Самый прекрасный цветок

— Я помню, что когда мы впервые встретились там, ты невзначай спросил, что будет, если ты разрушишь бордель до основания и увезешь меня к себе в родовой замок, — Майкрофт тихо, чтобы не разбудить детей, усмехнулся, посмотрев на Шерринфорда с Мелиссой, спящих подле него, и аккуратно пригладил их волосы, а после поднял смеющийся взгляд на брата, хитро подмигнув. — До того, как узнал. – О, я тогда был готов на все. Ты даже представить не можешь, как вскружил мне тогда голову – Улыбаясь тихо отвечает Шерлок. – Я и сейчас желаю тебя со всей страстью – отвечает Шерлок тихо – но тогда я сходил с ума каждую минуту, а когда узнал в тебе брата, то было очень тяжко. Я хотел тебя, но не мог взять... Пока ты мне не позволил овладеть тобой... Майкрофт качает головой, продолжая улыбаться, невольно вспоминая те дни, что сейчас, в пору покоя, кажутся ему чем-то далёким и почти нереальным, хотя, конечно, ничто не сможет стереть из его жизни годы рабства с разведенными ногами. Его Величество вздыхает, аккуратно приподнимаясь на постели, чтобы сесть, не разбудив близнецов. — Что ж, всё вышло немного в другом порядке, — Майкрофт поправляет отросшие волосы и опирается спиной на изголовье кровати. — А я не думал, что когда-нибудь снова сюда вернусь... но, в качестве Короля, наверное, это будет даже не плохо? – Шерлок тихо милуется со своим возлюбленным, приобнимает его за талию, зацеловывает тонкие пальчики – Конечно неплохо, Майкрофт! Тебя – отпрыска знатной семьи похитили, и ты все эти годы был жертвой людской жадности и похоти. Ты увидишь что я сотворил там в твою честь... – эти слова слишком напоминали безумие, тронувшее разум правителя, но Шерлока слишком любившего своего брата, можно было понять. – Ты войдешь туда как Король и будешь купаться в почестях тех, кто не посмеет даже взглянуть на тебя. – Милый домашний Шерлок незаметно обращается в Хана, с ног до головы обрызганого кровью врагов, но Майкрофт смягчает мужа родной улыбкой и тихим смехом. Слишком много воспоминаний у Майкрофта связано с Браавосом, и ни одно нельзя назвать хорошим хотя бы отдалённо, кроме того, где Шерлок помогал ему взойти на борт корабля, что увёз бы их обратно в Вестерос. — Я не знаю, брат, — честно признается Майкрофт. — Я бы предпочёл никогда больше сюда не возвращаться, но раз уж ты теперь Кхал Вольных Городов, а я твоя Кхалиси... Эта мысль почему-то заставляет его коротко улыбнуться, прежде чем он продолжает. — Мы оба слишком много вытерпели, чтобы теперь стыдиться чего бы то ни было, — Майкрофт улыбается и, накрыв руку мужа, мягко сжимает её в своей, а после тихо смеется. — И, кажется, твои люди вообще не воспринимают меня как Короля соседнего государства... – Они воспринимают тебя как Кхалиси. Я говорил что ты мужчина, к тому же Король необъятного государства, но им кажется из-за твоей красоты и изящества, что ты можешь быть лишь спутником по жизни и партнером в постели. Они тебя не знают... – Шерлок проговорил это без всякой окраски, скорее констатируя факт. Он то знал какой Майкрофт умный, как он удерживает на своих плечах огромную ответственность, а в руках власть государства. Ни у кого, кто знал старшего Талли близко, не возникал в голове вопрос, а за что посадили его на трон?! Они разговаривают ещё какое-то время, пока волнение Майкрофта не унимаются до того, чтобы он смог спокойно уснуть. Мягкие поцелуи, нежные касания и все в пределах разумного, чтобы не устраивать разврат при детях. Они заснули вместе с маленькими рыбками, заключив их в своеобразный кокон и это был счастливый сон, долгий и уютный. Укачанные волнами мальки спали, спал и Майкрофт, а на утро за пределами корабля их ждал Браавос. Шерлок проснулся рано и тихонько вылез из постели, укрывая свое солнце и рыбок получше, привел себя в порядок и вышел на палубу. – Мы скоро причалим, Кхал – отчитывается верный Раух. – готовы ли Кхалиси и наследники? – Варвар спрашивал вглядываясь в лицо Шерлока будто волк чуящий слабость, но ею не пахло. – Кхалиси отдыхает с детьми. Их не беспокоить. – говорит Шерлок отрывисто. Джона тоже не видно, раннее утро не любилось сердитым ежом и он не появлялся. Зато на мостик к капитану вышел Джим, полусонный, немного встрепанный и несколько замученный, он подошел пожелать своему Кхалу доброго утра на чужом языке и бесстыже своровать чашку кофе в его руках. – Дай мне кофе и не делай вид что ты тут главный. – прошелестел он тихо, а Шерлок рассмеявшись вручил ему кружку, только прежде приобнял за плечи чтобы чмокнуть в губы. Белокожий Джим зарделся молча и попытался уйти, но Шерлока не так просто сбросить со следа, он заключил ядовитого паука между собой и штурвалом, а потом горячо зашептал ему на варварском, как он хотел бы уронить его сейчас на кровать, вылизать всего, такого маленького и аппетитного, а потом взять до захлебывающихся стонов, трахать долго с выдумкой, заставляя кончать на члене, а потом заново твердеть... – Шерлок! – грозно окорачивает Джим своего лорда на родном языке. – Да, мой дорогой? – мурчит поганец и смотрит игриво в черные бесовские глаза напротив. – Если по приезде ты не сделаешь описанного, то я буду жаловаться Майкрофту. – Говорит строго