Травница

Они уже двенадцать часов тряслись в карете. Маомао отсидела себе весь зад и мечтала, когда же это, наконец, закончится, а вот её возлюбленный всю дорогу улыбался, как кот, искупанный в сметане, и смотрел в окошко. Баошунь, который был их провожатым, разделял точку зрения Маомао и болезненно потирал поясницу. – Чему вы так радуетесь, господин? – Наконец спросил юноша, когда карета наскочила на кочку, и троица болезненно подпрыгнула на жёстких сиденьях. – А от чего же мне не радоваться? Целую неделю никто не будет меня доставать: ни стратеги, ни советники, ни чиновники не смогут в этой глуши дотянуть до меня свои руки. – Неужели вы радуетесь тому факту, что смогли оставить государственные дела? – Девушка с некоторым недовольством посмотрела на юношу и тот тут же согнал ухмылку с лица. Перед поездкой он все ночи напролёт в запой ей рассказывал, как он реформирует страну, не забывая придаваться не только словесным утехам, но и постельным. – Нет, все дела улажены, если возникнет что-то срочное, я оставил точные распоряжения Гаошуню. Я не настолько безответственен, как кажусь со стороны, Травница. – Охотно верю, господин, – Маомао сохраняла спокойное лицо, но в душе ликовала, когда её любимый обиженно надул губки. Как только они вернутся во дворец, он тут же засядет за дела, не откладывая всё, как обычно, в долгий ящик. Гаошунь будет доволен. – Мы почти добрались, – сказал Джинши. – Вы тут раньше бывали? – Да, тут неподалеку был военный лагерь. Баошунь со мной тоже тут бывал. Не помнишь эти места? – Лисья сущность юноши полезла наружу. – Я был немного отвлечен от любования видами. – А что же так? – Девушка поддержала возлюбленного в доведении сопровождающего до красноты. – Вы же прекрасно помните, господин. Неужели стоит вспоминать? – Учитывая, как вы краснеете, Баошунь, дело как-то связано с желудком? – Похоже, Маомао попала в точку, юноша покраснел до самых ушей. – Выпили не той водички? Джинши взорвался смехом. Тёплым и мягким. – Прекратите, господин. – Ну что ты? Разве подобного стоит стесняться в разговоре с врачом? Случись что, она же тебя и будет лечить. – Я не совершу больше такой ошибки, – тут Джинши не просто засмеялся, а скрутился, схватившись за живот от приступа неудержимого хохота. Маомао не могла смотреть на него такого без улыбки и тоже начала тихонечко хихикать, до конца не понимая сути шутки. – Идите лесом, господин, – юноша осклаблено отвернулся к окну кареты и грозно скрестил руки на груди. Джинши, увидев это, уже перестал смеяться, просто не имея возможности набрать в грудь воздуха от хохота. Маомао смотрела на эту картину, как всегда слегка отстранённо, но улыбалась, поддерживая возлюбленного. – Не дуйся, госпоже Ли Шу не нравятся юноши, которые дуются, – слуга в ярости развернулся в сторону своего господина, но тот вскинул руки и впился в друга с щекоткой, которую он не мог переносить. Баошунь завизжал и залился смехом вместе с Джинши. Юноши смеялись, припоминая друг другу какие-то детские мелочи, о которых Маомао не могла знать. От такой картины ей было тепло и радостно на душе. Джинши все эти годы не был одинок в своей золотой клетке. За созерцанием этой картины девушка не заметила, как они добрались до места. Стоило им высадиться, как их встретила ещё недавно бывшая одной из принцесс Медяного дома, а теперь ставшая невестой военачальника Ли Бо, Пейрин. – Милая Маомао! – Женщина кинулась с объятиями к своей сестре и тут же утопила её в пышной груди. – Как добрались? – Чудно, – прошипела девушка сдавленная грудями. – Как же я рада вас видеть, господин Джинши, – Маомао освободили, и принцесса пошла одаривать объятиями юношей. Травница с удовольствием отметила, что если Баошунь неотрывно пялился на прекрасную грудь женщины, то Джинши смотрел исключительно ей в глаза, бросая взгляды на Маомао, чтобы проверить не пришибло ли её «красотой» бюста Пейрин. – Вы представите мне своего слугу? – Баошунь, – женщина