***
Открытый космос встречает двух астронавтов тишиной. Безмолвием. Густо окутывающим все вокруг. Хонджун в динамик слышит тяжелое дыхание Юнхо. Ему нравится эта вязкая тишина, которая заполняет скафандр и его самого. Они как будто входят в темную комнату со странным освещением. Вокруг ничего не видно. Из-за массивного скафандра и скованных движений, Хонджун не может даже повернуться к Юнхо. Но Хонджун чувствует, что он рядом. Подчинившись интуитивному знанию, доверяя себе, Хонджун отталкивается от открытого шлюза, вылетая моментально из него. Полет свободы, как думается ему, прерывается достаточно быстро. Юнхо притягивает его обратно за страховочный трос, не давая слишком отдалиться от корабля. И от него тоже. Не говоря ни слова, он разворачивает скафандр Хонджуна, указывая массивной перчаткой на продольные крепления для перемещения по корпусу корабля. Хонджун кивает, не особо задумываясь, забывая, что Юнхо не видит его в гермошлеме, разделяющем их черной пленкой. Вспомнив наконец-то инструктаж, он с трудом показывает ему в перчатке большой палец, давая знак, что понял. Они, конечно, могут обменяться парой слов по внутренней связи, но оба не решаются нарушить тотальное безмолвие космоса. Стараясь держать Хонджуна в поле зрения, Юнхо дожидается, когда тот первым начнет перемещаться вдоль борта. Хонджун добирается до крыла, удерживаясь за вспомогательные поручни, и замечает внизу, под корпусом, еще один пристыкованный корабль. Его корабль, потерпевший крушение. Законсервированный и связанный с кораблем Юнхо шлюзом аварийной стыковки, он выглядит все еще мощным и величественным, как и на стартовой площадке. Это была его миссия — от и до. Пока вселенная не решила, что главная цель этого путешествия находится на корабле-близнеце, давно канувшем в небытие. Замечая замешательство Хонджуна, Юнхо решает прервать молчание в эфире. Плохое предчувствие настигает его с новой силой. Он не боится умереть. Он боится, что вселенная не даст им еще одного шанса не совершить ошибку. — Хонджун? — обеспокоенный голос Юнхо отрывает капитана от печальной картины. Хонджун поворачивает голову в скафандре, молча кивая. Отвлекшись, вновь позабыл, что Юнхо не видит его лицо. — Все хорошо. Двигаемся? — ровным тоном отвечает Хонджун, отталкиваясь руками от крепления. Юнхо внимательно следит за тем, как его маленький капитан легко маневрирует в тяжелом скафандре. Перебравшись на крыло и как следует закрепившись карабином за новый отрезок поручня, Хонджун подтягивает себя, двигаясь сразу в сторону, оставляя место для Юнхо. Он поворачивается боком, чтобы показать, что все в порядке — можно продолжать миссию. Внутреннюю связь придумали не для Ким Хонджуна. Поэтому его вынужденный напарник просто наблюдает за тем, как Хонджун занимает позицию на крыле. В отличие от Хонджуна, Юнхо уже доводилось бывать в настоящих, не учебных миссиях по выходу в открытый космос. Он знает, как максимально эффективно перемещаться в невесомости. — Холодно, — неожиданно для всех озвучивает Хонджун, стоит Юнхо расположиться рядом с ним. — Скоро привыкнешь, — голос Юнхо, мягкий и заботливый, доносится до него из динамика. Сейчас кажется, что они вдвоем во всей вселенной. Только Хонджун и Юнхо. Два одиноких сердца, встретившихся в бескрайнем загадочном космосе назло всем законам астрофизики. — Так тихо, — зачем-то бормочет в динамик Хонджун. Его в какой-то миг затопила эта тишина, сковав ледяным ужасом пустоты вокруг — на многие световые годы. — Хочешь — спой мне, — даже сквозь плохую связь и помехи Хонджун слышит, что Юнхо улыбается. — Можно я не буду это слушать? Взорвите лучше корабль сразу, — бубнит по интеркому Сан. — Заткнись и слушай, — грубо обрывает его Юнхо. — Что ты хочешь услышать? — это уже к Хонджуну. — Знаешь что-нибудь из Бонни Тейлор? — Юнхо примерно знает музыкальный вкус капитана, поэтому просит что-то знакомое. — Total Eclipse of the Heart подойдет? — Вполне, — в голосе все еще слышится улыбка. — Застрелите меня, они до ужаса слащавые, — снова ворвавшийся в эфир Сан нарушает идиллию. Слышно, как его микрофон отрубают, поскольку в эфире появляется Минги. — У вас на ремонтные работы два