Джим, заставляя Шерлока трястись от хохота. Вскоре появляется сияющий Грег, видимо получивший свою порцию ласк утром и только приличия не дают ему поцеловать Джима и Шерлока. Майкрофт выходит позже. Прекрасный, сияющий и легкий. С едва уловимой женственностью он ведет за руку спокойного Шерринфорда и неспокойную Мелиссу. Та уже успела надуться и с недовольством слушала мягкие наставления Майкрофта. Но этой картиной уже успел залюбоваться разве что не весь корабль. Изящная фигура, длинные рыжие волосы, белая кожа и синие глаза. Все это было в диковинку для смуглых черноглазых варваров. Шерлок сошел с мостика чтобы обнять свое сокровище, как единственному, кому позволено это делать официально. Собранный Шерринфорд поклонился отцу и галантно поприветствовал его, пока Мелисса и думать забыла о реверансе. Шерлок подхватил на руки принцессу, после того как поцеловал мужа, и спросил. – Что я могу сделать для такой прекрасной принцессы? – Девчушка с надутыми от обиды губами показала пальцем вниз и спросила. – Он точно должен быть нашим родственником? – Конечно, моя дорогая. Шеринфорд мой сын так же, как и ты моя дочь. – чуть не запнувшись от подавленного смеха ответил Шерлок. – Он сказал что меня могут утащить крабы, они любят все блестящее! – к слову на принцессе было надето ожерелье, которое подарил Майкрофту когда-то Шерлок. И на утреннем солнце оно сверкало всеми огоньками радуги. Шерлок пошел дальше, унося Мелиссу из конфликта, нахваливая ее выбор драгоценности, поэтому он не услышал того что услышал Майкрофт. Он и не должен был это услышать, ведь Раух боровшийся с собой не желал борьбы с сильным Ханом. Он лишь хотел увидеть, есть ли раскол в семье, а если он есть, может возможно им и воспользоваться.... — Если бы у меня была столь прекрасная Кхалиси, я бы никогда не посмотрел ни никого другого, — слышит Майкрофт грубое рычание, когда один из приближённых брата помогает ему спуститься по трапу корабля на пристань. Одна из рук Майкрофта занята тем, чтобы удерживать Шерринфорда, и монарх немного хмурится, когда отнимает вторую из грубых пальцев, что привыкли держать клинок чаще, чем что-либо иное. Шерлок с Мисси ушли немного вперёд, поэтому вряд ли супруг слышал эти слова, и старший Талли предостерегающе смотрит на варвара. — Вам не стоит говорить таких слов, — отвечает он, поймав на себе темный жадный взгляд, и удобнее перехватывает сонного мальчишку. — Тем более, что Вы никогда не сможете воплотить их в жизнь. Он не прибавляет шаг, держась чинно и гордо, как и положено Монарху, но неприятный осадок остаётся, как и липкий взгляд в спину, который он чувствует, пока широкая спина Сэра Грегори, что спустился следом, не отгораживает Майкрофта от нового воздыхателя. — Что он сказал вам, Ваше Величество? — Лестрейд не знавший варварского языка хмурится, идя на полшага позади. — Хотя, не говорите, по взгляду и так всё понятно. Медведь тихо и коротко рычит, но не позволяет себе большего. Даже коснуться своего короля, чтобы поддержать и утешить, только в конце причала придерживает его за талию, чтобы помочь перебраться на ступени "Большой Земли", где их уже ждали Шерлок, Джим и Мелисса, которую Паук пытался удержать на месте. — Маленьким девочкам нельзя шалаться по Браавосу без присмотра! — кажется, Джим наконец по достоинству оценил отсутствие манерности у варваров, и порой позволял себе крепкое словцо, когда был на грани того, чтобы разразиться гневной тирадой, и Майкрофт тихо рассмеялся, подзывая дочь к себе. — Давайте сменим караул, дорогой Джим, — Его Величество передаёт сонного Шелли Джиму, который крепко цапает любимца в объятия, а сам берёт на руки Мелиссу, целуя наряженную красавицу в нос, который она уже успела где-то запачкать. — Не убегай пока никуда, Мисси, — просит он и поправляет золотистый локон в причёске дочери. — А то папа Шерлок расстроится, что не сможет подарить тебе подарок. — А папа Шерлок знает, что у нас с Шелли сегодня день рождения? — Конечно знает, — Майкрофт вдруг осознаёт, что совершенно забыл сказать об этом брату, и незаметно для малышки подаёт знак Лестрейду, чтобы тот предупредил Лорда Талли о подставе. Джон давно сошедший с корабля уже сидел в экипаже, тогда как Джим только усаживался с детьми в карету. Неугомонная Мелисса притихла, когда на нее глянул Джон. Его она боялась, по той простой причине, что когда вытоптала по незнанию несколько грядок целебных растений, получила по неугомонной жопе, от злого Мейстера. Королю естественно доложили тут же, но тот зная Джона, а еще лучше зная свое дитя, понимал что шлепки необходимы и не отреагировал. Все готово для торжественного въезда в Браавос, только начавший восстанавливаться, но Шерлоку, как Хану нужно было ехать верхом, как и его Кхалиси. – Ты можешь сесть с детьми в экипаж, но я хочу что бы ты ехал со мной как равный. – просит Шерлок Майкрофта, даже не представляя как ему должно быть тяжело. — Значит, я поеду с тобой, — Майкрофт одаривает мужа улыбкой и принимает поводья лошади, которую для него приготовили люди Шерлока. Хотя, тут его брат был Кхалом, и, наверное, обращаться к нему теперь следовало по его степному имени. Его Величество Король Андалов, Ройнаров и Первых Людей Майкрофт