***
Как же тяжело. Гермиона, сразу после разговора с Гарри в тайном проходе, стала замечать, и действительно, Рон уделяет ей слишком много внимания. Не так, как было на предыдущих курсах, не столько, сколько Полумне, Джинни, Лаванде или сестрам Патил. Он ухаживает за ней. О, Боги, почему… Почему среди всего Хогвартса, всего Соединенного Королевства и на всём белом свете её сердце выбрало не его? Это было бы гораздо правильнее, логичнее, проще… — Гер-ми-о-о-на-а! Ты слышишь меня? — А? Что ты говоришь? — она подняла взгляд на рыжего товарища и скривилась в притворной улыбке. — Что у тебя вышло в задании по скрещиванию цапеня и визгопёрок? — Их не выйдет скрестить, Рональд, слушать надо было. Визгопёрок подкармливают драконьим навозом, а цапень его сплёвывает. Побег не выживет, — мгновенно ответила Гермиона, прежде чем поняла, — о нет, Рон, ты опять? Уже подло становится выведывать таким образом правильные ответы! — Извини, Стебль так быстро говорила, я не успел записать. — У тебя вечно и на всё будет своя отговорка, — устало пробормотала она и вернулась к предмету своих последних размышлений: «Нет, я не могу даже взглянуть на него по-другому. Рон как непутёвый братец, которого приставили ко мне и попросили присмотреть. И я люблю это рыжее недоразумение, но настолько по-родственному… А он сегодня уложил волосы иначе… Боже, я же прекрасно знаю, что не вызываю в нем других чувств, кроме отвращения и брезгливости! И почему тогда все равно думаю о нем? А если я ошибаюсь, и что-то в нём на меня отзывается, могу ли я проглотить гордость и это «что-то» принять? О, браво, Гермиона Джин Грейнджер, ты настолько зазналась, что раздумываешь о принятии того, что и предложено-то не было! Дудки! Всё это лишь фантазии. Это естественно — желать то, что никогда не станет твоим. Это заложено в каждом. У всех есть свой запретный плод. И мой зовётся Драко Малфоем». Они сидели в библиотеке и корпели над заданиями уже около трёх часов. Гарри дописал эссе по трансфигурации, они в паре составили две карты по астрономии, пока Рон делал одно единственное задание по травологии. Гарри начал задание Стебль, а у Гермионы давно всё было готово. Девушка потянулась в попытке размять мышцы и решила пройтись вдоль стеллажей, может, отыщется что-то новенькое. В небольшой секции маггловской художественной литературы Гермиона пробегала глазами по корешкам, взяла в руки «Гордость и предубеждение», что знала вдоль и поперек, и открыла на рандомной странице:«Вся моя борьба была тщетной! Ничего не выходит. Я не в силах справиться со своим чувством. Знайте же, что я вами бесконечно очарован и что я вас люблю!»
«Ох, как хотелось бы… Хватит, надо прекращать. Минутку, надо проверить, только разок посмотрю», — девушка немного пригнулась и сквозь щель в книжных полках уловила платиновую макушку, сосредоточенный на учебнике взгляд и немного подрагивающие губы. Видимо, как и она сама, он неосознанно читает вслух, когда один. Развернулась и приблизилась к друзьям, сгоняя наваждение. Ей точно показалось вчера.***
После обеда мальчишки решили размяться и выбежали на поле немного полетать. Дождь уже прекратился, было влажно и свежо, но все так же пасмурно. Мокрая трава успела намочить края спортивной мантии, и теперь она неприятно хлестала по лодыжкам. Гарри разогнался и со всей скорости полетел вверх, покружил в вышине и рухнул вниз. Рон прокричал: — Гарри! Тормози! Он не затормозил. — Гарри! Не успеешь, завязывай выделываться! Но Рон не понимал. Гарри приближался к земле, уши заложило от тугого потока воздуха, через который прорезался парень. Вся душа улетела в пятки уже давно, а сейчас всю пустоту стремительно заполнял адреналин. Вот-вот, ещё чуть-чуть, и он полностью поглотит мальчика. Резко выровняв древко, Гарри пикировал, коленями прочертив по траве и собрав влагу. Голова закружилась от эйфории. — Гарри, ты — чёртов суицидник! Какого лешего сейчас было?! Я испугался за тебя! — Рон, да брось, ты пять лет наблюдал за моей игрой и до сих пор не понял, что у меня всё под контролем? — Но сейчас мы не на тренировке и не на матче. Сейчас не было резона так рисковать! — А по-твоему, матч заслуживает риска смерти? — Я не это имел ввиду. — Конечно, когда это кому-то нужно, как, например, кубок по квиддичу для факультета — пожалуйста, Гарри, ломай руки, лишайся костей, любимых метел и рискуй, а мои собственные желания — так на это «нет резона»! — Эй, друг, ты о чём вообще? Я имел ввиду, что квиддич — в принципе не то, что может потребовать таких жертв, — видно было, что Рон скрупулезно подбирал слова. — Ладно, давай оставим это. Я налетался. — Идём в душ, приятель. Тебе нужно остыть. — Может и так. Они прошли в раздевалку. Гарри сложил форму в стороне, зашёл под водяной напор и остервенелыми движениями начал смывать с себя грязь. Появился Рон, хлопнул по плечу намокшей рукой, и достал шампунь. Когда он отвернулся, взгляд Гарри упал на подтянутую задницу Рона. Ничего необычного, он их столько видел в общем душе — не счесть. Но вот последовавшие мысли его напугали: «У Старшего Реддла попа была круглее, красивее, особенно, когда тот сидел верхом». Зрачки Гарри расширились, когда он понял, что низ живота немного стянуло. «Что?! Откуда это в моей голове? Я не извращенец, нет. Что за дерьмо? Уф, просто выкинуть из мыслей, абстрагироваться и само пройдёт. Это, наверное, гормоны», — Гарри подставил струям воды лицо, расслабился и очистил сознание. Хоть это он освоил на уроках со Снейпом в прошлом году. Когда выходили из раздевалок на свежий воздух, Гарри оценил свое состояние как «привычное» и успокоился окончательно. В самом деле, подросткам же положено возбуждаться по каждому поводу, это нормально. И он сам — нормальный! Даже немного повеселев, Гарри двинулся к замку, подгоняя Рона напоминанием об ужине. Вот уж для кого-кого, а для Рона это лучшая мотивация. Заходя в Большой зал, Гарри сразу приметил буйную шевелюру Гермионы и направился к ней. Она, опять рассредоточенным взглядом, смотрела в никуда и возила вилкой по салату. Прищурившись, Гарри незаметно скосил глаза в это «никуда». В той стороне он обнаружил сестер Патил за столом Когтеврана с пуффендуйкой Боунс; Забини и Малфой сидели чуть дальше за последним столом. Неужто?.. А всё интереснее, чем он мог предположить. Нужно понаблюдать побольше… — Эти выходные прошли уж слишком быстро, да, — ответил он на замечание опечаленного Рона.***
Прошло две недели. Ребята получили новое расписание занятий, учитывая выбранные предметы для ЖАБА:* Понедельник — трансфигурация, ЗоТИ, астрономия, травология; * Вторник — зельеварение, нумерология у Гермионы, у мальчиков окно, чары, история магии; * Среда — двойные руны у Гермионы, у мальчиков окно, ЗоТИ, ночная астрономия; * Четверг — Чары, двойное зельеварение, травология; * Пятница — двойная трансфигурация, ЗоТИ, история магии.
— Они нас угробить хотят. Нет, по 4 пары в день! Мы им кто, каторжники?! — Рон чуть не подавился овсянкой от возмущения, когда начал изучать расписание. — Рон, посмотри внимательнее, это у Гермионы везде по 4. У нас же куча окон! Меня не совсем это устраивает, буду проситься на Алхимию к Слизнорту. В зельях с ним я подтянул уже всю программу, — Гарри перевёл взгляд от пергамента с расписанием на Рона. — Гарри, моргни три раза, если тебя все-таки укусила Гермиона— АЙ! За что?! — Гермиона ударила рыжего по косматой макушке увесистым фолиантом. — Тяга к знаниям — не то, за что нужно журить, Рональд. Если ты всё никак не вырастешь, это не значит, что окружающие должны оставаться с тобой на том же уровне, — она покачала головой. Гарри уловил нотки начинающейся в который раз ссоры и решил не вмешиваться. Пусть сами разбираются. Он посмотрел на стол преподавателей. Дамблдора опять не было на завтраке. Они так и не поговорили после первого занятия, второе так и не было назначено, и юноша терялся в догадках. А если Дамблдор уже разочаровался его реакцией на то воспоминание и передумал? Может, он решил, что Гарри не в состоянии победить Тома, и теперь ищет новые варианты, как можно разделаться со злодеем? Мысли, одна хуже другой, посещали его. От неведения можно было уже лезть на стенку, как вдруг рядом с его рукой мягко опустился сложенный вчетверо кусок пергамента. Гарри развернул записку и прочел:«В субботу, в одиннадцать. И сначала позавтракай, на занятии времени на это не будет, мой мальчик.»
Гарри уже привычно скривил гримасу от обращения директора, снова взглянул на преподавательский стол: Дамблдор смотрел на него из-под очков-половинок со слегка поднятыми уголками губ.