часа. По нашим расчетам вы должны управиться. В остальном делайте, что хотите, — капитан пропавшей миссии едва слышно хмыкает и выключает свой динамик. Уловив в его голосе оттенок сарказма, Юнхо и Хонджун, не сговариваясь, коротко смеются, переглядываясь сквозь щитки и принимаясь за работу. На Земле с таким повреждением справились бы за полчаса, но в космосе каждое движение требует точности, неторопливой подготовки и нескольких тщательных проверок. Юнхо тянется к скафандру Хонджуна, где на передней стороне на уровне груди закреплен кейс с инструментами. По идее их должен быть подавать сам Хонджун, но он медлит, пусть и всего на несколько мгновений, проверяя крепление. Времени терять нельзя, но Юнхо не хочет лишний раз тревожить его. Ему просто нравится, что сейчас они вдвоем в темном и бескрайнем космосе, в безбрежной тишине бездушной вселенной. — Споешь? — выдергивает Юнхо Хонджуна из мыслей, в которых тот витает. И снова большой палец в перчатке. А после в динамике слышится низкий голос Хонджуна, с хрипотцой, отвлекший Юнхо от вскрытия поврежденного листа обшивки. Но время здесь, за пределами обитаемой зоны корабля, дорого. Быстро возвращаясь к работе, Юнхо вслушивается в слова песни. …And I need you now tonight (Ты нужен мне этой ночью,) ..And I need you more than ever (Нужен больше, чем когда-либо.) …And if you only hold me tight (И если только ты крепко обнимешь меня,) …We'll be holding on forever (Мы будем вместе вечно.) …And we'll only be making it right (И у нас все будет правильно,) …'Cause we'll never be wrong (Потому что мы никогда не совершим ошибки.) …Together we can take it to the end of the line (Вместе мы сумеем пройти этот путь до конца,) …Your love is like a shadow on me all of the time (Твоя любовь словно постоянная тень на мне,) …All of the time (Я не знаю, что делать,) …I don't know what to do and I'm always in the dark (Я постоянно в темноте.) …We're living in a powder keg and giving off sparks (Мы живем на пороховой бочке и искрим.) …I really need you tonight (Ты правда нужен мне этой ночью.) …Forever's gonna start tonight (Вечность начнется этой ночью.) Юнхо уже хочет ответить Хонджуну, что это самое прекрасное, он что когда-либо слышал, но не успевает. Вспышка шума в эфире интеркома заглушает песню, и Юнхо толчком инерции отбрасывает в сторону. — Юнхо, что со скафандром? У тебя повреждения! — обеспокоенный голос Минги пробивается сквозь помехи и тяжелое дыхание Хонджуна, который сразу поворачивается в сторону Юнхо. Инерция в вакууме почти неостановима, и Юнхо, пока его тащит вдоль края крыла, пытается сообразить, что могло произойти. Если он получил удар, то виной этому мог быть оторвавшийся после аварийной остановки осколок термообшивки поврежденного корабля. Для того, чтобы узнать это точно, нужно хотя бы остановиться. Юнхо тянет Хонджуна на себя, ближе к корпусу корабля, но еще один, больший осколок, который на сей раз Юнхо успевает заметить, летит прямо в его направлении, разрывая соединительный трос. Юнхо отбрасывает дальше к корпусу, все той же инерцией, едва не впечатывая в листы обшивки, разделяя их с Хонджуном приблизительно двумя сотнями метров тишины и темноты открытого космоса. — Хонджун, — хрипит Юнхо в динамик, успевая зацепиться за страховочный трос, все еще державший его у корпуса материнского корабля, понимая, что их с Хонджуном соединительный разорван. В радиоэфире — только прерываемое помехами молчание. Юнхо видит перед собой поручни, крепления, собственный корабль. Почему молчит Хонджун? В случае нарушения прямой связи между астронавтами обязан включиться оператор интеркома с борта корабля. Но и там — тишина. — Хонджун? — повторяет Юнхо. — Юнхо, у тебя поврежден скафандр, возвращайтесь! — связь начала пропадать, даже со стрекотом помех, голос Минги превратился в электронный хрип, а потом вовсе пропал из эфира. Если связь начала барахлить, значит где-то рядом – мощный источник радиационного излучения. Или метеорный поток. И оба варианта одинаково плохи. Весьма скверное наблюдение. Юнхо, стараясь не поддаться страху, подтягивает себя за трос, выравнивает дыхание, понимая, что резкие движения только усугубят