Первый этого имени прозванный Солнцем Вестероса, воссиявший в тяжёлые времена первой за долгое время затяжной зимы, вспархивает на песочную кобылу, взметнувши пёстрый подол лёгкого платья, чтобы въехать в свою бывшую темницу рядом с супругом, но уже не как шлюха для утех, а как Правитель соседнего государства и супруг нового Правителя Вольного города Браавоса, что занял его по праву Завоевателя. — Кстати, твои варвары в курсе, что мы братья? — вдруг спрашивает Майкрофт у Хана, когда они равняются и неспеша едут рядом. Дети наблюдают за происходящим из кареты под присмотром Джима и Джона. Присутствие последнего не даёт Принцессе шкоднице ехать в экипаже, высунувшись из оконца по пояс, но и Шелли, и Мисси с огромным любопытством вертят головками, чтобы рассмотреть всё, на что упадёт пытливый взгляд. — Почему меня не разбудили, когда мы подплывали к городу? — возмущается Шерринфорд. — Я хотел посмотреть на Титана! И на то, как горят огни в его глазах! И как мы будем проплывать под его ногами! — Вас не разбудили, чтобы я не проснулся от ваших криков, — бесцеремонно, но и беззлобно огрызается Джон, начиная посмеиваться, когда на него уставились две пары обиженных глаз. — Посмотрите, когда будете отплывать обратно. — Вас обоих не разбудил рёв из пасти того Титана, когда мы подплывали к суше, — уже мягче вступает Джим, подсаживая своего воспитанника, чтобы тот мог разглядеть улочки города на островах получше. — Вряд ли бы кто-то на корабле смог бы это сделать. На самом деле, и Джим был поражён бастардом Валирии, как звали Браавос до сих пор, спустя уже почти триста лет с того момента, как та пала в огне драконов. Город был практически неприступным, но Шерлоку, или точнее Хану удалось взять один из самых укреплённых городов: к нему было практически не подступиться с суши, а морские границы были укреплены сильнейшим флотом из-за которого правителей Браавоса назвали не иначе как Морскими Владыками. Впрочем, думается Мориарти, не зря того ещё в молодости, не чурающегося походов и реальных сражений, предпочитавшего это знатным турнирам, частенько называли Акулой. Они едут самыми широкими улицами, пока выжившие после набега Хана жители, кажется, боятся сунуть нос в окна своих узких высоких домов, зато варвары, что обосновались в городе с позволения своего кхала, чествуют его возгласами, вскидывают кулаки в воздух и бьют себя ими в грудь. Под эти громогласные вопли, кажется, что сам город громыхал по прибытии нового владыки, и они добираются до Морского Дворца, перед которым спешиваются. Хан восседает на вороном жеребце. Холодный цепкий взгляд ледяных глаз касается выжженного города, совершенно неосознанно он держит спину прямо, но так что от неспешных шагов лошади играет мускулатура. Хищный, дикий завоеватель посещает свои владения, степной Кхал и Хан мятежных городов. Уже на корабле Шерлок переоделся. Теперь он как никогда напоминал Хана великого Кхаласара, одетый в кожу с ног до головы. Майкрофт едущий рядом был прекрасным видением и в умах людей больше выглядел завоеванным трофеем, чем Кхалиси великого Хана. Людей становилось все больше, их провожали с почестями, громкими радостными выкриками, на карету с малышами окруженную войнами, никто не обращал внимания, поэтому Грегори немного успокоился, но не расслабился. Он не знал мятежников так же хорошо, как Шерлок, поэтому он был готов защищать детей если вдруг что-то произойдет, но до самого дворца все было тихо. Спешиваясь у громадных ворот, Грегори, помог выйти Мелиссе, потом Шерринфорду и только потом за ними, он обратил внимание на Джима. Тот был бледен и шепнул ему одними губами "Столько людей", было видно что Джеймс в шоке от количества яростных и диких в своей радости, людей, в шоке от того что это пепелище зовется городом Браавосом. Тем самым неприступным Браавосом! Запах гари казалось и не проходит, он заметил что вроде началось что-то отстраиваться, но представить как все это горело до сих пор очень легко. Наверняка и трупов было несчитанно, думает Джим, он держит детей за руки и если Шеринфорд не шалит, а лишь с интересом оглядывается, пока Мисси неймется и она не просит Грега взять ее на руки, что Лестрейд выполняет с удовольствием, но Шеринфорд поняв что сестрица нашла место повыше, тоже запросился к рыцарю на руки и то подхватывает обоих левой рукой, удобно удерживая детей, что бы в случае чего достать меч правой было легче лёгкого, а хитрозачатый проворный Джон, ведет Джима вперед, туда где Хан помогает спешиться Кхалиси, за ними же следует и Грегори. Шерлок заботлив по прежнему, но все же немного чужой и грубый, он нарочито выставляет напоказ то, что Майкрофт ему дорог, показывает что Джим не просто мужчина, а прежде всего принадлежит Хану. Все должны видеть и ни у кого не должно остаться сомнений в окружении великого Хана. В морском дворце их встречают прислуга из уцелевших коренных жителей города, девушки и парни смотрят в пол, а управляющий сладко и медоточиво приглашает их внутрь, предлагает располагаться и занимать покои со всем удобство. Не внушающий доверия мужчина, но Шерлок все же тихо спросил у брата наклонившись к его уху "Знаешь его?", на что Майкрофт отрицательно качает головой. Покои