Eye of the Storm

— Клэр, может, не стоит? — Крис взглянул на нее с несвойственным ему смущением. — Мы не так близко знакомы… — Вот и познакомитесь поближе. Давно пора. Вы вроде неплохо общались на моем дне рождения, — Клэр задумалась о том, что сама мало знает Леона. Они нечасто перезваниваются, а видятся еще реже… Но та ночь в исчезнувшем городе и пара недель после сделали их близкими… незнакомцами? Клэр была благодарна Леону Кеннеди. Она часто вспоминала изможденное бледное лицо, отчаянные светлые глаза и прилипшие ко лбу мокрые от ночного дождя волосы. Тогда ей хотелось протянуть руку и сжать в ладонях пальцы встреченного лишь три-четыре часа назад человека. Обнять его. Прижаться к груди и просто закрыть глаза, отгородившись на мгновение от всего. Но их разделяла проклятая решетка у полицейского участка. Она видела — Леон не сдался, не опустил руки, старался поддержать ее — и лишь одно это давало сил бороться. Они должны были встретиться. Обязательно. И встретились. Она была благодарна и за то, что Леон Кеннеди остался с Шерри, а она уехала по своим делам — искать брата. Почему она тогда не задумалась, что у Кеннеди могли бы свои дела? Или ему просто хотелось отдохнуть, перевести дух, а не прятаться с незнакомым ребенком на руках по задрипанным мотелям… Заботиться о девочке, кормить, успокаивать… и оглядываться, всматриваться в лица прохожих, дергаться от каждого звука, нести ответственность не только за себя, за обоих… Она помнит спокойный взгляд голубых глаз и тихое: — Конечно, Клэр. Я побуду с Шерри. Надеюсь, ты найдешь брата… Леон сидел на бортике маленькой ванной в номере третьего по счету придорожного мотеля и пытался перемотать простреленное плечо. Она посмотрела на его избитое тело — в ссадинах, порезах, рваных ранах — и почему-то стыдливо отвела глаза. И вдруг вспомнила наивный вопрос Шерри: — Вы, ребята, встречаетесь? Действительно, ведь они могли бы… Она тогда предложила помощь, но Леон тогда отказался — не беспокойся, Клэр, это ерунда, Клэр, уже почти не болит, Клэр… лучше проверь, как Шерри, я сам справлюсь…        Леон Кеннеди, встреченный ею на заправке, и тот же человек, спустя сутки… Она вспомнила, как тем ранним утром утром дальнобойщик проехал мимо них троих, оцепеневших от усталости, грязных и вонючих, едва стоящих на ногах, Леон что-то пошутил тогда, развел руками — но его глаза… Ей тогда показалось, что Леон цеплялся за себя прежнего, но выглядело это дурно — словно актер не может вжиться в роль. Не понимает, как и зачем. Просто забыл. Впрочем, это были лишь секундные мысли — она сама была вымотана, шокирована. Думала, что они справятся. Ее держала на плаву цель — найти Криса. А что держало его? Было ли истинное спокойствие тогда в этих глазах? Или ты просмотрела отстраненность — душевный надлом? Пресловутую психотравму? Но ты уехала, Клэр, наскоро поцеловав Шерри в щечку и скороговоркой поблагодарив Леона. Оставила их за спиной. И не могла себе лгать — когда она оглянулась в последний раз, она почувствовала… облегчение. Леон и Шерри напоминали ей о том кошмаре — и да, тебе хотелось убежать от них, Клэр. Поиски брата — отличный повод. Семья — это святое, верно? Леон вышел ее провожать — молча стоял в дверях, ссутулившись, в заляпанной кровью от очередной неловкой перевязки футболке, держал Шерри за руку и смотрел на нее. Его лицо, уставшее, осунувшееся лицо вчерашнего мальчишки… Тогда она не обратила внимание на формальную слабую улыбку. На остановившийся взгляд. Услышала пожелание удачи. Помахала рукой. С облегчением перевела дух и лишь минуты спустя поняла, что гонит на арендованной тачке слишком быстро. Да, это было бегством. Она услышала: — Без проблем, Клэр. Я справлюсь. И малодушно удовлетворилась этим. И ты оставила их одних. Потом она нашла себя в Террасейф. А Леон? Нашел ли он себя в новой жизни? Она была благодарна ему и за то, что он не сдал ее на допросах. И у нее осталась свобода. Она сама выбрала свой путь в жизни. А он… Позже, когда они снова нашлись, Леон ограничился кратким — так случилось. — Шерри в безопасности, — слишком ровный тон. — К