Я бреду за тобой наощупь без надёжных и верных карт,
И мне кажется длинным очень каждый пройденный мною ярд.
Я бреду за тобой, пусть скрыто, чего ждать мне в конце пути,
Но судьба мне велела, видно, этот крест до конца нести.
Быть с тобой и в беде и в горе, быть с тобой из последних сил,
А любовь твоя словно море, в ней то бури, то полный штиль.
В ней то ярко, тепло и смело, то гроза и свинцовый град.
Мне любовь твоя словно небо, мне любовь твоя словно ад.
Я бреду за тобой наощупь, то тропа из цветов, то овраг,
Но иду я и знай, что очень люблю каждый свой сделанный шаг.
Сабрина Бицадзе
Прошло больше часа, как Брайана увезли на какие-то анализы. Джастин чувствовал себя словно загнанный в ловушку зверь. Вроде и выход открыт, а уйти страшно. Здесь безопаснее, как бы странно это не звучало. Он уже не чувствовал внутреннюю поверхность левой щеки, потому что буквально искусал ее зубами, как, впрочем, и губы. И пальцы болели от постоянных щелканий суставами. Но он не знал, куда девать гребаные руки! Что эти эскулапы делают с Брайаном так долго? Неужели то, что он боялся даже впустить в мысли, начинает сбываться? Начало конца? Нет-нет-нет! Этого не может быть! Вчера же все еще было хорошо… Или те легкие недомогания, участившиеся в последнее время, и есть симптомы надвигающейся катастрофы? Он не хотел в это верить… Не сейчас! Сидеть на месте было невыносимо, и Джастин беспрестанно измерял маленькое помещение в зоне ожидания, мысленно отсчитывая пятнадцать шагов вдоль, шесть — поперек, и начинал сначала. Если сложить эти цифры и умножить на количество кругов, то получится шестизначное число, не меньше. Наконец, дверь распахнулась, и вошел уставший, немолодой доктор, воззрившийся на Джастина водянистыми глазами: — Полагаю, вы мистер Тейлор? Кем вам является мистер Кинни? — хмуро спросил врач. — Я его бойфренд, — Джастин смотрел на доктора открыто, не собираясь тушеваться. — Что с ним? — К сожалению, ваш статус не дает мне право разглашать личную информацию о состоянии мистера Кинни. — Почему? — Законом не предусмотрены подобные связи. Вам незачем здесь оставаться. — Я должен его увидеть! — возмутился Джастин, сжимая кулаки. — К сожалению, это тоже невозможно. Когда мистер Кинни придет в себя, он сам решит, что и сколько вы можете узнать. А пока что, прошу прощения. Доктор стремительно вышел, оставив Джастина еще более взволнованным, чем раньше. Почему Брайан без сознания? Все настолько плохо? А если он еще долго не сможет говорить? Что делать? Куда бежать? Где искать помощи?.. Мысли панически метались, заключенные в тесную черепную коробку. Ему необходимо успокоиться и подумать здраво. Сейчас он ничего не может предпринять, значит, терять время, сидя здесь, нет смысла. Нужно искать возможность увидеть Брайана! — Даф! — Джастин набрал единственный номер, где всегда мог найти поддержку и понимание. — Меня к нему не пускают! Гребаные гомофобные буквоеды! — К кому и куда не пускают? Что случилось? Объясни нормально! — Брайан в больнице. Ему стало плохо дома, всего скрутило — белый, как мел, и колотило крупной дрожью. Я испугался до охуения. Он запрещал, но я вызвал «скорую». Сейчас Брайан в Аллегейни… А меня не пускают! Я, блядь, никто, Даф! — Джастин! Успокойся. Выдохни и прекрати истерить! Мы не в двенадцатом веке живем, в больнице нет великой и ужасной инквизиции! В карте должен быть указан контакт на экстренные случаи — нужно узнать, кто это, и найти его или ее. — Точно! Ты гений, Даф! Как же я тебя люблю! Позвоню позже! Не тратя драгоценное время, Джастин полетел в главный офис «Киннетика». Синтия, наконец, закончила сортировать документы, разложив их ровными стопками на столе, выключила компьютер и, открыв дверь, практически столкнулась с