для повелителя были чудесные, просторные и солнечные, полотняные занавеси колыхались на прохладном ветру, принося запах цветов и морского бриза, свежее постельное белье на огромной постели, буквально манило прилечь, склонить голову и отдохнуть. Детей устроили по соседству с Джоном, в смежных комнатах. Ворчащего Мейстера успокоили горячительным напитком и увеличением жалования, после чего Джона было не узнать. Добрый, улыбчивый человек, ласково грозящий Мисси на ее проказы. Отдохнуть с дороги было необходимо, поэтому был подан легкий обед для Кхала и его окружения. Легкий куриный суп с зеленью. Салат из овощей, с пахучей заправкой. Запечённое на костре мясо и картофель, а на десерт фруктово-сливочное суфле. Насытившиеся рыбой, люди, ели с удовольствием, но после того как Шерлок заставил повара отъесть от каждого блюда по немного. По прошествию времени, повар был все еще в порядке, а значит можно было спокойно приступать к еде. Наевшись, Шелли и Мисси стали до ужаса похожи, они оба зевали в ладошку и терли слипающиеся глаза. Джон закончивший трапезу, вытащил близнецов из-за стола и пошел укладывать их спать, повышенное жалование работало не иначе. Вскоре в покои Кхала набились все четверо. Все четверо соскучились друг по другу, а близость детей и корабль полный чужих людей не способствовали к хорошему времяпрепровождению. – Шерлок, мне не нравится твой приближенный, Раух. – сказал Грег раздевая Короля, нежно и мягко скользя по его изгибам тела. – Чем же он тебе не нравится? – задал вопрос Шерлок, оторвавшийся от поцелуев нежной шеи Майкрофта. – Он какой-то мутноватый – сказал Джим немедленно загораясь от жадных рук шарящих по его телу, а он сам припадает к обнаженной груди Майкрофта, которая слегка увеличилась. Или показалось?! – Я присмотрюсь, а сейчас в кровать. – Велит Хан и никто не ослушивается его, все покорно ложатся в это ложе разврата. Запах гари оседает в легких Майкрофта восторгом. Он не был кровожадным или жестоким, но видеть свою прошлую темницу разрушенной почти до основания — особенная радость для освобождённого пленника. Он ехал рядом с братом чинно, держится прямо, гордо, любуясь Шерлоком, тем как он преобразился, стоило им ступить на эту тропу Чествования вернувшегося завоевателя. Когда они ступают во дворец, то будто бы попадают в другой мир. Разруха и копоть остаются за порогом, где на ступенях ещё не оттерли въевшейся кровавые разводы, а внутри роскошь топит собой взор. Столь разительная разница удивляет даже детей, и они озираются по сторонам, так и не покинув рук Сэра Грегори, пока вся процессия не углубляется в новую обитель Кхала и его приближённых. Майкрофт пристально всматривается в лица прислуги, но не замечает тех, что были бы ему знакомы и успокаивается на небольшую толику, впрочем тарелки детей за трапезой он проверяет с особой тщательностью, даже после того, как повар продегустировал свои же блюда. Берёт понемногу из их порций принца и принцессы, тщательно пробуя. Только когда отец лично удостоверивается, что еда не отравлена, детям дозволено взяться за приборы, и Майкрофта отрадно видеть, с каким аппетитом те набивают огодавшие животики. Он целует Шелли и Мисси, перед тем, как их уводят в опочивальни на дневной сон, желая сладких снов, и чувствует, как голодный взгляд упирается ему между лопаток, на что усмехается и садится так, что разрез платья невзначай оголяет бедро, так что с уходом детей их трапеза постепенно накаляется томным ожиданием того, как они все останутся без лишних свидетелей и глаз. — Давайте подумаем обо всех мутных личностях после того, как я опустошу ваши яйца, дорогие мои мужчины, — томно шепчет Майкрофта, обнажённым ложась на широкую грудь Сэра Грегори, который затащил его следом за собой на кровать, и теперь жадно шарил огромными медвежьими лапищами по бледной коже Короля, щупая, тиская, сминая, пока широкие ладони не ложатся на ягодицы, раздвигая их, чтобы добраться до уже влажной щели старшего Талли, который разводит ноги, упираясь коленями в роскошные покрывала огромно постели, открывая на свою промежность самый лучший вид. Он выгибается, когда сразу два пальца скользят внутрь, и Лестрейд разводит их в стороны, раскрывая Майкрофта ещё больше, добиваясь от него тихого стона. Поза более, чем приглашающая, и Джим, не теряя времени, пристраивается у Кхалиси за спиной, укладывая бледные прохладные ладони на тонкой талии. Он трётся о края раскрытой дырки, смазывая головку члена, прежде чем скользнуть в тесное после вынужденного перерыва на неблизкий путь лоно, поэтому и Грег, и Хан услужливо уступают Мориарти право первым оприходовать Майкрофта, и покои Кхала быстро наполняются стонами и звуками шлепков бёдер о ягодицы, что от этого быстро наливаются будто щеки румянцем. Руки Джима снова скользят к груди Его Величества, и он продолжает сладкую пытку: сжимает налившиеся соски, выкручивает их, тянет, пока Майкрофт извивается на члене и от сладкой пытки на удивление чувствительной груди. Несмотря на желание обуревавшее всех, к Майкрофту относились нежно. Крупный Грегори гладил короля своими крупными ручищами и не смотря на их грубость не делал больно рыжеволосому любовнику, хотя стояло у него до