Под присмотром красных глаз

Боль и отчаяние пожирали её изнутри. Когда она смотрела за тем как умирает самый дорогой ей человек. Каждый день Дия приходила к Саамону в Пер-Анх. Сидела у его кровати и тихо плакала, стараясь не отвлекать Ливия от работы. Знала, что он не очнется, но где-то глубоко в душе ее, все еще, из последних сил, горел, совсем уже, умирающий огонек надежды. Горький оранжевый напиток стал ее спутником, Ибога, что лучше алкоголя глушила всю боль, позволяя хоть на мгновение вернуться в счастливое время с ним. Хотя бы во снах они были рядом. Его ледяные руки, что крепко обнимали за талию, тёплые слова, которые произносились крайне редко, но навсегда оседали в сердце. Она черномаг как и он. Эта любовь была обречена, их работа слишком опасна. Около 5-и лет назад она влюбилась в него, тогда только шла учиться на лекаря. А он весь такой холодный и закрытый, что-то изучал в храме, Дия заглядывалась на Саамона каждый день. Пока он этого не заметил, подошел к ней и они познакомились, с того дня начав общение. Юная девушка лекарь и взрослый мужчина черномаг. Он не сразу открылся ей, отношениям был уже год, когда она поймала его идущим с заказа. Тогда она не до конца поняла что увидела. Но время шло и с ним открывались тайны. В один из вечеров они сбежали из Мемфиса и она пошла по его стопам. Училась и хотела быть такой же как он, отношения развивались, но жизнь штука суровая и Саамону пришлось переехать в Гермополь. Но любовь была их вечным спутником. Даже сейчас, когда Анубис забирал Саамона в свой мир, она сжимала его ладони и молила проснуться, побыть с ней еще немного. И так каждый день… лишь иногда она отвлекалась на летопись. Три дня без сна, еды и лишь заботливый Ливий, иногда, заставлял Дию вылезать из кокона отчаяния. И тот злосчастный день когда она позволила себе немного отдохнуть стал точкой невозврата. Его смерть ударила по ней, сильнее чем кто либо мог себе представить. Мир рухнул перед глазами пока Дия неслась к лечебнице. Пока она смотрела, как полупрозрачной тканью закрывали его лицо. Солёная жидкость текла по щекам ручьями, обжигая кожу. Дия кричала во всё горло, хваталась за его остывающее тело. –Нееет, не уходи, прошу, останься со мной! Анубис не забирай его! Пожалуйста… Пожалуйста … – Крик отчаяния перешел в тихие мольбы. – Прошу тебя, забери меня, я не смогу жить без него… И так по кругу, пока чьи-то теплые руки с усилием не отвели ее в стороны, Эва с опустошенным взглядом и растерянный Исман уводили ее куда-то. Далеко от любимого, а она так же плакала навзрыд. Пока не уснула в тёплой кровати, под чутким присмотром, такой же тихо плачущей, Эвы… Забываясь в Исмане она дала слабину. Не понимала что делает и почти не помнила того, что было. Пока ее не разбудила разъяренная Шезму и её слова, вновь прошлись лезвием по измученному сердцу. Тогда она убежала. Обращаться к разуму она больше не могла. Он лишь напоминал ей о тех ужасно горестных событиях. Ибога стала верным другом и спутником к ее сумасшествию. Она еще виделась с Исманом пару раз, но с каждой встречей, времени они проводили все меньше и меньше. Она так и не дала узнать ему себя. Не хотела причинять ему боль, каждый раз ловя себя на мысли об Исмане вспоминала слова Эвы. – “Как мне в глаза тебе смотреть, как относиться? Ты подвела его, обманула. Он же не был тебе дорог, да? А может это ты и постаралась, так довольствуйся, он теперь мертв. Я не позволю тебе издеваться еще и над моим братом!