взлохмаченным взмыленным Джастином, с бешеными глазами вцепившимся в дверную ручку. Он явно был не в силах произнести хотя бы слово из-за сбившегося дыхания. — Господи, Джастин! Что случилось?! Почему ты здесь?! — Син… — тяжело дыша, прохрипел он. — Син, Брайан в больнице… Я не знаю что с ним… Внезапно стало нехорошо… Настолько, что пришлось звонить в «скорую»… Хотя он не хотел. — Отдышись уже, детка! Выпей воды, — Синтия вернулась в кабинет и принесла «Эвиан» — другую Брайан употреблять наотрез отказывался. Ополовинив бутылку, Джастин смог унять бешено колотящееся сердце и произнести более или менее нормальным голосом: — В общем, Брайан без сознания, а меня к нему не пускают, потому что бойфренд для них — никто! Мне нужно знать, кто может получать информацию о его состоянии. — Я поняла, — кивнула девушка, с сожалением глядя на Джастина. — Но у него нет доверенного лица. Брайан считает, что никто не должен знать о его здоровье. А заботы о, прости, трупе возложены на Майкла Новотны. — Блядь! — в сердцах воскликнул Джастин, сжав кулаки. — Вот же засранец! И что мне делать?! — Для начала — успокоиться. От того, что ты развалишься на части, ничего не изменится. — Я понимаю! Но не могу сидеть и ждать, сложа руки! Мне нужно его увидеть… — истерические нотки постепенно сошли на нет, становясь шепотом, и глаза наполнились слезами бессилия и… Нет! Он не может сейчас сдаться! — Я поеду в больницу и буду сидеть у палаты, пока Брайан не проснется. Тогда они не смогут послать меня на хуй! Я там все, блядь, разнесу к хуям собачьим! — Вижу руку мастера, — улыбнулась Синтия, обняв Джастина за плечи. — Не пори горячку, дорогой. Наберись терпения. Плохие новости быстро распространяются, значит с Брайаном все не так ужасно, как ты себе нафантазировал. Скорее всего, просто сделали укол седативного препарата и он спит. Расскажи, что случилось? — Уже давно время от времени появлялись какие-то недомогания, то ли желудок, то ли еще что-то. Ты же знаешь Брайана! Он никогда не жалуется и делает вид, что все нормально. Но это не нормально! Он похудел, ничего не ест, спит практически на ходу. Пару раз слышал, как его тошнило! Я настаивал на посещении врача, но Брайан, блядь, отнекивался и не желал слушать! Убил бы! — Да, я замечала нечто подобное — вялость, раздражительность, сонливость. Недавно на важной встрече чуть не вляпался лбом в столешницу, задремав! Но Брайан всегда старается держать лицо. Знал бы ты, как часто мне хотелось придушить его собственными руками, — усмехнулась Синтия, потирая ладони. — В следующий раз я тебе помогу, вдвоем справимся, — чуть расслабился Джастин, мимолетно улыбнувшись. — А сегодня я застал его на полу возле, блядь, унитаза. Его рвало с кровью, Син! Я так испугался! Меня колотило сильнее, чем Брайана. Я думал, сдохну от страха, что он умрет у меня на руках. А он еще пытался помешать мне набрать «911»! Даже угрожал выставить к херам. — Это в его стиле, — кивнула Синтия. — Меня он увольняет как минимум раз в месяц, а Тед в перманентном ожидании очередной угрозы. Но это лишь слова, детка. Не переживай. — Да уж, — Джастин вздохнул, в полной мере прочувствовав весь спектр ощущений от общения с мистером, чтоб его, Кинни. — Я, конечно же, не послушал, и вызвал парамедиков. И был прав, к их приезду Брайан был без сознания и белый, как привидение. Я больше часа просидел в комнате ожиданий, и ничего не получил. Ни малейших разъяснений. А если он еще долго не очнется?.. — Джастин, — строго перебила Синтия, — ты не можешь этого знать. Не паникуй. Я поеду с тобой. Постараюсь что-нибудь выяснить. — Как? — Представлюсь невестой, — пожала плечами Синтия, хитро улыбнувшись. — Жених, конечно же, меня убьет. Но это будет потом. Поехали!***
