***
— Арс! Арсений! Попов, блять! — раздается словно из вакуума голос Серёги. Арсений с потерянным выражением лица поворачивается к другу. — Ты меня вообще слушал? Тот отрицательно мотает головой. — Что с тобой такое? Говорить? Или не говорить? И как вообще об этом говорить? Осознание произошедшего накатило, только когда Арс добрался до душа и минут десять безмолвно таращился на свою лодыжку, обвитую золотым браслетом, фантомно ощущая пульсирующие следы в тех местах, которых касались язык, губы и пальцы начальника. Не то чтобы он не понимал в процессе или сразу после него, что и с кем делает, но только в этот момент на его голову обрушилось всё осознание последствий: что это уже не сотрешь, не отмотаешь назад. Он переспал с начальником. И для этого не важен факт непосредственного соития, потому что то, что между ними произошло, было куда интимнее — более личным и запретным. С начальником, которого он год поносил всеми возможными нецензурными словами, проклинал и люто ненавидел. Ненавидел же? Что вообще изменилось и когда, в какой момент? Арс ничего конкретного не мог вычленить. Просто чувства изменились. И вот это открытие было самым ужасным. Он не готов. Не так, не с этим человеком, не в таких обстоятельствах. Но жизненный опыт подсказывал, что уже поздно пить боржоми — ничего не переиграть. Что теперь остаётся? Давить в себе эти чувства, вырывать их с корнем, как бесполезные сорняки, игнорировать или бежать? Никуда Арсений не побежит. Если его зацепило, то будет тащиться с этим грузом до конца, пока не пойдет ко дну. Правы были звёзды, но ничего не обещали насчёт взаимности. Да и взаимность эту представить сложно и страшно. Это окончательно превратит его жизнь в сюр. — Нет, ну, это просто невыносимо! — Серёга подрывается с кресла и тащится на кухню. Роется в холодильнике и приносит охлажденную бутылку мартини, с которой капает конденсат. — Пей, — ставит бутылку на стол вместе со стаканом. — Не хочу, — меланхолично отнекивается Арс. — А я срать хочу! Да только твоя унылая рожа никак не дает расслабиться. Пей, кому говорят, — не дожидаясь ответа, Серёга откручивает крышку и звонко наливает полный стакан. Мизинцем двигает его в сторону Арса и смотрит грозно, бескомпромиссно. Арсений нехотя берет в руку стакан и делает пару больших глотков. Вкусно, но грустно. Ставит шумно стакан на столик и затягивается ананасовой электронкой — плохие привычки передаются половым путем. — Всё, бля, приехали, — выдыхает он вместе с паром. Серёжа эту интонацию хорошо знает. Тут и к гадалке не ходи: диагноз — втюхался. И даже понимает, в кого. — Да по-моему, всё к этому и шло, — комментирует он, рассматривая свои ладони. Арсений нервно смеётся. Да-да, он полный дурак. Знает ведь свой типаж: высокий, успешный, неприступный и острый на язык. А если ещё и жизнь превращает в драму, то тут точно без шансов устоять. — Говно, — сокрушается Арсений, заливая в себя мартини. — Что мне делать, Серёг? — и смотрит с таким болезненным отчаянием, что у Серёжи сердце сжимается. Только он не айболит, у него нет правильного рецепта. — Я не знаю, Арс. Ты подумай хорошенько, почему с другими не получалось; почему у тебя сценарии повторяются. Может, это поможет. Нахуй всё это слать, пока хуже не стало — вот что поможет. Это единственный вывод, к которому Арс пришел после всех своих нездоровых отношений.***
От понедельника Арсений ничего не ждёт. Приходит на работу в идеально выглаженной светло-голубой рубашке и темных брюках, всё сидит безупречно — свободно, но выгодно подчеркивает стройную талию и спортивную фигуру. Правда, спортсмен из него в последнее время так себе: только и делает, что алкашку хлещет. Надо бы в тренажерку записаться — отличный способ отвлечься от насущных проблем. Только вот одна большая, высокая такая проблема сразу же мозолит глаза, и отвлечься от нее просто невозможно. Проблема смотрит изучающе сквозь прозрачное стекло и манит пальцем в свой кабинет. — Собери всех в конференционной через час, — Антон Андреевич не удосуживает ассистента и взглядом, быстро набирая на клавиатуре текст. — И кофейку мне принеси. — Коллег соберу, кофе сами сделайте. Где кофемашина — знаете, — Арсений ничего не может с собой поделать. После осознания непрошенной симпатии, которую некуда