По кругу

В дверь раздался звонок. — А-Шу, открой, это доставка! — крикнул Вэнь Кэсин из кухни и продолжил накрывать стол. Чжоу Цзышу, который в этот момент решал, как именно зацепить волосы, собрал передние пряди в хвост на макушке, быстро перехватил их резинкой и пошел открывать очередной доставке. Несмотря на то, что они готовились к этому ужину уже пару дней как, многого не хватало. То скатерти, то вилок. Решив, что проведут знакомство Лэн Юймин с Чжоу Цзышу в его же квартире, они первые дни были заняты в основном перетаскиванием всех сомнительных, а особенно крупных сомнительных вещей в квартиру Вэнь Кэсина. Все, что могло намекнуть на настоящую сущность своего избранника, Вэнь Кэсин желал тщательно запрятать. Он считал, что не стоит начинать знакомство с таких подробностей, и еще не решил, готов ли рассказать матери, что Чжоу Цзышу не просто хороший друг, а именно любовник. Чжоу Цзышу ничего и никак не смущало. Этой ночью Вэнь Кэсин был так ласков, такое творил своими длинными пальцами, что обгрызанную наволочку утром пришлось просто выкинуть. Пока трахал, он шептал на ухо Чжоу Цзышу столько сладкой херни, что тот даже не стал говорить, что его не волнуют комплексы современного мира, покуда сам Вэнь Кэсин уверен в своих желаниях. А тот был уверен, но хотел перестраховаться перед матерью, проведшей столько лет в тюрьме. И перебарщивал даже с готовкой. На столе уже стояло пять блюд, три салата и он все еще что-то жарил. Даже не спрашивая, что там должны доставить, Чжоу Цзышу открыл дверь. Ну и слегка пожалел. Видимо, Вэнь Кэсин был в маму со своей любовью к внезапным появлениям на пороге. — Здравствуйте, — аккуратно подстриженная, в голубом прямом платье до колена, с бордовым шелковым шарфиком на шее Лэн Юймин выглядела старше своих лет. Не из-за одежды или стрижки. Нет. Видимо, тюрьма просто не могла бы повлиять иначе на внешность. — Здравствуйте, — на автомате ответил Чжоу Цзышу. — А-Шу, ну что ты там копаешь… — и именно в этот момент нервничающий и ожидающий звонка от матери, чтобы ее встретить, Вэнь Кэсин вышел из кухни. — Мама… Она не сделала ни движения. — Подумала, раз у меня есть адрес, я поднимусь сама, — ровный тон, негромкий голос. — Подъезд у вас даже не закрывается. — Домофон недавно сломали, — решил хоть как-то оправдать свое присутствие Чжоу Цзышу. Он нервничал перед этой маленькой женщиной, потому что если с кем-то он ничего не смог бы сделать, то это с ней. Оставалось пытаться произвести хорошее впечатление. Он даже решил, что скрыть, кто они друг другу, и правда отличная идея. Какое может быть хорошее впечатление, если начинать его с заявления, что спишь с обожаемым сыном. — Проходите, — Чжоу Цзышу отошел на пару шагов, открывая проход и только после этого госпожа Лэн вошла. Пока она раздевалась и переобувалась, Чжоу Цзышу отметил четкость ее движений, скупость эмоционального фона. Жесткая, волевая — это все было из досье с информацией на Вэнь Кэсина. Там и о его матери говорилось, но это были лишь строки. А вот то, что она делала годами, хоть и было не полностью осмысленно, но, тем не менее, для женщины, внезапно лишившейся мужа и севшей за это, оказалось неплохой тактикой. Единственное, что она могла, это защищать сына. И она защищала. Сейчас, видя её вживую, Чжоу Цзышу думал, что она могла и большее, но судьба распорядилась так. Будет любопытно посмотреть, как она вернется в совет Лэн Клиник. Там как раз уже упразднили признанное незаконным решение о входе в совет по итогу голосования и достижению сорока процентного предела одобрения акционеров. В столовой, которая в квартире Чжоу Цзышу на европейский манер была совмещена с кухней, уже все было готово. Лэн Юймин замерла на пороге. Вэнь Кэсин, который все еще не мог вытолкнуть из себя ни слова, всполошился. Он кинул жалостливый взгляд на Чжоу Цзышу, но тот тем более не знал, что делать. У него в жизни еще не было знакомства с родителями невесты. Конечно, с родителями Вэнь Кэсина он уже знакомился, но тогда он был ребенком. Его по определению не могло волновать, как не спалиться, что спит с ее сыном. А Лэн Юймин медленно обводила взглядом накрытый стол, шкворчащую сковородку и своего мнущегося сына. Маленькая, но быстрая, она в два шага