ситуацию. Он знает, что Хонджун там, на крыле, без связи, быть может, дезориентированный. В самом удачном из исходов. Юнхо не успевает даже подлететь к поручням, чтобы вернуться на крыло, как каменные осколки, размером от крупной горошины до хорошего кирпича, устремляются в него. В них обоих. Значит, все-таки метеорный поток. В совокупности с излучением, нарушившем связь, это значит, что где-то поблизости — микроквазар, взволновавший гравитационную ткань вселенной. — Хонджун! — снова кричит Юнхо. Но бывший капитан молчит, не двигаясь, не реагируя на удары. Юнхо нужно чуть меньше минуты, чтобы добраться до Хонджуна. Несколько ударов сердца. — Хонджун, ты меня слышишь? — Да. — Никогда еще Юнхо не радовался его голосу, как сейчас. — Можешь двигаться? — Да. Но зачем? — Температура голоса Ким Хонджуна падает куда-то к абсолютному нулю. Юнхо чувствует, как его охватывает нехороший озноб, злая дрожь и бессилие. — Заткнись. И даже не думай! Не сейчас! Просто вернись ко мне, — практически рычит в динамик Юнхо. Он знает, что так закончится. Всегда так заканчивается. Но, как и каждый раз, отпускать его больно. — Пожалуйста, вернись. Я не могу так больше, Хонджун… Юнхо не хочет, чтобы в этот раз Хонджун слышал его таким. Он старается говорить как можно мягче, без надрыва. Но у него не выходит. Хонджун ничего не отвечает, лишь снова разворачивается, поднимая большой палец вверх. И в этот момент обломок метеорита, размером в пару футбольных мячей, бьет в верхнюю часть скафандра Хонджуна. Юнхо страшно и больно — и сердце рвется на части. Когда Хонджун взрывал корабль или они умирали, он всегда был рядом с ним. Вселенная всегда им оставляла последние минуты — на двоих. А сейчас она отнимает и это. Юнхо едва не глохнет от собственного крика, бьющегося о лицевой щиток, о всю внутреннюю поверхность скафандра. Тишины больше нет. Ему остается только смотреть, как Хонджуна переворачивает из стороны в сторону, как куклу на нитках, протаскивая по обшивке крыла. Последнее, что Хонджун слышит в динамике — звенящий от гнева и бессилия голос Юнхо, который просит не оставлять его больше одного.***
Хонджун резко вскакивает на кровати. Сердце колотится, как сумасшедшее, грозясь вот-вот выпрыгнуть из груди. По вискам течет ледяной пот, руки трясутся, не давая побелевшим пальцам ухватиться за простынь — проверить, реальна ли она. — Доброе утро, астронавт, — в комнату входит улыбающийся Бомджун, буднично открывая шторы в комнате брата. Хонджун смотрит на него так, как будто видит впервые. Он же оставил всю свою семью на Земле полгода назад, отправляясь в космос с новой миссией. Бомджун никак не реагирует на него, спокойно раздвинув плотные шторы и впуская солнечный свет в комнату. — Что ты делаешь в моем сне? —спрашивает Хонджун, с трудом переводя дыхание. — Чего? Ты еще не проснулся, что ли? Давай, приходи в себя, через час выезжаем, у тебя сегодня важный день… — Бомджун уже хочет уйти, но Хонджун резко соскакивает с кровати, нагоняя его в дверях. — Какой день? — У тебя сегодня сдача капитанских экзаменов. Тестирование. Ты реально не выспался? — усмехается Бомджун, гладя брата по взъерошенным после беспокойного сна волосам. Хонджун, как обезумевший, вцепляется в его плечи. — Какой сегодня год? Испуганно моргнув, Бомджун смотрит на младшего брата. Неужели так тяжело далась подготовка? Ему бы отдохнуть и поспать, желательно — пару дней. — Хонджун? — он с беспокойством вглядывается в осунувшееся лицо Хонджуна. — Какой год? — Две тысячи двадцатый. — Сегодня пресс-конференция миссии «Solae stellae»? Бомджун удивленно выгнул бровь. Хонджуна в последнее дни интересовал только его экзамен, а не какие-то посторонние ему астронавты. — Да, уже как час идет. Не дослушав брата, Хонджун порывисто одевается. Трясущиеся еще ото сна руки мешают, не попадая в рукава. С трудом застегнув джинсы, Хонджун, схватив ключи от машины брата, бросается вон из квартиры. — Хонджун, мать твою, ты что творишь? — Бомджун кричит вслед в приоткрытое окно кухни, глядя на то, как его младший брат практически угоняет его машину. — Она наша общая мать! — бросил ему через плечо Хонджун. — И я тебе все объясню! Позже…