“ Как она могла? Так глупо было с ее стороны, только потеряв любимого, сразу приступить к следующего. Скрыться в мимолетной страсти от мыслей и горести по тому, которому сердце принадлежало все 5 лет. Дура. Как и ожидалось, Исман был совсем не тем, что помогло бы ей сейчас. Он лишь отвел мысли Дии в сторону. Но даже в состоянии отрешенности от реальности, даже на мягких простынях и в теплых мужских руках ее мозг не оставался без терзаний… Даже там, с Исманом, пара самых горьких капель скатилось по ее щекам. Он не заметил, и хорошо. Быть обузой она не хотела, даже в таких обстоятельствах. И это было ее главной проблемой. Она не умела просить помощи, вне зависимости от серьезности случая. Он уже спал, когда она тихо встала и смотря в окно наблюдал за тем как пара еле заметных облаков катилось по небесному своду. Голова гудела, тело не поддавалось отчаянным попыткам прекратить дрожь. Уже не замечая горячих слез на своем лице она вновь вспоминала. – Саамон, как я без тебя… – еле слышным шепотом спросила она у неба. Она снова шла в Пер Анх, за новыми материалами для изучения, но внезапно ее руку ухватила чужая, такая крупная и смуглая ладонь расположилась прямо на ее предплечье. Она уже была готова кричать и отбиваться от нарушителя ее личного пространства, но увидев знакомое одеяние, а потом и лицо, губы ее растянулись в искренней улыбке. – Саамон, нельзя задерживаться, меня срочно нужны свитки… – Продолжить она не смогла. Он быстро прижал к себе ее лицо, сбивчиво поцеловал. – Меньше слов, Дия! Сегодня я хочу тебе кое-что тебе показать, пойдем. – Но мои свитки! – Успеешь еще. – В этот раз он не отступал. Обычно трудно было надеяться на нежности и сюрпризы от него. Чрезмерное внимание к своей избраннице было чуждо для мужчины. Но сегодня что-то было иначе. – Это не займет много времени! Не переживай. Сейчас хоть и поздно, но насколько мне известно, лечебницы работают и ночью. Шли они недолго, когда Дия осознала, что идут они к его хижине, она не знала что и думать, но спрашивать не стала. Слишком воодушевленным он выглядел. Они медленно вошли в помещение в которое Дия приходила как к себе домой. Он продолжал держать ее за руку, когда они входили в его комнату. – в общем, я знаю что ты догадываешься о моей профессии и я считаю что пришло время подтвердить твои догадки. Ты готова? – Я же сейчас правильно понимаю что… – Да Дия! Я черномаг. Смотри. – Он подошел к двери, что всегда была закрыта на ключ и вошел внутрь. – Ну чего стоишь? Ты можешь войти. Войдя, Дия увидела узкую комнату без окон. Все стены были в незнакомых Дии записях, каких-то масках. Там был маленький шкаф с множеством черных мантий, а в самом дальнем углу был стол. На нем было много списков и книг. После долгой паузы Дия повернулась на своего избранного и в недоумении уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова. – Ну как? – Саамон выглядел довольным, может от того что он наконец смог раскрыть свою самую секретную сторону кому-то, кроме зеркала? – Так вот, как у тебя тут все серьезно, оказываться… А почему всего так много? – Дия еще раз обвела помещения округленными глазами. – Ну я не совсем обычный черномаг. Видишь ли, нынче много отчаявшихся молодых ребят, они часто прибегают к крайним мерам. Если эти крайние меры включают в себя увлечения черномагией то приходят, они, ко мне. – То есть ты учитель? – Уточнила для себя девушка. – Вроде того. – Саамон был как всегда спокоен. Казалось к такому разговору он был готов. – Ну ты прав, я правда догадывалась, но не думала что все так серьезно… – Ладно, это все что я хотел показать тебе. Можешь бежать за своими свитками, у меня еще есть дела. – Ты что идешь на эту работу? – На удивления Дия была права. – А что? – Саамон уже начал одевать на себя свою, видимо, привычную мантию. – А если я попрошу тебя взять меня с собой, ты мне откажешь? – Зачем тебе это? – Теперь в его голосе стал слышен немного подозрительный тон. – Мне хочеться узнать тебя