Призрачный шанс

Прошло несколько долгих минут, прежде чем Каз пришел в себя и обнаружил, что без особого труда стоял на ватных ногах, а его согнутые в локтях руки прикованы к стене, не позволяя ему сделать малейшее движение. Бреккер понял, что манжеты его пальто были пригвоздены к стене несколькими ножами, не позволяя ему оттолкнуться от стены или пошевелиться. Демон даже потрудился пригвоздить пальто с обеих сторон его тела, да так, чтобы Каз не смог освободиться от своей верхней одежды. Теперь он точно был поражен, и кроме того, загнан в ловушку. Каз искренне начинал ненавидеть Назяленскую с Зеник за задержку, а вместе с ними и Уайлена с лекарством. Он, Джеспер и Толя до последних сил задерживали существо, не позволяя ему покинуть ненавистный дом. Неужели все было напрасно? Да более того, Бреккер сам же позволил врагу узнать о его самой главной слабости. О которой не смог догадаться даже Роллинс. - О чем ты думаешь? Ее голос застал Каза врасплох, хотя это было уже не в первый раз, и заставил его поднять голову в сторону сулийки. Девушка стояла рядом и внимательно рассматривая Бреккера, оперевшись на стену и пытаясь отдышаться после долгого боя. Она выглядела уставшей, измученной, не менее прекрасной после жесткой драки, но отнюдь не раненной или напуганной его присутствием. Она была в порядке. Как можно было стать таким идиотом, Бреккер? Как долго он будет позволять какой то тени водить его за нос? - О том что в другой жизни мы могли бы стать или союзниками или конкурентами. Инеж слабо улыбнулась, оскалив белоснежные зубы и оторвавшись от стены, отошла в противоположную сторону, словно решила обойти комнату кругами, но только как можно ближе к нему. - Хотелось бы и мне на это посмотреть. Если тебя это успокоит, то знай - кровь не ее. - сказал демон, наблюдая за его реакцией. Только Каз уже и не знал, притворялся ли он вновь или решил быть с ним откровенным. Пока жив его собеседник. - Тогда чья? - спросил Бреккер, явно не ожидая прямой ответ на вопрос. Демон остановился с наигранным задумчивым видом и вновь улыбнулся. - Я уже и не помню кому она принадлежала. Тебе или слабаку-сердцебиту. А впрочем, это теперь не важно. Последнее было сказано с такой спокойной насмешкой, что Бреккеру захотелось резко вырваться из своего пальто и приложить к стене эту высокомерную выскочку, хорошенько размазав его физиономию. Только у этого гада было ее лицо, и разговаривал он ее голосом. Демон кажется заметил перемену его настроения и с интересом наклонил ее голову на бок, продолжая ходить из стороны в сторону. - Что тебя так разозлило? Инеж не ранена от твоих рук, ты пока живой и продолжаешь смотреть на нее. Уж точно не ему произносить ее имя. Бреккер старался сдерживать себя чтобы не наброситься и не избить этого мерзавца. Инеж достаточно получила от них обоих, да и отсутствие сил удерживало его на месте. - Или тебе захотелось занять место шуханского выродка-пирата? Даже я не нахожу в этом ничего интересного. Видимо страдания и боль были единственным увлечениями демона, которые считал крайне захватывающими. Неудивительно, что после смерти он нуждался в адреналине. - Я бы не стал так лестно отзываться о корпориале. Напомни, не он ли заставал тебя врасплох пару раз, несмотря на твою подготовку? Может Бреккер и не был в восторге от жизнерадостного шуханца, флиртующего с Ниной и молящегося древним духам, но он не стал бы недооценивать силу и бесстрашие сердцебита. Да вдобавок, он был воином. И чтобы какая то тень, так жестоко искалечившая его, позволяла себе так отзываться о преданном солдате, который рисковал жизнью и пытался помочь бессовестным бродягам из Кеттердама, это было слишком даже для самого Каза. - Напомни, кто из вас двоих продержался дольше и с кем я сейчас общаюсь?! - поддразнила Призрак, остановившись в метре от него. - Стоит признать, ты был более настойчив и прекрасен в бою. Не каждый способен на такое упорство и ярость, ведомыми хладнокровием рассудка. В начале мне казалось что с тобой можно будет быстро разобраться, однако твои друзья, будучи гришами, меня разочаровали, в твоей же ситуации даже хромота не помешала. А теперь подумай, мне стоит лучше отзываться о никчемном шуханце, которого ты прикрываешь? - Мне что, сказать спасибо?! - рявкнул Бреккер, поддаваясь вперед. - Катись ты к своему святому! - Вижу