сожалению, обстоятельства не позволяют мне видеть ее, — что-то мелькнуло в спокойных светлых глазах, слишком быстро, чтобы Клэр могла понять. Просто почувствовала инстинктом неладное. — Я работаю, — безликое и официальное, — в интересах безопасности государства. — Я в порядке, — голос чуть потеплел, и Леон на секунду стал прежним, смущенно улыбнулся и заглянул ей в глаза с робкой просьбой — поверь мне, Клэр. И она сделала вид, что поверила. Не только ради него, но и для себя. Так было спокойнее. Лишь позже, переговорив с братом, с коллегами по Террасейф — умоляя навести справки, выслушав предупреждение не совать любопытный нос куда не надо, Клэр удалось сложить кусочки головоломки, далеко не все, и догадаться, каково пришлось Кеннеди после их расставания.        Да, они оба выжили. Она пережила ту ночь. А Леон? Ей думалось иногда, что он переживает это снова и снова. В отличие от нее, Леону Кеннеди не дали и шанса вернуться к обычной жизни. Хотя бы попробовать. Она чувствовала ответственность за Леона. И она не могла его оставить снова.        — Может быть, он просто устал, — Клэр слушала брата в пол-уха, — плохое настроение… у нас бывает… Клэр начала злиться. Крис намекал, что ей не понять — ведь она гражданская… — «Плохое настроение» — который месяц подряд? — они подъехали к нужному дому. — Он на звонки перестал отвечать, Крис. Только смс «Я в порядке. Занят. Извини». Я не говорю о встрече — «я занят», ага. Крис наконец заткнулся и они поднялись по лестнице уже молча. Леон не открывал добрых пять минут. Наконец замок щелкнул — Клэр не слышала шагов за дверью, но отчего то была уверена — Леон рассматривал их с братом в глазок и размышлял, открывать или нет. Выглядел он непривычно. Клэр как-то не довелось видеть Леона в домашних тряпках. Простая белая футболка и поношенные спортивные шорты. Босиком. Растрепанные волосы. Леон мог бы выглядеть мило, если бы голень, бицепсы и предплечья не были исполосованы длинными розовеющими шрамами — с ровными точками от снятых швов. Леон с месяц назад вернулся из Испании — и эта миссия сделала его звездой. В узких кругах. Неизвестный герой неизвестной войны. Леон мог бы выглядеть мило, как симпатичный (нет, поправила себя Клэр — красивый) молодой мужчина — с голубыми глазами, длинными девчачьими ресницами, высокими скулами и крепким подбородком. Если бы не выражение лица. Отчужденное и холодное. Напряженно сведенные брови и поджатые губы. Заострившиеся осунувшиеся черты. Отливающие фиолетовым синяки под глазами. Чернота в уголках глаз у переносицы. Словно Леон Кеннеди не спал который месяц. Главное — взгляд. Леон никогда не смотрел на нее так. Он не был рад ее видеть. Казалось, он открыл ей лишь для проформы и еле сдерживал себя, чтоб не захлопнуть дверь перед носом незваных гостей. Клэр одернула себя — она поняла, что просто пялится на Кеннеди. А он молчал. Не «Привет, Клэр и Крис», а безэмоциональный взгляд с «Что тебе нужно?» — Привет, Леон! — она наконец вышла из ступора. — Мы проезжали мимо и решили… Она не договорила. Леон криво усмехнулся, дескать «да что ты, проезжали мимо?» И с неохотой сделал шаг назад. Они зашли в коридорчик. Леон встал перед ними, давая понять — он их не пригласит. И кофе не предложит. В проеме виднелась часть комнаты — серая и безликая. Леон вроде бы заехал сюда полгода назад? А кажется, что у него где-то до сих пор неразобранная сумка и пара смехотворно маленьких коробок с пожитками. Словно Леон постоянно сидел на чемоданах в ожидании… наверное, так и было в чем-то…        — Клэр, Крис, — короткий кивок. Леон прислонился к стене, даже прижался виском к обоям, слегка выгнув шею— словно ему было тяжело стоять прямо, сложил руки на груди и… снова замолчал. Следующие минуты были для Клэр мукой. Она пыталась завести легкий разговор, но получала неохотные краткие ответы, еле-еле, сквозь зубы. Крис пыхтел за ее спиной и переминался с ноги на ногу. Наконец Леон задал вопрос скучающим тоном: — Как дела в Террасейф? — секундная пауза и Клэр видит призрак циничной усмешки на губах. Едва уловимо, настолько, что начинаешь