боли, а мокрая тугая щель под пальцами и вовсе заставляла низ живота сокращаться, а яйца звенеть. Шерлок прикусывает белоснежную шею Джима когда тот входит в Майкрофта, как сходит с ума от желания владеть этим искушением, показывающим себя так откровенно и развратно, что у всех мужчин члены были каменнотвердые, стоило только начать раздевать кхалиси. Столько мужчин удовлетворяющих желания плоти в одной дырке Майкрофт по прежним временам мог принять за раз в борделе, но так нежно, с осторожной, но все же жадной лаской его брали только муж и фавориты. У которых тоже иногда срывало голову и они думали исключительно нижней головой, но все же. Шерлок чувствует как Джим трахает его брата, он движется вместе с ним, прижавшись плотно к белой, немного сутулой спине, а член пропущенный между ягодиц и приподнимающий яйца, с каждой фрикцией касается скользкого и горячего лона. Джим кончает сравнительно быстро, не переставая смотреть на бело-розового, нежного инкуба перед собой. Руки Грега лезут везде, а Майкрофт не в силах одернуть фаворита, да и нет желания. Когда Джим с шеей полной засосов Хана, отваливается довольным пауком напившимся крови, то его место тут же занимает младший брат, запирая своим членом семя Джима в сладкой дырке. Белоснежная грудь с алыми налившимися сосками так и манит, поэтому Шерлок припадает губами то к одной груди, то к второй мучая супруга и вырывая мелодичные стоны, сам он мелкой частой дробью трахает Майкрофта. Шлепки тел и запах секса, наблюдение перед собой не занятия любовью, а сношения, заставляет Мориарти начать желать вновь, а Шерлок ненасытный, трахает заливающегося соловьем мужа, рваным темпом, с ритмичных движений членом, скрывающегося в сумасшедшую долбежку. У Майкрофта в уголках глаз вскипают слезы, а пересохшие губы, молят о поцелуях. Что Джим и делает наклоняясь над королём, властный, медленный поцелуй в противовес быстрому темпу Шерлока сводят Майкрофта с ума и он оставляет на плечах супруга "боевые" царапины. Степной Хан мучает свою кхалиси дольше королевского паука, но тоже изливается в лоно с удовольствием. Прижимаясь к телу супруга и чувствуя как оно выламывается на встречу. Шерлок вынимает еще твердый член и падает в лапы уже основательно заведенного Джима. Пока Грег, как и положено всякому порядочному медведю, подминает никакущего Майкрофта под себя. – Осталась ли у вас милость и для меня, моя любовь? – спрашивает Лестрейд тыкаясь огромной головкой в скользкие от смазки и спермы губы. Хан врывается в лоно супруга как раз тогда, когда его влажное лоно исходит судорогами оргазма. Пульсирующие в коротких спазмах стенки плотно обхватывают горячий крупный член, отчего между ног Майкрофта делается особенно сладко, и он почти скулит, пока Шерлок врывается короткой голодной дробью, монотонно взвинчивая до нового оргазма, пока напряжение старого ещё не до конца отпустило ломающиеся в удовольствии белое тело под ним. Майкрофт почти скулил, пока муж драл его, вцепившись в загорелые сильные плечи, и только руки Сэра Грегори, что крепко сжимали талию старшего Талли, не давали ему "уехать" вверх по широкой медвежьей груди. Это почти пытка, но столь сладостная и жаркая, что от того, как удовольствие концентрируется меж длинных, почти безвольно раскинутых ног, как оно давит и топит сознание в напряжённом ожидании, Майкрофт стонет и желает лишь одного — дойти до разрядки, даже сквозь мучительное ожидание того, что он сможет перейти эту чёрту предыдущего оргазма. И когда ему это удаётся, он почти вымучен. До слез и взмыленной испарины, хотя всё что делала Кхалиси Хана, это принимала его грубую страсть, почти не двигаясь, лишь выгибаясь навстречу и подставляясь в просьбах большего... Когда Шерлок скатывается с него в объятия вновь распаленного желанием Паука, бёдра Майкрофта мелко дрожат, и он никак не может отдышаться, но и не возражает, когда Грегори перекладывает его под себя, тычется в налившиеся набитые губы, покрасневшие от количества шлепков двух предыдущих случек не менее горячей головкой, которая уже и сама лоснилась от количества предэякулята, что выделялся, пока Майкрофта трахали прямо на Лестрейде не хуже испачканных в семени нижних губ Его Величества. — А Вас остановит, если я скажу "нет"? — с тихой насмешкой в светлых глазах спрашивает старший Талли, не в силах свести ног, и то, как настырно тычется Лестрейд крупной головкой в растраханный вход влагалища, его взгляд, говорит за рыцаря лучше любых слов. — Тогда возьми меня, — голос Майкрофта звучит тихо и с той соблазняющей хрипотцой, что появляется от недавних стонов, и Медведь Его Величества врывается в своего Короля, уже взвинченный донельзя, не в силах остановить себя, пока и его семя не зальёт лоно Майкрофта, переполняя жадную чавкающую от смазки и спермы дырку. — Это семейная черта? — жаркий шёпот Лорда Мориарти обжигает ухо Шерлока, пока они вместе наблюдают за тем, как Лестрейд втрахивает дрожащего и вновь застонавшего почти на одной ноте Майкрофта в их общее ложе, пока наложник Хана оплетает его цепкими лапами, а вновь вставший аккуратный член, ещё скользкий, трётся о ложбинку меж ягодиц Кхала, пока Мориарти поясняет. — Быть столь ебливыми блядями... Наверное, это