ты не любишь принимать похвалу. - заметил демон, и в этот момент Каз увидел как заблестели ее глаза, словно что то затевали, а губы изогнулись в такой улыбке, словно она что то затеяла. Обычно так улыбалась Зеник, когда рассказывала о своих приключениях с ее ненаглядным фьерданцем, например, где им пришлось переночевать, когда они выбрались на сушу после кораблекрушения. Точнее, как пришлось ночевать…. И ради каких святых он это запомнил? - Я буду польщен в том случае, если ты освободишь меня прямо сейчас - Не думаю что это хорошая идея, учитывая твои желания, или стать моим сосудом или прикончить меня. Я знаю как тебя развлечь - будешь смотреть как я ухожу отсюда, как только маленький подрывник проделает вход, потому что остальная часть команды обязательно войдет сюда. - Не думаю что Назяленская будет заинтересована спасением неизвестных ей бродяг из Керчии. Тем более, задание мы с успехом провалили. Призрак игриво наклонила голову в сторону, делая пару шагов вперед к нему и по прежнему улыбаясь. - Говоришь так, будто вы вместе с ней не противостояли Дарклингу в Каньоне. В отличие от тебя она помнит о совести и чести. Но даже она не выносит тебя. Напомню еще раз, меня трудно обмануть. - Должен признаться, у меня есть совесть - усмехнулся Бреккер. - Просто когда надо, я ее затыкаю. Инеж звонко засмеялась и подошла ближе, оперевшись рукой на стену как можно ближе к его лицу и стараясь не прижиматься к нему вплотную. Но Каз все равно чувствовал тепло ее тела, а близость руки обжигала его щеку. На мгновение ему захотелось повернуть голову и поцеловать ее кисть. Благо он вовремя одернул себя от этой идеи. Правда теперь, Каз начинал чувствовать холодную воду. - Ты мне нравишься, Бреккер! Каз поразился неожиданному заявлению, склонив голову набок и нахмурив брови. Его реакция определенно позабавила демона. - Это правда, даже если ты отказываешься верить мне. Ты даже не представляешь сколько в твоей натуре безумия и желания совершить то, на что у других не хватило бы ни мозгов, ни смелости! Жаль, конечно, что мы встретились при таких обстоятельствах, при ином раскладе ты мог бы согласиться стать одним из нас. - Роль безликого призрака меня бы не сильно впечатлила, а бороться лишь за самого себя я научился с детства, - усмехнулся Каз, стараясь показать все свое безразличие и презрение. - И как ты говоришь, у меня достаточно ума, чтобы выбрать то, из чего бы я смог извлечь что то стоящее. Так что в любом случае мне было бы плевать на тебя и на твоего Дарклинга с его теневой армией! Настроение демона изменилось, и теперь лицо девушки отражало гнев и недовольство, и виной тому служили упрямство наглого вора и как он позволял себе разговаривать. - Ты не в том положении, чтобы высмеивать армию теневых монстров. А тем более, недооценивать Звездного Святого. И лучше тебе не видеть того, что они сделают с армией Заклинательницы Солнца, и что будет с ней, когда она попадет на глаза Ничегоев. Будь уверен, святая и ее сторонники будут уничтожены вместе с царевичем-бастардом, а Равка расширит свои границы за пределами Шухана и Фьерды. Слушая хвалебную речь, Каз с интересом зацепился лишь за одну фразу. Царевич-бастард! Безликий имел ввиду Николая, а точнее Штурмхонда. Еще при первой встрече Бреккер понял, что самоназванный корсар был кем то больше по статусу, учитывая его поведение, манеру общения и трепетное отношение к царскому колье. Но оказалось, даже у такой личности был груз тайного происхождения и страх быть раскрытым. Грязные руки поклялся себе, что если он выживет сегодня, то обязательно воспользуется в будущем неожиданным открытием. И у будущего царя не будет иного выбора, как иметь такого союзника как Бреккер. - То, что я узнал про царевича - это правда? - Можешь не сомневаться! Он не крови Ланцовых, и заслуживает не корону с почетом, а быть разорванным на куски. Знал бы ты, как мне хочется сделать это своими руками. - Или же чужими! - процедил Бреккер. - Что ты сделаешь с Инеж, если выйдешь отсюда и исполнишь свой долг? Безликий вновь улыбнулся, и эта улыбка не могла обещать что то хорошее. - Она сама все сделает. Мне необязательно нужно будет вмешиваться, когда она осознает что натворила. Я лишь проявлю милосердие и оставлю наедине с ее горем. Или еще с чем нибудь. Самобичевание, например В ярости Каз дернулся