деть, он автоматически переходит в режим суки. Шастун в секунду бросает свое занятие, переводя недоуменный взгляд на подчинённого. — Ты решил мне дерзить, только потому что… — Ох, время-времечко! — по-театральному преувеличено смотрит на циферблат наручных часов Арс. — Нет времени на пустую болтовню. Целый офис надо собрать, все отделы… — бубнит уже под нос он, спешно покидая кабинет и оставляя начальника наедине с растерянностью. Задача на самом деле не из лёгких. Большинство старается по максимуму сделать свою работу до обеда, чтобы во второй половине дня быть на чилле и расслабоне. Поэтому каждый раз Арсению приходится выслушать вместо банального «понял, принял» «Да ёпт, Арс! Мне ещё двадцать звонков надо сделать/данные в отчёт внести/отправить макет дизайнерам/обновить драйвера на сервере» (нужное подчеркнуть). Долбанные энергетические вампиры! С каждым приходится договариваться, успокаивать, уламывать. Хоть бы кто подумал о самом Арсении! Но природное обаяние делает своё дело. Все ключевые сотрудники и главы отделов через час с хвостиком собираются в просторном зале для совещаний. Торопливой походкой в кабинете появляется и сам начальник, сверля взглядом фигуру Попова, сидящего со скрещенными на груди руками на краю стола. Нервный — значит ещё не курил и кофе не пил. Его проблемы, — решает Арсений. Начальник шумно бросает папку на стол, что служит сигналом для остальных поскорее закрыть рты и внимать его речи. — Для начала я бы хотел поблагодарить всех вас за проделанную в течение последних трёх недель работу. Благодаря вашим усилиям казна компании пополнилась на несколько десятков миллионов, что позволило банку пойти на уступки и наконец разморозить наш счёт. Радостную новость встречают бурными аплодисментами, вздохами облегчения и дружескими похлопываниями по плечу. Даже на лице Антона Андреевича проскальзывает лёгкая улыбка. — Но! Расслабляться пока рано. Впереди ждет самое ответственное мероприятие — РСН. Для тех, кто первый год в нашей компании, поясняю: Российская строительная неделя. В прошлых годах нам так и не удалось выиграть тендер и получить государственный грант. Попытаем счастье в этом году. И настроен я очень серьезно, поэтому от вас мне потребуется полная отдача. Стас, подготовь смету, подсчитай все расходы. И давай не как в прошлом году. Сделай наконец по уму — согласуй с техническим отделом. Дим, проконтролируй, — обращается он к Журавлеву. — Будет сделано, босс, — отдает честь Дима. — Лесь, подготовь брошюры. — В лучшем виде, Антон Андреевич. — Поз, тоже Стаса подстрахуй. Посмотри, что у нас по ценам на рынке. — Конечно, — отвечает на уверенном Дима. — Помимо Олеси сопровождать меня будут Вика и Арсений. Вик, давай только без плясок на столе, — Антон Андреевич сводит умоляюще брови. — А чего такого? — громко возмущается Складчикова. — По-моему, этим хмырям из госаппарата очень даже зашло в прошлый раз. А то, видишь ли, сидят там с кислыми рожами на конференциях и мечтают о стопочке водочки, да под селедочку, — она делает характерный жест пальцем по кадыку. Коллеги смеются — чувство юмора у Вики всегда было заразительным, Антон Андреевич на это устало закатывает глаза. С другой стороны, благодаря Викиной непосредственности их компания всем запомнилась, и у них появилось много частных предложений от разных чиновников. Недаром уже несколько лет она успешно делит должность специалиста по связям с общественностью вместе с Олесей. — Арс, — Шастун наконец обращается к ассистенту. — От тебя мне нужно, чтобы ты изучил данные всех ведущих специалистов, которые будут проводить оценку тендеров. Имена, должности, заслуги, факты из биографии — всё, что нароешь. Сопровождаешь меня на всех мероприятиях, ни на шаг не отходишь. — Слушаю и повинуюсь, — делает небольшой поклон тот. — Даже в туалет вас сопровожу, не переживайте. Вдруг вы и там без меня не справитесь, — и ухмыляется ехидненько, как маленький чертёнок. Коллеги разрываются от смеха. Поз под боком тянет тихо «Хорооош». — Очень рад, что у тебя такое хорошее чувство юмора, — внешне спокойно выдает Шастун, но нервное прокручивание кольца выдает его раздражение. — Будешь развлекать публику, пока большие дяди будут решать взрослые вопросы, — обиделся как пить дать. Арсений ловит себя