бросилась Вэнь Кэсину в объятия. Она не плакала, но так сильно прижималась к сыну, что, казалось, упадет, если отпустит. Может, так оно и было. Вэнь Кэсин гладил ее по голове и приговаривал “ну что ты мама”. А когда Чжоу Цзышу малодушно попытался выйти в другую комнату, поймал его одним взглядом и отрицательно помотал головой. Через десять минут они уже сидели за столом. Лэн Юймин извинилась за свое поведение, сказала, что чувства нахлынули. Чжоу Цзышу уверил ее, что ничего страшного, он все понимает. Разговор вроде бы замечательно начался, и они могли уже перейти к жеванию под нервное доделывание Вэнь Кэсином чего-то, о чем Чжоу Цзышу не рисковал спрашивать. — Не знала, что ты умеешь готовить. Ты никогда не говорил. Видимо, Лэн Юймин считала, что еще не время затыкаться салатом, а вот Чжоу Цзышу точно считал иначе, положил себе полную тарелку и принялся жевать. И вот не для таких вещей он столетиями тренировался, но он применил буквально все свои способности, чтобы жевать бесшумно. — Это не та вещь, о которой будешь рассказывать на коротких встречах в тюрьме. — И правда… К тому же за последние полгода ты на них даже не приходил. Чжоу Цзышу взял в рот огромный лист капусты и стал медленно и тщательно его пережевывать. Он так и знал, что эта тема всплывет. Хотя мать Вэнь Кэсина освободилась день назад, и они сразу же с Вэнь Кэсином созвонились и договорились об этой встрече, и словом не перекинувшись об этом, но это не рассасывало проблему. После смерти господина Вана от естественных причин и дарения своего состояния государству, Вэнь Кэсин решил, что мать надо выкорчевывать из тюрьмы. Упрямая как тысяча демонов, она могла бы еще долго препираться с Вэнь Кэсином, поэтому тот решил послать к ней в тюрьму господина Ху. Чжоу Цзышу не одобрял этого, но только потому, что ему вообще не нравилось то, как нравился Вэнь Кэсин этому недотрупу, которого периодически подлечивал от своих же действий Чжоу Цзышу. Этого можно было и не делать, потому что он все уже исправил, но говорить об этом и снимать с шеи удавку он не собирался. Терпел. За эти месяцы Ху Хэвэй даже попривык к самому Чжоу Цзышу, иногда на встречах спрашивал, как ему слегка безрассудные идеи Вэнь Кэсина. На эту тему они сходились, и получался вполне себе человеческий разговор. А вот у Вэнь Кэсина с матерью его не получалось, поэтому с адвокатами вместе к ней был послан господин Ху. И ведь уговорил же. Вэнь Кэсину было вообще плевать, какими словами, но прямо сейчас он вел себя так, словно не ожидал, что эта тема будет поднята. Он мешал в сковородке что-то подозрительно темное и не оборачивался к столу. — Я сделал выводы, мама. Сколько ходил до этого и не было никакого эффекта. — Обстоятельства были другие, — тихо парировала она и осторожно потянулась к мелко рубленой говядине. Аккуратная и осторожная, она всем видом отражала то, что с ней сотворила жизнь. Единственное, что сильно радовало Чжоу Цзышу, эта женщина не выглядела сломленной. — Какие обстоятельства? Был жив человек, которого ты подозревала в смерти отца, но за все годы ни разу мне не намекнула. Я же знал его как друга семьи. Я смотрел на них всех и ничего не понимал, искал вслепую. — Тебе вообще не нужно было этого делать. — Смириться, что ты проведешь всю жизнь в тюрьме? — Хоть бы и так, — Лэн Юймин хоть и положила себе в тарелку еды, но есть не начинала. Сидела с прямой спиной строгая и величественная в маленькой обычной кухне чуть ли не самого дешевого района новостроек в этом городе. Ей бы больше подошел ресторан. И чем дороже, тем лучше. Но она и носом не вела, под столом с ее маленькой ножки упал тапочек. — Мама, ты что, не довольна, что оказалась на свободе? Что господин Ху раскрыл, кто убил отца? — Вэнь Кэсин в очередной раз оторвался от мешания, развернулся и упер руку в бок. Чжоу Цзышу хоть и жевал, но не мог не поднять на него взгляда. Вэнь Кэсин был прекрасен как сама жизнь, даже одной рукой все еще держа сковородку, в которой до углей что-то сжег. — Прости, — она подняла взгляд и обернулась. — И ты прости меня, что играл на твоих чувствах. Я просто иначе не мог, не видя меня, ты бы начала волноваться и перестала быть такой упрямой. Я поэтому не приходил. — Похоже, мне просто давно