вперед, стараясь освободиться от своего пальто, только он был прикован со всех сторон. Кинжалы крепко придерживали рукава и свободную часть верхней одежды вдоль туловища, так что очередная попытка не принесла успеха. Бреккер лишь напрасно сокращал расстояние до миллиметра, чтобы быть ближе к ней, пока она улыбалась. - Ублюдок! - прошипел Каз. - Запомни, если не я, так кто то другой доберется до тебя и уничтожит. Ты даже этого не осознаешь в нужный момент. - Еще не факт, что ты это увидишь. - промурлыкал демон, сокращая расстояние между ними и прижимая к стене вторую руку. Голова Бреккера с обеих сторон была в ловушке, а сознание разрывалось между жаром теплых рук и холодом воды, которая касалась колен Каза. - Что ты делаешь? - яростно спросил парень - Хочу кое что попробовать. - с наигранной серьезностью ответил Безликий. - Но для начала хотелось бы уточнить. Я вижу как она тебе дорога. Не каждый будет готов взять на себя удар, ради другого человека. Даже такой как ты. Одно неясно - дорог ли ты ей? Что думаешь? А что тут думать? Сколько раз он пренебрегал ее жизнью ради своих целей, посылая на самые опасные задания? Совсем недавно он вновь повторил эту ошибку, которая могла стоить гордости и жизни девушки, когда на нее напал сумасшедший садист. А сколько грубостей он ей говорил, осознавая что каждый раз она высказывала правильные мнения и факты, в то время, когда он сам проявлял неуверенность, которое старался скрывать за злобой? Взять к примеру безумие, которое выражалось в поимке Алины и опасном проезде в маленьком поезде через Каньон. А недавно он и вовсе прогнал ее из банды, не забыв отдать проклятый контракт, который удерживал ее в качестве рабыни. Каз даже не задумывался, торопилась ли она к нему, хотела ли в случае провала ударить в спину Роллинса. Возможно, она и хотела быть рядом с ним и поддержать своим присутствием. Но это ведь Инеж. Разве она пройдет мимо чужой беды? Только после этого Бреккер решил полностью сосредоточиться на развитии своего клуба, и забыть о Призраке, словно ее и не было в его жизни. Но как назло, она отказывалась оставлять его в покое, а помимо этого, решила присоединиться к поискам священного клинка. Правда, по ее словам, сулийка решила помочь своей ненаглядной святой, но за годы работы Каз хорошо узнал ее натуру, и научился понимать, когда Инеж лгала, а когда недоговаривала чего то. Она просто хотела отомстить ему за его ложь, что она «не вариант» для этой миссии, и показать ему, чего она стоит. Два гордеца, ничего не скажешь! Однако, учитывая нынешнюю ситуацию, лучше бы она уехала, когда у нее были шансы. И ради чего она упрямилась?! - Напомню еще раз, - прозвучал мелодичный голос, который он любил слушать в моменты покоя. - Я у нее в голове. Я знаю все, о чем она думает. Она склонилась к его уху и томно прошептала: - И у тебя особая роль в ее мыслях. Казу показалось, что его окутало дикое пламя инферна, иначе как описать навязчивый пыл на лице? Он даже забыл о холодной воде, которая поднялась выше колен. Но ему определено было сейчас не до старых ощущений, после внезапного открытия. Инеж мечтает о нем???!!! Этого не может быть! Конечно, безликий ему лжет. Инеж не может о нем думать в хорошем смысле, а уж тем более мечтать быть с ним. Зачем ей это? Растрачивать свою жизнь на бессмысленные попытки сблизиться, когда она может найти для себя более достойного и забыть такого подонка как он? Ведь он даже не в силах коснуться ее голой руки без ощущения ледяной воды и звуков стонущих мертвецов. И на правах кого ей быть? В Бочке слабость неуместна, а уж тем более в его случае, когда он отправил за решетку самого Роллинса. А после освобождения от всех долгов Инеж вряд ли захочет остаться в городе, который причинил ей столько боли, после которой она не сразу оправится. - А ты сочинять мастер! - усмехнулся Каз, стараясь скрыть свое изумление. Только принять Безликого за идиота, все равно что заставить сердцебита вызвать ураган. Демон и так все увидел и понял. - В этом ты прав, - согласился дух. Каз уже собрался выдохнуть с облегчением, но демон явно не собирался идти на уступку, и сказал: - Только сейчас я даже не стараюсь лгать. Я все прекрасно вижу! Странно, что ты слеп. С этими слова рука девушки коснулась лба и с мнимой заботой убрала волосы с его лица, приглаживая их с особой нежностью. Каз