Увольнение или попытка к бегству

Хмурое утро с накрапывающим дождем снова овладело Москвой. Для Марины этот день - день испытания, последняя возможность проститься с отцом, отпустить его, заставить себя наконец-то признать, что он ушел, ушел туда, где ему хорошо. Она не являлась верующим в загробную жизнь человеком, но именно в такие моменты хочется хоть во что-то верить. Утро блондинки состояло из обыденных ритуалов: стакан воды, душ, завтрак, витамины, которые рекомендовала пить Саша, успокоительное, которое можно принимать без ущерба для ребенка. Марина одела чёрный брючный костюм, приготовленный ещё с вечера. Под пиджак была подобрана блузка тёмно-синего цвета. Её стройное тело в таком облачении, казалось, выглядело ещё стройнее. Брюки модели “”клеш” визуально вытягивали силуэт. Волосы были забраны в небольшой пучок, чёлка уложена. Макияж сегодня был ни к чему: бороться с растекающейся по глазам тушью не входило в планы женщины. Она забрала из вазы 10 алых роз, купленных накануне, Было принято решение ехать на такси, она сегодня не готова садиться за руль. Добравшись до места, Марина увидела, что Алексей уже приехал: он встретил ее кивком головы и поспешил к ней навстречу. - Здравствуйте, Марина. - Доброе утро. А про себя уже добавила: “Какое же оно доброе,.. и когда-нибудь оно станет таковым?” - Не переживайте, я все время буду здесь и потом у меня нет встреч до обеда, я могу подвезти вас домой. Вижу, что вы без машины. - Спасибо. - сейчас не хотелось думать о том, что будет после, главная задача на ближайший час - набраться сил, пережить церемонию прощания. К Марине подошли бывшие коллеги отца, выразили свои соболезнования, приехала ее тетя, с которой они очень давно не общались, почти с того момента, когда Владимиру Сергеевичу поставили неизлечимый диагноз. Спустя некоторое время она почувствовала на себе чей-то взгляд. Догадаться, кто так пристально на нее смотрел, было несложно, она обернулась и увидела приближающегося к ней Брагина. В руках он нес небольшой букет из гвоздик, перевязанный черной ленточкой - Привет - он подошел совсем близко, поцеловал Марину в щеку, обнял ее за плечи. - Привет, — она почти прошептала, по телу растекалось тепло от его объятий — Спасибо, что пришел. Их диалог прервал Алексей, пригласив всех пройти в траурный зал, где уже все было готово для начала церемонии прощания. Зал был не очень большим, так как не планировалась присутствие большого количества людей. На небольшом возвышении стоял деревянный лакированный гроб с откинутой крышкой. Около гроба было поставлено несколько стульев, чтобы прощающиеся могли сесть. Свет в зале был чуть приглушенным, а с учетом стен сероватого оттенка под мрамор, помещение казалось немного темным. Первое, что бросилось Марине в глаза - гроб, в котором лежал ее отец. Ей сразу стало плохо, в глазах на секунду потемнело, в ушах зазвенело, а по телу пронеслась волна холода, как будто его обдали ледяной водой. Женщина покачнулась, но тут сильная мужская рука подхватила ее за локоть, тем самым не дав блондинке упасть. Марина даже не оглянулась, сейчас все окружающее казалось неважным, она широко распахнутыми глазами смотрела на тело отца Над ухом пронеслось еле слышное “Все хорошо. Держитесь”. И так, держа ее под руку, Алексей довел ее до стула, стоящего рядом с гробом. Марина села. Она не сводила глаз с отца. Она уже проходила все это с мамой, но тогда рядом был папа. Она не была так одинока, как сейчас. Чувство опустошенности накрывало ее все сильнее и сильнее. И слез почему-то не было, она просто не могла плакать. - Папочка.. - она положила руку на тело отца. - Прости, что я не смогла тебя спасти. Рядом стоял Алексей, Брагин чуть поодаль наблюдал за Мариной, и периодически косясь на “этого напыщенного индюка” рядом с ней. Все стояли молча, иногда кто-то перешептывался, но слов было не разобрать. Марина гладила безжизненную руку отца. Ей казалось, пока она может его коснуться, он здесь, с ней. Перед глазами то и дело пробегали картинки из детства, где она счастливая белокурая девчонка с белыми бантами с мамой и папой, счастливое беззаботное детство с любящими родителями. И тут ее бездонные голубые глаза засияли от слез: одна, вторая, третья слезинки проводили влажные дорожки на ее щеках. Алексей предусмотрительно вложил в ее руку бумажный носовой платок, тронул ее за плечо, пытаясь поддержать. Брагин наблюдая за этой картиной чуть поморщился, но продолжал стоять на своем месте ровно до того момента пока сотрудник морга не вышел в зал и предупредил, что время прощания подходит к концу. Из сильной несгибаемой Марины, казалось, выдернули стержень, который заставлял ее держаться все это время, она тихо прошептала: Я не уйду, еще чуть-чуть, мне надо остаться с папой”. Даже Брагин не видел ее такой разбитой, сломленной под грузом смерти, которая настигла самого дорогого ей человека. Он сделал несколько шагов вперед, отодвигая рядом стоящих людей, подошел к Марине, присел на корточки, посмотрел в ее глаза. Сейчас они казались настолько бледными, а взгляд был потухшим. - Марина? - он тихо позвал ее в надежде, что она откликнется, но она даже не взглянула на него, продолжая смотреть на отца. - Марина, надо уходить, это все, все. - он взял ее за руку, потянул немного на себя, второй рукой обхватил ее за талию и помог встать и стал выводить из зала. Алексей, закончивший решать оставшиеся вопросы с работниками морга, наблюдал, как Нарочинскую выводит из зала незнакомый ему мужчина. Выйдя на улицу, Марина сделала глоток свежего воздуха, что хоть немного позволило прийти в себя. Их догнал Алексей: - Марина, я отвезу вас домой. - он обратился к ней, но она не успела и рта раскрыть, как услышала Брагина. - Я сам отвезу Марину Владимировну до дома. - глаза Олега приобрели какой-то черный оттенок, а мышцы лица напряглись. Марина только кивнула. Он довел ее до своей машины, помог сесть на пассажирское сидение. Уже с водительского места еще раз взглянул на Алексея оценивающим взглядом и выжав педаль газа, покинул парковку.