Брайан еще спал. Но теперь пропала и Синтия. Еще двадцать минут ожидания, и она, громко стуча каблуками, появилась в конце длинного коридора. — Гребаные ублюдки! — выругалась Синтия, в гневе раздувая ноздри. — Невеста тоже не имеет никаких прав, как, впрочем, и жена, если на то нет письменного распоряжения! Единственное, что мне соизволили сообщить — Брайан под успокоительными препаратами, и вряд ли проснется до утра. — Блядь, меня это мало утешает! — вздохнул Джастин, потирая усталые глаза. — Но ничего не поделаешь, милый, — Синтия пригладила взлохмаченные волосы, — закон суров, но это закон. Иди домой. Выспись, прими душ, поешь, в конце концов. Вернешься утром, и Брайан сам все тебе расскажет. — Синтия преувеличенно бодро вскочила с неудобного пластикового стула и поцеловала Джастина в щеку. — Все будет хорошо. Просто верь мне. И обязательно позвони, когда поговоришь со своим твердолобым бойфрендом, я тоже волнуюсь. — Уже миновав половину пути, Синтия обернулась и громко добавила: — И передай, что когда вернется на работу, я его сама прибью к херам собачьим! Джастин грустно улыбнулся и, кивнув, помахал вслед девушке, решив последовать ее совету и вернуться сюда утром, с новым взглядом на старую проблему. А оказавшись в лофте, сразу же понял, что здесь что-то не так. Точнее, все не так. Нет, конечно, и раньше доводилось оставаться на пару дней без Брайана, когда тот уезжал по делам, но тогда все казалось другим. Можно было спокойно читать, делать карандашные наброски, идти гулять с Дафной, готовиться к семинарам и коллоквиумам… Но сейчас… Воздуха как будто одновременно не было, и в то же время он ощущался тяжелым, густым, словно застывшим в пространстве. И везде присутствовал Брайан, все было насквозь пропитано им. Взглядами, улыбками, смехом, сарказмом… Словно он на самом деле был здесь — просто ушел в душ. Или через пару секунд появится в лофте, на ходу оставляя папку с документами на столе. А потом или упадет на диван, задрав ноги на его спинку, или же пойдет переодеваться, бросая рубашку на пол, чтобы позже унести в корзину для грязного белья. Джастин вдруг почувствовал, что ему жизненно необходимо убедиться в том, что рубашка Брайана там. Как свидетельство того, что он вернется… Прижав к себе творение «Армани» и вдыхая ставший уже родным еле различимый запах дорогой туалетной воды и чего-то неопределяемого — так пах только Брайан — Джастин на каком-то глубинном уровне осознал, что любит его. И не может потерять! Тишина убивала. Она была не успокаивающей, не обыденной, а зловещей. Как в кино, перед тем как заиграет тревожная музыка, свидетельствующая о том, что с главным героем сейчас случится что-то плохое. Пришлось сделать глубокий вдох, надеясь, что давно знакомый запах успокоит и погасит гнетущий страх за Брайана. Как он там? Спит еще? А если станет хуже? Или… утром Брайан вообще не захочет его видеть? И не только утром, а вообще никогда? Джастин практически заставил себя отнести рубашку в ванную, сбросил одежду и встал под душ — все в той же надежде обрести потерянное спокойствие. Но нет… Его спокойствие, радость и вся жизнь сейчас спит в палате «Аллегейни Дженерал». Кофе на ночь — не лучшая идея, но Джастин все-таки сварил его, отогнав мелькнувшую мысль о виски. Все равно это вряд ли поможет успокоиться. Лучше расправить постель и лечь — по крайней мере, усталость, сделавшая тело тяжелым и неповоротливым, на этом настаивала. Громкая мелодия телефона заставила вздрогнуть и выронить из рук одеяло, которое он расправлял. — Да, Даф, — почти прокричал Джастин, радуясь, что подруга нарушила раздражающую тишину, и следующие пару минут посвящал ее в подробности своего второго визита в больницу. — Приезжай ко мне, — решительно