напрягся, ожидая очередной подлости, но ничего не последовало. Разве только Инеж осторожно накрыла его щеку своей ладонью и по его спине пробежала сотня мурашек. Это было выше его сил. Он хотел прижаться к ее теплой ладони, но вместо этого резко отдернул лицо в сторону. - Не трогай меня! - прорычал Бреккер. Хотя сознание требовало ее тепла, ее ласки. Вода поднималась все выше. Дух с ее лицом внимательно наблюдал за ним, явно обдумывая следующий ход. Будь на месте Инеж кто то другой, Каз с большим наслаждением раздавил бы череп противника и сжег его тело, чтобы потом растоптать тлеющие угли. - Неужели тебе даже она противна? - спросил дух, заставляя Бреккера отвлечься от своих мыслей. Вопрос застал его врасплох. Противна? Инеж?! Ничего подобного! Даже когда он тренировал ее, или когда они ночами напролет наблюдали за стражниками, прячась и невольно прижимаясь друг другу, никакого омерзения она не вызывала никогда. Первое время если Бреккер и испытывал легкий дискомфорт, лишний раз прикасаясь к ней во время тренировок, то теперь был только страх. Что если он коснется ее пальца, то прикосновение тут же унесет его в прошлое, когда маленький мальчик очнулся на Барже Жнеца среди мертвецов. Каз боялся, что с Инеж будут такие же ощущения, как с другими. Да и учитывая ее ситуацию, парень старался вести себя крайне деликатно. Забирая ее из Зверинца, Бреккер в первую очередь планировал сделать эту девушку не личной любовницей, а опасной шпионкой и верной напарницей, имя которой еще не скоро забудут улицы Кеттердама. Он помнил, как Инеж боялась его первое время, даже поддерживая с ним разговор, лишь ее святым было известно, к чему она себя готовила. Разве можно было ее винить? Только все ее страхи оказались напрасны, потому что Каз не только научил ее навыкам борьбы, отстаивать себя и взламывать любые замки, он ни разу не солгал ей и не обижал во всех смыслах. Правда, если не считать их яростные споры, и то по работе. Они научились полагаться друг на друга, и между ними было безграничное доверие, которое вызывало взаимное уважение. И сейчас какая то дрянь смела заявлять, что его самый преданный человек мог быть ему противен? За такое и убить мало. Только его мысли вновь были прерваны, когда она ( она?) заговорила: - Каз. Ты видишь ее лицо. Бреккер словно вновь ощутил дым дурмана, стоило ему посмотреть ей в глаза. Красивый разрез, который украшали длинные ресницы, а ее глаза подчеркивал интересный оттенок - сочетание коричневого и бордового цветов, которые напоминали блеск темного золота. Затем взгляд прошелся по густым, смолянистым бровям. Кстати, между ними не было морщинки, которая забавляла его каждый раз, когда она злилась. Острые скулы были словно высечены, цвет кожи напоминал бронзу, а форма губ…. Нет, он не мог на них смотреть. Каз хотел было отвернуть взгляд в сторону, как заметил, что ее губы прошептали: - Ты слышишь ее голос! Голос, за которым он пошел бы куда угодно. Как тень, готовая пойти за Темным Святым. Вода медленно поднималась, но Каз чувствовал жар, который настигал его со всех сторон и заставлял его пылать. До него дошло, что она положила одну руку ему на грудь, а вторая вновь прижалась к его щеке. - Ты чувствуешь ее прикосновения! Он чувствовал. - Все хорошо. - нежно прошептала Инеж, приближаясь к его лицу. - Здесь только мы. Больше никто не нужен. Прошу тебя, расслабься. Каз хотел что то сказать, но не успел, потому что в эту минуту, к его губам прижались ее губы. Его словно ударило током, стоило ей коснуться его щеки, а затем губ. Грязные руки оттолкнул бы ее от себя, освободился от ножей, сам приковал бы ее к стене и велел держаться от него подальше. Он уже чувствовал холодную воду выше плеч, казалось что его схватили и тянули вниз несколько костлявых рук. Ему вовсе ничего не стоило ударить ее головой, чтобы избавиться от ледяного дыхания на затылке и стонущих голосов в ушах. Только ее дыхание было теплее, горячее……. Оно было живым! «Продолжай. Не останавливайся» - с ужасом и мольбой подумал Каз. Не замечая как сам начал отвечать на ее внезапную ласку, он понял, как сильно отличается реальность от мечты, где губам не хватало такого тепла, такой нежности, ощущение кружит голову и заставляет окунуться в омут. Ее прикосновения опаляли жаром кожу, а поцелуи возвращали хладнокровному сердцу пульс. Бреккер