Mutantur memorias

Когда Гарри вышел из кабинета, он проскользнул в нишу с витражными окнами и тоскливо посмотрел вдаль. Солнце начинало клониться к горизонту, а значит большая часть дня уже пролетела, будто и не было выходного. Он повозил пальцами по выступающим граням витражных блоков, тяжело выдохнул и вдохнул так глубоко, как смог. «Надо привести себя в порядок перед тем, как вернуться в гостиную», — Гарри спустился на второй этаж через проход за доспехами гоблина и направился в уборную. Там обитала Плакса Миртл, и можно было не боятся наткнуться на кого-либо из студентов — это был её туалет. Но протянув ладонь к дверной ручке и слегка надавив на дверь, через образовавшуюся щель Гарри уловил движение, вполне материальное движение, замер и навострил уши. Там кто-то был. И этот кто-то, кажется, очень расстроен, потому как за невнятным бормотанием послышались всхлипы. Юноша не был настроен кого-либо утешать, сначала нужно с собой разобраться, и, со всей осторожностью, чуть дыша, медленно отпрянул от двери. Когда убедился, что расстояние позволяло, развернулся, в несколько крупных шагов преодолел оставшиеся метры и шустро прыгнул на лестницу, что уже начала менять своё положение. «Надо будет найти потом этого студента, разузнать, все ли в порядке», — подумал Гарри. Он твёрдо знал, что это был парень, хоть туалет и считался женским. Как его искать, Гарри сейчас не заботило. Первым делом — собственное состояние, остальное как-то решит позже. Гриффиндорец залез в проем скрытого прохода за гобеленом с поющими русалками, сел прямо на пол, бросил на свой каменный «стул» согревающее и попытался освободить сознание. Когда второстепенные мысли исчезли, остались лишь те, что на самом деле терзали Гарри: «Его подкинули магглам, как и меня». «Я обрел любимых людей только в 11 лет, он же не знает любви до сих пор». «Сходство между нами очевидно». Последняя идея пронеслась в сознании Гарри и расплылась под скрежет зубов. «Как мы можем быть такими похожими и в то же время абсолютно разными? Что именно сделало его таким?.. Но, погодите. Меропа, его мать, она же абсолютно точно любила своего ребёнка! Не могла не любить, это же отпечаток любимого мужчины. Что, если бы она выжила? Хотелось бы поговорить с ней, узнать наверняка. Вот старший Реддл, без сомнений, не был обременен нежным чувством. Винить его было бы не совсем справедливо, но факт фактом оставался. С другой стороны, в мире столько семей всего с одним родителем по тем или иным причинам. Если бы только она выжила, всё могло быть по-другому. И ребёнок бы рос, пусть не в достатке, но с матерью». Здесь, на этом каменном полу, Гарри понял конкретную причину своих метаний. Ему было жаль: жаль Волдеморта, жаль настолько, что почувствовал, как сердце защемило. Сочувствие такой силы, что навернулись слёзы и сдавило грудь. Гарри прислонился спиной к стене и запрокинул голову. Как же так вышло, что того, кого, казалось бы, он должен ненавидеть за смерть своих родителей, за смерть Седрика, за попытки убить его самого, Гарри безудержно сейчас жалел? Как же тяжело…

