё тролльскую эссенцию, а?       Закусив губу в предвкушении, она поднесла распылитель ближе к себе, и нажала на помпу. В помещении повис тонкий, ни с чем несравнимый аромат, что напоминал саму суть музыки. Разум наполнился тёплым белым светом, по венам заструилась песня, заставив глаза вспыхнуть в полумраке класса музыки. Яркие цвета, тепло, энергия самой жизни. Сердце взволнованно забилось, вырывая из горла чистое сопрано. ***       Голос, что окликнул Вельвет принадлежал, отнюдь, не Флойду. Нахмурившись, и отступив от края, она обернулась, и увидела, как вдалеке остановился подъёмник с двумя спасателями и... Вениром. — Нет...—шепнула она,— Галлюцинации не передаются воздушно-капельным путём. Этого не может быть! — Вельвет!— снова напугано позвал он. — Вен... Венир?       Они смотрели друг на друга почти минуту, не решаясь что-либо сказать. Вельвет с ужасом осматривала его лицо, и всё внутри мучительно ныло от вида новых синяков. Отчаяние сменилось злостью. Сжав кулаки, она закричала, срывая голос: — А ты что тут забыл?       Венир ощутимо вздрогнул, но, нахмурившись, неожиданно закричал в ответ: — А ты как думаешь, дура? Пришёл спасать твою задницу!       Вельвет затрясло от такой наглости. — Сам дурак! На кой хрен меня вообще спасать?! — Серьёзно? Тогда дура здесь всё-таки ты! Немедленно иди сюда!— от его приказного тона у Вельвет даже волосы на затылке встали дыбом. — И не подумаю, придурок! — Значит так, да?— зарычав, он ловко вытянул правое запястье из металлического кольца, оставив наручники болтаться на левой руке, и пользуясь замешательством спасателей, что не ожидали застать семейную ссору в такой ситуации, запрыгнул на перила люльки, а после перепрыгнул на перекрытие стрелы. — Что ты творишь, идиот?— закричала Вельвет, застыв от ужаса,— Залезь, нахрен, обратно! — Ещё чего!— зарычал он, и пошёл к ней навстречу, качаясь в разные стороны от резких порывов ветра. — Я. Сказала. Вернись назад, тупица!!!— её крик могли расслышать даже собравшиеся снизу люди. — И ты думаешь, что я, как обычно, послушаюсь тебя?— уточнил он, оскалившись, упрямо двигаясь к ней навстречу,— А не пойти ли тебе нахер с твоими приказами, а, Вельвет? Всю жизнь ты мною помыкала как хотела! Таскала с собой просто как грёбанный аксессуар! Как собачку в сумочке! Решала за меня что делать, что есть... — Вот как? То есть, ты пришёл, чтобы тыкнуть меня носом в моё же дерьмо? О, спасибо, братишка!— её тело мелко задрожало. Колючие осколки мучительно впивались в мозг, и будто пытались прорваться через глазницы. — Да пожалуйста! Факт остаётся фактом! Ты была моими руками, мозгом, вдохновением! И теперь, когда мы с тобой так много прошли вместе...— он сглотнул, смотря в её покрытое кровью лицо, и неустанно приближаясь,— Ты решила просто взять, и свалить на тот свет! Без меня? Просто сбежать, оставив меня здесь одного? — А ты не думал, что так будет лучше? Лучше, чёрт тебя дери, для всех?! Ты слушал меня, делал всё, что я тебе говорила! И где ты теперь, балбес? Весь побитый, замученный, а конкретно сейчас ещё и на волоске от смерти? Ты совсем сдурел?— её дыхание сбилось, а голос задрожал. — Да я лучше буду на волоске от смерти, чем жить дальше, зная, что не смог ничем помочь, когда тебе это было нужно, бестолочь! Да в чём твоя проблема, Вельвет?— он был уже в считанных метрах от неё, когда увидел её покрасневшие, и наполнившиеся влагой глаза. — В чём проблема!? В чём проблема?...— залепетала она, растеряв всю грозность в голосе,— В том, что я никогда не признавала... Что у меня есть проблема,— последние слова она почти прошептала, но Венир её хорошо услышал, ведь был на расстоянии вытянутой руки от неё,— В том, что я, чёрт возьми, никогда не ценила ни тебя, ни себя, ни того, что имею. В том, что я... Просто не умела признать, что мне нужна помощь. И не могла о ней попросить.       Она громко шмыгнула носом, подняла голову, вопросительно посмотрев на небо. Щёки блеснули влагой в тусклом свете луны. Вельвет подцепила с подбородка крупную каплю, и непонимающе взглянула на неё. — Дождь что ли начался?