улыбнулась юноше и тот, как бы невзначай спрятал нос в рукав. Этот случай теперь тоже войдет в список весёлых историй друзей. У мальчишки пошла кровь из носа от одной улыбки принцессы. – А где жених? – Осведомился Джинши, отводя Пейрин от друга. – Встречает других гостей. Правда, я должна заранее извиниться. Я знаю, что этот человек вам неприятен, но я не могла не пригласить Меймей, а он её муж, – начала оправдываться женщина. – Да ладно!? – Нараспев произнесла Маомао. – Так быстро? – На следующий день выкупил её, а ещё через день женился. – А празднование? Квартал же не гулял. – Меймей сказала, что он поиздержался, когда выкупал твою матушку, поэтому без празднования, но он подарил ей десяток шикарных нарядов и кучу серебра. – Серебра? – Удивился Джинши. – Ох, Меймей не любительница золота. Говорит, оно не идет к её глазам. Пейрин ещё что-то рассказывала, когда Маомао посмотрела на Джинши. Юноша скривился, выражая недовольство от скорой встречи с её папашей. Девушка только пожала плечами. Она тоже была вообще не рада, но нужно было терпеть, если они хотят осуществить свой безумный план по объединению страны. Маомао встретилась с папашей в большом зале, где уже накрыли стол к их прибытию. Мужчина что-то шепнул на ухо Меймей и подошёл к ним. Ракан и Джинши смотрели друг на друга настолько ненавидящими взглядами, насколько это возможно. – Здравствуйте, господин Джинши. – О, так вы меня узнали? Я слышал, вы не различаете лиц. – Вас было сложно не узнать, мерзкий тип рядом с моей прекрасной дочерью. Юноша уже набрал в грудь воздух для следующей любезности, когда его перебила Маомао. – Любимый, отец, прошу вас воздержаться от тренировок в словесных оскорблениях и не портить праздник моей, я напомню, кормилице Пейрин. Этим своим «отец» девушка выбила обоих из колеи. Они стояли ошарашенные до глубины души. – Прошу меня простить, схожу на кухню, узнать, не нужна ли помощь. Я, в отличие от господ, вынуждена трудиться в столь прекрасный день. Девушка удалилась, а юноша и мужчина остались стоять как будто каждого облили ведром помоев. Меймей увязалась за ней, и как только они скрылись сказала: – Прости, я не думала, что он за мной увяжется. Я не говорила, что ты тут будешь… – Ты счастлива с ним? – Маомао взяла подругу за руку и требовательно посмотрела в её глаза. – Да, – женщина искренне улыбнулась, – он оказался неожиданно нежным. Серебром меня обсыпал и только ворчит, что он не нищий, чтобы дарить жене серебро, но всё равно дарит только его. – Я рада за тебя. Он сказал, что ваш брак – одно из условий сделки? – Да, но я как проститутка, о большем и мечтать не могла. – Хорошо. *** Вечер продолжался своим чередом. Все пили и веселились. Как оказалось, гостей было приглашено всего пятеро. Родовое поместье Ли Бо было крохотным и просто не вместило бы больше людей, да и денег на пышное празднование у него не осталось, а он принципиально не хотел лезть в долги. В момент вручения свадебных подарков случился первый конфуз, от которого Маомао еле смогла сдержать смех. Если бы Джинши и Ракан знали, что на приёме будет их злейший враг, то цена «скромного свадебного подарка» легко бы перевалила за стоимость родового поместья, но поскольку они действительно не знали подарки были в меру скромными. Джинши подарил пару платьев и золотое украшение для волос, инкрустированное фиолетовыми камнями в цвет глаз хозяйки. Ракан подарил пару платьев и золотое украшение для шеи, инкрустированное фиолетовыми камнями в цвет глаз хозяйки. То, как эти двое смотрели друг на друга, уничтожая взглядом и проклиная судьбу за упущенную возможность выебнуться, было бесценно. Когда пришло время отходить ко сну, Ли Бо, как хозяин дома, сказал, что для Маомао подготовлена отдельная комната. Ракан ликовал, видя досаду на лице юноши. Все уже почти разошлись. Остались только Маомао, Джинши, Пейрин и Ракан. Юноша демонстративно задрал подбородок девушки вверх и страстно её