сомневаться в себе. Показалось? Ведь Леон никогда не говорил с ней так — не цедил слова сквозь зубы, не смотрел на нее свысока — словно она — глупая наивная дурочка, а дело ее жизни — блажь и ерунда… Хотя в их прошлую встречу, месяца три назад, он, хоть и молчал, но внимательно слушал. И радовался ее маленьким успехам. — Всех плохих политиков вывели на чистую воду? Добро победило зло? — это могло бы звучать шуткой — если бы не этот взгляд. Издевка в светлых глазах. Но — очень тонко, незаметно. Достаточно для того, чтобы задеть за живое, унизить — но недостаточно отчетливо для того, чтобы быть уверенной в себе и спросить прямо: Какого черта, Леон? Что ты имеешь в виду? Ведь он — не такой. Не циничный. Не надменный. Наверное, ей показалось… И не только ей — она услышала недовольное хмыканье Криса над головой, стала отвечать, а Леон потерся виском о стену и перевел скучающий взгляд на потолок. Ему не нужен был ее ответ. Что с ним? В итоге Клэр пересилила себя — ерунда. Он просто устал. Она должна ему помочь. — Крис… — она толкнула брата локтем. — Леон, у нас собралась небольшая компания — играем в баскетбол по выходным… — голос Криса звучал непривычно. Неуверенно. — Ты не хочешь присоединиться к моей команде?.. Леон окинул их с братом очередным ленивым взглядом, полным скуки. — К твоей… команде? — протянул Леон и губы изогнулись в странноватой кривой полуулыбке. — Даже не знаю… я вроде как еще пожить хочу… — Леон фыркнул, неожиданно развеселившись и поднял руки, выставив ладони в шутливом жесте «Нет, ни в коем случае». — Быть в твоей команде чревато… Клэр увидела еще пару свежих шрамов, даже на тыльной стороне ладони — словно Леон ухватился за лезвие ножа. И линию жизни перечеркнуло резкой болезненной полосой. Символичный шрам. Что с ним, черт побери? Клэр снова потерялась. Это дурная шутка или он… не может быть. Леон, которого она знала, не стал бы так низко намекать… Да, у Криса были потери в отряде, большие потери, но… — Кстати, как Валентайн? — продолжил Леон. В его голосе не было искреннего интереса. Очередная ленивая усмешка. Клэр почувствовала, как Крис резко выдохнул. — Оклемалась?.. — Леон отлип от стены, выпрямился и сунул руки в карманы. Посмотрел в глаза Крису и отчеканил: — Повезло. В отличие от… Леон забавно сморщил нос. И стал нелепо милым — в контексте разговора — и поинтересовался, легко и непринужденно, словно на светском рауте беседовал о погоде: — Как там их звали?.. А, не важно, верно? Дерьмо случается. И усмехнулся.        Наконец-то. Он с облегчением захлопнул дверь и обессиленно прислонился к прохладной поверхности. Он слышал удаляющиеся голоса. Крис, со злостью: — Надеюсь, я его больше не увижу… мразь… и тебе запрещаю… И огорченный голос Клэр, растерянно: — Ты не имеешь права мне запрещать… я за него переживаю… я выясню… Клэр было не все равно — несмотря на его слова… Добрая, смелая и красивая. Крис замахнулся на него — не выдержал, а Леон просто стоял, сунув руки в карманы. Поднял подбородок и ждал. Но вмешалась Клэр — стеной вытянулась между ними. Увела брата. Леон поймал себя на вспышке зависти, доброй, без яда — хорошо иметь семью. Крис и Клэр — замечательные… Простите меня, — его губы едва заметно шевельнулись. Он постоял бы еще немного, вот так, с закрытыми глазами, прижимаясь лбом к двери, но услышал громкие медленные хлопки. Аплодисменты. Его гость аплодировал ему. Ему не нужно было оборачиваться. Он внезапно вспомнил очень четко, словно увидел фото крупным планом. Широкие ладони в мелких шрамах. Забитые костяшки профессионального военного — кто работает кулаками также хорошо, как и автоматом. Мозоль от курка пистолета. Широкие запястья. Поморщился — эти аплодисменты оглушили его. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Он аплодировал ему и раньше — с насмешливой улыбкой. Когда Леон ошибался и в очередной раз валялся у его ботинок, сбитый с ног незаметным ударом поддых или молниеносной подсечкой. Красиво лежишь, Кеннеди. Хлоп-хлоп-хлоп. Встать!        Он сжимал зубы до скрипа и поднимался. Сейчас он снова — как тогда — сжал зубы — и обернулся.