на чувстве сожаления о сказанном. Но разум велит чувствам заткнуться. — Так. Если всем всё понятно, расход по рабочим местам, — командует шеф. — Покажите мне, как сильно вы хотите летние премии. Пчелки с тихим жужжанием расходятся по своим сотам. Арсений лениво поднимает пятую точку с насиженного места и не замечает, как начальник подходит к нему вплотную и хватает за предплечье, чтобы задержать в кабинете. — В четверг пойдем выбирать смокинги на вечерний банкет, — тихо начинает он. — И перестань со мной препираться, особенно на глазах у всего коллектива. Арс подбирается, гордо выпячивая подбородок. Уже было открывает рот, чтобы выдать что-нибудь колкое, но Шастун его перебивает: — Я не хочу спорить, — снова эта открытая и бессильная интонация, обнажающая уязвимую сторону начальника. — Не время и не место выяснять отношения. Просто, — он опускает голову, набирая грудью воздух, — сделай мне кофе, пожалуйста. Арсений сдувается, расслабляя плечи, и молча кивает. Не всегда разум оказывается прав.***
За суетой подготовки к РСН Арс не успевает и глазом моргнуть, как они уже сидят в машине начальника и выезжают на первый день конференции. Последнее, что он запомнил, помимо тонны информации о членах жюри и участниках мероприятия, — то, как шикарно на Шастуне сидит смокинг. Просто валить и трахать, прямо в примерочной кабинке. Кажется, таким взглядом он и смотрел на начальника, которому пришлось с тихим кряхтением отвернуться к зеркалу и нервно поправить воротник пиджака. Только уточнил скомкано, не коротковаты ли рукава. Арсений ответил, что всё выглядит безупречно, даже не взглянув на эти долбанные рукава. Полнейшая клиника. Не смотреть — вообще стало девизом Арса по жизни. Не смотреть на чувственные губы, обхватывающие край чашки. Не смотреть, как ходит кадык, когда Антон сглатывает. Не смотреть на широкие плечи, когда на них накидывают пиджак, и стройную талию, когда на нём застегивают каждую пуговицу. Не смотреть на крепкие ладони и длинные пальцы, которые обхватывают кожаный руль и управляют коробкой передач. Но каждый, сука, раз ничего не выходит. Пребывают в Экспоцентр за час до начала форума и распределяются по своим обязанностям: девочки идут оформлять стенд, Арс — на регистрацию, а Антон Андреевич — на приветственные рукопожатия с коллегами, конкурентами, бывшими клиентами, ведущими форума и членами жюри, светя радушной улыбкой. Где-то на третьем человеке к нему присоединяется Арсений. — Геннадий Викторович, рад знакомству, — пожимает руку коренастому чиновнику он. — Антон Андреевич так восхищался вашим проектом по облагораживанию зеленых зон, что мне непременно захотелось познакомиться с вами лично. Должен же я знать, кого благодарить за ровные велодорожки и указатели, а то бы потерялся в трёх соснах со своим железным конем. Геннадий Викторович смеётся и хлопает тучной ладонью по руке Арса, который так убедительно несёт чушь, что невозможно ей не проникнуться. Шастун чуть улыбается. Впервые искренне за этот день, и награждает Арса благодарным взглядом. Внутри распускаются розы алые, Арсений чуть не плывет, но вовремя собирается, потому что на горизонте маячит сухая фигура главы Ростехнадзора. Когда приходит время форума, Арс с облегчением выдыхает, потому что рот уже отсох от пустой комплиментарной болтовни. Пытается вслушаться в речь спикера и делать пометки в блокноте, но периодически отвлекается на бедро начальника, обтянутое тонкой брючной тканью и тесно прижимающееся к нему. Вроде солидное мероприятие, а стулья не могли подальше друг от друга поставить. Спустя какое-то время сухой деловой речи, Шастун делает пару глотков прохладной воды, после чего передает бутылку Арсению. Тот смотрит на неё, как и на подаренный браслет — с полным недоумением, но ловит взгляд Антона Андреевича, который вроде и выражает банальное: «будешь, нет?», но скрывает что-то ещё, очень провокационное и неуместное. А Арс, чё, лысый, что ли? Хочет в игры поиграть, да пожалуйста. Берёт уверенными пальцами бутылку, обхватывает открытое горлышко губами и медленно поглощает жидкость, не отводя взгляда, а зелёные глаза поглощают его в ответ. Приятно. Во время перерыва, пока Олеся с Викой увлеченно рассказывают кому-то из членов жюри о программе строительства компактных