было любимое развлечение фаворитов в постели монаршей четы — одновременно натягивать обоих братьев на члены, и Джим, похоже, не желал отказывать себе в этом удовольствии. Он тянется за маслом, что приготовлено на тумбочке рядом, и щедро обдает им сначала свои пальцы, а после и анус Шерлока, перед этим почти приказав тому развести для Паука ягодицы. Под стоны Майкрофта, он растягивает Кхала, подготавливая для проникновения, и почти сразу безошибочно находя простату, чтобы как можно скорее завести Лорда Талли вновь. — Грегори, — зовёт он рыцаря, который почти кончил, но остановился, усилием воли заставив бёдра замереть, и уставился дикими глазами на Джеймса, кажется, без слов понимая, что от него хочет Паук. Тяжело дышащий Майкрофт чувствует, как в одну секунду, не снимая с члена, его перетаскивают по кровати, пока Мориарти выставляет Шерлока на четвереньки. — Нельзя, чтобы во дворце слышали, что Кхал-Завоеватель может стонать как наложница, пока его задницу натягивают, — чопорно произносит Мориарти своим обычным тоном, и Майкрофт коротко смеётся, протянув к брату руки. Он обнимает его лицо и, когда Джим наконец одним слитным движением раскрывает анус Шерлока своим членом, глушит стоны Хана своими губами. Шерлок расслабленный после оргазма, даже не представляет себе, что чувствует Майкрофт, принявший в себя поочередно три члена. Он смотрит как белоснежные бедра напрягаются когда мощный и огромный рыцарь подминает под себя хрупкую красоту, хоть и растрепанную, затраханную, но не менее желанную. Он видит как Майкрофт запрокидывает голову от невыносимых ощущений во влагалище, пережившем два оргазма и из-за этого став до болезненности чувствительным. Но Грег знает что делает когда вводит свой член в растраханную, алую щель, на ощупь стояк будто сталь обернутая горячим бархатом и настолько же сильно ломит у него в паху, когда нежные, упругие стенки вагины принимают его, обхватывают и сжимают. Здоровый хуй дергается внутри пока Лестрейд, такой большой и грозный, почти скулит от удовольствия и невозможности двинуться. Когда Майкрофт делает едва заметный кивок означающий что можно продолжить, то Грег наваливается на короля применяя свою излюбленную тактику, ебать до изнеможения. Монотонно, с оттягом, вынимая почти до головки и загоняя в чавкающую, сочную дырку до поджимающихся крупных яиц так, что они шлепаются о влажные ягодицы и все повторяется сначала. Шерлок все еще напоминает медузу пока Мориарти, опасной ядовитой тварью из бездны, вьется вокруг доступного тела. Гладит мускулистые сиськи с розовыми сосками, наслаждается кубиками пресса и косыми мышцами живота, короткими движениями заставляя член Хана снова отвердеть, мнет яйца в руке и сам трется о тело заставляя низ живота скрутиться в предвкушении нового соития. Член между ягодиц наглядно объясняет, кто кого сейчас будет трахать. А еще этот шепот... Горячий и сладкий... Заставляющий внутри что-то замирать, а потом позволяющий желанию отдаться, затопить всего себя. Шерлок смотрит из под темных ресниц, шальным, блядским взглядом – Наслаждайтесь, Лорд Мориарти – говорит Шерлок, а потом разводит ягодицы, следуя сухому приказу "Раздвинь ягодицы. Покажи мне себя." И Шерлок делает, впускает в себя скользкие умелые пальцы сразу задевающие простату, от чего член слегка плюется предэякулятом. Несдержанный Хан хрипло стонет от удовольствия, а потом от разочарования, когда Джим вынимает пальцы и говорит "На четвереньки. Ноги раздвинь шире." Шерлок не ослушивается ни на секунду под черным, нечитаемым бесовским взглядом. Сильный, физически развитый лорд Талли, беспрекословно подчинялся королевскому Деснице, который был меньше его и не отличался выдающимися физическими данными, предпочитавший тренировать мозг. Он вновь льет масло на ложбинку, а потом проникает пальцами растягивая тугую задницу. "Наклонись ниже" командует он и пока он склоняется, Лестрейд который казалось готов был убить, если ему прикажут покинуть гостеприимное лоно, все же идет Джиму на уступки, перемещая короля мгновенно. Не снимая с члена, а только подхватив под спину используя свою немерянную силищу. Грудь Майкрофта в укусах, засосах, впрочем как и шея. Губы потеряли четкий контур, а белоснежное тело пополнилось отметинами несдержанной любви супруга и фаворитов. А Шерлок разнеженный ласками и пошлыми словами стоял на четвереньках раздвинув ноги и ощущая как головка члена елозит по животу, пачкая его. Как есть бляди. Дорогие. Красивые. Текущие от членов бляди. Шерлок усмехается на пошлое замечание Мориарти, собираясь ответить что он много на себя берет, но Джим входит в него точно попадая по набухшим долям железы, что вызывает вспышку, мгновенно проносящуюся по нервам. Стон сам рвется из груди, а Майкрофт глушит его поцелуем, он запирает все всхлипы и стоны навзрыд, когда Джим вытрахивает из Хана всю мужественность. Дерет его вцепившись в загорелые округлые ягодицы, жадно наблюдая перед собой гибкий треугольник сильной спины, а чуть дальше, яркое лоно принимающее темный от крови член. Майкрофт видимо кончая тянет одну руку к Лестрейду, касаясь его груди, а второй рукой обнимает брата, постанывая свой мучительный оргазм. Джим будто наяву чувствует