произнесла Дафна каким-то сдавленным голосом. — Или, если хочешь, я к тебе. Вызову такси и… — Спасибо, не надо, — перебил ее Джастин. — Завтра рано в больницу. Да я уже ложусь. — Позвонишь, как что-то узнаешь? Джастину показалось, что он слышит отдаленные всхлипывания. — Даф? Ну, ты чего… — Я не знаю, — голос подруги был тихим и сдавленным, как будто что-то мешало ей говорить. — Это я во всем виновата. С той дурацкой фотографией. Если бы не нашла ее, ничего бы не было. А я сделала… — Ты сделала меня счастливым. Очень. Если бы не ты, я бы никогда не узнал Брайана… — Может, это и к лучшему, — прошелестел едва слышный шепот, сопровождаемый очередным всхлипом. — Что бы ни случилось, я никогда не пожалею о том, что было у нас с Брайаном. Даже если… Всхлипы по нарастающей превращались в надрывные рыдания, и Джастин совсем растерялся — Дафна плакала очень редко. За годы общения — то есть за все время, что Джастин себя помнил — от силы набралось бы раз пять. Потому что Дафна Чендерс сопливые сантименты жаловала не больше, чем он сам, и гордилась собственным самообладанием. А сейчас, похоже, вместе с ним разваливалась на куски, что превращало все происходящее в нечто еще более кошмарное. — Не реви, — одернул подругу Джастин, понимая, что если начать успокаивать, та может разрыдаться еще сильнее. По крайней мере, с Молли было именно так. — Лучше ищи квартиру, раз уж мы решили это сделать. — Я почти нашла, — попыталась нормально заговорить Дафна. — купила газету по дороге домой и изучила все объявления. Есть два варианта: на тридцать девятой стрит и Бедфорд-авеню. Это недалеко от моего дома. Я уже звонила, и завтра можно посмотреть, но… — Никаких «но», — Джастин вдруг с удивлением понял, что в его голосе звучат интонации Брайана — владельца «Киннетика», ответственного за многомиллионные рекламные кампании, умеющего быть очень убедительным в вопросах того, что, как и кому нужно делать, и продолжил уже мягче: — По-моему, выбор очевиден. Нам нужно, чтобы на уроки мы ходили пешком, а в спальнях были кровати. Тридцать девятая очень далеко. Сходи и посмотри ту, что на Бедфорд-авеню. — Это намек на то, что уже поздно и пора спать? — Джастин слышал, что Дафна пытается улыбнуться — значит, взяла себя в руки и перестает жалеть его и винить себя во всех несуществующих грехах. — Да. Я сообщу, как только что-то узнаю. Отключившись, Джастин вдруг вспомнил, что Брайан не раз называл идею Дафны с похоронами гениальной, объясняя, что это отличный маркетинговый ход. Вопрос только в том, что хотел прорекламировать покойник, и какую получить от этого прибыль… Они вместе смеялись над этим, и Брайан говорил, что надо бы Дафну в «Киннетик» взять — вдруг придумает что-то не менее свежее и небанальное. И профессия у нее будет вполне подходящая для этой работы — реклама это тоже искусство, которому хорошие менеджеры никогда не мешали. А сейчас неизвестно, когда Брайан вернется на свою работу… Понимая, что уже поздно, Джастин улегся в кровать, зная, что еще долго не заснет. И, словно в подтверждение этого факта, перед глазами сломавшимся калейдоскопом запрыгали воспоминания. Брайан на диване лениво курит, уставившись в потолок, а он сам, проходя мимо, называет его классическим воплощением декаданса. На что тот усмехается, продолжая свое занятие еще более картинно… Или выходит из душа в одном небрежно завязанном на бедрах полотенце, и на коже поблескивают капельки воды, вызывая желание слизать их все до одной. Напиться Брайаном. Надышаться им. Впитать в себя, чтобы навсегда сохранить внутри… Брайан в деловом костюме, красивый до покалывания в кончиках пальцев, стремительно врывается в конференц-зал «Киннетика», заставляя всех замереть от такой фееричности… Брайан… Всегда