поцеловал, да с таким пылом, что у Травницы ноги подкосились, тогда юнец ещё наглее прижал её к себе, удерживая от падения. – Спокойной ночи, Травница. До завтра. Джинши ускользнул ликуя, а Ракан стоял, в открытую закипая. – Ну и павлина ты себе нашла. Тебе стоит ему передать, что любовь принято выражать, когда никто не видит, и тем более не на глазах у отца девушки. Маомао хотела что-то сказать, но Меймей оказалась первой. Она аккуратно взяла мужа под локоть, устало опустила голову ему на плечо, и он перестал закипать и как-то скромно коснулся её руки. – Спокойно ночи, дочурка, – пара проскользнула мимо неё, оставив поражаться женской силой – Меймей. *** Травница ждала возлюбленного. Ждала, что он вот-вот проникнет в её комнату через небольшое окно, но он не приходил. Гадать о причине ей долго не пришлось: в доме была отличная слышимость. Как только новобрачные уединились, послышались звуки любви, которые ни с чем нельзя было спутать. К несчастью Маомао, её папаша решил не стеснять себя близостью дочурки и тоже приступил к выполнению супружеского долга. Не сказать, чтобы девушка была непривычна к подобным звукам, она всё-таки выросла в борделе, но от осознания, кто сейчас совсем рядом с ней занимается любовью, ей становилось дурно. Поэтому она накинула свой уличный наряд и выскочила на улицу, даже не забирая волосы. Там ей встретился Баошунь, мирно любующийся звёздами. – Баошунь, а где Джинши? – Пошел проведать лошадей. Звуки в доме мешают уснуть, – сдавлено выдал юноша. – Прости уж. Моя компания оказалась не самой пристойной. – Смотря на тебя, всё время забываю, где ты выросла, – звуки любви стали усиливаться и Маомао жестом позвала Баошуня отойти подальше. – А где же я, по твоим ощущениям, выросла? – Во дворце. Как только ты надеваешь наряд побогаче, в тебе сразу видна аристократическая кровь. Не у каждой придворной дамы такое есть. – Да брось, я пьяница и дочь проститутки, где уж мне тут аристократничать. – Господин тоже ведёт себя порой как голожопый крестьянин несмотря на то, что высоких кровей. – Это да. – Вы ведь с ним спите? – В лоб спросил Баошунь. – Да. Папа рассказал или сам догадался? – Я глупее, чем могу показаться на первый взгляд. Я почувствовал. – И великолепное чутьё ты называешь глупостью? – Хотел бы я быть таким же умным, как ты. – Что за вечер комплиментов? Не утруждайся, у меня есть мужчина, который будет осыпать меня влюблёнными словами. – Я очень рад за вас. Рад, что господин смог до вас достучаться. – Достучаться. Странное слово в этом контексте. – Наверное, само вырвалась. Двое замолчали, любуясь красотой неба и шумом ветра, заглушающим мысли. – Это ведь не скоро кончиться? Эти звуки, – юноша опять смутился. – Мои сестры – профессионалы своего дела. Думаю, что нет. – Тогда я пойду спать в конюшню. У нас завтра по плану небольшая охота. Правда, Ракан сказал, что лучше вздёрнуться, чем предаться подобному развлечению. – В его стиле. Удачно выспаться. – И тебе, Травница. Баошунь пошел в сторону конюшни, откуда ему навстречу уже шёл Джинши. Они о чем-то заговорили, господин широко заулыбался, похлопал друга по плечу и пошёл к Маомао. – Можем поспать в карете, Травница. – У меня задница ещё после дороги не отошла, а ты хочешь там спать. – Тогда можем прыгнуть в кусты и предаться постельным утехам, в ожидании, пока они закончат. – Ты переоцениваешь и себя, и меня. Мы сделаем уже всё три раза, а они будут только на середине процесса. – Так что ты предлагаешь? – Так тепло сегодня на улице, а ветер так приятно прохладен. Может, просто посидим вдвоём, любуясь звёздами? – А мне можно будет держать тебя за руку? – Конечно. – Тогда я схожу за одеялами в дом. Не хватало мне ещё твоей простуды. Старикан меня с потрохами съест. Джинши улыбался так ласково, что девушке не нужны были никакие одеяла, чтобы согреться. *** Утром, как и планировалось, Джинши, Баошунь и Ли Бо уехали на охоту. Девушки остались судачить, перетирать