как сокращается там лоно, как пульсирует жадная дырка пытаясь выдоить из яиц все, но ненасытный Медведь продолжает долбить, но уже короткими фрикциями дожимая свое удовольствие, чувствуя как оно уже плещется где-то рядом. Совсем близко... Пока не накрывает и его волной долгожданного оргазма. Полено, названое членом лишь по недоразумению, выстреливает порции семени, наполняя вагину до краев. Заставляя ее течь, даже несмотря на засунутый член. Вскоре Грег высовывает обмякшее внутри Майкрофта, достоинство, оставляя зияющий вход выпускающий из себя сперму, в окружении алых, опухших лепестков. Развратное, возбуждающее действие, если бы Майкрофт был еще на что-то способен. Лестрейд наблюдающий это, не мог не поделиться красотой с любовниками, бережно развернув короля, он буквально перед носом Шерлока раскрыл безвольного Майкрофта неспособного на сопротивление. Джим казалось стал еще жёстче, особенно когда, Шерлок потянувшись поцеловал набитый безволосый лобок без всякой брезгливости. Четкие, быстрые, точные толчки, заставляли Шерлока вымученно стонать в руку королевского десницы, пока тот молча трудился. Шерлок ошеломленно замычал когда его член содрогнулся и по груди потекло собственное семя. Джим конечно помог выдоить все в процессе, сам не останавливаясь и не сбиваясь, но сам кончил много позже, будто наслаждаясь тугой задницей крупного самца, который добровольно подмахивает сам. Но в конце концов кончает и сам паук вбиваясь между ягодиц так плотно, как это только возможно. Оставляя свое семя внутри шикарной задницы. – У степного Хана слишком красивая задница, что бы она пустовала так долго... – Развратно мурчит Грегори, принимая в свои объятья мягкого Шерлока, но тем не менее жадный медведь лезет ему между ног, что бы потрогать скользкую, после Джима, дырку. – угодишь папочке, сладкий мальчик? – Пошло шепчет он так, что слышат это и Джим, вновь пристающий к Майкрофту. – Там все готово для "папочки". – говорит ехидный Мориарти – Только будьте добры, смажьте свою елду, а то порвете мне мальчика. Справедливый правитель на троне, любящий родитель с детьми, прекрасная Кхалиси для Кхала, но на хуях Майкрофт был той блядью, которую взращивали в борделе Браавоса долгих пятнадцать лет, и в этом ремесле он был искусснее, чем в любых иных стязях, а если судить хотя бы по тому, как процветал Вестерос под его царственной дланью, можно было представить себе то, что творил он этой же рукой с членами, которым повезло в ней оказаться. В младые годы Рыбка из Цветка могла перескакивать с члена на член от заката до рассвета, а когда молва про "мальчишку с щелью" пошла по кабакам, то, бывало, и спать ему позволяли едва ли по три часа: снимали с члена, относили в бадью с водой, а на утро он уже просыпался от того, что кто-то долбит его в одну из дырок. Благо этот период длился недолго, и управляющий быстро смекнул, что такой товар не должен износиться слишком быстро... Но Майкрофт помнил те свои ощущения, и то, что с ним творили супруг с фаворитами на ложе Морского Владыки, было чём-то очень похожим. Впрочем, и в этой постели его драли не в первый раз, и от этой мысли вымученная усмешка касается зацелованных губ, когда мягкие, не знавшие рукояти клинка, руки Лорда Мориарти растирают всё ещё вытекающее из дырки Майкрофта семя по набитым лепесткам нижних губ и массируют по этой вязкой смазке набухший клитор, вытягивая из Его Величества хриплый жалобный стон. — Джим, — тихо, на выдохе, просит он то ли продолжить, то ли остановиться, и Паук затыкает рот Майкрофта поцелуем, забираясь в него ядовитым языком. — Не беспокойся, я дам твоей дырке передохнуть, — жарко и властно говорит он после того, как отрывается от губ. — В отличии от Шерлока, у тебя их две... И пока Джим снова врывается в рот Майкрофта, чувствуя, как дрожит изящное, почти не могущее двигаться от изнеможения тело, покрытое следами их страсти, Лестрейд, смазав свой исполинских размеров член, пристраивается к раскрытой заднице Хана, начиная протискиваться в смазанный изнутри спермой задний проход. Если Майкрофт изящный и тонкий ощущался в руках зыбким видением, то Шерлок был крепким и сильным мужчиной, драть которых для Грегори было отдельным сортом удовольствия, которому он отдавался так же самозабвенно, как ему эти крепкие мужики, становящиеся просящими блядями как только член в первый раз проезжался по простате. Лестрейд любовался крепкой загорелой спиной, на которой бугрились мышцы от напряжения, пока он неумолимо натягивал задницу Кхала на свой член, сантиметр за сантиметром, пока не заткнул его собой полностью уперевшись тазовыми косточками в упругие дерзкие ягодицы. — Дай ему пока привыкнуть, подожди нас, — слышит он властный голос Джима, и поднимает глаза на Мориарти, который смазывает задницу Майкрофта их спермой, которая вытекает из зияюще раскрытой трижды растраханной дырки. — Нашему Кхалу всё ещё нужен надёжный кляп, в который он сможет стонать... И Грегори замер, почти дрожа в нетерпении начать уже двигаться. Он наблюдает, как Джим споро растягивает задницу Майкрофта смесью спермы и масла, но когда Паук не укладывает кхалиси на постель, а подталкивает к брату, понимает, чего он хочет. Кажется, в плане