надо было смириться с тем, что мой мальчик вырос, — Лэн Юймин мягко улыбнулась, а Вэнь Кэсин, наконец, тоже сел, оставив в покое измученную сковородку и выключив плиту. Возрадовавшись тому, что за столом все же занялись едой, Чжоу Цзышу поглядывал на Вэнь Кэсина и надеялся, что его мать все же попробует те изыски, о которых он сам пока только мечтал. Но Лэн Юймин перевела внимательный взгляд на Чжоу Цзышу и спросила: — Может, пора представить мне юношу, при котором ты так легко обсуждаешь такие вещи? — конечно же, она обращалась к Вэнь Кэсину, но смотрела Чжоу Цзышу прямо в глаза. — Это мой… друг, — и все же Вэнь Кэсин не смог сказать это непринужденно. — Друг? Он смотрит на тебя не как на друга. Чжоу Цзышу даже подавился салатом, откашлялся и перестал жевать впервые с того момента, как сел этим вечером за стол. И если он в какой-то момент смотрел на Вэнь Кэсина как-то не так, что позволило госпоже Лэн сделать подобные выводы, то сейчас — как на спасательный круг и только. А Вэнь Кэсин тяжело выдохнул и склонил лоб к своей руке, которой опирался о стол. Выразительный жест удался, можно было его и не дополнять словами, но Вэнь Кэсин не был фанатом полумер. Если тонуть, то не по шею, а с головой. — Он мой любовник, — заявил Вэнь Кэсин, пока скрывал свое лицо за рукой, а уже через секунду выпрямился, словно ждал удара. — Вот уж это то, о чем я догадалась, — госпожа Лэн наконец-то взяла несколько полосочек говядины и отправила их в рот. — М-м-м! Невероятно вкусно! С любопытством глядя на эту внезапную женщину, Чжоу Цзышу отмечал сходство с Вэнь Кэсином. Ничто-то её не поражало, мерило ценностей располагалось в другом месте. Она отправляла одну маленькую порцию в рот за другой. Вэнь Кэсин, замерший на какое-то время, тяжело выдохнул и таки выполнил пожелание матери: — Его зовут Чжоу Цзышу, остальное можешь спросить у него сама, — выполнил так выполнил. Представил так, словно не слышал ничего, не понял и не собирался потакать. Впрочем, Лэн Юймин и бровью не повела. Видимо, делала поправку на то, что мальчик вырос и вырос без нее. Чжоу Цзышу пытался поймать взгляд Вэнь Кэсина. Все же тот раскрыл все карты как-то с лету и должен быть этим расстроен. Хотелось его поддержать, но Вэнь Кэсин смотрел куда угодно, но не на Чжоу Цзышу. — Яньсин, это неприлично. — Ничего, он меня таким и знает, — Вэнь Кэсин смотрел на мать прямо, а Чжоу Цзышу подумал, что может еще пожевать салата. — Хорошо, что он тебя знает… И, надеюсь, все. Например то, что ты уже не богатый наследник… — Ты об акциях? — брови Вэнь Кэсина взлетели вверх словно в удивлении, а потом он сладко улыбнулся, чуть прищуриваясь и наклоняясь. — Думаешь, что мне больше нечем привлечь мужчину? — Скорее боюсь того, что могло привлечь такого красивого мужчину. Деньги, квартира… Вы живете вместе? — Ага, — Вэнь Кэсин поставил локоть на стол и оперся о ладонь подбородком. — У него. Правда, здесь уютно? Чжоу Цзышу закатил глаза так высоко, как получилось, а потом обнаружил, что Лэн Юймин смотрит на него. Как мог держа лицо, Чжоу Цзышу встал, взял бутылку вина и быстро его открыл. Пластиковые пробки ему определенно нравились. — Давайте лучше выпьем за знакомство? — он быстро обошел стол, налив обоим Лэнам вина, а потом себе воды. — Правильно, не пейте с моим сыном. А, может, даже усомнитесь, так ли случайно произошла ваша переквалификация из друга в любовника. Сами-то, господин Чжоу, вы хотели открывать суть ваших отношений? Мой сын точно не воспользовался ситуацией? Рот Чжоу Цзышу все еще был открыт, он хотел произнести стандартное дальнейшее поздравление, но мама Вэнь Кэсина оказалась действительно его мамой. Как же не разрушить все планы… — Если он специально, то я даже не удивлюсь. И мне совершенно все равно, как ему больше нравится знакомить меня с вами. Лэн Юймин понравился его ответ, и с этого момента ужин превратился в сущий кошмар. Про Чжоу Цзышу в определенном смысле забыли. Не стесняясь ни слов, ни выражений, Вэнь Кэсин и Лэн Юймин выясняли все накипевшее. В основном это касалось утекших сквозь пальцы акций, но со стороны Лэн Юймин это звучало как обвинение в неоправданном риске. Она-то знала про мафиозную крышу, просто никогда не говорила о ней Вэнь Кэсину. Тот в