кости, сплетничать и обсуждать новоиспечённых муженьков. Говорили, конечно, в основном бывшие принцессы, а Маомао просто сидела, развесив уши. Она была очень рада, что у сестриц всё сложилось в жизни, а вот третья принцесса, судя по разговорам подруг, минует этап замужества и станет новой хозяйкой борделя, когда старуха отойдет в мир иной. Девушки разместились в саду возле дворца, полудиком, но очень уютном. – Меймей, – её папаша проснулся только ближе к обеду, помятый донельзя, но со здоровым румянцем на щеках, – есть в этой богадельне еда? Только что-нибудь солёное. – Простите, – Меймей вскочила со своего места и понеслась к мужу, – я сейчас… – Ты с подругами говоришь? – Да, но я… – женщина немного смутилась, и Маомао не поняла чего. – Это что сейчас такое было? – Удивилась Пейрин. Маомао ещё никогда не видела свою сестру Меймей настолько красной от смущения. – Он же меня сюда привёз, чтобы я с вами пообщалась. Говорит, у него во дворце можно вздёрнуться от скуки. Как-то так. – А что одну не отправил? – Спросила Пейрин. – А ты будто не слышала, – саркастично выдала Маомао. Все трое звонко рассмеялись и решили всё-таки составить старому стратегу компанию за обедом. Девушки продолжали щебетать, словно пташки в саду, пока шли к дворцу, рассаживались к обеду и, собственно, обедали. Маомао не могла сказать, рад ли папаша их присутствию. Казалось, что ему по большей части всё равно, но стоило ей кинуть на него взгляд, он улыбался, и не как обычно, а мягче. Может, такое воздействие на него оказала женитьба, а может, он просто выспался. Во дворце Ли Бо было всего двое слуг: Сянфей, миниатюрная старушка, отвечающая за кухню, и Сянбо, женщина лет тридцати, живущая в деревне и приходящая только на день для уборки. Маомао сначала удивилась, что родители жениха ретировались из поместья по «неотложным делам», но когда провела одну ночь в небольшом доме с этими постельными монстрами, вопросов не осталось. Сянфей, как и полагалось по этикету, подлила её старикану напиток, и девушка поняла, что сейчас разразиться скандал. Ракан принципиально не пил ничего, кроме сока, несколько ящиков которого привёз с собой. Сейчас он демонстративно разольёт напиток и одарит служанку таким яростным взглядом, что бедная старушка будет готова провалиться под пол. Он уже схватил пиалу, когда Меймей посмотрела на него широко распахнутыми глазами и демонстративно махнула веером ресниц. Ракан вздохнул, скривился и выдал с таким неудовольствием, на которое вообще только способен человек: – Я такое не пью. Не надо мне подливать. Я сам себе налью. А это, – он указал на пиалу так, будто там было не вино, а коровья моча, – вылейте или выпейте сами. Маомао с трудом смогла удержать свою челюсть от падения при виде этой сцены. Её мерзкий старик вёл себя по-человечески. Удивительно. Служанка ушла, и мужчина выдал: – Меймей сказала, что ты не любишь, когда к слугам и крестьянам пренебрежительно относятся. – Пытаешься загладить свое поведения с Джинши? – Спросила девушка. – Да сдался мне этот петух крашеный! Потерплю его, пока он тебе не надоесть, а потом найду нормального жениха. – Да ты даже искать никого не будешь, – с лисьей ухмылкой выдала Меймей. – Помолчи, – грубо сказал старик. – А что тут такого? Маомао – свободная женщина, может, в отличии от нас, безвольниц, выбирать, с кем ей быть, и должна узнать кандидатуру в её мужья заранее. – Меймей! – Уже гаркнул Ракан, и женщина согнала улыбку с лица. Дальше продолжался обычный разговор ни о чём, допустимый в присутствии мужчины, а у Маомао остался в душе неприятный осадок. Отец только с виду примирился с кандидатурой Джинши на роль её избранника, а сам, как всегда, плетёт за спиной интриги. *** Почти стемнело, когда трое мужчин вернулись с охоты. Грязные, усталые, помятые и очень довольные. Ли Бо тащил на своих плечах молодого кабана. Баошунь – нескольких перепелов и всё обмундирование, а Джинши – трёх