— выдохнула она, рвано дыша, и всхлипывая. — Нет...— ответил Венир, подойдя почти вплотную,— Ты плачешь. — Я...— она снова всхлипнула,— Плачу?       Венир положил руку ей на плечо, улыбнулся, и крепко обнял. Вельвет не выдержала. Разрыдалась во весь голос, уткнувшись в оранжевую робу, сотрясаясь в объятьях, и выпуская на волю весь поток невыплаканных за все эти годы слёз. Когда она в последний раз плакала? Когда она это делала по-настоящему? Не на камеры, имитируя всхлипы, и смочив глаза слюной. — В последний раз я плакала в день аварии,— прошептала она, шумно хватая губами воздух, и не видя перед собой ничего из-за плотной пелены слёз. — Я знаю, сестрюнь,— ответил Венир, мягко погладив её по затылку,— И... Мне жаль.       Они сели на последней перекладине, свесив ноги над пропастью. Вельвет, продолжая плакать, спрятала красное от рыданий лицо за его плечом. А Венир просто был рядом, смотря на ночной залив. — Мне жаль, что я не смог помочь тебе. Я ведь замечал, что с тобой что-то не так. Но ничего не делал, просто потакая всем твоим требованиям. — А что ты мог сделать? Сначала мы были детьми, а потом... Потом просто не знали, что бывает как-то по другому. И я просто сломала тебе жизнь. А ты пришёл ко мне, спасать мою задницу после всего дерьма, через которое я заставила пройти тебя! После всего, что я наговорила тебе в суде! Я бы хотела сказать, что ты идиот! Но твоя сестра ещё большая идиотка. А может, и единственная идиотка из нас двоих. Прости меня, Венир. За всё. Я не хотела, чтобы ты переживал всё это. Не хотела, чтобы всё закончилось так,— и она снова замолчала, продолжив громко всхлипывать, и заливая грубую ткань робы крупными горячими слезами.       В один момент их осветила всё та же парящая камера-звезда. Вельвет сжалась, пряча лицо, и прильнув к брату плотнее. — Почему они не прекратят это?— жалобно пролепетала она.       Венир, обняв Вельвет крепче, и будто пытаясь укрыть от прожигающих насквозь взглядов репортёров, и тысяч зрителей, сказал: — Пожалуйста, не снимайте!— аппарат никак не отреагировал, продолжая бесстрастно висеть над ними,— Серьёзно, хватит!— его слова вновь остались проигнорированными,— Последнее предупреждение, ублюдки!— рявкнул он, и увидев, что камера продолжает трансляцию, разжал объятия.       Вельвет недоумённо посмотрела на то, как Венир, стянув с ноги кроссовок, хмурится, и, размахнувшись, с силой бросает его в поблёскивающий объектив. Звезда, закрутившись вокруг своей оси, начала нелепо падать вниз. И они, следя за этим, в один голос засмеялись. — Кажется, после отсидки, наш штраф увеличится,— с улыбкой сказал Венир, смахивая с уголков глаз слёзы. — Но это того стоило,— ответила Вельвет. — А знаешь, ведь главное, что у нас обязательно будет это "после". Ты так не думаешь?— он протянул ей руку.       Вельвет взяла его ладонь в свою, и кивнула. — Наверное. — Серьёзно говорю. Будет. — Правда? — Да что б я провалился на месте, если это не так,— ответил он, обнажая дырку от выбитого зуба. — Венир! Кто тебя так?— вскрикнула она. — Да не важно... — Важно! Я это так не оставлю! Если он посмел такое с тобой сделать, то я... Я!... — Да расслабься ты. Я ему тоже зуб выбил. И перед всеми сидельцами опозорил. — Вау! Венни!— она даже рот открыла, округлив восхищённые глаза,— Как же я тобой горжусь!— Вельвет засмеялась, вновь бросаясь ему в объятья. Глубоко вдохнула, и зажмурившись, тихо добавила,— И как же я скучала... — Я тоже скучал. — Я видела тебя в окно, когда вы красили стены. Ты не представляешь, как я переживала. Пожалуйста, выйди из этого гадюшника как можно скорей. Я так хочу, чтобы у тебя всё было нормально. — Только если ты пообещаешь мне то же самое,— ответил он,— Пообещаешь, что переживёшь всё это, и начнёшь жить счастливо?       Вельвет улыбнулась, её губы снова задрожали, а по щекам потекли слёзы. — Обещаю.       