парковочных систем по высоким западным стандартам, Арсений перебивается бутербродом с лососем и креветками на шпажках возле фуршетного стола. К нему неожиданно подходит Борис Дементьевич, глава комиссии, статный седовласый мужчина в непомерно дорогущем итальянском костюме-тройке, с которым он удостоился чести познакомиться в прошлом году. — Арсений Сергеевич, — Попов чуть ли не давится бутербродом от осознания, что такой высокопоставленный человек запомнил его имя, — рад вас снова видеть на нашем мероприятии. — Да что вы! Это я рад, что вы вообще меня запомнили. Арсений быстро отбрасывает остатки бутерброда на салфетку, вытирая вторую руку, и робко тянет её для рукопожатия. Борис Дементьевич коротко смеётся и уверенно отвечает на рукопожатие. — Как я мог не запомнить такого яркого молодого человека. У вас имеется уникальный дар очаровывать людей. Складывается впечатление, что не он, а его здесь пытаются очаровать. Щеки Арсения немного розовеют от неожиданного комплимента, и он тянет неловкое «спасибо». Чиновник подходит ближе и едва слышно произносит: — На самом деле у меня к вам деловое предложение, и я хотел бы обсудить его тет-а-тет, в более приватной обстановке, если вы понимаете, о чём я. Арсений нихрена не понимает до тех пор, пока ему в карман пиджака не кладут визитку. — Рассчитываю на вас, — отрезает Борис Дементьевич с вежливой улыбкой и удаляется на общение с другими важными людьми. Только в уборной Арс решается достать визитку из кармана и ожидаемо, но без особой радости обнаруживает на ней не номер телефона, а адрес отеля с номером комнаты на обратной стороне. — Блять, — вырывается единственное. Кажется, грант на их тендер теперь полностью зависит от его решения.***
Остаток дня Арсений физически присутствует на мероприятии и сопровождает начальника на всех этапах коммуникации с участниками, но ментально находится далеко, где-то на собрании собственной совести, честолюбия и безумных порывов. Улыбается на автомате, выдает заученную на зубок информацию и что-то записывает за Антоном Андреевичем. Тот всё чаще хмурится и в какой-то момент просит прощения у очередной спикерши, отводя ассистента в сторону. — Устал? — А? — кажется, только этот голос может вытащить Арсения из душевных метаний. — Нет, я нормально, — вразрез словам проводит устало пальцами по волосами. — Думаю, на сегодня достаточно. — Я делаю что-то не так? — взрывается Арс и сам не понимает, от чего. Антон Андреевич хмурит брови, а затем хватает ассистента под руку и тащит за собой через весь зал. Как маленького ребенка, ей-богу. Хочется брыкаться в ответ, но выходит только слабое: «что?», «куда?» — Лесь, закончите без нас? — обращается Шастун к Иванченко. Та мониторит соцсети, не отрывая взгляда от планшета. — Не вопрос, босс. Начальник бросает лаконичное «спасибо» и тащит до парковки Арсения, который, впрочем, уже не сопротивляется. — Козлина, — только бурчит под нос. — В машину сел. Кто Арсений такой, чтобы не подчиниться этой бескомпромиссной интонации? Садится как миленький, но губы дует, демонстративно отворачиваясь к окну. Едут какое-то время молча по загруженным московским трассам. — В чём дело? — допытывается Шастун и мнется еще какое-то время, прежде чем уточнить: — Это из-за того, что произошло между нами? Серьезно? Сейчас это обсудить захотелось? — Да, блять, мир же крутится вокруг одного вас любимого! — всё, дамбу прорвало. — Нет! Руки крепче сжимают руль. Антон Андреевич дышит глубоко, борясь с собой, чтобы не отреагировать ответной агрессией на этот выпад. — В чём тогда? Арсений рассматривает свои ладони, на которых играют блики уличных фонарей и свет от фар проносящихся мимо машин. — Пытаюсь понять, насколько этот тендер важен для… компании. Антон Андреевич тормозит плавно перед светофором и смотрит долго, пристально, изучающе на лицо ассистента. — Не настолько, чтобы делать глупости. Арсений поднимает на него удивленный взгляд. Совпадение? Или он как-то узнал? В глазах начальника читается только беспокойство и какая-то уязвимость. — Я всегда смотрю… — начинает он, но тут же отвлекаться на зелёный свет и подрезающую их девятку. — Да ёб твою мать! Куда ж ты лезешь? Арс так и не узнает, что Антон Андреевич хотел ему сказать, но сердце ёкает, как будто что-то важное.