кроликов. – Травница, смотри, что я тебе принёс! – С какой же он гордостью притянул ей тушку убитой добычи. – Сам всех троих поймал? – Дичь была поймана в силки, а не подстрелена из лука. – Нет, только двоих, но на моём счёту сегодня три добычи. – И какого из перепелов ты добыл? – Того, который хрюкает. Девушка только глаза закатила на его демонстративную похвальбу, но стоило процессии встречающих и охотников отправиться на задний двор для разделки мяса, придержала его, встала на цыпочки и шепнула в самое ухо: – Моя любимая дичь – кабан. Только не говори папаше, а то он убьётся при первой возможности, пытаясь тебя затмить. Она не успела отстраниться, и он поцеловал её, не целясь, и попал в скулу. – Пойдём, а то Ли Бо всего кабанчика в одно лицо съест. – Там же килограмм десять мяса? – Тогда ещё и кроликов приговорит. Пошли быстрее. Девушка вышла вперед, когда он наклонился к самому её уху. – Может, возьмём со старших пример и примемся навёрстывать упущенное? – И, как полагается малолеткам, пойдём тискаться на сеновале? – Маомао не изменилась в лице, но все внизу её живота запылало. – Жаль, что Баошуню сегодня придётся спать в доме. – И правда, жаль мальчишку. *** Все, кто мог переносить алкоголь, пили, веселились и ели дичь. Маомао думала, что предложение Джинши отпадёт само собой, когда они напьются до чёртиков и уползут спать в дом, несмотря на смущающее звуковое сопровождение, но юноша выпил пару рюмок и дальше тактично пропускал порцию за порцией. Девушка решила не разочаровывать его и тоже остановилась. Правда, на пятой рюмке, а не на второй. Ракан сидел грустный. Ему было тоскливо смотреть на бухающую молодёжь, но пьяная Меймей позволила ему тискать себя за грудь на людях, поэтому он сидел у неё за спиной, обняв одной рукой за талию, а второй играясь рюшками на платье, голову он удручённо опустил ей на плечо. Ли Бо, Пейрин и Баошунь соревновались в том, кто сможет больше выпить. К удивлению Маомао, оба вполне поспевали за бывалой выпивохой Пейрин. Ли Бо так, кажется, имел все шансы перепить жёнушку. Баошунь же в какой-то момент просто зевнул и упал замертво. Маомао испуганно к нему подскочила, мало ли что случилось, но тот просто мирно дрых на земле. – Как и в прошлый раз, – разразился пьяным хохотом Ли Бо, – странно, он напивается: щелчок – и сразу спать. – Помоги мне его в кровать отволочь, – Джинши уже был рядом и поднимал друга с земли. – Ага, – девушка нырнула под руку бессознательного юноши, но весь вес нёс на себе Джинши. До мужской спальни они добрались быстро, и стоило им сгрузить пьяное тело и выйти, как юноша сгрёб Травницу в объятия и принялся бесстыдно целовать в шею. – Пойдём ко мне, – еле сдерживая стоны, сказала девушка. – Я уже настроился на сеновал, – мягкий язык захватил мочку её уха и несколько раз обвел её вокруг. – Не думаю… – Мы вроде уже выяснили, что думать в этом процессе лишнее. Да и когда ещё в моей золотой клетке выдастся такая возможность? Во дворце даже сеновалов нет. – Тогда целуй меня не так страстно, ноги уже почти не держат, – она в голос застонала. Вместо того чтобы прекратить покрывать её шею поцелуями, юноша подкинул девушку вверх и заставил обхватить ногами свои бёдра. Травница тут же почувствовала, как лягушка уже напряглась, предвкушая ласки. – Ну ты же грохнешься, если так пойдёшь. Там же и лестницы, и двери. Он только рыкнул в её ключицу и опустил на землю. Юноша уже собирался обиженно надуть губки, потому что его заставили оторваться от поцелуев, когда Маомао выдала: – У тебя во дворце есть крепкие деревянные стены? Или все из рисовой бумаги? Юноша нахмурился, на миг задумавшись, и сказал: – Есть, но только на складе, а что? – Когда вернёмся, продолжим в той же позе, что и сейчас. – Это как? – Юноша уже начал густо краснеть, но пытался не подавать виду. – Ну, ты меня поцелуешь, где посчитаешь нужным, потом возьмёшь на руки, я обхвачу твои бёдра ногами, – на этих словах она коснулась его