***

И что это за правила такие?! В библиотечный формуляр единоразово можно записать только четыре книги «на вынос». А что прикажете делать со стопкой из восьми томов?! Вообще Гермиона всегда была за правила, но в данной ситуации даже она не смогла обойтись без раздраженного цока. К сожалению, с мадам Пинс не поспоришь, девушка развернулась на сто восемьдесят градусов и направилась к излюбленному столику у окна. Вот уже два с четвертью часа она сидела в библиотеке, заняв один из самых уютных уголков этого крыла. Когда план по чтению на первую половину дня был выполнен, гриффиндорка добропорядочно сложила книги в стопку, положила на тележку, а сама с дозволенными четырьмя изданиями вышла проветриться и донести свою ценную ношу до спальни. Гермиона поднялась на седьмой этаж, поздоровалась с Полной Дамой и, просунув голову внутрь, огляделась. Тишина. В гриффиндорской гостиной была тишина. Если напрячься, то можно услышать далёкое пение птиц, шум со стороны квиддичного поля. Но самое главное: здесь и сейчас была тишина. Такое редкое явление для гостиной этого факультета, что Гермиона молниеносно решила воспользоваться ситуацией. Она быстрыми шагами пересекла круглый общий зал, поднялась в комнаты девочек, аккуратно разложила книги из библиотеки на специально отведенную полку в шкафу и взяла свой аудио-плеер. Да-а, наконец-то она сможет без стеснения послушать музыку! Ребята из волшебных семей, разумеется, слушали что-то, но это было что-то такое доисторическое, никак не идущее в сравнение с Queen или Игги Попом. Гермиона слетела вниз по лестнице и приземлилась на диване перед камином, улеглась вдоль него, зажмурилась и включила коробочку. С первых нот «Cry for love» нога, свисающая с края дивана, ритмично закачалась в такт и слова песни понеслись на гостиную. Начался припев, Гермиона вскочила на колени и, изображая гитариста с плеером вместо гитары, с закрытыми глазами пела вместе с Игги. С последними строчками песни девушка подняла руки вверх и прокричала: «Просите любви!». Плеер стих, нужно было переставить кассету для воспроизведения следующих песен второй стороны, но тут дверной проем открылся, и с шумом влетели третьекурсники, вернувшиеся из своего первого похода в Хогсмид. Гермиона спрятала плеер за спину, стянув наушники в кулак, встала с дивана и спокойной, уверенной походкой вышла из гостиной, строго кивнув мелкотне. Вот только куда?! «О, Мерлин, ну зачем я ушла из гостиной? Гррр, ладно, куда пойти, что бы спрятаться и побыть с собой наедине? Конечно!» Гермиона хлопнула кулаком с наушниками по ладони: она знала, куда идти! Махнув через лестничный пролёт наверх, трижды прошла мимо каменной кладки стены и услышала тихое клацание двери за спиной. Развернувшись, Гермиона обвела взглядом большую резную дверь, что появилась в стене, улыбнулась и тихонько зашла внутрь. Выручай-комната предстала перед ней в виде шалаша, что строят дети в своих детских из подручных средств, пуфов и пледов, просто несколько больше. Крохотный камин потрескивал поленьями, мягкие подушки были раскиданы по всему полу, в углу на журнальном столике стояла чаша с горячим какао, несколько пряников и свечи. Идеально. Гермиона надела наушники, переставила кассету в плеере другой стороной и развалилась на подушках. Здесь можно петь хоть во всю глотку — никто не услышит. Что и сделала девушка, резко вскочив, подпрыгивая и пританцовывая в такт музыке. Спустя примерно полчаса, порядком уставшая, Гермиона легла на подушки. Заиграла «Don’t cry» Guns n’ Roses. Прикрыв глаза, она пела. Миг, когда пошёл великий гитарный риф, Гермиона ощутила, как же тоскует по дому, по маме и отцу, что знакомили её с этой музыкой, по беззаботности и домашнему теплу. Вот, пошёл мощный припев, а она пела тихо и с грустью и, разумеется, не услышала щелчка закрывающейся двери.

***

Драко ходил взад-вперёд по спальне и размышлял: «Мерлин, как я смогу? Нет, я не смогу. Родители, как я могу нести такое на плечах? Я не смогу. Хотя, если отвлечь внимание, все продумать, починить… я должен» В спальню зашёл Блейз Забини: — Привет, приятель, ты не пришёл на тренировку, — мулат вопросительно изогнул бровь. — Да, думаю уйти из команды, надо больше внимания учёбе уделить, — Драко скривил ухмылку. Получилось весьма правдоподобно. — О, конечно, будущий глава рода готовится к принятию титула? — он хмыкнул и растянулся на своей кровати. — Сам понимаешь, скоро всё изменится и у руля будут те, кто смог быстрее адаптироваться. Знания — та же сила. — О, да прекрати, речи толкаешь, будто рейвенкловец укусил! — Забини прыснул в кулак, нашарил в сумке тщательно сложенный пергамент и уткнулся в него, что-то наспех записывая, потеряв какой-либо интерес к беседе. — Пойду проветрюсь, не скучай без меня, Блейзи, — протянул Драко, жеманно улыбнулся и вышел из комнаты. — До скорого! — крикнул ему слизеринец вдогонку, не отрываясь от пергамента Малфой вынырнул из подземелий, как из глубин Чёрного озера. За лето он вымахал в росте ещё на три дюйма, плечи расправились, стройный и гибкий, словно пантера, Драко стал полноправной завидной партией для всех чистокровных невест Британского общества. Все девушки начиная с четвёртого курса поглядывали на него с нескрываемым восхищением. И всего одна не удостаивала и взгляда. Эта невоспитанная, мерзкая, неуклюжая, нескладная, неотесанная, грязная… Драко остановился в исступленных мыслях перед дверью, что вела к тому, что спрятано, и, как он надеялся, можно починить. По крайней мере запрос парня был такой. Но, приоткрыв дверь и заглянув внутрь, он понял, что тут уже кто-то есть. Более того, этот кто-то мычал под музыку. Мордред раздери, комната решила, что это «спрятанное» — человек?!