Взявшись за руки, они пошли по стреле к подъёмнику. Спасатели, возмущённо галдя, помогли им безопасно перебраться на платформу. Венир незаметно просунул запястье обратно в браслет наручников, невинно улыбнувшись в ответ на осуждающие взгляды. И когда вся эта процессия оказалась на земле, группа назойливых репортёров подлетела к ним, тыча микрофонами и камерами. Венир и Вельвет, устало глядя на всю эту суматоху, лишь синхронно показали им средние пальцы, и дав друг другу пять, засмеялись. — Вельвет! Что ты устроила!?— начал Маузер, спешно подлетев к ним,— Сколько можно? Мы немедленно возвращаемся в клинику, прощайся со своим братом, и... — Док,— прервала его Орчид, положив руку ему на плечо,— Может, позволите им побыть вместе хотя бы по пути назад? Не надо на меня так смотреть! Это благотворно скажется на её состоянии, и позволит лучше пережить стресс,— она задрала нос, и хитро посмотрела в его недовольное лицо.       Маузер, нахмурившись, зло фыркнул. — Ладно... Но это только потому, что я доверяю тебе, как специалисту! — Вот и чудненько! Венир, ты ведь не против прокатиться с нами? — Я только за! ***       Робб завёл двигатель. Маузер, Орчид, Робертс, Вельвет, Венир, и даже Плюшка, разместились в пассажирской кабине больничного микроавтобуса. Машина тронулась, подбросив всех на небольшой кочке. Затрещавшее радио начало играть до боли знакомый мотив. Близнецы сморщились. — Ну не-е-ет...— протянула Вельвет.

Sweet dreams are made of this Who am I to disagree?

— Твою мать...— буркнул Венир, краснея.

I travel the world and the seven seas Everybody's looking for something

— Удивительно, что по радио до сих пор крутят ваши песни,— задумчиво сказал Маузер. — Some of them want to use you, Some of them want to get used by you,— подпела Орчид, кивая головой в такт. — Some of them want to abuse you, Some of them want to be abused,— подпел Мистер Роббертс, поглаживая Плюшку, но тут же осёкся,— Что? Моя дочка их завывания уже до дыр заслушала. Это уже рефлекс! — А, может, переключим?— предложил Венир. — Я только за!— отозвался Робб, и щёлкнув кнопкой на магнитоле, сменил станцию,— Вот так-то лучше.       Несколько минут они ехали под ненавязчивую болтовню диктора, пока не наступила музыкальная пауза.       Звук электрогитары заставил всех вздрогнуть. — О-о-о! Вельвет! Мне эту песню Брук показывал! — Что ещё за Брук? — Классный чувак! Обязательно вас познакомлю когда-нибудь! — Чёрт, а я её помню!— прошептала она, кивая в такт,— Я её хотела петь на отчётном концерте до аварии. — This ain't a song for the broken-hearted. No silent prayer for the faith-departed (Это песня не для разбитых сердец. Это не тихая молитва для потерявших веру.)— начал Венир, вместе с вокалистом, вздёрнув бровь, и задорно глядя в глаза Вельвет. — I ain't gonna be just a face in the crowd, You're gonna hear my voice, When I shout it out loud! (Я не хочу быть просто человеком из толпы. Ты услышишь меня, Если я громко прокричу!)— подхватила она, улыбнувшись. — It's my life, It's now or never. I ain't gonna live forever, I just want to live while I'm alive! (Это моя жизнь, Либо сейчас, либо никогда. Я не буду жить вечно, Я хочу жить, пока жив!)— криво запели они, схватившись за руки, заставив всех присутствующих заткнуть уши. Только Плюшка, поддержав их, завыла в унисон, виляя хвостом. —It's my life! My heart is like an open highway, Like Frankie said: "I did it my way" I just wanna live while I'm alive. It's my life! (Это моя жизнь! Моё сердце, как скоростная автострада, Как говорил Фрэнки: "Я всё сделал по-своему". Я хочу жить, пока жив. Это моя жизнь!)— наполнили их голоса фургон, пока они, плача, и смеясь, пели. Отвратительно, громко, мимо нот, но с таким удовольствием, которое, возможно, не испытывали от пения никогда. С таким удовольствием, которое никогда бы не подарила им эссенция троллей. И с такой горькой радостью, которая впервые дала им надежду на то, что всё будет в порядке без всяких "но".       И что может быть лучше, чем знать, что в твоей жизни есть человек, который, зная все твои слабости и недостатки, продолжает любить, и принимать? Теперь Вельвет знала, что ничего.