и везде Брайан… Еще не было и восьми часов, когда Джастин оказался у стойки больничного администратора, надеясь, что на этот раз обойдется без проблем. Иначе… Черт, он понятия не имел, что будет в случае этого самого «иначе»! — Я хотел бы увидеть Брайана Кинни. Не знаю, в каком он отделении, но… — Как ваше имя? — щелкнув пару раз мышкой и глядя на экран компьютера, поинтересовалась явно утомленная пожилая женщина — наверняка провела здесь всю ночь и хотела скорее попасть домой. — Джастин Тейлор. — Вам на третий этаж и налево, восьмая палата. Джастин был одновременно удивлен и обрадован — если все оказалось так просто, значит, Брайан пришел в себя! И оказался прав — торопливо открыв дверь, он встретился взглядом с Брайаном. Все еще бледным, но живым!!! — Ты похож на привидение, — улыбнулся Джастин, вдруг растерявшись и некстати вспомнив единственную встречу с Итаном Голдом. Тогда он тоже не знал, где расположиться. — На себя посмотри! — тут же парировал Брайан. — На такого тебя я бы не запал даже на собственных похоронах! — Надеюсь, ты их отодвинул? — Джастин постарался произнести это как можно небрежнее — все, что угодно, лишь бы Брайан не прочитал дикий страх в его глазах. Но увы, он умел это делать слишком хорошо. — Ненавижу быть привязанным! — Брайан слегка дернул рукой, и только тогда Джастин заметил иглу в его вене чуть ниже локтевого сгиба, и стойку капельницы рядом. — Ну, если это ответ на мой вопрос, то можешь ненавидеть, сколько влезет. Главное, чтобы тебе стало лучше! Джастин чувствовал себя бездарным актером, с энтузиазмом доброжелательного придурка забывающим реплики на потеху зрителям. Которые скоро начнут швырять в него тухлые яйца, причем абсолютно заслуженно! Но все это мозг упорно отказывался увязать с тем Брайаном Кинни, которого он знал и любил. Его Брайан не выглядел нелепо в больничной рубашке и не носил белый браслет с именем вокруг запястья. — Не собираюсь оставаться здесь надолго, — с таким знакомым упрямством в глазах произнес Брайан. — Сегодня же… — А, может, будешь лечиться нормально? — Джастин, заметив в углу стул, схватил его и поставил рядом. — Чтобы не повторилось то, что было вчера? — Ты на самом деле такой наивный, или считаешь, что хорошо притворяешься? — Я считаю, что тебе можно постараться выздороветь! Может быть, все не так плохо, как ты думаешь? Другое лечение, еще одна операция… — Что еще мне отрезать? Может быть, член? — Ну что уж сразу так кардинально-то? — усмехнулся Джастин, осознавая, что разговор зашел куда-то не туда. Брайану явно лучше, но все-таки не хорошо. Кажется, даже этот обмен репликами стоил ему огромных усилий, как бы чертов упрямец не старался это скрывать. — Кстати, вчера меня к тебе не пускали — до твоего особого распоряжения. Спасибо, что сделал его. Кому еще к тебе можно? — Синтии и Теду. Я полагаю, ты сейчас поедешь на работу, от которой тебя никто не освобождал? Скажи им, чтобы извинились перед Джеймисоном за мое отсутствие и провели презентацию, Синтия в курсе. И пусть завезет документы на подпись — по крайней мере, ручку я держать в состоянии! Так что убери выражение «а-ля семейство Новотны скорбит у смертного одра» и пиздуй в «Киннетик»! — Предпочитаю охуевать, как минимум, — фыркнул Джастин под звуки открывающейся двери — в палату вошла строгая женщина в огромных очках. Прежде чем она успела что-то сказать, Брайан вздрогнул и, повернувшись, быстро сказал: — Тебе пора, не забудь все передать Синтии. Джастин, выйдя за дверь и убедившись, что в коридоре никого нет, прижался ухом к двери в надежде услышать хотя бы что-то. Но, увы… Не удалось разобрать ни одного слова. И что-то подсказывало, что Брайан вообще не собирался посвящать его в подробности своего состояния.