еще лучше, и просто интересно как это… Я еще никогда не видела… ну, как вы работаете. – Она говорила со стеснением, будто извинялась за выражение слишком сильного любопытства в сторону его секрета. – Ну пойдем! В ту ночь Дия увидела все что хотела. На удивление, ее ничего не смутило и не напугало, а даже наоборот, она безумно заинтересовалась. До этого опыта ее знания в сфере черномагии были ничтожно малы. Она только знала, что тех, кто хоть как-то связан с этим презирают и ищут, чтобы очистить мир от тех, кто видит и знает чуть больше чем остальные. Причина по которой мир так жесток к таким как Саамон, тоже была ей неизвестна. По пути домой она решила узнать, то что ей было интереснее остального. – Саамон, скажи, а тебе не страшно? – На девушке была точно такая же одежда и маска как и на мужчине рядом. – Чего мне бояться? – Он опять вернул нотки холода в свой голос. Стал сосредоточенным как и всегда был. – Ну не знаю, говорят на вас охотятся? Думаешь твоя работа не опасна? – Дия всегда говорила с ним, будто пыталась понять как ему больше нравиться. Ведь из-за его стального взгляда и тона, она вечно думала что делает что-то не так. – А ты не боишься? Сейчас любой кто увидит тебя будет готов убить тебя, хоть ты и не причастна к черномагии. – Я не боюсь. – Она попыталась вложить в эту фразу все. Поддержку, уверенность в том что все еще любит его, восхищение и серьезность. – Ну вот и я не боюсь, я не первый год занимаюсь тем, чем занимаюсь. – – А почему вас ищут? – Как можно более ненавязчиво спросила она. – Долгая история, да и тебе за сегодня слишком много информации поступило. Может ты и узнаешь об этом, но не сегодня. На сегодня я закончил, а ты можешь отправиться за своими свитками. – Не было понятно что было заложено в эту фразу. Быть может он злится на нее на такие частые расспросы или просто утомился… Дия решила не испытывать его. – Ну тогда пока, спасибо что открылся мне. – Она уже собиралась уходить, но он не дал ей сделать этого. Он быстро взял ее за локоть и притянул ближе. – Все что сегодня было не должно выйти никуда, все останется в твоей голове, и я единственный с кем тебе позволено обсуждать это. Пожалуйста, я хочу тебе верить. Не подведи меня, Дия! – Я тебя поняла. – И тогда он быстро отодвинул свою и ее маски чтобы спешно прикоснуться губами к ее щеке. После этого, он быстро пролепетал что-то вроде “Будь осторожна!” и спешно растворился в тени. Дия резко вынырнула из воспоминаний и протерла руками свое лицо. Исман во сне что-то сказал и ей показалось. что это был точный знак, что ей пора тоже, хоть немного, отдохнуть. Сейчас, сидя и вспоминая день ее роковой ошибки и все хорошее, что было у нее с ее настоящий возлюбленным она не могла найти ничего положительного в реальном мире. Она была первой кто нашел его тело в ночном Ниле, думала живой, пыталась спасти, вытащить на берег. Но сил не хватало, а он был мертв, она плакала, долго, до самого утра. Под присмотром красных глаз, покидала реку и была поймана на следующий день одной из ищеек Амена. Это было последней каплей в ее бескрайнем море отчаяния. Оно пролилось через край, вместе с Ибогой, окончательно утратив остатки рассудка. Ей предстоит казнь. Пытки. Она не хотела этого и горячая рука красноглазого протянула ей помощь. Темная камера и свет, который только слегка пробивался сквозь небольшое окно, с толстыми прутьями, в помещение, насквозь пропахшее смертью. Дия сидела под этим окном, в луже собственной крови. Одежда пропиталась красной жидкостью вперемешку с горечью, а на языке стоял адский железный привкус, от которого бросало в тошноту. Совсем недавно темницу покинули двое. Двое облаченные в черное одеяние, охотников. Оставляя Дию наедине со