секса, Медведь и Паук уже понимали друг друга практически без слов. Он снова ждёт, пока Мориарти усядется, широко разведя ноги, и уже тогда заставляет Короля усесться сверху, направляя свой член в задний проход. От того, как резко это происходит, из вагины короля, чавкая, выплескивается новая порция спермы, и уже тогда, Лестрейд, грубо от нетерпения, хватает Шерлока за загривок, и как Щенка тычет его в промежность брата лицом. Шерлок вновь на четвереньках, а Грег сзади. Мощный, сильный, необъятный. Желающий задницу так, что становилось понятно он ее возьмет и ничего его не остановит. Он держит Шерлока крепко, как норовистого племенного жеребца, у которого от натуги вздуваются мышцы, а сам он исходит на пену, только вот в данный момент в великого Хана сейчас засовывали гигантский член и не широко разведенные бедра, не сильный прогиб не спасали ситуацию. Шерлока нанизывали на стояк как бабочку на иглу, пока рыцарь Его Величества не уперся до конца в упругие ягодицы, удерживая Шерлока под собой. Властный голос Мориарти вызывает усмешку у Кхала, он чувствует дрожь Лестрейда, как тот удерживает себя от насилия, что бы не сорваться и не взять Шерлока так как хочется. До синих отметин на теле, до опухших искусанных губ, до растянутой розовой дырки, Лестрейд так и видит как Шерлок стонет под ним. Как сучка, пока он трахает его тараня своим членом узкий вход. Шерлока утыкают лицом в алые набрякшие лепестки розы, он стонет когда Лестрейд вынимает член, проезжаясь всей длиной по простате, а потом скулит в голос когда он загоняет обратно. Благо брат хрипло поет сидя на члене Джима, но Шерлока буквально выворачивает наизнанку от той наполненности до предела и вылизывать вагину брата, когда Джим медленно подкидывает Майкрофта на своем члене невозможно, поэтому Шерлок выворачивается, как норовистый жеребец, рычит и бьется под крупным медведем. – Что не так? – ворчит Грегори, но отступает немного под таким яростным напором. – Не так. – шипит Шерлок – разверни и возьми меня нормально. – приказывает Хан и Лестрейд наяривавший тугую задницу, выходит из нее что бы раздражённо перевернуть Шерлока и навалиться на него всей массой и скользнуть между ягодиц, в тугую дырку. – Так нормально, ваше высочество? – язвительно спросил Лестрейд прежде чем выбить весь воздух из Шерлока, но тот норовистая скотина лишь улыбнулся и пришпорил пятками под ягодицы и сказал. – Ебите, сэр. – а дальше все слилось, Шерлок словно попал под целую конницу тяжеловесов, которая возила его по кровати с каждым толчком не давая ни вдохнуть ни выдохнуть. Трахали его быстро, монотонно, с шлепаньем тяжелых яиц по заднице, а сам Шерлок слепо выл от полноты ощущений, от жадного обладания собой, от мощного и горячего жара между ног, что скручивался тугой спиралью. Смотря на это дикое порно, где Лестрейд подмяв под себя Кхала, сношал его как течную суку, Джеймс осторожно приобнял Майкрофта под грудью, не тревожа опухшие, налитые соски. В противовес жесткому порно, творившемуся рядом, Джим был нежен и аккуратен. Он свинтил крышку с банки выданной Мейстером и щедро зачерпнул холодноватую массу что бы провести ею по горячим губам, раскрыть их пальцами и скользнуть внутрь горячего и скользкого лона. Масса холодит и тает, впитываясь в стенки влагалища, немного стекает по пальцам, которые находятся внутри, когда Джим начинает потрахивать своего короля мелко вибрируя и целуя длинную бледную шею. – Я не смел мечтать о тебе – Шепчет Джим на ухо Майкрофту– хотя я начал желать тебя с первого взгляда. Мне очень повезло что вы с Шерлоком столь ебливы, иначе я бы сделал все что бы попробовать тебя. – Говорит он острую откровенность. Майкрофт стонет ещё громче, когда мазь обдает натруженные стенки влагалища спасительной прохладой, пока аккуратный член Джима неспешно ходит в нём сзади. Их поза скорее созерцательная, и старший Талли смотрит во все глаза, как два сильных тела сплетаются конечностями в один пышущий жаром ком, объятый удовольствием. Лестрейд кажется, вовсе безжалостно долбит его брата, который от этого лишь закатывает глаза и подмахивает рыцарю дерзкой загорелой задницей, пока Мориарти напротив, нежен и ласков с Его Величеством. — И на что бы ты пошел, мой дорогой? — изнуренный оргазмами Майкрофт упоительно податлив, даже в усталости умудряясь соблазнять и вести с пути рассудка самый острый ум Вестероса. Изгибами бледного тела, россыпью веснушек на плечах, гостеприимно открытой шеей, на которой и без того полно отметин страсти, и Джим не может отказать себе в удовольствии запятнать Его Величество ещё одной, собственной. Он медленно впивается паучьим укусом в шею, пока пальцы растирают тающую мазь по пульсирующим стенкам лона, краям растраханной дырки и налившимся нижним гудам. Лишь иногда Джим позволяет себе подразнить Майкрофта слегка увеличивая нажим, но не более. К тому же, он не намерен слишком уж долго мучать своего Короля, ещё пара глотков, чтобы путник, переживший лишения долгого пути, наконец напился. Поэтому, когда Мориарти чувствует, что новая разрядка уже почти нагоняет его, он накрывает скользкими пальцами розовую горошину клитора, ломая ритм медленных толчков, что срываются в погоне за удовольствием.