представлял иной раз, как первый прижимается своим телом к ее и как целует ее, не имея за плечами ни малейшего опыта в изучении языка тела. На мгновение ему стало стыдно от собственного незнания до тех пор, пока Инеж не обхватила его нижнюю губу своими, углубляя поцелуй и заставляя забыть о своей неопытности. До встречи с ней Каз Бреккер и не думал, что будет желать целовать чьи то губы, мечтать обнять чужое ( живое ) тело и испытывать невероятный восторг, которого он никогда не знал. Он и не думал, что судьба пошлет ему столь прекрасного ангела, оберегающего его от любой опасности, и сейчас готового убить его. Жизнь и смерть встретились в одном касании! Каз на мгновение подумал, что хотел бы принять такой конец с мимолетными признаками жизни, и когда Призрак прикусила его за губу, он полностью отключил сознание, издав слабый стон. Ему начинало казаться, что в его легких закончился кислород. В этот момент поцелуй прекратился и Каз распахнул глаза, встречаясь с ее взглядом. Ему было тяжело, жарко, его трясло мелкой дрожью, но он был еще жив и смотрел в сияющие глаза, в которых отражалось его лицо. Инеж или демон - Бреккер не знал кто на него смотрит, да и важно ли это теперь - внимательно изучала его лицо, которое неестественно отличалось интересным сочетанием бледности и смущенного румянца. «Ты видишь ее лицо, чувствуешь ее прикосновения» вспомнилось ему, когда она лукаво улыбнулась и со злобным блеском в глазах впилась в губы так резко, что его сердце сделало кульбит. Новый поцелуй стал более требовательнее, яростнее. В нем было больше страсти и …. Желания? Одна ее рука, ранее нежно лежащая на его щеке, теперь требовательно держала его за подбородок, хотя Каз и не пытался сопротивляться ей. Пальцами другой руки она потянула его за волосы, тем самым причинив ему боль. А затем прижалась своим коленом к нему в области паха. Его тело начинало выгибаться, он сжимал руки в кулаки, заставляя прочные перчатки трещать по швам. Он отчаянно хотел прикоснуться руками к ее талии, к ее лицу, сделать с ней все тоже самое, что она делала с ним сейчас. Каз знал, что Инеж в жизни не прикоснулась бы так ни к одному мужчине по своему желанию. Кошмары Зверинца не оставляли ее в покое, как бы она ни пыталась игнорировать их. Она научилась не реагировать на комплименты любого рода, держала маску равнодушия, особенно старалась держаться даже когда ей нужно было пройти мимо ненавистной улицы, где находился ее ад. Но Каз понимал все, видя в ее глазах всю боль, унижение, непонимание почему судьба так жестоко испытала ее, страх вновь вернуться туда. Она забывала кем была сейчас, когда невольно погружалась в воспоминания. Именно поэтому, рассуждая у костра тем вечером в Равке и выбирая между ее свободой и своим клубом, Каз Бреккер отвернулся от маски Грязных рук и окончательно решил, что никому не позволит вновь сломать ее, сделать безвольной куклой, силой подчинить ее волю. Он не позволит ей вновь стать маленькой рысью без имени! Его воспоминания оборвались, когда Инеж плотнее прижалась к нему и начала кусать его губы, резко проводя руками по выбритым волоскам и гладя его шею, освободившуюся от тугого воротника. Как же сильно он хотел обнять ее! Он трепетал в ее руках, это было пыткой и наслаждением, в то время как для нее игрой. Только она, его Инеж Гафа, могла решить судьбу ублюдка из Бочки - позволить ему жить или умереть. Он умирал, но при этом чувствовал себя невероятно живым. В момент, когда ему стало казаться что сейчас он слится с ней воедино и мир вокруг них накроет черная пелена Каньона, чьи то руки оторвали Инеж от его лица, и на мгновение Казу показалось что у него вырвали сердце из груди. Внезапно стало холодно и плохо, было трудно дышать, он нуждался в том, чтобы она вернулась. Без нее он вновь увидит мертвецов и, возможно, присоединится к ним. От падения его удерживали пригвозденные к стене руки, однако ноги давно стали ватными и опираться на них не было сил. Измученный Каз висел, словно узник, прикованный цепями, и сквозь полузакрытые веки с трудом разглядел как его Призрак вступила в бой с опоздавшей Назяленской. Ему показались размытые силуэты Зеник и Уайлена, но теперь ему было все равно. Бреккер закрыл глаза и позволил тьме завладеть его сознанием, прежде чем успев вспомнить о ее горячих губах и сильных руках.