своими ужасными воспоминаниями, произошедшего за последние несколько часов: Со скрипом замка решетка отворилась, и свет факелов попал на лицо девушки забившейся в угол. Лунный свет лишь слегка подсвечивал пространство. Она подняла взгляд, встречаясь омутами со злыми очами охотников, что смотрели на нее исподлобья. Второй мужчина выложил стопку инструментов на стол, удобно стоящий в углу и так же отвратительно ухмыльнулся. – Шезму… сразу к делу Ахом, или мы немного позабавимся с симпатичной тварью? Слова что раздались эхом в голове прервали воспоминания. Потому что ответ охотника, по имени Ахом, был утвердительным. На всем теле ощущались сотни неприятных касаний, отвратительных губ, синяки от шлепков и укусов. От их пальцев. Что яростно сжимали кожу. Отвращение к самой себе. Над ней надругались два ее мучителя, так ужасно издевались над бедным телом и искалеченной душой. Но, к сожалению, на этом воспоминания не закончились. Начало следующего, ознаменовала боль. Тянущаяся и пробирающая до самых ребер. Они медленно и мучительно ломали каждый ее палец, начиная от самой верхней фаланги и спускаясь ниже. Задавая вопросы, на которые у Дии не было ответов, но ей не верили. Переломали все пальцы и пошли бы дальше, если бы девушка не потеряла сознание на последнем. Ахом и неизвестный раз за разом приводили Дию в себя, били палками и когда она, уже не могла вымолвить не слова, покидали комнату, наполнившуюся запахом железа, пообещав ей: – Тварь, нам ты не сказала ничего, но поверь, эпистат еще придет по твою душу, ему ты расскажешь все. Ничтожная шезму. Картинка обрывается закрывающейся решеткой с тем же скрипом и удаляющимися в глубине коридора мужчинами. Которых сопровождали остатки света факелов. Пока пространство обратно не погрузилось во тьму и всхлипы отчаявшейся невиновной шезму. Комнату озарил красный свет. Сам, Бог Сет, пришел освободить ее. Он протягивал к ней свою горячую руку и Дия, поддавшись импульсу, собственной души, потянулась к нему в ответ. Он вывел её из Ада. Она очнулась в своей хижине. Никого не было рядом, ничего не утешало, не волновало. Хуже быть не могло. Все зря. Ничего уже не имеет значения. Шли часы, а девушка все глубже и глубже проваливалась неизвестно куда. Без еды и воды, она не могла отчетливо двигаться. Без любви, утешения и разума не могла ясно мыслить. Ее уничтожили. Ее поступки, решения, обстоятельства и неосторожность. Дие было нечего терять. Жить больше невозможно. Ее найдут и все равно повесят, лишь за то, что не смогла выдать ту информацию, какой не обладала. Не смогла соврать или схитрить, не смогла избежать всего того, через что ей пришлось пройти. Она упустила все выступы на огромной и крутой скале под названием жизнь. Все что оставалось опустить руки и полететь вниз. Смерть от рук тех, кого ненавидела больше своей ничтожной жизни, доказала бы, что существование ее не представляла ценности вовсе. Нет, не бывать этому. Она быстро приняла решение. Выбежала из дома на подкошенных ногах, еле еле добралась до Нила. Вода безумно успокаивала мысли и чувства. Ног ее медленно коснулась теплая, почти горячая вода. Сердце билось размеренно. Ей было спокойно. Она медленно вошла в воду по пояс. – “Я обязательно встречусь с тобой, мой любимый.” – И я она оттолкнулась, ноги больше не касались песчаного дна, а тело ее больше не было окровавленным и грязным. Пальцы больше не болели, она приобрела неестественную легкость. Плыла вперед, медленно, наслаждаясь каждой секундой ее занятия. Больше никто не встретит эту милую и маленькую, кудрявую девушку. Она еще плывет по течению прекрасной реки и только красные следы тянуться с ее кожи, будто душа, что медленно прощается со своим, таким уже родным, телом.