наряда в том месте, где выступали эти невероятной сексуальности кости таза. – А потом, я думаю, ты сам догадаешься… – А стена? Ой! – Он раскраснелся до такой степени, что смущённо спрятал лицо за руками. Маомао в голос расхохоталась. Джинши всё ещё можно было смутить малейшими скабрёзностями, но девушка догадывалась, что это было уже не истинное смущение, а скорей притворное: юноша смущался, чтобы её порадовать, и от этого на душе у обоих становилось только теплее. – Пойдем скорее на сеновал, пока кому-нибудь в голову не пришла такая же гениальная идея, как и нам. – Можно я тебя на руках понесу? – Лукаво спросил юноша, сгоняя смущение с лица. – Нет. – Ты же говорила, что тебя ноги почти не держат. Разве я не прав? – Джинши! – она пронзила его проницательным взглядом своих глаз. – Я от одной мысли о тебе не могу стоять на ногах, но всё же приходится как-то держаться. – Стараешься обо мне не думать? – Если бы это было возможно, – девушка горестно вздохнула и пошла по коридору, увлекая за собой юношу. – Подождёшь меня на сеновале, я прогуляюсь до реки. – Зачем? – Навряд ли мы сможем быстро оторваться друг от друга, а сегодня полнолуние, и Пейрин сказала, что тут просто чудный вид. Хотела одним глазком глянуть. – Ну, ты, конечно, права, что ничего красивее тебя я в этом дворце не увижу, но можно взглянуть и на воду, и на тех целебных улиток, что выползают только при свете луны. – Джинши я… – Маомао подумала, что он вот-вот обидится, решив, что она променяла его на ингредиенты, но она и вправду хотела только взглянуть, где они обитают, и уже завтра утром пойти их выкапывать. – Быть честным, после твоего предложения со стеной желание заниматься любовью на колючей соломе с кучей мышей как-то отпало. Поэтому можем немного поохотиться на улиток, а когда Ли Бо и Пейрин допьются до чёртиков, пойти развлекаться к тебе. – А тебя не смущает, что мой папаша нас услышит? – О, милая, я сделаю всё, чтобы твой папаша нас услышал. Думал, просто обидней будет, если он услышит нас с сеновала, но звуки из соседней комнаты тоже заставят его локти кусать. Маомао только и оставалось горестно вздохнуть. Ребячество её возлюбленного никогда не выводило её из себя, а демонстративно вздыхала она всё больше для проформы, напоминая тем самым, что с отцом стоит дружить. До реки они добрались быстро. Девушка немного порыскала глазами в поисках улиток, но слёту их найти не удалось. Джинши же даже не стал утруждать себя высматриванием улиток и просто уселся на камушек и начал любоваться мирно текущей речушкой. Спирт сказывался на нём, и он уже начал сладко позевывать. Маомао было сложно сосредоточиться на высматривании полосатых ракушек, когда рядом с ней сидел небожитель, залитый лунным светом, раскинувший шикарные волосы по плечам и мирно позёвывавший, как сытый кот. – Я пройдусь чуть выше по течению. – Погоди, я с тобой. А то ещё свалишься с камней в речку. Кто тебя оттуда выковыривать будет? Юноша увязался за ней. Они прошли совсем немного, когда девушка ощутила классический симптом похмелья – сушняк. Пить захотелось невероятно, и она решила, что с её устойчивостью к разной дряни от одного глотка освежающей речной водички ничего не случится. Она уже поднесла набранную воду в ладони, когда Джинши позвал её. – Травница там… – он указал немного вверх по течению в изгиб реки и сорвался с места. – Там человек! - Девушка побежала за ним, ожидая что он сейчас сиганёт в воду, вытаскивать человека, но юноша застыл на берегу. – Труп. Кто-то утонул. – Бывает, дай взгляну, – девушка слегка отодвинула его в сторону, и у неё спёрло дыхание. Влага, что осталась на её руках, начала жечь кожу. Живот свело, а сухость во рту стала непереносимой. – На тебе лица нет, неужели трупа испугалась… – юноша протянул к ней руки, чтобы обнять, но она заорала во всё горло. – НЕ ПРИКАСАЙСЯ! – Что? – Красивые глаза широко распахнулись от страха. – Холера, он умер от холеры. «Продолжение следует»