свою очередь умалчивал о том, как у него возникли такие тесные деловые отношения с господином Ху. Периодически она поглядывала на Чжоу Цзышу и все же не решалась задавать больше уточняющих вопросов. Тогда они продолжали с Вэнь Кэсином спор обо всем и ни о чем. В него же были вплетены её восторги кулинарными способностями сына. И ничто не способно было переключить его внимание и заставить сказать лишнего. Так что Чжоу Цзышу и правда стало казаться, что Вэнь Кэсин не случайно был вынужден раскрыть матери, что это у него за доверенный друг такой. Тем более, что его за язык никто не тянул и про квартиру он сказал сам. Хотел отразить серьезность отношения Чжоу Цзышу? Тогда повезло, что всей серьезности никто по сути не знает, ведь объяснить подобное было бы очень сложно. Вэнь Кэсин вообще еще не был уверен, что верит в существование моста Найхэ, но при этом периодически с любопытством слушал то, что рассказывал ему Чжоу Цзышу. А Чжоу Цзышу получал удовольствие, не сравнимое ни с каким боем, от возможности встречать Вэнь Кэсина с работы и затаскивать в кинотеатр. Кино Чжоу Цзышу не любил, но очень любил сидеть в полном людей кинозале и в темноте смотреть на горящие интересом глаза Вэнь Кэсина. Через полчаса их недоужина таки отзвонилась заблудившаяся доставка. Вэнь Кэсин подорвался “на пять минут” и уже десять как отсутствовал. Тишина за столом стала гнетущей. — Я подумала, что если начну расспрашивать, то вам будет неловко. Вы решите, что это допрос. Или что я против мужчины рядом с моим сыном. — А вы не против и просто хотите вежливо полюбопытствовать? — Я против и хотела бы привязать вас к стулу и допросить под сывороткой правды, но кто же мне даст, — Лэн Юймин мягко рассмеялась, а потом подняла на него свой цепкий въедливый взгляд не улыбающихся глаз и добавила: — Просто шучу. Конечно, она не шутила. — Я очень рад видеть вас в добром здравии, госпожа Лэн, — Чжоу Цзышу улыбнулся ей более, чем искренне, он правда был рад. Они смотрели друг на друга и вдруг госпожа Лэн растерялась, её улыбка дрогнула. Что-то в его внешности ее зацепило? В словах? В их тоне? Она словно не видела этого ранее. Стала осматривать внимательнее и вдруг спросила: — Господин Чжоу, сколько вам лет? — взгляд Лэн Юймин метался по лицу Чжоу Цзышу, она смотрела на смоль его волос, на гладкость кожи, потом спотыкалась о глаза и становилась всё тревожней. Удивительная прозорливость. Но Чжоу Цзышу уже и так превысил лимит честности: — Тридцать. — А род занятий? — Ничего опасного. Наследство и тунеядство. — Врете? — Самую малость. Похоже, допрос у них неплохо получился, но коротко. В замочной скважине провернулся ключ, и Лэн Юймин поморщилась. Прекрасно понимала, что при сыне так себя лучше не вести. Но на последний вопрос у нее было время: — Зачем вам мой сын? — Хочу прожить с ним остаток жизни. Ее взгляд стал еще жестче: — Господин Чжоу, это банальщина. Чжоу Цзышу пожал плечами: — Лучшие вещи на свете до ужаса банальны, что поделать. На кухню вошел крайне недовольный Вэнь Кэсин. В руках он держал тортик и пирожные в помятой коробке. Он окинул их взглядом и с подозрением спросил: — Все в порядке? — Конечно, — расцветая в улыбке, госпожа Лэн была вполне себе честна. Она кивнула на сладости: — Это мои любимые? Ты не забыл… Чжоу Цзышу сидел молча и смотрел на сцену распаковывания. Вэнь Кэсин делился впечатлениями от охоты на курьера с топографическим кретинизмом и нарезал на двоих тортик, мастерски отбрехивался от матери, почему не угостить кусочком Чжоу Цзышу, и иногда поглядывал на него. Они с Чжоу Цзышу встречались взглядами и становилось понятно, почему он старался не смотреть. Если Лэн Юймин прочла во взгляде Чжоу Цзышу не дружеские чувства, то во взгляде Вэнь Кэсина читались выдержки из порно-романа. Чжоу Цзышу не знал, о чем думал Вэнь Кэсин, но сам он поражался тому, что Вэнь Кэсин действительно ничего не забывал. Силе его чувств в свое время ничего не смог противопоставить суп Мэнпо. А потом и смерть, отобрав память, не смогла их стереть. Никто и ничто не могло заставить Вэнь Кэсина забыть то, что тот забывать не хотел. И ловя его взгляд, Чжоу Цзышу ощущал, что ждал бы его и больше восьми сотен лет. Он стоил того, чтобы ждать его вечно. КОНЕЦ